Крылья бабочки

«Рейвен теперь с нами». Кажется, Эбби еще никогда не испытывала такого сильного облегчения, услышав эти набившие оскомину слова. Она готова расцеловать Телониуса, и Джаспера, и любого, кто окажется рядом, потому что на этот раз она уверена: все получится. Шаг за шагом она повторяет то, что произошло в прошлый раз. Со скрупулезной точностью выверяет каждое движение и каждое слово. Оставляя Ровер позади, она привычно заправляет пистолет за пояс, засовывает запасные пули в задний карман и отдает электрическую дубинку Джасперу. Несколько секунд Эбби борется с желанием замотать чем-то ногу, чтобы стрела ее не поранила. Дело даже не в боли, которой Эбби хочется избежать (хотя, вспоминая не самые приятные ощущения от скребущей в мышцах стрелы, Эбби вздрагивает). Она просто не хочет становиться обузой — с простреленной ногой ее придется нести, а это существенно замедлит любой план, которому они решат следовать. Наконец, прагматизм побеждает, и под удивленным взглядом Джаспера она отдирает кусок обшивки из салона и привязывает его веревкой к ноге. Эффект бабочки возникает там, где Эбби его не ждет: при столкновении с землянами стрела, выпущенная ей в ногу, отскакивает в сторону, но уже в следующую секунду две другие бьют на поражение. Снова очнувшись под дверью мастерской, Эбби усмехается: не упав от первого ранения, она подставилась под два других. В следующий раз она оставляет ногу не защищенной. Все происходит ровно так, как уже происходило. Джаспера ранят в плечо, Эбби падает на землю со стрелой в икре, Маркус кричит, чтобы земляне перестали атаковать, а Рейвен бьется головой о выступающий из-под дерева камень (на этот раз Эбби специально смотрит в ее сторону, едва начинается стрельба. Она должна знать, что именно произойдет с механиком и как та сможет освободиться от веревок). — Куда они попали? — сдавленно спрашивает Маркус, и в почти исчезнувшем свете луны Эбби сама кладет его руку на место ранения. Вздрагивает, когда он случайно задевает стрелу манжетой куртки. Словесная перепалка с землянами остается прежней, и Эбби заранее сглатывает, готовясь пить горькое противоядие. Кивнув на ее рану, конвой землян уходит, и она, спохватившись, одергивает Маркуса, когда тот хочет воспользоваться повязкой Рейвен, чтобы перетянуть раненную ногу. В ход идет неровно оторванный кусок футболки Маркуса. Рейвен остается лежать с завязанными глазами. — Что все это значит? — спрашивает он, отбросив стрелу в сторону, и принимается перевязывать рану. Сцепив зубы, Эбби следит за его руками. Сформулировать короткий ответ непросто, а на длинный она сейчас не способна: бессонная ночь вымотала ее физически; бесчисленные перезагрузки — морально. — Ты помнишь те чипы, что Джаха добыл в Городе Света? — начинает она, рывками вдыхая после каждого слова – внимание Маркуса всецело направлено на ее ногу, но он согласно мычит в ответ. Эбби продолжает рассказ, на ходу отбрасывая все ненужные детали. Чипы опасны, Кларк бродит где-то в лесах неподалеку от Аркадии, вселившийся в Рейвен искусственный интеллект готов пытать и убивать любого, кто встанет на пути, а она — Эбби — сбежала, чтобы все это исправить. — Но как ты нас нашла? — помолчав несколько секунд, но так и не получив ответа, Маркус заметно напрягается. Он хочет услышать то, что Эбби надеялась рассказать ему значительно позже. Она опасается, что Маркус посчитается ее спятившей — Эбби и сама посчитала бы, поменяйся они местами. А если так, то не поверит он не только в сотню прожитых реальностей, но и в историю с Алли. Этого допускать нельзя. Правда прозвучит слишком безумно, и Эбби лжет. Совсем скоро она раскаивается в своем решении — когда, подцепив пальцами куртку, решается отдать Маркусу оружие, но оружия за поясом не находит. Вскинувшись, будто земля зашаталась у нее под ногами, Эбби бросает взгляд на Рейвен — та уже не связана, и Джаспер подает ей пистолет. — Как… — не в силах сформулировать вопрос, Эбби молча наблюдает за происходящим. В какой момент Рейвен удалось обратить парня в своего робота, она не представляет. В прошлый раз этого не было. В прошлый раз Алли застрелила бедолагу, чтобы тот не мешался под ногами. Но сейчас все иначе — и Эбби не может понять, как умудрилась поменять что-то настолько сильно. Чертов эффект бабочки. Достаточно любой мелочи. Лицо Рейвен кажется спокойным и от этого выглядит только более угрожающим. Сколько Эбби ни напрягает память, понять, что и где пошло не так, у нее не выходит. — Что бы ни происходило, не бери чип. Не бери его в руки, не верь ей, даже если она попытается убить меня, не бери! — скороговоркой тарахтит Эбби, пока Маркус еще слушает. Затем звучит первый выстрел, и всё с болезненной точностью повторяется так, как случилось в прошлый раз. Возможно, расскажи Эбби про свои «перезагрузки» без приставленного к ее затылку пистолета, Маркус поверил бы. Сейчас он не верит. Опять. В него снова всаживают две пули (только на этот раз Эбби не ждет второго выстрела — она сразу пытается прийти Маркусу на помощь, и Джаспер скручивает ее руки за спиной, до хруста выворачивая суставы). Дуло пистолета замирает, едва не касаясь ее лба, и Маркус предсказуемо капитулирует. — Добро пожаловать в город света, — одобрительно кивает Рейвен, — ты знаешь, что нужно сделать, — она все еще разговаривает с Маркусом, но Эбби неожиданно чувствует, как ее руки больше никто не держит. Она растерянно подается вперед, чтобы не завалиться набок. Раненная нога снова начинает кровоточить, а Эбби шарит руками по траве, пытаясь найти спасительный наконечник с ядом. Его нигде нет — Маркус швырнул ненавистную железку слишком далеко. Краем глаза Эбби замечает, как Джаспер передает ему электрическую дубинку, и неприятная вязкость сковывает тело. Это даже не предчувствие, нет; ей легко догадаться, к чему все идет. — Вы можете пытать меня, — морщится она, оборачиваясь к Рейвен, — я никогда не приму чип. — Человечество часто дает обещания, которые не собирается выполнять. — Адреналин окончательно перекрывает боль в ноге, и Эбби остервенело рыщет по траве, пытаясь найти заветный кусок металла. Не самая приятная смерть, но ей не хочется выяснять, что придумал для нее искусственный интеллект. В эффективности Алли она не сомневается. Увлеченная поисками, Эбби не замечает, как Маркус тихо подходит к ней со спины. Щелкает электрическая вспышка, и раньше, чем Эбби успевает понять, что произошло, ее тело подбрасывает и впечатывает в землю. Перед глазами пылает слепящее свечение. Она чувствует, как в кончики пальцев впиваются иглы, и царапает землю, загребая под ногти грунт и траву. Извивается. Стонет сквозь зубы. На секунду — так ей кажется, но на самом деле проходит гораздо больше времени, потому что Маркус успевает обойти вокруг нее и встать так, чтобы она видела его лицо — мучение прекращается, а затем Маркус прижимает сверкающую дубинку к ее шее, заставляя Эбби изогнуться в неестественной позе. Она уже не видит, что происходит вокруг — удары тока пусть теперь и не такие долгие, но валятся на нее градом. Эбби мычит каждый раз, когда дубинка с треском скользит по бокам, спине, под коленями и по рукам. Острые вспышки, не больше секунды каждая, выбивают из легких воздух и не позволяют вдохнуть снова. Она чувствует, что вот-вот потеряет сознание. Надеется, что ее сердце не выдержит и остановится. Тогда все можно будет начать сначала. Боль в груди усиливается до предела, и Эбби знает, что осталось недолго. Вот только Маркус внезапно прекращает пытку, и от этого Эбби стонет еще громче. Она открывает глаза, но зрение подводит ее: вместо леса она видит только темные мутные пятна. Тело продолжает биться в конвульсиях, по ногам растекается тепло — мочевой пузырь не выдержал и сдался первым. Лучше бы это было сердце, проносится в мыслях Эбби, и ее рот наполняется горькой рвотой. Не в силах приподняться, она кашляет, давясь густой жижей. Тело по-прежнему дрожит и почти не слушается, но она кое-как перекатывается на бок. Смотрит прямо перед собой и ничего не видит. Похрипывает. Кашляет. — Эбби? Эбби, проснись, — над ней вкрадчиво звучит голос Маркуса, и его рука протирает лоб от налипшей земли и листьев. — Жарко, — одними губами отвечает она — все тело горит, словно воздух вокруг прогрелся до сотни градусов; по лицу и шее струится пот. — Проснись, ты меня слышишь? — его голос становится тише, и Эбби почти уверена, что слышит не Маркуса, а свою дочь. Боль пульсирует в висках, но разобрать слова она все-таки может. — Я знаю, ты там… Вернись ко мне. Залипшие глаза снова открываются, тело по-прежнему борется с судорогами. Эбби дезориентирована, зрение восстанавливается медленно, и на секунду ей кажется, что она видит перед собой Кларк, но лицо расплывается и исчезает. На его месте возникает Маркус — сосредоточенный и напряженный, он похлопывает Эбби по щекам, приводя в чувство. — Что… — говорить трудно, и она сглатывает, желая смягчить разом пересохшее и будто бы даже растрескавшееся горло. Открывает рот, чтобы выдавить из себя продолжение фразы, но в этот момент замечает на протянутой к ней ладони чип. Силиконовые грани переливаются в восходящем солнце. — Эбби, пожалуйста. Так будет лучше, поверь мне, — голос Маркуса дрожит от отчаяния, и Эбби готова поклясться, что поверила бы ему, если бы не помнила, что происходило всего несколько минут назад. — Это все еще я, никто мой разум не украл. Она мотает головой и накрепко сжимает губы. Кажется, Алли все лучше и лучше учится воспроизводить человеческие эмоции. Накрыв его ладонь своей, Эбби делает глубокий вдох и сплевывает остатки рвоты. Как ни в чем ни бывало, Маркус поддерживает ей затылок и заботливо кладет голову обратно, когда Эбби перестает сотрясаться кашлем. Она озирается по сторонам, всматривается в плывущие темные круги, пытаясь распознать то, что за ними скрыто. Как выбраться из этой передряги, Эбби не знает и, не слишком сдерживаясь, плачет. Медленно садится и подтягивает под себя здоровую ногу. Всхлипы, сначала едва заметные, нарастают, и вот уже Эбби давится воздухом, растирая по лицу грязь и слезы. Маркус сидит напротив. Он снова похож на робота, лишенного каких-либо эмоций. Спрятав лицо в ладони, Эбби неожиданно для себя ощущает, как тяжелые руки опускаются на ее плечи и увлекают вперед. Пальцы Маркуса скользят по ее спине, а она, все так же рыдая, утыкается лицом в его шею, а спустя несколько секунд неохотно и почти неуклюже приобнимает его в ответ: чтобы не потерять точку опоры и не свалиться на землю. Сдаваться совсем не хочется. — Просто убей меня, — шепчет она ему в ухо, зная, что услышит ее совсем не Маркус. Нарочито громко шмыгнув носом и облизнув губы, она укладывает голову ему на плечо и ждет. К ее огорчению, ничего не происходит. На выдохе она продолжает: — Для меня все кончено, просто убей. Я не приму чип. — Маркус и Кларк ждут тебя в городе света, — ровным голосом отзывается Рейвен из-за спины. Эбби вздрагивает. Отстраняется от Кейна и, проелозив рукавом по мокрым глазам, оглядывается на девушку. — Если все кончено, чем ты рискуешь? Эбби озирается по сторонам. Что-то решительно не так, но прожаренный электричеством мозг никак не может сосредоточиться и уловить, откуда исходит ее беспокойство. Кивнув куда-то в сторону — наверняка стоящей над ним Алли — Маркус снова поглаживает плечи Эбби. Она заходится истерическим хихиканьем. Надо же, чертова программа диктует ему все, что нужно сделать — до мелочей, до крохотных деталей, до мокрого локона, который нужно убрать с ее лба. Эбби наблюдает, как лицо Маркуса снова меняется — из маскообразно пустого изваяния оно вмиг пропитывается болью и надеждой. Его подбородок дрожит, глаза наполняются слезами… А затем все исчезает в никуда, будто и не было — на Эбби снова смотрит равнодушный робот, все крепче сжимающий ее плечи. — Как ты провела Джаспера? Он же… — пока Рейвен медленно приближается к ним, Эбби не сводит с нее взгляда. Что-то должно было пойти решительно не так, что-то должно было измениться, позволив Алли заполучить Джаспера. Но Рейвен не спешит что-либо отвечать, и Эбби разочарованно признает: она так увлеклась кропотливым повторением прошлой реальности, что не объяснила ему, в чем опасность чертовой компьютерной программы. Он наверняка принял чип не просто добровольно, но даже сам изъявил желание. Все так же молча Рейвен подходит вплотную к Маркусу и, убедившись, что внимание Эбби всецело направлено на нее, прикладывает дуло пистолета к его затылку. Эбби хмыкает. Шантажировать ее жизнью Маркуса бесполезно, а без него у Алли не останется ни одного козыря. Возможно, будь у Эбби немного больше сил, она подыграла бы Рейвен в этом бессмысленном спектакле. Но Маркус не чувствует боли, Эбби знает это наверняка, она видела его пустой стеклянный взгляд, а потому его новые ранения ее не заботят. От усталости реакции окончательно притупляются, и она равнодушно наблюдает, как еще три пули пробивают его тело. Он грузно заваливается на землю, тонкий луч солнца, проскользнув через крону деревьев, скачет по окровавленному лбу. Эбби молчит. Она подмечает, как неуверенно Рейвен смотрит на нее: программа пытается пересчитать данные, исправить ошибки в анализе. Эбби Гриффин не должна спокойно смотреть, как погибает ее друг. Маркус дергается, захлебываясь кровью — темно-красные струи расползаются от его рта, покрывая подбородок, щеки, шею и уши. Воспользовавшись замешательством Рейвен, Эбби бросается на нее. Отталкивается здоровой ногой, хватается руками за шею и валит девушку на землю. Доктор Эбигейл Гриффин видит, как планомерно тускнеют глаза механика — удар головой не прошел бесследно, и хотя Рейвен не чувствует боли, постепенно ее тело слабеет. Этим шансом нужно воспользоваться, пока не пришла подмога. Они обе накрепко впиваются пальцами в пистолет, и звучит выстрел. Джаспер падает замертво. Эбби не обращает внимания — ей нужно немного везения и всего лишь одна перезагрузка. Все получится. Наконец, вырвав у Рейвен оружие, она откатывается в сторону и быстро направляет дуло на себя. Жмет на спусковой крючок. Тот тихо щелкает, но ничего не происходит. Эбби жмет на курок еще раз — результат все тот же. Рывком она открывает магазин и раздосадовано морщится — Джасперу досталась последняя пуля. Хватаясь свободной рукой за ствол дерева, Эбби поднимается на ноги, цепляется пальцами за ветки, чтобы не упасть. — Нет никакого смысла с этим бороться, Эбби, — ровным тоном проговаривает Рейвен, лениво поднимаясь на ноги. Она бросает взгляд на тело Джаспера, неторопливо отряхивает листья с куртки и несколько секунд разглядывает торчащий из плеча нож, а затем, так его и не выдернув, медленно следует за Эбби. — Бежать нет надобности. Не останавливаясь, Эбби тянется в задний карман джинсов. С тихим шелестом пули рассыпаются по траве, и женщина раздраженно шипит — ее пальцы неуклюже удерживают только две. Рейвен, явно заметив что-то неладное, движется теперь быстрее. Руки Эбби трясутся от волнения, когда она заряжает пистолет. Передергивает затвор. Вдавливает дуло себе в лоб. Жмет на курок. Осечка. Она делает еще два шага, пытаясь сохранить дистанцию с Рейвен, но раненная нога просто не выдерживает ее веса, и, споткнувшись о ветку, Эбби падает. Снова наводит на себя пистолет. Сейчас получится, проносится в голове, но в этот момент она видит между деревьями свою дочь. — Кларк? — растерянно выдыхает Эбби, замирая всего на секунду, и разряд электрического тока пробивает ей шею и позвоночник, расстилаясь по всему телу. — Беги, — шепчет она, а затем кричит. Стонет, мычит. Хрипит. Кто-то держит ей голову, она ощущает теплую ладонь у себя на лбу. Боль постепенно рассеивается, оставляя только слабость, и Эбби устало открывает глаза. Жмурится от яркого света. Чувствует, как по лицу скользят теплые пальцы. Всматривается перед собой, пытаясь разглядеть мутное лицо. Линии становятся четче, и Эбби не верит самой себе. — Привет, — раскрасневшись от слез, Кларк держит ее голову у себя на коленях и приглаживает волосы. Давится слезами и улыбается. — Ты в порядке, — продолжает она облегченно, но Эбби по-прежнему молчит. Она закусывает щеку, озираясь вокруг. Что-то не так. Что-то решительно не так, ее здесь быть не может. Она в лесу. Ей снова кажется, что она сходит с ума. Постепенно Эбби вспоминает это место, и по телу прокатывает озноб. Она уже была здесь — давно, очень давно — и с ней была Алли. Руководила каждым движением, вкладывала в рот каждое слово. Перед ее глазами снова корчится от боли распятый на кресте Маркус. Дочь молит о пощаде, когда в ее грудь впивается скальпель. Эбби морщится и зажимает рот рукой. Глаза горят слезами, и, глядя на измученную Кларк, она не может выдавить из себя ни звука. Она не понимает, как оказалась здесь и почему. Она недоверчиво тянется рукой к лицу Кларк, будто бы желая удостовериться, что та действительно сидит сейчас перед ней. Тело все еще поднывает от встряски электричеством, и Эбби делает над собой усилие, чтобы не отпрянуть, когда Кларк тянется к ней в ответ. Откуда-то сбоку раздается грохот — мутным взглядом Эбби видит, как вошедшие в зал вскидывают автоматы, готовясь стрелять, но Кларк закрывает ее собой: — Она с нами, я воспользовалась Импульсом. — Ты же говорила, что у нас один заряд. А как же Онтари? Услышав знакомое имя, Эбби замечает на полу безжизненное тело землянки. Она помнит, как пришла сюда с ней, но не помнит, почему. Ей снова кажется, что ее рассудок помутнился. — Мне нужна твоя помощь, мам, — слышит она у себя над ухом, и хотя ей решительно кажется, что все это очень плохая идея, она безропотно подключает капельницы к венам своей дочери и мертвой землянки. Если что-то пойдет не так, если Кларк не справится, Эбби просто перережет себе бедренную артерию и сделает все по новой. Она успокаивает себя этой мыслью, пока Кларк не заходится судорогами и из ее носа не расползается темными потеками иссиня черная кровь. Потом даже эта мысль не дарит облегчения. Все происходит, будто в тумане. Эбби медленно сжимает рукоять пистолета, и она готова поклясться, что это тот самый пистолет, которым она еще несколько минут назад пыталась застрелиться в лесу. Но вместо леса вокруг нее стены Полиса; за ее спиной заходится судорогами подключенная к аппарату переливания крови Кларк; а впереди — из-за горы хлама, которым они завалили вход — уже доносятся крики землян. Кучка поломанной мебели надолго их не задержит. Эбби мельком смотрит на дочь, гадая, куда теперь приведет перезагрузка. Она надеется, что очнется раньше, чем в этот раз, потому что здесь и сейчас она решительно не понимает, как исправить этот безнадежно проигранный хаос. Сквозь выломанную дверь в зал вбегают люди. Эбби с ужасом видит, как медленно, но решительно, на нее идет Джексон. Только не он, мысленно молит она, и в следующую секунду пистолет в ее руке гремит выстрелом. Джексон оглядывается куда-то в сторону и падает, так и не сменив равнодушно-спокойное выражение лица. Из-за его спины показывается Маркус — перепачканный кровью, он не похож на себя. Угрюмо наступает, не слыша ее призывов. Очнись, ну же, очнись, не надо. Эбби вздрагивает, замечая у него на запястьях окровавленные повязки — неужели она снова отправила его на крест и не помнит? Делает глубокий вдох, жмурится. «Я все исправлю…» — шевелит губами и на выдохе стреляет. Нервно кивает самой себе. В следующую секунду бойня в зале прекращается — все замирают. Стонут. Падают на пол и корчатся от боли. Эбби смотрит на них и понимает: чипы больше не действуют. У Кларк все получилось. Эбби дотрагивается до щеки дочери, а затем неуверенно проходит вперед и наклоняется над телом Маркуса. Шмыгает носом. Если бы она подождала еще чуть-чуть, всего несколько секунд, он был бы жив. Ей жаль, что им с Кларк придется пройти через все это снова, но иного выбора нет. Крепче сжимая рукоять пистолета, Эбби усаживается на пол и прижимает дуло к своему виску. — Мам, что ты делаешь, не надо! — истерически кричит Кларк, и Эбби видит, как та пытается бежать к ней, едва не падает на ватных ногах, и вот уже Беллами поддерживает ее под руку, помогая двигаться вперед. — Мама! — повторяет Кларк. — Все хорошо, милая, доверься мне. Пожалуйста, я все исправлю, — сухо выдыхает Эбби. Она соскучилась по дочери. Ей хочется ее обнять, хочется остаться здесь, но чем дольше она ждет, тем больше соблазн бросить все так, как есть. И тем сильнее страх, что ей попросту не позволят сделать то, что нужно. Впившись взглядом в развороченное пулей лицо Маркуса Кейна, она набирает воздуха в легкие и готовится к вспышке боли. Кларк кричит что-то у нее над ухом, но слов Эбби разобрать уже не может — все ее мысли заняты новой перезагрузкой. Она всё исправит, на этот раз точно получится. Эбби жмет на курок. Звучит выстрел. По телу растекается привычная слабость. Конец