***
— Только не шевелитесь! Вам нужен покой. Как вы себя чувствуете? Реджина не могла отвести взгляд от блондинки. Ее сердце готово было вырваться из груди. Эмма всерьез забеспокоилась: женщина была очень бледной и растерянной, казалось, она совершенно не слышит, что ей говорят. — Я вызываю скорую… — Нет! Никакой скорой и никакой полиции, только этого не хватало! — запаниковала брюнетка, услышав, что собирается делать блондинка. Она попыталась встать, но, опершись на локоть, застонала и упала. — Вам надо в больницу! Крови нет, но может быть сотрясение или переломы, не исключены внутренние кровотечения! А насчет полиции вы опоздали, я — шериф этого города. Услышав слова блондинки, Реджина потеряла дар речи. Шериф… — Нет, я в порядке. — Нет, не в порядке! Вы не можете на руку опереться! Я сама вас отвезу, здесь недалеко. Женщины буравили друг друга взглядами. Эмма заметила, как во взгляде брюнетки что-то надломилось, и она сдалась. — Хорошо. Эмма осторожно помогла женщине подняться на ноги и усадила в автомобиль. Ей пришлось сначала расчистить мусор, лежащий на полу автомобиля, и только потом усадить пострадавшую. — Мой мотоцикл… — растеряно произнесла брюнетка. — С ним будет все хорошо, не волнуйтесь. Эмма достала мобильный и набрала номер: — Алло! Грэм, прости, что так поздно, но ты мне нужен. На пересечении Линкольн и Баффало стрит лежит мотоцикл на дороге. Ты не мог бы отогнать его в участок? Из трубки послышался мужской голос. — Завтра все расскажу. Реджина закрыла глаза и глубоко вздохнула: как ее угораздило так вляпаться? Шериф положила трубку и посмотрела на пассажирку: — Дело сделано! До больницы была действительно всего пара кварталов. Эмма вышла из автомобиля и направилась к центральному входу. Через несколько минут шериф вышла из больницы в сопровождении санитара с инвалидной коляской. Вместе они помогли пострадавшей выбраться из машины и сесть в кресло. Эмма видела, как при каждом движении женщина морщилась от боли. Они вошли в здание больницы, и брюнетку сразу направили в рентгенологический кабинет. Свон села в кресло и уперлась локтями в колени, сцепив руки в замок. Как она могла сбить человека? Она — представитель закона! А тут… Двери кабинета открылись, и доктор Вейл пригласил ее. — Да вы родились в рубашке! — обратился он к пострадавшей. — Переломов нет, но множественные ушибы. Я наложу вам тугую повязку на предплечье, выпишу обезболивающее. Сейчас вам нужен покой. Шериф Свон сказала, что вы были на мотоцикле, советую пока забыть о нем, чтобы не напрягать руку. Вот, собственно, и все. Через полчаса женщину вывезли на коляске в холл, она сказала, что в состоянии сама дойти до автомобиля. В свободной руке брюнетка держала кожаную куртку. — Разрешите, я помогу вам. Эмма взяла куртку брюнетки и заметила, как та шарахнулась от нее, когда они оказались в такой близости друг от друга. — Я осторожно, — решила успокоить она ее. Женщина смотрела на шерифа, не сводя глаз. Эмме показалось, что она ее вообще не слышит, но все-таки брюнетка вытянула руку, чтоб надеть куртку. Эмма только сейчас заметила татуировку на левом предплечье женщины: красное сердце сверху пронзает кинжал, на котором выгравировано имя: «DANIEL»*. Эмма быстро отвела взгляд от тату, когда женщина заметила, на что она смотрит. Когда куртка оказалась на плечах пострадавшей, Эмма спросила: — Где вы живете? Я прежде вас не встречала. Засада! Единственный адрес, который знала Реджина, никак нельзя было разглашать шерифу, а где находится дом Лиама Джонса, она не знала. Она намеревалась позвонить Крюку, чтоб он за ней приехал. — Мне нужно позвонить. Телефон находился слева во внутреннем кармане куртки, она с полминуты предпринимала тщетные попытки достать его. В итоге Эмма не выдержала и решила помочь, но стоило ей подойти и приоткрыть край куртки, как брюнетка отскочила от нее с максимально возможной в ее положении скоростью: — Что вы себе позволяете?! — Я просто хотела помочь. — Эмма удивленно смотрела на женщину. — Вы уже достаточно помогли. Я справлюсь без вашей помощи, — с этими словами женщина вновь принялась доставать телефон. Повозившись еще немного, она все-таки достала его, но это не облегчило ей жизнь. Он был разбит вдребезги. Чудесно! Просто прекрасно! Эмма наблюдала за странным поведением брюнетки. Она казалась слишком независимой и гордой. Шериф видела, какую боль ей причиняет каждый шаг и каждое движение, но та упорно отказывалась от помощи. Свон хотелось помочь ей, искупить вину за случившееся — в конце концов, полностью ее вина в том, что произошло с этой женщиной. Она покалечила ее, вероятно, повредила мотоцикл, а еще… разбила ее телефон. Черт! — Простите, — извинилась Эмма, глядя на то, что осталось от телефона незнакомки, — возьмите мой. — Нет! — испуганно воскликнула брюнетка. Еще не хватало светить номер Джонса в телефоне шерифа! — Мне казалось, вы хотели кому-то позвонить. — Передумала! — Хорошо, нет, так нет, — подняла руки вверх Эмма, давая понять, что настаивать не будет, — но я не смогу спокойно спать, пока не буду в полной уверенности, что вы добрались до дома и с вами все хорошо. Куда вас отвезти? «Что за настырная девица? — подумала Миллс. — Никак не отвяжется. Ох, и влипла ты, Реджина!». — Мне нужен дом Лиама Джонса. — Так уже лучше, — улыбнулась Эмма. Они не спеша уселись в машину и покатили по ночным улицам. Тишина угнетала, и Эмма не выдержала: — Я так и не знаю, как вас зовут, — она повернула голову к брюнетке, та в ответ даже не посмотрела на нее, — я — Свон, Эмма Свон, и по совместительству шериф города, как вы уже знаете. Женщина никак не реагировала, казалось, она была полностью погружена в свои мысли. — Хэй! — Эмма пыталась привлечь внимание брюнетки. Та в ответ сморгнула и посмотрела на нее, при этом ее зрачки расширились. — Что, простите? — Реджина так была погружена в себя, что совершенно не слышала, что шериф ей говорит. — Я спрашивала, как ваше имя. — Мое имя? — Да. — Эмма начала думать, что слишком рано доктор Вейл ее отпустил. Женщина украдкой взглянула на Эмму и, немного подумав, представилась: — Меня зовут Реджина Миллс. — А я — Эмма Свон. Реджина нервно сглотнула и вцепилась свободной рукой в колено. От зорких глаз шерифа это не укрылось: — Вам больно? Я могу ехать медленнее. В ответ Реджина помотала головой: — Я бы предпочла как можно скорее избавиться от вашего общества, Мисс Свон. Эмма устало вздохнула и остановила автомобиль у тротуара. Отстегнув ремень безопасности, развернулась к брюнетке. — Послушайте, я виновата. Я очень сожалею, что сбила вас. Я оплачу все расходы на лечение, восстановление мотоцикла и телефона. Дайте мне шанс исправиться. Я понимаю, вы — гостья, и я не хочу, чтоб ваше впечатление о городе портилось из-за этого инцидента. Я прошу у вас прощения! Реджина выслушивала извинения шерифа с закрытыми глазами. С виду казалось, что она еле сдерживается от злости: грудь тяжело поднималась и опадала, здоровая рука сжата в кулак, ноздри раздувались на выдохе. Но лишь одна Реджина знала истину — в ее душе царил хаос из терзающих ее чувств: боль, смятение, растерянность. Ей физически было тяжело находиться в одной машине с этой девушкой. Она про себя вела обратный отсчет, чтоб сохранить самообладание и не выскочить из машины, едущей на полном ходу. В слова блондинки она даже не вслушивалась. Не открывая глаз, она произнесла: — Мы можем продолжить путь? Эмма закусила губу, досчитала до трех и повернула ключ в замке зажигания. Дальше они ехали молча.***
Они подъехали к дому Джонсов. В зале горел свет, хотя было давно уже за полночь. Миллс выбралась из машины настолько быстро, насколько позволяли возможности. Но шериф оказалась проворнее, поэтому окончание маневра они проделали вместе, к недовольству брюнетки. Они доковыляли до крыльца. Кожу женщины, несмотря на слой куртки, буквально жгло в том месте, где Эмма поддерживала ее. Реджина была так напряжена, что не заметила, как они оказались на крыльце, а она даже не успела придумать, как себя вести!***
На исходе четвертого часа Крюк и команда всерьез забеспокоились. — Да позвони ты ей! — Да, давно пора! Крюк задумчиво жевал зубочистку. Прошло достаточно времени, чтоб начать паниковать. Он сделает это. Номер ЗК был на быстром наборе. Звук набранных цифр. Тишина. «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети»… — Ребята, кажется, у нас проблемы. Первым делом он позвонил брату. Было решено, что он отправится к нему, а оттуда они вместе поедут на его пикапе прочесывать улицы и трассы. С собой он взял Робина и Нила. — Привет, Килл, не объявилась? — приветствовал брата Лиам. — Без изменений. — Ну что ж, проходите. Я сейчас соберусь, и отправимся. Через пятнадцать минут все было готово. Они не знали, к чему готовиться, поэтому Лиам обеспечил их фонарями, веревкой и аптечкой на все случаи жизни. Со своей стороны Крюк прихватил пару карабинов и пистолет. Когда они собрались выходить, в дверь позвонили. Три пары глаз обратились к Джонсу-старшему: кого могли принести черти в столь поздний час? Крюк, Робин и Нил, не сговариваясь, сняли оружие с предохранителей. Лиам открыл дверь. Перед ним стояла незнакомая женщина и… — Шериф Свон?! Трое не видели, кто стоит в дверях, но после слова «шериф» все как один опустили оружие. Переглянувшись, они вели безмолвный разговор. Киллиан дал понять, чтоб они двое затаились и были начеку, сам же вложил пистолет за пазуху и подошел к брату. Меньше всего он ожидал увидеть то, что увидел: на пороге стояла Королева, опираясь на симпатичную блондинку. — Реджина?! — Крюк не ожидал такого поворота событий, но почувствовал, как камень упал с души. Глаза пробежались по телу брюнетки — что-то не так в её позе. Реджина обладала воистину королевской осанкой, но сейчас она сгорбилась и, более того, позволила незнакомке помочь ей. Затем его взгляд остановился на повязке. — Что произошло? Лиам понял, кто перед ним стоит, и с интересом разглядывал брюнетку. Наконец-то он увидел женщину, наводившую страх на дюжину отчаянных парней. Эмма все еще поддерживала Реджину за талию и почувствовала, как та выскользнула из рук. Здоровой рукой Миллс оперлась о дверной проем для сохранения равновесия — мышцы начинали болеть. — Спросите лучше у шерифа, как американская полиция заботится о своих гражданах. Эмма закатила глаза. Братья посмотрели на нее. — Я сбила вашу… эм… гостью на автомобиле. — Эмма оправдывалась, словно школьница, не выполнившая домашнее задание. «И ты до сих пор жива?» — чуть вслух не произнес Крюк, но вовремя опомнился. — Мы были в больнице, ее осмотрел доктор. Она легко отделалась, но ей нужен покой. За байк не волнуйтесь, завтра его осмотрят, приведут в порядок, и я лично доставлю его в лучшем виде! — Эмма улыбалась, как ей хотелось думать, ободряющей улыбкой, но вышло довольно фальшиво. — Что ж, уже поздно, я вижу, Мисс Миллс в надежных руках, пожалуй, я пойду. — Всего доброго, шериф Свон, — попрощался Лиам и закрыл входную дверь. Как только двери закрылись, Нил и Робин вышли из своего укрытия. — Реджина… — начал Нил, но остановился после того, как Миллс подняла здоровую руку вверх. — Помолчи! Она устала. Ей пришлось преодолеть немало миль, чтоб добраться до Сторибрука, а после аварии все тело ныло и болело, будто по ней проехался каток. Но времени на отдых нет — им надо придумать, как быть дальше. — Крюк, завтра достанешь мне новый телефон. В десять часов я должна позвонить Морелли. — Она посмотрела на мужчину тяжелым взглядом. — Будет сделано. — Хорошо, — она посмотрела на остальных членов банды, и взгляд остановился на Лиаме. — Надо полагать, Вы — Джонс-старший? Мужчина прочистил горло: — Да, Мисс, Лиам Джонс к вашим услугам, — с этими словами он протянул ей руку для пожатия. Реджина высокомерно окинула взглядом протянутую руку — та была правой — и лениво подняла глаза к лицу мужчины: — Мистер Джонс, даже если бы моя рука не была перевязана, неужели вы думали, что я пожму ее? Мужчина смутился, пряча руку за спину. Она еще некоторое время смотрела на него и обратилась к Крюку: — Обстоятельства изменились. Эта глупая девчонка Свон спутала все карты. Где остальные? — Здесь неподалеку дом, принадлежащей супруге Лиама. Мы там обосновались. Сидим тихо, проблем пока не было. Реджина удовлетворенно кивнула. — Шериф знает нас в лицо. Мы не можем поселиться в укрытии. Придется остаться в доме твоего брата. Где моя комната? Лиам не успел возразить, а брюнетка уже прошла вглубь дома, осматриваясь. Он посмотрел на брата — тот лишь пожал плечами. — При всем уважении, Мисс Миллс, но я не думаю, что… — А вам и не нужно думать. Не надо сейчас рассказывать сказочку о заботливом отце и муже. Ты знал, на что идешь, впуская нас в свой дом. Подписался — исполняй. Не бойся, не обидим. «Во что же я вляпался?» — про себя подумал Лиам. Нил и Робин ушли. Крюк и Реджина разместились в соседних комнатах на первом этаже. Она так устала, что валилась с ног. Перед сном она приняла еще пару таблеток оксиконтина, запивая крепким, неразбавленным виски. Она села с бокалом в руке и закрыла глаза. У нее было много проблем в последнее время, но все они были вытеснены образом блондинки в красной кожаной куртке. Как такое может быть? Те же глаза, те же губы… Она до боли сжала бокал в руке и одним большим глотком осушила его. Доковыляв до ванной, умылась ледяной водой и посмотрела в зеркало. Оттуда на нее смотрели пронзительные темные глаза, полные боли. «Даниэль…». Реджина до крови прикусила губу, пытаясь справиться с ураганом чувств и воспоминаний. Тяжело вздохнув, она направилась к кровати и, не снимая верхней одежды, провалилась в беспокойный сон. Крюку было тяжело смотреть в глаза брату. Он не мог отвечать за поступки Королевы, но все-таки это его брат, и ему хотелось иного отношения к нему. И несмотря на всю ситуацию, он не мог не оценить местного шерифа. Блондинка была в его вкусе. Он любил с такими развлечься. Надо побольше разузнать о ней.***
Эмма подъехала к своему дому. Она жила в небольшой квартире на первом этаже двухэтажного кондоминиума. Стянув сапоги и бросив ключи на полку, направилась прямиком в душ. Она закрыла глаза и подставила лицо навстречу льющейся воде. Горячие струи медленно стекали по крепкому подтянутому телу, смывая напряжение и негативные эмоции от пережитого дня. Промокнув волосы полотенцем, Эмма обернулась в него и отправилась в спальню. Сон не шел. Слишком насыщенным был этот день. Сегодня она могла лишить человека жизни. Эта мысль молоточком стучала в голове. И еще она очень жалела, что Реджина не осталась, хотя бы на ночь, под наблюдением. Голову и со шлемом можно сотрясти. Назвать ее мужским именем?.. Это уж слишком. Потом она вспомнила о татуировке на руке женщины: и снова это имя. Наверное, пока она была в отключке, ей привиделся, судя по всему, дорогой сердцу человек, а потом ее подвело зрение. Эмма тяжело вздохнула. Груз вины давил. Надо будет проведать Мисс Миллс. Проснувшись рано утром и наспех одевшись, шериф направилась в участок. Грэм уже сидел за компьютером и что-то печатал. При виде босса его лицо просветлело. — Привет! — он пригляделся и нахмурился. — Что с твоей губой? Эмма дотронулась до своих губ, ощущая припухлость. — Я сбила человека… — Что? — Тот мотоцикл, что ты вчера забрал… это я его сбила. Женщину, управлявшую им, отвезла в больницу для оказания медицинской помощи. Она отбила все тело, слава Богу, нет переломов. Ох, Грэм! Страшно подумать, что было бы, если бы на ней не оказалось шлема и защитного костюма… — Да уж… неприятно. А ты-то сама как? — Да только губа и пострадала. Где байк? Все плохо? — Он на стоянке. Пришлось отвезти его на пикапе — не завёлся. Хочешь, отвезу в мастерскую? — Да-а-а! Я обещала вернуть его в лучшем виде! — Окей, тогда я поехал. За Майлсом должок, так что он все сделает быстро и как надо. Грэм почти вышел, но, остановившись в дверях, спросил: — Кстати, кого сбила-то? Не слышал, чтоб об этом говорили. — Она не из местных. Остановилась у Джонсов. С ней еще мужчина.***
Реджина металась по кровати, сон был беспокойным. Ей снились голубые глаза, светлые волосы, вспышки приближающихся фар, вой сирен и собственные крики. Она резко дернулась и проснулась от ноющей боли в руке. Темные пряди прилипли к мокрому лбу, в висках стучало, а во рту пересохло. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять дрожь в теле и выровнять дыхание. Через несколько минут она осторожно поднялась с кровати и направилась в ванную. Тяжело обслуживать себя, когда у тебя одна рука. Было ощущение, что тело стало болеть еще сильнее. Раздевшись догола и встав перед зеркалом, она осмотрела себя: по всему телу, особенно на левой стороне, проступили сине-черно-багровые синяки. Реджина поморщилась. Ушло намного больше времени на то, чтобы принять душ и одеться. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой беспомощной. Пожалуй, лишь в далеком детстве, о котором ей вспоминать не хотелось. Кое-как натянув на себя одежду, она вышла и направилась в комнату Крюка. Мужчина спал. Время приближалось к семи утра, до звонка Морелли оставалось чуть больше трех часов, а за это время нужно было найти новый телефон и увидеться с ребятами. — Джонс! Вставай! — крикнула она почти в ухо спящего. От неожиданности мужчина подскочил, уронив одеяло на пол. — Господи, Реджина, ты меня в гроб загонишь! — простонал он. — Когда я уже спокойно смогу просыпаться, не рискуя получить удар? Реджина была не в настроении шутить: — Прикройся, — сказала она, отвернувшись. Киллиан посмотрел вниз: он был совершенно гол и в полной боевой готовности. Он похотливо улыбнулся: — Я соскучился… В ответ брюнетка повернула голову и одарила его презрительным взглядом. — Жду тебя в гостиной. Киллиан слегка смутился от такой реакции Миллс. Да, она сама себе на уме, но такие моменты она никогда не упускала. Наспех приняв душ и одевшись, он вышел в гостиную. Миллс сидела на диване и смотрела в одну точку, не моргая. Киллиан перевел взгляд на то место, но ничего примечательного не заметил. Реджина настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила вошедшего. Крюк стоял в стороне, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, когда на него обратят внимание. Когда его действия не достигли нужного эффекта, он прочистил горло и откашлялся. Миллс сморгнула и повернула голову в его сторону. — Готов? Хорошо. Поехали в город. — ...? Королева закатила глаза, удивляясь глупости Джонса: — Мобильник, помнишь? — Оу!.. Да, точно… — Крюк мысленно выругал себя за забывчивость. — Правда, я не уверен, что в этом захолустье магазины начинают работать раньше девяти часов. — Ничего, может быть, нам повезет. С этими словами она встала, стараясь не показывать, какую боль причиняет ей каждое движение, и направилась к автомобилю. Они ехали в молчании. Крюк видел, что Миллс нервничает: то и дело кусает губы и заламывает пальцы. — Реджина, успокойся, — мягко сказал он. — Что, прости? — Ты нервничаешь, — он кинул взгляд на ее сцепленные руки, — нам только переломанных пальцев не хватает для полного счастья. Реджина посмотрела на свои руки и, как могла быстро, расцепила их. — Просто я… — начала она. — Волнуешься из-за ситуации с деньгами, это каждому понятно, да еще и парней ищут, кому это понравится? Да ты не переживай так, мы и не из таких передряг выкручивались, ведь так? Деньги у нас, мы затаились, Морелли получит свой долг, телефон сейчас найдем, хорошо хоть сим-карта осталась цела, а то пришлось бы повозиться чуть дольше, но и это решаемо. Видишь, все не так плохо! Реджина слушала его, а у самой на душе кошки скребли. Накатило неотвратимое чувство приближающейся беды, а она привыкла доверять своей интуиции. — Возможно, ты прав, и я зря себя накручиваю. Просто эта авария выбила меня из колеи. И еще эта девчонка… Свон, кажется? Настырная. Боюсь, с ней могут быть проблемы. — Ага, Эмма Свон. Интересная штучка. Никогда не встречал таких горячих шерифов. Реджина резко повернула к нему голову и уставилась, сощурившись. — Что? — усмехнулся Джонс. — Будто ты не знаешь, что она в моем вкусе. Реджина продолжала пристально смотреть на мужчину. — За нее не переживай, я могу взять ее на себя, если хочешь. Отвлечь, так сказать, чтоб не совала нос, куда не надо, ну и… — не успел он договорить. — Даже не думай об этом! — прокричала Миллс. Крюк следил за дорогой и не видел реакции женщины на его слова. После услышанного он посмотрел на нее и второй раз за утро удивился: лицо его босса исказила гримаса ярости, на лбу билась жилка, которую иногда всем приходилось видеть, и горе тому, кто повинен в ее появлении. А глаза… в них он увидел злость, решимость и… страх? Крюк открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл, передумав. В этот момент он выглядел, словно рыбка в аквариуме. По реакции Джонса Реджина поняла, что переборщила. Зря она так вспылила, в конце концов, у них были свободные отношения, хотя это и нельзя было назвать отношениями. Они спали иногда, когда ей этого хотелось, а он, конечно же, не пропускал ни одной симпатичной мордашки. Реджина же, кроме него, никого не подпускала к себе и в отношениях не состояла. Сидя в баре с мужиками, Крюк иногда обсуждал эту тему, — все же странным было это: молодая, красивая, в самом соку женщина — и одна. Никто и никогда не слышал о ее прошлой жизни, никто не знал, откуда она родом и чем занималась раньше. Это тайна за семью печатями. Лишь одна татуировка на ее плече несла некую информацию, но скорее это были новые вопросы, чем ответы. Дэниэл. Кто такой Дэниэл и почему они не вместе, никто не знал, и спрашивать не собирался. Реджина сделала глубокий вдох и закрыла глаза, считая до пяти. Шумно выдохнув, она еще секунды не открывала глаз, но когда открыла, посмотрела на мужчину более мягким взглядом: — Я имею в виду, что лучше нам держаться от представителей закона подальше. Нечего лезть на рожон. — Как скажешь, — покосился на нее Крюк. Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Крюк думал о блондинке, представляя, что бы он сделал с ней на первом свидании. Миллс же была погружена в свои раздумья, она пыталась сконцентрироваться на предстоящем телефонном разговоре с итальянцем, но образ белокурого ангела путал ее мысли.***
Черный автомобиль остановился возле магазина бытовых товаров. К их счастью, открывался он через 10 минут. Крюк вышел из машины и закурил. Реджина не возражала. Напряжение между ними было очевидным. Она сидела и нервно покусывала нижнюю губу, когда из-за угла не спеша выехал уже знакомый желтый «Жук». «Вот черт!» — Женщина выругалась и сползла по сиденью вниз, чтоб ее не заметили. «Жук», с помятым бампером, проехал мимо, а его обладательница держала во рту пончик и что-то искала правой рукой на соседнем сиденье. Когда желтое пятно проплыло мимо, Миллс вылезла из укрытия и посмотрела в зеркало заднего вида: — Вот так, Мисс Свон, вы и сбили меня вчера. — Женщина укоризненно покачала головой. Она смотрела вслед удаляющемуся автомобилю, когда в окно постучали. Крюк. — Ты что-то сказала? — Что? — спросила женщина, открывая окно. — Я видел, ты что-то говорила. — А… Нет, не бери в голову. — Хорошо, не буду. Выходи, магазин только что открыли. Через пятнадцать минут они уже направлялись в лесную хижину. Дорога не заняла много времени, и Реджина, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, почему они остановились. — Вот и наш дом, — одарил ее Крюк своей фирменной кривой улыбкой. Реджина представляла какой-нибудь полузаброшенный сарай, но никак не двухэтажный особняк. Она вышла, изумленно раскрыв рот, но быстро пришла в себя: — Что ж, неплохо, — выгнув бровь, сказала она. — Не то слово! — Крюк заметил ее первую реакцию и был весьма горд собой. Он прошел вперед и галантно распахнул перед ней дверь: — Прошу! Когда Миллс вошла в гостиную, десять пар глаз обратились к ней. Перед тем, как выехать из дома, Крюк отправил текстовое сообщение своим, чтоб были готовы к их скорому приезду. Мужчины разом встали и хором поприветствовали босса. Они искренне рады были видеть ее. Да, они побаивались ее, но, безусловно, уважали. Не одного из них она вытаскивала из трудной жизненной ситуации и помогала финансово или делом, если им действительно была нужна помощь. Она была строга и жестка, но не бессердечна. Королева поприветствовала присутствующих, слегка улыбнувшись и кивнув. Мужчинам было разрешено сесть. — Реджина, как твоя рука? Нам рассказали, что тебя задержало. Мы волновались. — Август высказал мучающий всех вопрос, послышался шепот, и некоторые закивали. — Я в порядке. Это недоразумение, которое не должно нас отвлекать, — она обвела сидящих взглядом и, убедившись, что вопросов нет, продолжила. — Мы здесь благодаря щедрости одного из наших братьев — Киллиана Джонса, его родной брат любезно позволил остановиться в доме своей жены. Мы благодарны ему за это, — она выразительно посмотрела на Крюка, — так что хочу напомнить о нашем золотом правиле: «Мы не гадим там, где едим». Надеюсь, вы помните об этом: мы — не животные. Дальше речь шла об элементарных организационных вопросах: утвердили график дежурств, назначили ответственных за покупки, уборку и обсудили прочие мелочи, которые были, на первый взгляд, незначительными, но важными, на случай, если срочно нужно будет выдвигаться. Через час Реджина отправилась в предназначенную ей комнату и закрылась, собираясь с мыслями для звонка.***
Эмма сидела за «своим» столиком в кафе «У бабушки» и задумчиво жевала картофель фри. В новостях не говорили ничего интересного, о новом ограблении ни слова. Эмму это не удивило: если это была преступная группа, то ничего странного — крайне сложно отыскать профессионалов. Либо дело замнут с концами, что, вероятнее всего, так и будет, либо покажут торжественную часть — как преступников в наручниках ведут в здание суда, — многократно приукрасив операцию захвата и преуменьшив количество жертв, по крайней мере, со стороны органов. Она посмотрела на часы в виде пряничного домика, висящие над входной дверью: обед подходил к концу. Свон поднялась со стула и направилась к выходу, и в это время ее озарило: а почему бы ей не выполнить один из долгов представителя правопорядка и не навестить Мисс Миллс? Она чувствовала ответственность за нее, а гражданский долг был лишь прикрытием. Она купила фирменный черничный пирог, большую кружку куриного бульона и, сев в автомобиль, направилась в сторону дома Джонсов.***
— Кто там? — крикнул Лиам, подходя к парадному входу. — Это Свон, пришла проведать больную. Дверь распахнулась. — Добрый день, Шериф Свон, рад снова вас видеть, — лучезарно улыбнулся Джонс, а у самого пот проступил на спине. Эмма стояла на пороге, держа в одной руке большой стакан с бульоном, в другой — пирог с черникой. — Добрый! Можно войти? Я хотела поинтересоваться, как дела у Мисс Миллс. Мужчина замялся. Как можно объяснить отсутствие сбитой менее суток назад женщины, которой прописан постельный режим? — Ээ. Да, конечно, проходите, но дело в том, что Реджины сейчас нет дома. Брови Эммы взметнулись вверх: — Но как? Она еле передвигалась, а сегодня, даю руку на отсечение, она должна себя чувствовать не лучше, чем Кливленд Уильямс после боя с Мохаммедом Али в 1966 году! — Да, так и есть, но она — крепкий орешек, и никогда в этом не признается. Эмма внимательно всматривалась в лицо Лиама, было чувство, что он чего-то не договаривает. — Могу себе представить. Вчера я еле уговорила ее поехать к врачу для оказания помощи. Упрямства ей не занимать. Лиам широко улыбался и кивал, он рад был, что его понимают, — кажется, пронесло! Казалось, Эмма собралась уже уходить, но всё стояла и оглядывалась, будто пытаясь что-то увидеть. — Так куда, вы сказали, она отправилась? «Проклятье!» — пронеслось в голове мужчины. — Мой брат решил удостовериться, что с ней действительно все в порядке, и повез ее в частную клинику в Бангор. — Так вчера это был ваш брат? — Да. — Оказывается, я мало знаю о своих горожанах, — с упреком в свой адрес высказалась Свон. — Это не ваша вина. Вы и не должны все обо всех знать. — Ошибаетесь, Мистер Джонс, это моя работа. Так, значит, он со своей невестой решили вас навестить? — Эмма пыталась получить как можно больше информации, она ничего не могла с этим поделать, такая уж у нее натура. — Реджина не его невеста, — автоматически сказал Лиам. — Вот как? Хм. — Брови шерифа сместились к переносице. Лиам подумал, что, наверное, зря он это сказал, Киллиан может не одобрить. Эмма заметила его колебание и мысленно поставила «галочку» в своей голове. — Ну, что же, жаль, что не удалось увидеться, я зайду в другой раз. Передавайте Мисс Миллс мои сердечные пожелания скорейшего выздоровления! — Большое спасибо за внимание, непременно передам! Они распрощались. По дороге Свон прокручивала в голове полученную информацию. Значит, у Лиама есть брат… Тут ее нога резко нажал на педаль тормоза, и машина остановилась, визжа шинами. «Вот дерьмо! Я же не спросила, как зовут брата!» Покачав головой, она завела автомобиль и раздосадованная поехала в участок.***
Изящный палец с аккуратно подстриженным ногтем набрал последнюю цифру телефонного номера, и после небольшой паузы послышались гудки. Реджина не волновалась. Когда дело касалось работы и бизнеса, она была расчетлива и хладнокровна. Мало что могло выбить ее из колеи. После третьего гудка в телефоне послышался треск, и приятный баритон с характерным акцентом произнес: — Пунктуальна, как всегда. Было слышно, что мужчина улыбается, произнося эту фразу. Реджина буквально видела его белозубую и абсолютно фальшивую улыбку. — Доброго утра, Вито. — Mia bella rosa!** Я вновь слышу твой голос. Да, утро обещает быть добрым! До ушей Миллс донесся сладкий, но столь же фальшивый смех. — Нам обоим повезло сегодня утром, — сдержанно произнесла Миллс, чуть улыбнувшись. — Может быть, перейдем к делу? — Ох, Реджина! Вечно ты куда-то торопишься, спешишь! Эх, молодежь! Нужно наслаждаться каждым моментом, наслаждаться жизнью! Мы живем лишь раз и нужно помнить об этом! La vita e bella***! Миллс закатила глаза: «Ох, уж эта итальянская философия!». Не услышав ответа, Морелли драматично вздохнул: — Ну, что же, к делу, так к делу. Где мои деньги? От резкой смены интонации по спине женщины прошел холодок. — Деньги у меня. Ты получишь свои четыре миллиона, как договаривались. Назови время и место. — Четыре миллиона? — изумился мужчина. — Нет, нет, нет, моя дорогая синьорина, ведь речь шла о семи миллионах. Последняя фраза заставила Реджину напрячь каждый мускул своего тела. Челюсть сжалась так, что послышался хруст. Она зажмурила глаза и как можно спокойнее произнесла: — Послушай, мы договаривались на четыре миллиона, включая проценты. Не нужно так шутить. — Никто и не шутит, Миллс. Времена сейчас неспокойные, люди перестали доверять друг другу, а ведь были времена. Эх! Ну, впрочем, я долго могу говорить о былом, но дело есть дело. Семь миллионов, Миллс. Я тебя люблю, как дочь родную, и сегодня у меня хорошее настроение. Старенький я стал, сентиментальный. Я даю тебе три недели. Три спокойных недели твоей жизни. Arrivederci, Bella****!***
Услышав короткие гудки, Реджина так и осталась стоять на месте, держа мобильный возле уха. Мысли одна за другой мелькали в ее голове: три миллиона-три недели-три миллиона-три недели. Откуда взять такие деньги? Что сказать остальным? Как объяснить? Ведь знала она, что связываться с итальянцами — последнее дело, но нет, не прислушалась к своим ощущениям, а теперь… стало только хуже. Самое обидное, что деньги у них есть, и немалые, но в данный момент они недоступны. Морелли знает об этом и решил поиграть с ней. — Ты об этом пожалеешь, старый ублюдок, я тебе это гарантирую.