Поцелуй

- Эд! - Эдвард! - Проснись! - Просыпайся скорее! Эд! Эдвард! Эд!! Голоса выхватили его из кошмара, в котором он пропадал, как в вязкой трясине, и вернули назад. - Плохой сон? Освальд… - Как ты себя чувствуешь? Изабелла… - Мы тебя никак не могли разбудить. Ты так содрогнулся во сне, как будто в агонии! Потом тоже дергался, метался. Пытался говорить, но было ни слова не понять. Открыл глаза и тут же закрыл обратно, никогда этот взгляд не забуду! Я тоже! Ты как? Как ты? Освальд и Изабелла. Одновременно, взволнованно, испуганно. Говорят, смотрят, замолчали разом, ждут, что скажет. Пристально смотрят. С любовью. Со страхом. Держат за обе руки, гладят лицо, голову, норовя пощупать лоб. - Сон. Просто сон. Я в порядке. – ела ворочая языком, как спьяну. - Что-то незаметно. - Оно и видно. Скепсис и тревога в голосах и взглядах обоих. - Что приснилось-то хоть? Освальд… Живой… - Примета есть – дурной сон нужно обязательно рассказать, чтобы не сбылся. Изабелла! Живая! Эд постарался сконцентрироваться побыстрей, сбрасывая остатки кошмарного дурмана. - Что я умер. Вроде бы. Наверное. - Чего-то ты не договариваешь, Эд. - Только хотела сказать. Никакого желания произносить такое вслух, еще и им говорить! Кто догадался зажечь ночник, чья была замечательная идея? Что сейчас и без того видно по его лицу? - Эд! – Освальд, резко, эмоции через край. Стиснул руку. - Эдвард! – ласково, нежно, мягко, серебристо – Изабелла. Коснувшись губами виска. - Приснилось, что ты убил ее, а я убил тебя. Слова упали камнем, но не с души. Все трое вдруг забыли, как дышать. Миг спустя двое громко рассмеялись. Спустя еще миг к ним присоединился произнесший это третий. - Чушь какая! - Подумаешь, мне знаете, что однажды приснилось?! - Мне, кстати, тоже! Не раз, причем! Прилегли обратно, обнимают, гладят, смеются. Живые. Любимые. Он ДОМА. Это был всего-навсего сон! Который он уже видел однажды… Но не до конца. Они рядом – он дома… *** На Земле время и то идет не одинаково в разных часовых поясах. Посюсторонний мир не единственный.