В чужой шкуре

— Ты уверен, что никто не догадывается? — осторожно, тихим шепотом спросил он у хозяина комнаты. — Не бойся, Тим, — мягко улыбнулся ему Барбоскин и слегка потрепал по голове, с которой тот снял кепку, потому что Дружку так больше нравится. А разве любимому откажешь в его маленьких простеньких прихотях? — Всего три дня назад мы разошлись с Розой, а я уже ничего, с ней связанного не помню, всё затмил ты, — признался Тимоха всё так же тихо, Дружок от этого и сам заметно порозовел, после чего потерся жестковатой щекой о мягкую пухлую щеку Тимы. — Я тут новую игруху купил, опробуем? — предложил он затем, взяв лапы одноклассника в свои. — Конечно, я ведь за этим к тебе пришел, — усмехнулся Тимоха, и они вместе посмеялись над этим. — Дружок, ты точно уверен, что не хочешь уехать с нами на каникулы в Дог-Йорк? — заглянула в комнату без стука мама Дружка. Благо они уже не делали ничего подозрительного, а приступили к изучению уровня с обучением новой игры. — Чего я там не видел, ма? — спокойно ответил тот, лишь на мгновение глянув на неё. — Ну не хочешь, как хочешь, мы уезжаем в аэропорт через десять минут, — пожала плечами она и, постояв на пороге в комнату еще немного, наблюдая за игрой ребят, вздохнула, с улыбкой и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. — Ты точно не хочешь сгонять заграницу? — как-то растерянно посмотрел на Дружка юный пёс спустя какое-то время. — Зачем? Там же нет такой милой мордахи, — снова мягкая, теплая улыбка Дружка, и Тимоха сам заулыбался, смущенно и немного нелепо, но как же эта улыбка нравилась Барбоскину, он бы даже…       Ходу его мыслей помешало то, что уже в прихожей мама и некоторые из семьи крикнули ему какие-то слова на прощание, разбирать которые тот не видел смысла. И так всё понятно. Дверь за ними закрылась, а после еще раза два открывалась, потому что-то Лизка забыла что-то, то Малыш оставил на тумбе своего Зайку, но вот всё стихло, и теперь были слышны лишь звуки, свойственные шумной игре.       Незаметно они прошли так уровней десять, очень увлеченные игрой, которую Дружок специально подбирал, чтобы была на двоих, и вот, бегая за своего персонажа по очередной красочной локации, Барбоскин краем глаза посмотрел на внимательно глядящего на экран телевизора Тимохи. Тот выглядел так задумчиво, сосредоточенно, почти не моргал, еще и с головой закутался в плед, который ему дал Барбоскин, ибо в квартире было холодновато, и всё это в сумме выглядело так завораживающе, что Дружок, не долго думая отложил в сторону свой геймпад, лапы легли на плечи Тимы, закрытые мягкой тканью пледа, а сам он заглянул в глаза недоумевающего одноклассника, который очень растерялся, не зная, куда теперь себя деть. Заметив, что Дружок тянется к его мордахе своей, он всё понял, похоже, ибо сделал собственный шаг навстречу. Их дрожащие от непривычки губы соприкоснулись в мягком поцелуе, а затем Дружок слегка отстранился и прошептал: — Все эти дни хотел сделать это. — Я тоже, — столь же тихо откликнулся Тимоха и, обхватив его за крепкую шею лапами, подался вновь вперед, чтобы возобновить и продлить поцелуй, в который шепнул дрожащим голосом, — Это куда приятнее, чем с Розой… — Еще бы, — ухмыльнулся деланно самодовольно Дружок, хотя на деле был очень и очень смущен, в животе порхало множество бабочек, он хотел еще раз поцеловать Тимоху, затем еще раз и еще и еще… Ведь он имеет на это полное право, да? — Ну вот, меня убили, — покосившись на экран, без всякого растройста покачал головой Тима. — Ничего, мы только что сохранялись, — улыбнулся Дружок, а затем они продолжили нежно и длительно целоваться, прижимаясь друг к другу, неуверенно водя лапами по телу напротив и находя того, с кем довелось разделить эти сладкие незабываемые мгновения, просто самым лучшим на свете парнем.