Змей

Магнитофон еле слышно шуршал джаз. Македонский тенью скользнул к общей кровати, оставляя на ней поднос с чашками. В комнате повис горьковатый аромат кофе. Змей начала потихоньку обживаться. Спортивная сумка перекочевала от двери под кровать. Вещи частично выгружены. Состайники оказались странными, но вполне себе сносными ребятами. Почти все. Натянутые отношения у Змея сложились с Горбачом. Он не выказывал своей неприязни открыто, но всё же её запах был слишком ощутим, чтобы его не замечать. Всё дело было в ручной змее, которую Змей притащила из старой жизни. Казалось бы, они с Горбачом могли бы сойтись в любви к животным, только вот ужик Джек, пойманный в деревне минувшим летом, вызывал у Горбача опасения за Нанетту. Змей же из принципа практически никогда не сажала своего питомца в привезённый террариум. Однако, если с Горбачом Змей воевала завуалированно, с Чёрным дела обстояли гораздо хуже. Он со всем своим пафосом и манерами пытался дать Змею понять, что ему здесь не рады. Один раз он даже уточнил, зачем вообще в таком возрасте было поступать в Дом. Конечно, с одной стороны, этот вопрос выглядел безобидно и даже сочувствующе, но звучал он примерно как: «Зачем ты родился на свет, уродец». Прочитавшая скрытый вопрос Змей поинтересовалась, как он относится к выбитым зубам, на что Чёрный лишь презрительно фыркнул и уставился в свой журнал. Змей решила, что когда-нибудь они непременно поцапаются по-настоящему. Проще всех ей было с Лэри. С самого начала затаивший неприязнь Лог старался свести их контакт к минимуму, ограничиваясь злобными взглядами. Змею даже казалось, что Лэри делает это больше по привычке. За окном усыпляюще капал ноябрьский дождь. Змей всегда любила такую погоду, особенно если сидела в помещении с чашкой чего-нибудь горячего, как сейчас. Под боком копошился в каких-то бумажках Табаки. Он перекладывал листочки с места на место и тихо чертыхался себе под нос. Облюбовавший подоконник Сфинкс курил, стряхивая пепел в слегка приоткрытое окно. Горбач и Лэри яростно спорили, употребляя в своей речи незнакомые Змею клички, так что она решила не вникать. Чёрный, демонстративно покашливая, листал книгу в обложке из старой газеты, явно не желая, чтобы кто-то знал, что за чтиво он держит в руках. Сидящий в коробке Толстый обедал собственным пальцем. Змей перебирала складки одеяла. Молча и настороженно, делая вид, что погружена в себя, она напряжённо приглядывалась к своим состайникам. Прожитая с ними трёхдневная жизнь немного раскрыла их характеры, но Змею хотелось узнать их ещё ближе. Она даже не пыталась тешить себя надеждами о великой дружбе с ними, но всё же осторожно прощупывала почву: кто тут самый умный, кто здесь самый главный. У кого хороший нюх на людей. Пока что получалось всё же сомнительно, но их иерархию она понять всё же смогла. Уже неплохо. Почувствовав на себе взгляд, Змей подняла глаза. С другого конца комнаты на неё исподлобья смотрел Волк. Его совершенно не смущало, что его шпионаж раскрыли. Ему было плевать. Белёсая, будто седая, чёлка привлекала внимание, и Змей заворожённо уставилась на неё. Интересно, зачем он её так красит? Может, в этом тоже есть какой-то особый смысл?.. Змей заставила себя перевести взгляд на его глаза. Медово-карие лужицы мягко сверкали из-под чёлки, словно пряча внимательный взгляд. Змей поплотнее укуталась в бесформенную бордовую толстовку. Пошарив по карманам, она выудила смятую пачку «Кэмела». Зажгла сигарету и сделала глубокую затяжку. Мысли сами лезли в голову. Тот факт, что полиция её всё ещё может найти, не давал дышать спокойно, заставляя вздрагивать от каждого шороха. Её пугало всё. И напряжённые взгляды Волка, и глубокомысленное молчание Лорда, вроде не имеющего ничего против её присутствия в стае, но всё же относившегося очень настороженно. Её пугали свежие газеты на кровати Чёрного и пристальные, изучающие глаза Сфинкса. Молчание и услужливость Македонского. Запутанные речи Табаки, в которых было слишком много смысла, чтобы осознавать его сразу и целиком. Странные клички, содержащие в себе тайны их носителей. Её пугал сам Дом. Дверь неслышно открылась, и в комнату проскользнул Слепой. Он тоже пугал её, но пугал совсем иначе. Что-то было в его немногословности, его тихой походке и пустых глазах. Змей не могла отделаться от ощущения, что этот хилый, грязный мальчишка что-то знал. Возможно, он уже знал её. Слепой шёл ровно, не спотыкаясь, не держась за стену. Он знал, что ни обо что не споткнётся. Знал, кто сидит сейчас в комнате. Казалось, что на самом деле он был зрячим. Дверь снова открылась. Въехал Лорд. Змей потянулась за пепельницей. — А я тебе говорю, что всё это сущий бред, — почти срываясь на визг, доказывал свою точку зрения Лэри. — Этот твой обожаемый Стервятник — скользкий и страшный тип. — О чём спор? — Лорд проехал мимо брызжущего слюной Лэри и причалил к общей кровати. Одним махом он оказался на своей части. Змей заворожённо наблюдала за ним, всё ещё не веря, что колясники могут быть настолько сильными. — Вот скажи, ты же картёжник, верно? — Лорд утвердительно кивнул. — И ты не раз играл со Стервятником? — Давай короче, Лэри. — Ладно. Скажи, он чисто играет? — Ни один картёжник не играет чисто, не дури, — не унимался Горбач. — Даже Лорд иногда мухлюет. Спор возобновился. Лорд недовольно закурил, полностью игнорируя просьбу Чёрного угомонить товарищей. Чёрный, уже порядком раздражённый, вскочил с кровати и пулей вылетел за дверь. Из коридора доносились ругательства вперемешку с причитаниями о том, как же хреново живётся единственному нормальному человеку в этом цирке. Змей наклонилась ко всё ещё копошащемуся в каких-то старых заметках Табаки. — Что это? Табаки вскинул лохматую голову. — Откопал несколько страничек из истории Дома. Весьма занятное чтиво. — На кой-черт оно тебе сдалось? Ты ведь и так всё это уже знаешь. — Лорд всё ещё был раздражён. Змею было удивительно, как такой красивый человек и впрямь может быть настолько сварливым. — Да, но эти листы у меня на руках впервые. Вдруг я что-нибудь и откопаю. — И охота тебе в этом возиться. — Лорд выпустил из носа дым. Змей потупилась, прикидывая, стоит ли озвучивать своё внезапно появившееся желание. Раньше, ещё будучи совсем ребёнком, она научилась играть в покер. Она становилась старше, и навыки игры тоже росли. Когда Змею стукнуло двенадцать, Глеб втайне от родителей отвел её в карточный клуб. Сначала отнёсшиеся с недоверием и насмешкой к девочке, у которой «ещё молоко на губах не обсохло», взрослые не приняли её всерьёз. А зря. Змей лихо сделала других игроков, оставив их ни с чем. Теперь же, когда речь снова зашла о картах, она снова решила попробовать. — Лорд... — Змей запнулась в нерешительности. Лорд выгнул бровь дугой. — Могу я тоже сыграть с вами в карты? — Ты? С нами? — Лорд удивился. Изо рта у него вырвалась тонкая струйка дыма. — Ну, с тобой, Стервятником... — Как хочешь, — Лорд равнодушно пожал плечами. Ему почему-то не верилось, что новичок тоже может быть картёжником. — Сегодня вечером, после ужина, иди за мной. Змей лишь кивнула.

***

Во время ужина Змей то и дело оглядывалась. Прошло всего три дня с момента её прибытия в Дом, так что она ещё ничтожно плохо ориентировалась в кличках и увлечениях окружающих её людей. Тем не менее она не оставляла тщетных попыток понять, кто же ещё, кроме Лорда и Стервятника, играет в карты. Табаки, видимо угадавший намерения Змея, перечислил ещё нескольких картёжников из других стай, но Змею это помогло мало. Бинт, обматывающий грудную клетку, ужасно давил. Хотя Змей уже понемногу начала привыкать быть постоянно передавленной, лишь бы никто не узнал, что на самом-то деле она девушка, сейчас всё же слишком сильно его ощущала. Ей даже казалось, что воздуха поступало слишком мало и дышать становилось труднее с каждой секундой. Змей попробовала отвлечься. После ужина, как и планировалось, Змей стала тенью. Тенью Лорда, следующей за ним по пятам. Она шла немного позади, отставая всего на пару шагов. Ей казалось, что так она будет меньше его раздражать. Лорд ехал по бесконечно длинному коридору второго этажа, да так долго, что Змею начало казаться, что они никогда не приедут в пункт назначения. Она не знала, куда именно они направлялись, так что весьма удивилась, когда Лорд затормозил. Сначала Змей подумала, что, наверное, произошла какая-то ошибка. Она удивлённо таращилась на палатку, стоявшую рядом с комнатой Птиц. Змей, конечно, уже поняла, что все в Сером Доме со странностями, но ставить в коридоре палатку казалось ей верхом безумия. Из-за холщовой ткани доносились незнакомые ей голоса. — Это здесь? Вопрос прозвучал в пустоту, так как Лорд уже стёк с коляски и уверенно заполз внутрь. Постояв с минуту в нерешительности, Змей всё же последовала его примеру. В палатке, помимо Лорда, сидело ещё двое. В тусклом освещении фонаря разглядеть их как следует было довольно сложно. Расположившийся напротив Лорда худосочный парень тасовал карты. Змей невольно загляделась на ловкие движения его рук. Было сразу понятно, что он умеет обращаться с картами. Чуть глубже расположился, как догадалась Змей, сам Стервятник. Его было легко узнать по чёрной, словно ночная мгла, одежде. По искусно нарисованным стрелкам, делающими его большие, выпученные глаза слегка раскосыми. По правую руку от него лежал костыль с ручкой в виде птичьей головы. — Валет, — представился парень с картами. Змей напустила на себя уверенный вид и неумело пожала протянутую руку. — Змей. Она покосилась на Лорда, о чём-то шептавшегося со Стервятником. Большая Птица так и не представилась. Валет раздал карты. Никто не оглашал названия игры, но по розданным картам Змей догадалась, что это покер. Собственно, ничего другого она и не ждала. Игра проходила в молчании. Игроки с важным видом повышали и уравнивали ставки, не произнося ни единого слова. Змею это молчание казалось гнетущим. Её посетила мысль: неужто причиной такой тишины стал её приход? Может, зря она полезла к жителям Дома? Может, ей следовало и дальше сидеть в комнате, слушать игравшего на губной гармошке Табаки и пытаться запомнить слова странных песен? Может, она всё делает как-то неправильно? Змей подумала о брате. Везде, куда бы он ни пришёл, ему с лёгкостью удавалось влиться в коллектив. За считанные минуты он умудрялся устанавливать такие связи, какие некоторые люди выстраивали годами. Змей же была другой. Белой вороной, одевавшейся во всё чёрное. Полог палатки открылся, и внутрь вкатилось что-то ужасно яркое, коротко остриженное, в огромных очках в пол-лица. Блеснув безумной улыбкой, Рыжий уставился на Змея. — Пополнение в рядах? Лорд бросил на Рыжего угрюмый взгляд. Рыжий криво усмехнулся, снова поворачиваясь к Змею. — Прости, дорогой, но парочку твоих оппонентов я ненадолго конфискую. — А подождать это никак не может? — Валет устало вздохнул. Судя по лицам его и Лорда, стало понятно, что они в курсе, ради чего так срочно понадобились Рыжему, и что им всё это не очень-то нравилось. Рыжий отрицательно мотнул головой. Змей исподлобья наблюдала за тем, как они по очереди выбрались из палатки. Её посетила мысль о том, что она понятия не имеет, следует ли ей дождаться возвращения Лорда или же вернуться в четвёртую уже сейчас. Поразмыслив, она решила не унижаться до откровенного бегства. Переведя взгляд на Стервятника, она встретила прямой, изучающий взгляд. Змей удивилась. До этого момента Стервятник на неё даже головы не поворачивал, а сейчас смотрел так, словно только сейчас заметил её присутствие. Змей тоже смотрела в упор, пытаясь выглядеть уверенно. В который раз за вечер. — Будем просто сидеть или все же сыграем? От неожиданности Змей дёрнулась. Она никак не ожидала подобного вопроса. — Сыграем. — В буру. — Стервятник скорее поставил перед фактом, чем предложил. Змей облегчённо выдохнула. Эту игру она пусть и отдалённо, но помнила. Стервятник раздал карты. Змей проиграла дважды. Давно забытые правила, плюс хороший оппонент, плюс отсутствие практики в течение нескольких лет приравнивались к феерическому провалу. Она была почти уверена, что Стервятник мухлевал, но так и не смогла поймать его на этом. Змей закрыла лицо руками. — Да твою ж ты мать, я же хорошо раньше играла, а сей... Она не договорила. Замерла, затаив дыхание. Отняв руки от лица, она посмотрела на Стервятника. Его расширившиеся глаза говорили о том, что он расслышал. Отпираться бесполезно, и Змей это поняла. Она с ужасом пялилась на Большую Птицу. Три дня. Моей игры хватило всего на три дня. Дура, дура, дура... Послышались приближающиеся голоса и тихий шелест колёс. Через несколько секунд в палатку вполз Валет, а следом за ним — Лорд. Устроившись на старых местах, они удивлённо переглянулись. Валет покосился на Стервятника, потом на Змея, а затем снова вернулся к Стервятнику. — Эй, а что с лицами? Змей вцепилась в змеиный клык, болтавшийся на шее. Вот и всё. Теперь спасти её сможет лишь чудо. А в чудеса она не верила.