***
Она просыпалась каждое утро и не могла поверить, что все, что с ней происходит, реально. Что женщина, которую она любит всем сердцем, лежит рядом, в теплой и уютной постели. Она прекраснее утренней росы и запаха свежескошенной травы. Она прекраснее ветра свободы и крыльев за спиной. С самого детства Реджина мечтала о том, что будет иметь свою конюшню, большой дом рядом с речкой, вокруг — бескрайние поля, а невдалеке голубеют горы. Ее мечта воплотилась в жизнь. Она мечтала спасти прекрасную принцессу, но получилось так, что принцесса сама спасла ее. Какая ирония. Первые месяцы свободы дались им не легко. Сразу после встречи с Морелли они подались в Мексику, где провели самые жаркие месяцы в году. Эмма стойко выдержала это, ни разу не упрекнув ее и словом. Потом они перебирались из штата в штат, из города в город. Много миль они проехали, прижавшись друг к другу, спина к груди. И каждый день еще больше сближал их. Они вместе нашли свой дом, который пришелся им по душе. Они и не думали об этом месте, но по счастливой случайности проезжали мимо и не смогли оторвать взгляда от этого дома. Он словно для них был создан. Так уж случилось, что дом продавался. Это была Судьба. На следующий же день они оформили сделку и стали обладательницами своего первого собственного дома. Немало пота, сил и денег ушло на его восстановление: дом много лет простоял в запустении и нуждался в ремонте, начиная от фундамента и заканчивая крышей, но у них были средства, силы и, главное, желание. Вместе они быстро управились с этой задачей. Наемные строители, среди которых были преимущественно соседи, помогали им, и они сами принимали активное участие в строительстве. Это оказалось не таким уж и трудным делом — всему можно научиться, если очень захотеть. А они хотели. Через месяц дом был готов, построены конюшни, загоны. Им принадлежали десятки гектаров земли, так что места на все хватило. Еще через месяц им прислали двадцать лучших лошадей из Новой Англии, и тогда ее счастью не было предела. Но особенно ее порадовало отношение Эммы к ее любви к этим животным. Она приняла это и помогала ей во всем. Эмма была способной ученицей, схватывала налету. Животные чувствовали ее отношение и приняли, как хозяйку. Вскоре между Эммой и одной молодой кобылкой завязалась нежная дружба. А потом Гартли позволяла только Эмме ухаживать за собой. Реджина ничуть не обиделась, она знала, как это бывает. У нее же тоже появился фаворит, высокий и статный Ольхард, он сильно напоминал Россинанта: был такой же выносливый, быстрый и преданный. Бывали дни, когда ей хотелось уединения, и он уносил ее далеко-далеко. Это происходило не часто и не оттого, что ей было плохо рядом с Эммой. Просто вновь хотелось почувствовать ветер на лице. Но он неизменно возвращал ее в целости и сохранности, соскучившуюся и счастливую. Днем они занимались хозяйством, встречались с соседями. Особенно они подружились с одной семьей фермеров, что жили ближе всех к ним. Фрэнк и Августа Мерфи. У них не было детей, но они всегда о них мечтали, а в них они видели дочерей и относились соответствующе. Эмме с Реджиной не была в тягость их забота, наоборот, они тянулись к ним, ведь обе были лишены любви старших. Иногда Августа готовила пирог из яблок с корицей, который полюбился Реджине, а для Эммы Фрэнк жарил здоровенные куски мяса на гриле. Они сидели на веранде, слушали музыку, Августа с Реджиной пили вино, а Эмма помогала Фрэнку с мясом за бутылочкой пива. Но чаще они проводили вечера вдвоем: пересматривали старые фильмы, читали книги или просто сидели на веранде, на качелях с бутылкой вина, а в плохую погоду возле камина. Жизнь их не была скучна, как может показаться на первый взгляд. Они обе столько пережили, через многое прошли, поэтому вместе наслаждались покоем и умиротворением.***
В последнее время Эмма стала замечать, что Реджина ходит хмурая и подавленная. Эмма, соблюдая чувство такта, не лезла в душу любимой, она знала, что придет время и та поделится с ней. Так оно и вышло. Одним весенним вечером, после ужина, когда они сидели, завернувшись в плед у разожженного камина, Реджина призналась. — Милая, я не знаю, как ты отнесешься к моей затее, вероятно, сочтешь меня сумасшедшей, но я больше не могу молчать. — Расскажи мне, что случилось? Реджина отпила глоток вина и на выдохе произнесла: — Я хочу перезахоронить прах моих родителей. Хочу перевезти их сюда. Так мне велит сердце. Что они и сделали.***
Когда они только переехали в свой дом, в первое время Эмма боялась оставлять Миллс хоть на минуту. Она боялась, что с ней что-то может случиться. Страхи прошлого давили на нее. Она помнила тот первый вечер, когда Реджина поехала в Большой Город за лошадями и оставила ее на целый день одну. С ней поехать она не могла, потому что в тот день ее свалила высокая температура. Реджина тогда просто разрывалась. Она уже собиралась было отказаться от поездки, но Эмма настояла на своем — она понимала, как важны Реджине эти животные и как долго она ждала этого дня. Она обещала ей, что с ней все будет хорошо, и почти исполнила свое обещание. Реджина развела огонь в камине, придвинула диван поближе, завернула Эмму в два пледа и, поцеловав в лоб, обещала долго не задерживаться. Если бы это было какое-то другое дело, то она ни за что бы не позволила себе покинуть больную возлюбленную, но все это дело с лошадьми далось им таким трудом, что отменить означало потерять еще недели, а то и месяцы. Эмма осталась одна. Сначала было вроде бы ничего, но потом температура стала снова подниматься, и она начала бредить. То просыпаясь, то погружаясь в сон, она сама потом не могла понять, что это было, но за те часы, что она была одна, она снова и снова переживала тот страшный вечер, когда чуть не лишилась своей любви. Она снова видит, как Реджина потянулась во внутренний карман жилетки, где находилось колье. Все как в замедленной съемке: Реджина вынимает колье и передает его Морелли. Тот с коварной улыбкой принимает его, при этом как-то странно отодвигаясь в сторону. Этим движением он открывает ей обзор на машину, но Реджина по-прежнему не видит ее. Она с ужасом замечает, как переднее стекло машины опускается и оттуда высовывается длинное черное дуло автомата. Ее зрачки расширяются от ужаса, сердце замирает. Она хочет кричать, но голос куда-то пропал. Ее взгляд мечется от Реджины к дулу, от дула к Реджине. И вот, наконец, она наполняет легкие воздухом и кричит во все горло: — Реджина! Перед тем, как прозвучал страшный оглушительный выстрел, последнее, что она видит, — пара прекрасных карих глаз, которые смотрят на нее с немым вопросом и бесконечной любовью. От страха за жизнь Реджины она едва не лишается чувств. На какое-то время ее оглушает, и она не может ничего понять. В чувство приводит еще один выстрел, но он звучит намного тише. Вскрик и новый звук — звук чего-то тяжелого, упавшего на землю -доносится оттуда, где стоит ее любовь. Она встряхивает голову и бежит к ней. Она так напугана, что не может ничего разглядеть — впереди видны лишь два темных силуэта на земле. — Реджина!!! — из последних сил кричит она, стараясь бежать как можно быстрее и не упасть, потому что ноги не слушаются. Но какое же она испытывает облегчение, когда наконец достигает своей цели. Реджина жива и невредима. Она в безопасности. Она нависла над умирающим Морелли и что-то шепчет ему — вероятно, слова, которые он заслужил. Все было кончено. И зря она так волновалась. В конце концов, она сама лично передала координаты встречи с Морелли Соне. Правда, ей пришлось для этого солгать, ведь она сказала, что в то утро переписывалась с Грэмом. Но она надеялась, что Реджина простит ей эту ложь. Она не верила итальянцам, как и Соня. В те пару дней, что он провел у них, им удалось выкроить момент и поговорить об этом. Соня с радостью предложил свою помощь. Эмма усомнилась в его боевых способностях, но тот ее уверил, что может не только мышку в руках держать, да по кнопкам щелкать. Эмме ничего не оставалось, как довериться ему. Когда он попрощался с Реджиной, то не поехал в аэропорт, как она думала, а отправился в ближайший мотель, где ждал указаний Свон. Она не заставила себя ждать и наутро сообщила координаты. Соня знал это место и сразу же направился туда. В Техасе не проблема приобрести оружие, даже если у тебя нет на него разрешения. У Сони были деньги, и он легко смог достать себе снайперскую винтовку. Все оставшееся время он провел в изучении той местности. Он хорошо знал привычки Королевы и прикидывал, как она будет себя вести. Нашлось две подходящие позиции, и он долго не мог принять решение, какую именно выбрать. Но в итоге не ошибся с выбором. На место назначения он прибыл за час до нужного времени. Через линзу оптического прицела он видел, как Королева приехала первой, а через несколько минут появилась машина Морелли. С этой минуты он пристально наблюдал за ней. Соня сразу узнал психопата Антонио Морелли, его лицо промелькнуло, когда Морелли-старший открывал дверцу. С этого момента все его мышцы превратились в камень. По лицу, заливая глаза, катился пот. Глаза щипало, но он боялся утереть их, поскольку мог пропустить самое важное. И правильно сделал, потому что стоило ему сморгнуть, как переднее стекло автомобиля опустилось и он отчетливо увидел довольное и обезумевшее лицо итальянца, что-то шепчущего на родном языке. Откуда-то издалека послышался женский крик, Соня прицелился, выдохнул, и одновременно со спуском курка раздался негромкий хлопок, а потом уши разрезал звук автоматной очереди. Сначала он подумал, что опоздал. Первым делом, через прицел, он нашел Реджину, та стояла и искала его взглядом, а Морелли пытался убежать, но ему суждено было погибнуть в один день со своим чокнутым сыночком, потому что вторая пуля, выпущенная самым продвинутым хакером Восточного Побережья, достигла своей цели и угодила прямо в грудь Дона Вито Морелли. Когда все утряслось, Реджина простила их. Но прежде им пришлось выдержать ее испытующий яростный взгляд. Но она не могла злиться на них за то, что они сговорились за ее спиной, так как их поступок спас ей жизнь. А прошлые события из ее жизни подсказывали, что, вероятно, от смерти спаслась не только она, но и Эмма. Ведь, потеряв любимого, умираешь сам. Эмма проснулась в холодном поту, пледы сбились в комок и валялись рядом с диваном. Ее била дрожь. Господи, когда эти кошмары закончатся? С улицы донесся звук подъехавшего автомобиля. Хлопнула дверца. Шаги по ступеням. Дверь открылась. Эмма, скованная страхом, не могла пошевелиться. — Милая, я дома, — послышался взволнованный голос. — Боже мой, ты как? Опять кошмар? Глаза Эммы наконец встретились с темными омутами, она кивнула. — Ох, Эмма, — обняла ее Реджина, и принялась поглаживать по волосам, — я здесь, я с тобой. Мы вместе, плохое позади. Тише-тише… Я знаю, что нужно сделать, чтобы ты успокоилась. Близость любящего тела и мягкое поглаживание сделали свое дело: Эмма снова уснула, на этот раз спокойным сном.***
На следующий день Эмма услышала обрывки телефонного разговора: — …Да, я уверена. Ты знаешь, что я только тебе могу это поручить. Когда ты будешь в Америке? Угу. Договорились. Окончив разговор, Реджина продолжила заниматься обедом, как ни в чем не бывало. Эмма вопросительно смотрела на нее в ожидании ответа, но его не последовало. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — не выдержала она. Реджина на миг оторвалась от своего занятия и, глядя в глаза, ответила: — Ты скоро сама об этом догадаешься, а сейчас быстро в постель, я приготовлю тебе куриный бульон.***
Прошло чуть меньше трех недель с того странного разговора, Эмма и думать о нем забыла. Реджина за пару дней поставила ее на ноги своей заботой и любовью, Эмма влилась в колею обычного дня и радовалась жизни. Однажды вечером Реджина сказала, что хочет посидеть у камина, выпить вина, расслабиться. Все бы ничего, но свечи? Это уже как-то по-праздничному получается… — Сегодня какой-то особенный день? — Да. — Реджина загадочно улыбнулась. Эмма судорожно начала перебирать в памяти все значимые даты, какие у них могли быть, но так и не смогла вспомнить ничего подходящего. Наверное, она о чем-то забыла… Чтобы не выглядеть такой невеждой, принялась помогать Миллс. — Спасибо, я сама справлюсь, а ты пока включи телевизор. Эмма удивленно взглянула на Реджину, но снова промолчала. — ABC, милая. И вот тут Эмма уже не смогла сдержаться. Время подходило к девяти. Сейчас начнутся новости, а они перестали их смотреть, потому что тема «О похищенном колье» до сих пор не покидала эфира. Журналисты мусолили ее как могли, а уж если они вцепятся во что-то, то это долго еще будет на слуху. — Реджина, я ничего не понимаю. Ты хочешь посмотреть новости? — А почему бы и нет? — Но… — Просто включи телевизор. Эмма покачала головой, пробурчав себе под нос что-то вроде: «женщины…», и сделала то, о чем просили. Когда они уселись на расстеленный на полу плед, удобно устроившись на подушках, заиграла «музыка новостей». Эмма не обращала внимания на телевизор, она наблюдала, как Реджина разливает вино по бокалам с хитрой улыбкой на губах. — Держи, — она протянула стакан Эмме, — а теперь смотри. — И кивнула в сторону экрана. Но ее и просить не нужно было, потому что диктор начал говорить необычайно эмоционально и громко. Такое случается, когда происходит что-то важное. «И снова мы возвращаемся к главной новости дня! Печально знаменитое колье „Глаза Ангела“ вернулось к своему владельцу. Это невероятный прецедент! Как рассказывает источник, накануне ночью в полицию поступил анонимный звонок: звонящий сообщил, что драгоценность находится в мусорном баке на Кроссроудс Стрит. Подробности далее». Дальше показали повтор утренней записи, где смущенный и слегка ошалевший лейтенант Мур рассказывает о том, как сначала они подумали, что это розыгрыш, но Устав есть Устав, и они поехали на вызов. Он лично проверил бачок и глазам своим не поверил, когда нашел на дне, под ворохом ветоши, коробочку, а развернув ее, наткнулся на колье». Это был звездный час лейтенанта Мура, и он знал об этом, поэтому широко улыбался и все время приглаживал усы. Дальше шел видеоряд, как колье передают хозяину, все пожимают руки и так далее, а диктор сообщает, что эксперты проверили драгоценность и подтвердили, что колье действительно подлинное. Эмма во все глаза пялилась в экран, открыв рот. Ее стакан опасно накренился, грозясь выплеснуть свое содержимое. — Осторожно, Эмма, ты же не хочешь убить весь вечер на стирку пледа? Эмма и не слышала ее слов. Она повернулась к ней: — Это ты! Все ты! Так вот о чем ты договаривалась три недели назад?! — Реджина скромно улыбнулась, она знала, что Эмма оценит ее поступок. — Реджина! Я тебя просто обожаю! Эмма в восторге накинулась на нее, пролив вино из своего стакана, а заодно и выбив ее стакан из рук, но Реджина даже не обратила на это внимания. Она приняла правильное решение, и Эмма оценила это. А что еще важно?***
Шло время. Весна сменила зиму, наступило ранее лето. В один из дней Эмма сидела за ноутбуком и просматривала новости. Неожиданный порыв заставил ее написать короткое письмо своему бывшему подчиненному. Она написала Грэму. Так началась их переписка. Реджина знала об этом и не была против, только просила об одном — соблюдать осторожность и пока не сообщать их местонахождения. Она никак не могла привыкнуть к новой жизни, и страх ее не отпускал. Эмма понимала это и не настаивала. В конце концов, только благодаря ей они сейчас здесь.***
Утро как утро, ничего необычного в нем не было, но Эмма проснулась с предчувствием. Нет, оно не было тревожным, но она точно знала, что сегодня что-то произойдет. Реджина вела себя совершенно обычно, ничего в ее лице не выдавало волнения. Может быть, ей показалось, и она накручивает себя? После завтрака они отправились выпустить лошадок на прогулку. Покончив с работой, Эмма собралась на рынок за свежими продуктами к столу, но Реджина предложила сначала съездить к реке, искупаться, ведь выдался такой жаркий день, а потом они вместе поедут за продуктами, а может, и навестят Фрэнка с Августой. Эмма с легкостью согласилась, потому что погода и вправду была на удивление жаркой для раннего лета. Вода чудесно освежала и бодрила. Поначалу казалась холодной, но Эмма научилась справляться с этой бедой. На берегу росло старое раскидистое дерево, когда-то дети приладили к нему веревку с покрышкой. Сейчас у этих детей, скорее всего, были уже свои дети, но этой тарзанкой, судя по виду, уже давно не пользовались. Эмма исправила это дело. В первый раз она тщательно осмотрела веревку (не перетерлась ли где), проверила на прочность шину, поскакав на ней и подергав. И когда убедилась, что опасности она не представляет, ухватилась за веревку и с разбегу, издавая боевой клич, прыгнула в воду. Реджина не могла сдержать смеха от такого ребяческого поступка, но ей нравилось, что Эмма иногда вела себя так непосредственно. Она любила ее. Вдоволь наплававшись, девушки вылезли на берег и подставили свои красивые тела солнышку. Обе чуть не задремали, пригревшись, но Реджина не позволила сну овладеть собой. Она видела, как веки Эммы начали подрагивать — ее затягивало в сон, — и она знала, как избавить ее от этого: — А у меня сегодня день рождения, — негромко сказала она с улыбкой на лице. Сначала никакой реакции не последовало. Эмма лежала, словно и не слышала ее слов. Но спустя почти минуту на нее сначала посмотрел один зеленый глаз, затем оба, и наконец их обладательница встала и нависла на ней. — Что ты сказала? Ну наконец-то! Реджина заулыбалась еще шире. — Я сказала, что у меня сегодня день рождения. Эмма нахмурилась еще больше. — Нет, я помню, что он только в следующем месяце, — уже не так уверенно сказала она. — Это так. По документам… Но на самом деле он сегодня. Я соврала, когда указывала дату рождения в полиции, не хотела, чтоб меня возвращали в приют, а с тех пор и не меняла ничего. Эмма удивленно хлопала глазами, пытаясь осмыслить услышанное. — И ты молчала?! Реджина пожала плечами: — Не считала это важным. — Для меня все важно, что касается тебя! Ты должна была меня предупредить! У меня и подарка даже для тебя нет, — растерянно сказала она. — Ну, я так не думаю, — заговорщицки подмигнула Миллс и резко встала с места. Наспех натянув одежду, она вскочила на коня и прокричала: — Попробуй догони! Эмма была так ошарашена этой сценой, что не сразу сообразила, чего от нее хотят. Она с трудом натянула джинсы, которые отказывались налезать на ее слегка влажное от пота тело. Чертыхнувшись, накинула рубашку, с трудом застегнула пуговицы на ширинке и поскакала вслед за своей сумасшедшей любвью. Когда Эмма начала преследование, Реджина с Ольхардом были уже далеко впереди. — Догоняй! — принес ветер. — Догоню! — кричала Эмма. Но они обе знали, что этому не бывать. Да, Гартли была молодой и быстрой кобылкой, но куда ей до длинноногого Ольхарда? Вот уже конь и наездница скрылись из виду, но Эмма не сдавалась. Она подгоняла Гартли, пришпоривая. Та старалась угодить хозяйке, но скорости так и не хватило. Когда Эмма увидела очертания ранчо, Реджины уже и след простыл. И чего это с ней, подумала она. Когда они подъехали к дому, Ольхард уже мирно стоял в стойле. Эмма завела Гартли и направилась на поиски любимой. В гостиной ее не оказалось, в спальне тоже. На втором этаже они редко находились, но на всякий случай она и там проверила — никого. Дом был пуст. На заднем дворе тоже не было следов присутствия Реджины. Оставалось лишь одно место, где она могла быть. Эмма прошла через гостиную и вышла на веранду, и там встретила свою странную женщину. Она стояла в компании Фреда и Августы и улыбалась. Эмма покачала головой и спустилась к ним. — И как это понимать? — Понимай буквально, — ответила Реджина и куда-то пристально посмотрела, давая знак кивком. Эмма проследила за ее взглядом, и у нее чуть не остановилось сердце от увиденного. Из-за угла дома выезжал ее драгоценный, ее любимый, верный, преданный и бесценный Фольксваген «Жук» солнечного цвета, но это было еще не все. Когда он остановился, из-за руля вылез Грэм и направился ей навстречу, раскинув руки для объятий. Эмма не могла поверить своим глазам. Должно быть, она после купания уснула и сейчас видит очень странный сон. Она ущипнула себя за руку, но только почувствовала боль — видение не исчезло. — Это не сон, милая, — послышался слева от нее бархатный голос. — Они реальны. И вот тогда Эмма поняла, что действительно видит своего друга. — Грэм! — крикнула она и бросилась ему в объятия. Мужчина подхватил ее и закружил. — Господи, как ты здесь оказался? Ты привез «Жука»!!! Как ты узнал, где я?! Грэм поставил ее на ноги и посмотрел на Реджину. — Так это все ты? — догадалась Эмма. Реджина продолжала улыбаться, наслаждаясь реакцией Эммы, и ответила: — Это еще не все. — И она снова кивнула в сторону машины. Эмма обернулась и снова чуть не грохнулась в обморок, потому что с заднего сидения машины неуклюже вылезал еще один человек. И она его узнала — это был Дэвид Нолан. Он кое-как выбрался из автомобиля (вообще удивительно, как мужчина с такой комплекцией мог там поместиться) и встал рядом с ним. Они с Эммой стояли друг напротив друга, не в силах вымолвить ни слова. Лица у обоих были серьезные и настороженные. — Ну, что, даже не обнимешь старого приятеля? — не выдержав, улыбнулся Дэвид. Ничего не ответив, Эмма просто бросилась в объятия друга и уже не смогла сдержать слез. Так продолжалось несколько минут, пока все не наобнимались. Потом Реджина пригласила всех на задний двор, где уже готовилось барбекю. Оказалось, она давно уже готовила этот сюрприз, с тех самых пор, как узнала, что Эмма ведет переписку с Грэмом. Идея возникла сама собой, вот только воплотить ее самостоятельно она не могла. На выручку ей пришел… — Соня?! — крикнула Эмма, не поверив своим глазам, когда молодой человек вышел из дома к ним на лужайку. — Это правда ты? Соня улыбнулся такой реакции, и Эмма в третий раз утонула в теплых объятиях. Придя наконец в себя, Эмма накинулась на Миллс: — И как ты могла скрыть от меня это?! — Ну, — Реджина напустила на себя загадочный вид, — не только у вас Соней могут быть секреты. Эмма зарделась и промолчала, лишь качая головой. — Это не справедливо. День рождения у тебя, а подарки получаю я… — Милая, — подошла к ней Реджина и притянула к себе, — для меня нет большего подарка, чем видеть твои счастливые глаза. Эмма поняла, о чем говорит Реджина. Она кивнула в ответ, обвила ее руками за талию и поцеловала со всей любовью и нежностью, на какую была способна. — С Днем рождения, любовь моя.