Змей

Ей очень повезло. Её любовь к броскому, вульгарному макияжу, чёрным стрелкам и длинным волосам неожиданно сыграла ей на руку. Так было легче прятаться, скрываться от пристального взгляда. От поисков органов правопорядка. Пришлось сменить причёску. Теперь неровные, неопрятные кончики белесых волос, раньше волнами колыхавшиеся у самой поясницы, едва прикрывали уши. От непривычки делалось немного щекотно, но с этим приходилось мириться. Как, собственно, и с тем, что больше нельзя было подражать готической культуре и разрисовывать глаза под стать любовнице графа Дракулы. Маленькие раскосые глазки скользко поблёскивали на белом лице. Совсем невыразительные и пустые, а с новым имиджем ещё и неброские. Гардероб тоже изменился. В нём больше не осталось ни одних обтягивающих кожаных брюк, ни одной майки, плотно сидевшей на угловатом теле. Теперь ей придётся носить только свободные футболки и джинсы на три размера больше нужного. После такого перевоплощения она чувствовала себя некомфортно, но ничего поделать было нельзя. Или ходить так, или отправляться за решётку. С ней остался только Глеб. Двое суток назад, когда в квартиру вторглись органы правопорядка и стали спрашивать Леру, он соврал, что понятия не имеет, где она пропадает. Он мастерски разыграл удивление, услышав, что сестра в розыске. Он картинно изобразил сомнение в том, что его сестра не убийца, ведь у неё действительно были склонности к насилию и ярая любовь к холодному оружию. Только когда машина полицейских выехала со двора, он смог немного выдохнуть. Собрал кое-какие вещи в большую спортивную сумку, погрузил туда кошелёк, набитый деньгами, и два блока сигарет. На всякий случай. Глеб остановил машину около небольшого парка на другом конце города. Людей в такой сильный ливень не было, и только поэтому он узнал щуплого мальчишку, несмело выступившего из-за деревьев. На нём болталась одежда с чужого плеча, противно липла к телу. Почти болезненно бледное лицо заслоняли волосы. Мальчик быстрым шагом добрался до машины и, затравленно оглянувшись по сторонам, залез на переднее сидение. — Ты долго. — Он сидел, обхватив себя руками, и дрожал. Глеб бросил на него извиняющийся взгляд. — Мусора заглядывали. В поисках тебя, кстати. Лера, так похожая на мальчишку-оборванца, потупилась. Рука сама собой потянулась вверх и остановилась, нащупав нужное. Большой змеиный клык на цепочке — символ, который должен был бы её от всего охранять. Должен был, но не смог. Лера до побелевших костяшек сжала в кулаке клык, будто всё ещё надеясь на его защиту. Она перевела пустые глаза на брата. — И что теперь? — Ты должна уехать, как мы и договаривались. Я разузнал об одном месте, где тебя точно не будут искать. — Уловив мелькнувшее на лице сестры волнение, он похлопал себя по карманам. — Я сделал тебе фальшивый паспорт. И в нём ты значишься как парень. Лера улыбнулась. Совершенно безумной, почти радостной улыбкой, всё же больше походившей на оскал. — Идиотизм какой-то. — Она мотнула головой, отчего волосы защекотали шею. — Это просто маразм. — Маразм или нет, а выхода другого у тебя тоже нет. Будешь притворяться парнем до совершеннолетия, окончишь интернат, а после мы с тобой уедем заграницу. Лера подскочила на месте, как ужаленная. — Интернат? Ты совсем спятил? Мне же нельзя в люди! — О тебе должен кто-то заботиться, пока меня не будет рядом, — не повышая голоса, будто говоря с душевнобольной, ответил Глеб. Он взял лицо сестры в свои руки, в бесконечный раз поражаясь тому, какая же холодная у неё кожа. В её глазах, таких стылых и пустых, на самом деле бушевал целый океан эмоций, тщательно скрываемых даже от собственного брата. Глеб привычным движением мягко коснулся Лериных губ, таких же влажных после проливного дождя, как и вся она. Лера отчаянно ответила на поцелуй, хватаясь за него, как за спасательный круг. Глеб отстранился, всё ещё удерживая девушку в своих руках. — Пойми, малыш, мне нельзя сейчас вот так вот исчезать. Тогда подозрения падут и на меня. А так как раз пройдёт полтора года, и... — Твою мать. — Лера освободилась из рук Глеба и, насупившись, отвернулась к окну. Спустя минуту молчания машина тронулась.

***

В Доме слишком давно было тихо. Слишком давно не происходило никаких событий, о чём можно было бы сообщить дикими выкриками логов, и Лэри всерьёз начал подумывать о том, что теперь они — просто кучка фриков-неудачников, шляющихся по коридорам без какой-то особой цели. Он развалился на перекрёсточном диване, уныло наблюдая за Конём. Конь зашнуровывал ботинки, с пару секунд любовался своим творением, а потом нервными рывками расшнуровывал их обратно. И так по кругу. Мимо промчался очень озабоченный Табаки, то и дело с вороватым видом озираясь и продолжая набирать скорость. До каких пределов мог разгоняться его колесоногий друг — для всех было величайшей загадкой, потому что подчас Шакал набирал просто немыслимые для колясника скорости. Впрочем, в людей он врезался крайне редко, так что мало кого это волновало по-настоящему. Лэри устало зевнул. Почесал уже и так расчёсанный до крови прыщ на щеке и вяло поморщился. Возвращаться к своему наблюдению за Конём очень не хотелось, так что он поднялся с дивана и, хрустнув затёкшей спиной, хотел было уже вернуться в четвёртую, как на этаже показался Ральф. Это бы не было удивительным, учитывая, что его комната находится на втором, если бы не паренёк, выглянувший из-за его спины. Щуплый, мелкорослый, в одежде на несколько размеров больше нужного. По комплекции он очень напоминал Слепого. Паренёк зыркнул на Коня, одарив того каким-то осуждающим взглядом, а потом посмотрел на самого Лэри. Ему сделалось не по себе от этого взгляда, холодного и колючего. Стараясь не остаться в долгу, Лэри с вызовом ответил ему таким же. Паренёк не впечатлился. На губах мелькнула насмешка, и, кажется, он даже хотел что-то сказать, как вдруг понял, что отстал от продолжавшего вышагивать Ральфа, поэтому он только ссутулился и поспешил следом. И только в тот момент до Лэри внезапно дошло, что это не просто какой-то неизвестный новичок, с порога возомнивший о себе невесть что. Раз он шёл за Ральфом, значит, направлялся прямиком в четвёртую. Лэри как подорвало. Он со всех ног бросился бежать, не обращая внимания на сбиваемых им людей и недоумённые оклики Коня. Нет. Он должен был успеть первым. Запыхавшись, будто только что победил в марафоне, Лэри буквально ввалился в комнату. От неожиданности сидевший на подоконнике Лорд поперхнулся кофе, а голова невесть когда вернувшегося Табаки вынырнула откуда-то из-за кровати. — Дорогуша, от кого ты так бежал? — Там... это... сюда... Ральф... и очень... противный... новенький... — задыхаясь после каждого произнесённого слова, Лэри облокотился о стену. Лорд недовольно вскинул брови. — И стоило ради этого так лететь. Мы бы и сами узнали через минуту. Оскорблённый в лучших чувствах Лэри хотел было возразить, но не успел. Дверь открылась, и в комнату зашёл тот самый паренёк, так не понравившийся логу. С его плеча моментально слетела огромная сумка, с грохотом приземляясь на пол. Ральф окинул взглядом присутствующих и, мысленно пожелав новичку хорошо устроиться, скрылся за дверью. Наконец-то отдышавшийся Лэри гордо выпрямился. Лорд и Волк молча изучали вошедшего, а Табаки крякал в потугах залезть обратно на Мустанг. Оказавшись наконец на коне, он подкатил к застывшему в дверях парню. — Да что ты как неродной, в самом-то деле! Не стой в дверях, проходи, располагайся. Свободное место вон там, — он махнул рукой на большую кровать, расположившуюся в центре комнаты. Цепкий взгляд леденяще холодных глаз новичка проследил за грязной ручонкой Шакала. Что-то хищное мелькнуло у него на лице. — А она не слишком широкая для одного? Внезапно он дёрнулся. Сначала принятая им за тень фигура под подоконником качнулась, и из-за подогнутых к груди колен этой фигуры показалась чёрная немытая голова. Слепой, до этого затаившийся в ногах Лорда, будто принюхивался к услышанному, почти физически ощутимо что-то анализируя. Новичок сглотнул, наблюдая за его диковатым поведением. Сзади послышался скрип зубов Лэри. — Так ты и не один на ней спать будешь. Ты, я, Лорд... О господи! — Шакал взвизгнул. — Как некультурно с моей стороны было не представиться. Шакал Табаки, — он дружелюбно протянул новичку лапку. Пожав предложенную руку, новичок нахмурился и покосился на молчащую стаю: — Шакал? — Клички, мой друг, здесь нет имён, только клички. Думаю, у тебя таковой ещё нет, я прав? Новичок только кивнул, поднося руку к клыку, болтавшемуся на шее. — Какая прелесть! Ты уже обзавёлся местным амулетом? — Табаки восторженно захлопал ресницами. — Вообще-то, это подарок брата. Отложив в сторону гитару, Волк поднялся на ноги и прошествовал к новичку. Подойдя почти вплотную, он с нескрываемым интересом принялся разглядывать клык. — И чей это зуб? — Змеиный. Голос новичка звучал тихо, но очень уверенно, словно шипение разозлённой гадюки. Было очевидно, что весь этот каламбур уже порядком успел ему надоесть, хотя он ещё даже не со всеми своими соседями познакомился. И хотя всё ещё стоящему позади Лэри этот новичок не понравился ещё больше, чем скука в Доме в последние недели, Табаки такой ответ просто осчастливил. — Великолепно! Тогда ты будешь Змеем! Змей, как и положено пресмыкающимся, уже готов был плеваться ядом от раздражения. Его новое логово показалось ему просто ужасным.