Ненужный поэт

Измучила немощь меня, Измучила душу мою! В коррозии масок броня, Хоть всюду не осень - июнь. Язык заплетается в узел. Разверзлись стигматы и язвы. Бельмо выступает на глазе. И, кажется, болен проказой. И люди обходят останки Когда-то могучего слова! Его замещают нагайки Искусной толпы живодёров! Лишь кости мои поднимает Сухой и разгневанный ветер И мысли мои развевает По пьяному миру и свету! Мой череп трещит от напряга, И мышцы со связками рвутся! Я кричу, не ведая страха: «Как снег убелитесь, безумцы!» Шагают вокруг солдафоны! И чьи-то чужие тела Они сортируют в вагонах, А позже хоронят с утра! (Особенно бойкие трупы Пытаются от них сбегать! Однако известны их тропы, Поэтому их легко поймать!) Костры полыхают к обеду, Огнём проверяются книги, От них не остаётся ни следа; На всех несогласных - вириги. Свобода в полнейшем разгаре! Кто служит, кто пьёт за решёткой! Кто машет навзрыд паспортами! Куда ты несёшься,о тройка? Ракеты гремят на поводьях, Как тысячи злых бубенцов! Ямщик с лошадями лишь стонет, Несясь по толпе бедняков. Из брички сверкают два глаза, То ль чёрта, то ль ангела смерти. Колёс погоняла не смазал - Одно оторвалось... - И вертит! – Пустяк! – засмеялся погонщик. – Пусть дьявол его забирает! - И плетью шарахнул он лошадь – – Пошла! Эй! Барин скучает! И кони огнём задышали, И сплёвывали его на твердь, И с неба попадали капли, И начался в городе смерч! Стихия омыла домища, Волна догоняла хозяина. В ней спутались люди и крыши, а также иуды и каины! И кости мои подхватились, Как всякий безнадобный хлам, По улицам с дьявольской силой За дьяволом, за ним, отцом зла! Нагнали чрез семьсот кварталов. Рванули вниз. Смяли. Вздохнули. На ней ни ракет... ни запалов... Зря время потратили... рухлядь.