Блоссомы любят только Блоссомов

Торнхилл – не готический замок, но и ему хватает тайных ходов. Слишком горят щёки и часто-часто вздымается на груди рубашка, чтобы идти через гостиную, где ещё веселятся гости. И близнецы Блоссом бегут, как в детстве, схватившись за руки, только их шалость теперь куда больше, чем лягушка, подброшенная под одеяло родителям. Бегут в спальню Джейсона конечно же. Он отряхивает пыль с рукава, первым шагая в коридор верхнего этажа. Под его дверью стоит Полли, упрямо вскинув подбородок и настойчиво стуча, похоже, не в первый уже раз. – К тебе, – шепчет Джейсон, оборачиваясь к сестре. Так даже лучше, но он никогда не скажет вслух почему: к ней стучаться не будет никто. Спальня Шерил – спальня императрицы. Замок в неё защёлкивается с приятным щекочущим звуком. Шерил садится вполоборота на край своей великолепной кровати, застеленной красным шёлком, перекидывает волосы на одно плечо. Джейсон становится на колени возле неё, переплетает пальцы Шерил со своими. Он медлит не из-за страха или смущения, ему не хочется спешить, и потому он смотрит в глаза сестры, где отражает сам, где отражается она, он, снова она… А потом их притягивает друг другу со всей силой невозможности. Шерил расстёгивает пуговицы его рубашки, царапая кожу длинными острыми ногтями – лисьи когти, – а он отвечает укусами в белую шею, так красиво контрастирующую с красными простынями. И вся она – белокожая, какими бывают только рыжие. Джейсон ведёт пальцами по её плечу, груди, слегка выступающим рёбрам. Рука скользит, и он не всегда понимает, где касается кожи, а где – шёлка. – Ты прекрасная, – шепчет , чуть приподнимаясь над ней. Шерил обхватывает его ногами, притягивая обратно. Ловит его губы, сначала целует так, как Джейсон и представлял – горячо и требовательно, а потом покусывает верхнюю и нижнюю поочерёдно. Ему становится больно, но он позволяет ей самой выбрать момент когда она прекратит. Он всегда знал, что Шерил смелая, и ему нравится, как она смотрит, как касается. Для них нет ничего секретного друг в друге. И Джейсон безошибочно чувствует момент, когда их ласки доходят до пика, когда уже можно… И здесь сестра тоже подходит ему безупречно. Джейсон, наконец, понимает, что на самом деле значит быть одним целым. Он запрокидывает голову, кусая губу чуть ли не сильнее, чем делала это Шерил. Не выпуская из рук её талию, Джейсон переворачивается на спину, усаживая сестру верхом. Шерил наклоняется, кладёт одну руку ему на живот, вторую – на горло, чуть сдавливая. Она двигается, и кончики рыжих кудрей, увлажнившихся от пота, хлещут Джейсона. Как и в любом другом своем проявлении, Шерил отдаётся эмоции вся без остатка. Отдаётся ему, Джейсону, и он никогда не испытывал ничего лучше. Только белое и рыжее, только они двое в комнате, в доме, во всём мире и вселенной, будто бы выгнутой, выправленной под них. Он закрывает глаза и всё равно видит белое и рыжее, белое и рыжее. Цвета смешиваются фантастическим коктейлем и топят его в себе, он слышит оргазмический возглас Шерил. И теперь хочет полностью и до конца, даже почти не ощущает, как ногти Шерил впиваются в него уже не от страсти. Сестра недовольно двигает бёдрами, и он открывает глаза. Понимает, что сейчас мудрее и рассудительней - она. Джейсону приходится излиться на простынь. И всё равно он счастлив. А ещё – ни капли не сожалеет. Они лежат на кровати Шерил рука к руке, её волосы ореолом окутывают головы обоих. – Ты не боишься? – спрашивает Джейсон, поворачивая лицо к сестре. Она не отвечает, только целует его глубоко и уверенно, не закрывая глаз. Нужно спуститься к остальным, их и так не было слишком долго, но Джейсону меньше всего на свете хочется видеть кого-то кроме Шерил. Разве теперь нужен кто-то ещё, когда мир замкнулся в них двоих? И всё же они одеваются и выполняют роль хороших мальчика и девочки Блоссом. Идут по лестнице, держась за руки и глядя вместо ступеней друг другу в глаза. Музыка и гомон будто становятся тише, когда под их ногами остаются последние ступени. Ребята собираются полукругом, точно гости на свадьбе, встречающие жениха и невесту. – Как ты мог оставить меня одну в этом склепе?! – звенящее волшебство осколками сыплется на старинный паркет, и Полли такая неуместная и уже тысячу раз забытая расталкивает толпу. Джейсон чувствует, как пальцы Шерил стискивают его ладонь. Неужели боится, что он сейчас вырвется и бросится к пышущей гневом Купер? Он мягко и уверенно пожимает руку сестры в ответ. Они слишком настоящие сейчас. – Угомонись, Полли. Или ты думаешь, что поцеловала меня и теперь можешь кудахтать над каждым моим шагом? – Я – что?! Ты скотина. Настоящая скотина, Джейсон Блоссом! Всё ,что говорят про вашу долбаную семейку – правда. И ты никакое там не исключение! Джейсон лишь снисходительно улыбается. Никто не поддержит Полли. “Бульдоги” никогда не предадут капитана, ещё и похлопают по плечу – красавчик! Другие девчонки порадуются освободившемуся месту королевы рядом с блистательным Джейсоном Блоссомом. Им и невдомёк, что его настоящая королева уже стоит рядом. Никому невдомёк. Это будет тайной рыжих близнецов. Самой сладкой и прекрасной тайной Ривердейла. Утром они, как обычно, идут в школу вместе. Одетые созвучно друг другу, держась за руки и улыбаясь совершенно одинаковыми улыбками. И только они двое знают, что на самом-то деле всё совсем не так, как обычно. И они думают, что это навсегда. Как жаль, что “навсегда” – это так недолго… Лишь до того момента, как Полли после урока Биологии поймает Джейсона в коридоре и сообщит ту единственную новость, которая способна разрушить всё.