Проект: "Третья сила"

      Начало пятого дня в Доминикане оказалось для Митчелла неплохим: он более-менее выспался и чувствовал себя хорошо. «Чем сегодня займёмся? Не важно, главное, чтоб Васкес тоже пошевелился. Меня это беготня уже достала. В конце концов, ему ублюдки нужны не меньше, чем мне», — подумал Хэллоуэй, начав одеваться. Вместе с ним после инцидента в отеле в квартиру Вергары переехал и багаж американца. Поскольку его «гавайки» с джинсами оказались засаленными, а их вид был мятым, агент с неохотой надел белую рубашку и чёрные брюки со стрелочками. «Теперь я выгляжу солиднее, Фернанда оценит», — мысль о девушке согрела ему душу.       Он задумался о том, как бы метиска повела себя во вчерашней перестрелке, в которой несладко пришлось всем её участникам. «Нет, она не струсила бы, не сдалась и начала сражаться до конца. Погибла бы, бросившись в атаку, но не запаниковала. Неудержимая, бесстрашная, как она только умудряется быть нежной и женственной в то же время? Никогда не видел таких девушек. Или просто жизнь сводила меня с пассивными стервами или мужеподобными глыбами, от коих я отмахивался, как от мух, а люди, подобные Фернанде, жили где-то вдалеке. Васкес недаром называл её цветочком. Мне она видится фиалкой, однако непоседа может сильно уколоть. Всё равно, для меня фиалка», — умилённо восторгался Фернандой Митчелл, испытывая к ней тёплые чувства. Наверное, он так даже о бывшей жене никогда не думал, как о Вергаре.       — Доброе утро, — поздоровался Митч, встретив девушку в коридоре.       — Ола, — по-испански ответила доминиканка с улыбкой на улице.       Сегодня Фернанда появилась перед ним в новом образе, в чём-то строгом, но по-своему притягательном. Чёрная хлопковая блузка, чья ткань слегка блестела, того же цвета брюки хорошо на ней сидели, подчёркивая достоинства фигуры девушки. Красная помада на губках отлично дополняла образ знойной сеньориты в чёрном. И хотя на черноволосой латиноамериканке была надета тёмная одежда, она выглядела на удивление очень ярко и эффектно.       — Не подумай, что я плохая хозяйка, но давай позавтракаем по пути, — сказала Вергара.       — Я и не подумаю. Извини за вчерашнее. Ты переживала за меня, а я завалился спать, как бесчувственная глыба, — Митчелл, обнявший девушку, говорил искренне и чувствовал душевное тепло, находясь рядом с ней.       — Не нужно извиняться. Тебе был нужен отдых. Я рада, что ты остался в живых. С Василием всё в порядке? — спросила Фернанда, которая отнеслась к Митчеллу с пониманием.       — Си. Его сложно одолеть. Знаешь, он толковый командир. Никогда не встречал людей из КГБ, но наш союзник оказался достойным человеком. Василий явно относится к тем людям, благодаря которым многие считают советскую разведку лучшей в мире. Мы его увидим в два часа.       — Ты сегодня решил сменить амплуа?       — Си. Тебе нравится?       — Очень. Поехали к Габриэлю.       — Хорошо. Скажи, а где твой отец? Почему мы не встретились?       — А ты хочешь с ним познакомиться?       — Возможно.       — Я живу отдельно. Ему надоела городская суета, и он перебрался за город.       По дороге к зданию Национального департамента расследований они заглянули в одно кафе, а потом поехали дальше.       — Мы с тобой вчера не объяснились, — продолжил разговор Хэллоуэй, посмотревший на пассажирку с интересом. — Ты была обижена тем, что мы тебя не взяли.       — Знаю. Я была не права.       — Я бы не вынес, если бы с тобой случилось непоправимое. Ты вчера говорила, Что по мне всё видно.       — Си. Припоминаю.       Хэллоуэй освежил ей память.       — Вот ты о чём, — Фернанда, улыбнувшись, интригующе посмотрела на американца. — По тебе видно, что я тебе нравлюсь, но ты борешься с собой. Призрак неудачного опыта преследует тебя, и ты хочешь убежать на время, чтобы всё обдумать.       — Си. А я вижу, что ты неравнодушна ко мне, — топорно ответил Хэллоуэй, который решил прояснить ситуацию.       — И ты прав.       — И ты тоже. Давай всё позже обсудим.       Как оказалось, фиолетовый «Шевроле» был оснащён служебной радиостанцией. Из любопытства Митч включил её, настроившись на полицейскую частоту, чей диапазон был указан на клочке бумаги, приклеенном на скотч рядом с ней.       — Послушаем, что происходит в городе, — американец хотел уйти от очень щекотливой темы в сторону, совсем не зная того, как всё могло сложиться дальше, но при этом он не стал отвергать доминиканку.       — Не думала, что ты умеешь обращаться с полицейскими штучками, — дала тактичный ответ Фернанда, словно знавшая о будущих событиях. Она медленно работала на свою победу, постепенно очаровывая Митчелла.       «Ты ведёшь как полный кретин! Не знал, что делать дальше, и убежал в сторонку. А если бы рация не попалась на глаза? Тогда как выкрутился? Зачем вообще было начинать бессмысленный разговор?! Сердечко размякло?» — Хэллоуэй чувствовал себя неважно и в глазах девушки выглядел нелепо. — «Ещё немного, и она во мне разочаруется».       Из приёмника донеслось: «Двадцать четвёртый, вас понял, преследую автомобиль».       — Погоня. Может, присоединимся к ним? — в шуточной форме предложила Фернанда, чтобы поддержать разговор.       — В другой раз.       Васкес выразил свою радость при встрече с Хэллоуэем, а потом Митч изложил ему план действий.       — Так уж получилось, что полиция охотится сейчас за той девушкой. Утром в её квартире произошла перестрелка, как сообщили соседи. Там жила именно она, показания, данные прибывшим на вызов патрульным, сошлись, — объявил Габриэль, из-за чего Митчелл слегка на себя разозлился: «Могли бы и ввязаться в погоню и взять её».       — Неудачная вышла шутка, — улыбчиво сказала метиска.       — Мои люди, получив ранее ориентировку, гонятся сейчас за ней. Но я пока не могу понять, почему в её квартире нашлись трупы. Зачем девушке понадобилось убивать тех людей?       — Её сдал Гальего, си? Видимо, её решили убить свои же, чтобы мы потеряли след, но она смогла себя защитить, а теперь бежит, — предположила Фернанда, вспомнившая предостережения Габриэля на счёт сопряжённых с поимкой подозреваемой рисков и догадки Василия про тонкости «игры».       — Похоже на правду, — вздохнув, согласился Васкес. — У меня уже есть конкретный план действий, правда, думать мне пришлось уже по ходу развития пьесы. Вы можете броситься в погоню или остаться здесь, но мы всё равно получим беглых террористас из рук полиции и вывезем их в укромное место, если они окажутся теми, кто нам нужен. Правда, есть опасения, что враг пытается подсунуть нам дезинформацию при помощи хорошо срежиссированного спектакля.       — К чему такая секретность? Проще заключить гадов под стражу? — спросил американец, который сидел перед креолом.       — Как вы говорили, сеньор Хэллоуэй, у нас тут есть предатель. И он уже взят нами под наблюдение. Слежка за ним идёт уже неделю, но пока мне не было дано приказа сказать вам о ней. Теперь он получен, а нами была разработана рабочая схема.       — Хорошо. Вы возьмёте террористас. Но ведь враг узнает о поимке.       — Не получится. О действиях по поимке знаете вы с Фернандой, знаю я, знают мои люди и начальник. Мы тайно вывезем беглецов за город, получим нужную информацию, а потом устроим инсценировку их смерти. Можно было бы повязать «крота», но пока есть идея получше: мы подсунем ему дезинформацию, которую он передаст своим. Что будет дальше, пока сложно сказать: либо предатель послужит нам, либо от него избавятся для чистки рядов. Мы не можем всё время действовать скрытно.       — Вас понять можно.       — Выходы из города перекрыты с самого утра, клетка закрыта.       — Лучше скажите мне, кто с ней ещё действует заодно? Вы говорили про беглецов. Значит, та девка не одна?       — Рослый мужчина бежал вместе с ней. По показаниям соседей, он часто заглядывал к ней.       — Видимо, они достаточно близки, — предположила Вергара, задумавшись ненадолго. — Ходил к ней часто, помог в убийстве, а теперь бежит вместе с ней. Стал бы он ввязываться в такое просто так?       — Логично, — согласился с Фернандой Митчелл, желавший помочь ей убедить Васкеса. — Двоица нам нужна в полном составе.       — Си. Вы поедете за ними гоняться? Сеньор Хэллоуэй, можете остаться или пойти прогуляться. Мы потом всё вам передадим, с вас хватило вчерашнего.       — Я готова броситься в погоню, — Фернанда как всегда заняла решительную позицию.       — Если сеньорита Вергара имеет такое желание, то я пойду ей навстречу, — за последнее время Митчелл, ответивший в стиле Габриэля, переосмыслил некоторые моменты и захотел отойти от своего фирменного «командного» стиля руководства, предоставив коллегам свободу при принятии решений. Наверное, на него больше повлияло общение с доминиканской девушкой, которая ему приглянулась, чем оперативный опыт. — А я всё получу из первых рук, а в Лэнгли мне доверяют больше.       Латиноамериканка по-доброму улыбнулась, заметив небольшие перемены в поведении Митчелла.       — Мистер делает успехи. Не хотите разочаровать сеньориту? Ваше право. Главное, прибудьте на место поимки. Потом езжайте со всеми на виллу, там будет неплохая охрана, — продолжил Васкес, который скрестил ладони перед лицом. — Мои люди о вас предупреждены.       — Но вы не сильно в них уверены?       — Си. Надеюсь, всё обойдётся. Мы не можем разместить там роту солдат — слишком много внимания.       — А что со вчерашним подрывником? — Хэллоуэй перед уходом решил получить полную картину происходившего.       — Если бы он дал ответы на все наши вопросы, то та беглая парочка нас бы так не заинтересовала. Вчера пойманный террористо выдал нам название своей организации, она зовётся «Серебряный коготь». По его словам, на острове Саона находится её перевалочная база. Я знаю, о чём вы подумали, сеньор Хэллоуэй. Наш человек уже отправлен туда для проверки сведений. Самое смешное, что некоторые политики тут же стали убеждать нас в том, будто там ничего такого быть не может. Странно, не так ли? Если все наши догадки подтвердятся, то мы выйдем на очень крупную добычу.       — А подрывник больше ничего не рассказал?       — Вчера он потерял сознание от препаратов, а сегодня его нашли мёртвым. Говорят, что организм не выдержал. Я не шибко в это верю, поимка предателя всё прояснит.       — Если на острове действительно…       — Не ваша забота. Госдепартамент США через посла час назад уведомил нас о том, что в двенадцать в Доминикану прибудут силы специального назначения, как сухопутные, так и морские.       — Зачем? — задала вопрос Вергара.       — Объясняю. Американос недовольны вчерашним разгромом нашей армейской колонны. Это раз. Нападение на их посольство, как сказано в сообщении, является «прямой и явной угрозой безопасности США». Это два. Вчерашняя атака заставила всех о многом задуматься. До американос дошло, что ситуация в Доминикане накаляется, и лучше решить проблему сразу, чем потом опять вводить сюда крупный воинский контингент. Их элитные солдаты будут действовать с нами совместно, раз у нас пока нет своих сил специального назначения. И главное, вы о них никогда не слышали. Ваша забота — потенциальные перебежчики, — объяснил всё девушке Габриэль, изредка посматривавший на агента ЦРУ. — Пока мы тут с вами разговариваем, идёт погоня. Когда террористас будут пойманы, найдите сеньора Диаса. Мистер Хэллоуэй работал с ним вчера. О наших играх в Лэнгли пока не знают, начальник запретил мне докладывать, опасаясь утечки.       — Си, правильно. В «конторе» нечисто.       Они покинули здание департамента и быстро сели в «Шевроле», в чьём салоне из приёмника послышались названия улиц, позывные и приказы, отдаваемые патрульным.       — Давай быстрее, я знаю, куда нам ехать! — возбуждённая Фернанда хорошо знала город, и потому ей оказалось несложно давать указания Митчу.       — С тобой мы точно не пропадём.

***

      Тогда, ранним утром, Августина и Умберто встретили восход солнца совсем не так, как им хотелось. Началась долгая ссора, которая продолжалась около часа. Монтего уже не могла больше спорить и покорно согласилась с предложением Мартинеса. Потом её возлюбленный засмотрелся на дальний угол комнаты, подошёл туда, после чего он, вернувшись назад, резко поволок девушку в ванную, а его ладонь прикрыла рот Августины. «Что на него нашло?!» — разведчица, совсем не ожидавшая такого резкого нападения, не успела даже толком сориентироваться, как Умберто заключил «пантеру» в свои грубые объятия. По дороге она поняля, что её возбудила «животная дикость» со стороны Мартинеса. Августине нравились высокие и физически крепкие мужчины, рядом с которыми она могла почувствовать себя маленькой и хрупкой женщиной, пусть они и не отличались вежливостью или хорошими манерами. «Лучше грубый, как варвар, но зато надёжный, чем вежливый рохля», — думала в прошлом Монтего, чьи вкусы плохо вязались с созданным ею образом примерной во всем девушки. В некоторых делах она была больше «плохой девочкой», чем «умницей-отличницей». Впрочем, Августине удавалось совмещать в себе два амплуа сразу: на людях держалась холодно, а с Умберто пылала страстью настолько сильно, что блюстителям целомудрия стало бы за неё стыдно, знай они правду.       — Тихо, успокойся, — в ванной Мартинес решил объясниться, наглухо закрыв дверь.       — Что случилось? — сдержанно спросила шёпотом девушка, которая не ожидала того, что дальше Умберто стал бы говорить с ней серьёзно. Поведение возлюбленного ей было совсем не понятно.       — У тебя в зале чёртова «прослушка» стоит. Как она могла здесь оказаться? Я не хочу верить тому, что ты агент-провокатор, — с болью в голосе сказал молодой мужчина, отказывавшийся верить в то, что он попал в тщательно подготовленную в течение года ловушку.       — Так вот почему этот жук вчера приходил сюда, — додумалась Монтего в последний момент. Тем сильнее она разозлилась: «Не заметила, вот я дура!». — Клянусь тебе, меня он не вербовал.       — Нас прослушивали всё время. Они слышали каждое наше слово, понимаешь?       — Си.       — Я тебе верю. Времени у нас мало, пора бежать. И не вздумай мне перечить, женщина. Теперь нам не жить, раз Жименес слышал наш разговор.       — Мне не просто с тобой согласиться, но умирать я не хочу. Едем в посольство? — оказавшись перед угрозой мучительной смерти, Августина быстро отошла от своих прежних принципов. Теперь девушке хотелось, чтобы они с Мартинесом выжили любой ценой. «Одно дело, когда я так рассуждала раньше, и нам ничего не грозило, а другое — думать подобным образом сейчас, когда они могут убить Умберто. Раньше я была наивной девкой, разбрасывавшейся словами, как мусором, но потом на деле всё оказалось совсем иначе. Уже ведь хочется пойти на сделку, чтобы начать новую жизнь? У меня ещё шанс есть, но вот Умберто убьют, если я пойду вместе с ним и не помогу ему», — перед лицом опасности у Монтего произошёл внутренний перелом, повлиявший на её поведение. Хотя больше Августина волновалась за своего любимого, чем за себя, оставшись в чём-то всё той же сознательной девушкой, какой она была и раньше.       — Наверное. Слушай, ты ведь не совсем виновата, понимаешь? Они могут дать тебе второй шанс.       — Я пойду с тобой до конца.       — Правильно. У тебя есть оружие? Мне пришлось выбросить свою пушку по дороге.       — Есть. Ты три месяца назад оставил для меня револьвер. Жук о нём не знает.       — Я как в воду глядел!       Девушка подошла к Мартинесу поближе.       — Я слишком долго упрямилась и думала об одной себе.       — Ничего страшного. Теперь мы зато наконец-то думаем одинаково, моя пантера, — Умберто крепко прижал Августину к себе, а затем поцеловал её с таким жаром, что у Монтего вскружило голову. — Давай собираться, остальное потом.       Они тихо вышли из ванной комнаты и быстро начали готовить вещи для побега. Первым делом, «пантера» нашла револьвер «Кольт Детектив Спешил», что оказалось весьма кстати, так как за входной дверью объявились незваные гости:       — Открывайте двери, есть разговор. Можете прятаться, сколько вам влезет, но мы всё равно войдём.       «Самоуверенный недоносок!» — девушка была похожа на дикую кошку не только и из-за разреза глаз: сейчас она уверенно готовилась защищать жизнь любимого, подобно настоящей хищнице, загнанной в угол. Монтего хотела начать новую жизнь, в которой бы не нашлось места насилию, но путь к ней лежал через убийства, и разведчице пришлось при всём своём нежелании смириться с таким непростым обстоятельством.       — Последнее предупреждение! Даю вам минуту! — последовал ультиматум.       Умберто собирал документы, находясь у шкафа, стоявшего рядом недалеко от окна, пока Монтего целилась в сторону входа в гостиную. Когда дверь с оглушительным грохотом слетела с петель, Августина дала волю копившейся внутри месяцами ненависти. «Хищница» хладнокровно ждала появления противника, хотя у другой девушки на её месте уже бы посыпались искры из глаз в минуты смертельной опасности. Монтего учили убивать, и «дикая кошка» решила не подвести своих наставников.       Бойцы отдела внутренней безопасности действовали молча, переговариваясь между собой при помощи жестов, отчего были слышны только их шаги. Стоило низкорослому карателю с «Браунингом» в руках войти в гостиную, как Августина, которая уверенно держала оружие и широко расставила ноги, открыла огонь. Ей хватила трёх выстрелов для того, чтобы убить противника, чьё маленькое тело вскоре распласталось на полу. «Неужели он пытался взять нас на испуг?» — подумала победительница, крепко державшая револьвер двумя руками…       …Когда прогремели выстрелы на втором этаже, пожилая женщина с квартиры снизу бросилась к телефону, чтобы через несколько секунд сообщить в полицию об убийстве. Она посчитала, что после такого стражи порядка приехали бы быстрее…       …Умберто, увидев возлюбленную живой, обрадовался, словно ребёнок.       — Прикрой меня, я возьму его игрушку, — шепнул он ей на ушко после страстного поцелуя.       «Думал, что я погибла», — подумала Монтего, которая взяла коридор на прицел, пока Мартинес вооружался. Второй костолом с внешностью маньяка, словно сошедшего с обложки малобюджетного фильма ужасов из Италии, показался в прихожей, но девушка промахнулась, после чего она нырнула обратно в комнату. Второй выстрел, что прогремел уже сто стороны врага, прошёл мимо Умберто, однако третий стук стал роковым для бойца противника: бывший спецназовец попал в «яблочко» с первого раза, не посрамив честь того учебного центра, где опытные армейские офицеры превратили простого парня в профессионала высшего класса.       — Вот же идиот. Лучше бы спрятался, — сказал Мартинес.       Августина с облегчением вздохнула, убедившись, что с Умберто было всё в порядке.       — Мне нужно переодеться, — Монтего не хотела разгуливать по улице в коротеньком халатике и решила быстро сменить одежду.       Времени у них оставалось мало, потому девушка схватила лёгкое воздушное платье, которое висело к ней ближе остальных предметов одежды.       — Я понял, — ответил Умберто, чья фигура исчезла в коридоре.       Красное платье не стесняло движений, что имело для перебежчицы большое значение: «пантера» могла в нём свободно бегать, драться и кружиться в разные стороны без каких-либо ограничений. Из обуви она выбрала простенькие «балетки», которые смотрелись скромно, но зато они не мешали сражаться, в отличие от роскошных и изящных туфель-лодочек.       В коридоре послышалась автоматная стрельба — объявился третий противник. Августина вздрогнула от неожиданности, попутно испугавшись за Мартинеса. Потом несколько раз стукнул пистолет, после прогремела длинная очередь. Переживания же вынудили девушку отправиться на помощь возлюбленному. «Только бы он остался жив! Всё отдам, лишь обошлось!» — она с большим трудом смогла замедлить ход и проявить осторожность, чтобы пойти тихо в сторону спальни, откуда донёсся грохот двух одиночных выстрелов.       — Нам пора бежать, — вскоре в коридоре появился Умберто, к которому побежала навстречу Монтего.       — Хорошо.       Она сложила деньги и документы в сумку, а потом пошла за Мартинесом.       На улице их встретил ещё один враг, стоявший у «понтиака бонневиля» модели 1968 года с четырёхдвёрным кузовом. Длинная машина, выкрашенная в ярко-голубой цвет, имела откидной верх и больше походила на сухопутный крейсер, чем на автомобиль для езды по городу. Боец отдела внутренней безопасности, стоило ему увидеть Мартинеса и Монтего, потянулся к оружию. Однако его рука не успела извлечь пистолет из-под пиджака: девушка расстреляла остаток барабана револьвера, после чего подпольщик с пышной копной волос замертво упал на асфальт, а «пантера» опустила кольт.       — Ты догадывался, что он тут будет? — возбуждённо спросила Августина по пути, намереваясь избавиться от разряженного оружия.       — Нет. Потому ты среагировала быстрее меня. Отпечатки, моя дорогая, — Умберто остановил девушку и вскоре достал из кармана пиджака, надетого на мертвеце, ключи от машины. — Садись.       — Си, — ответила Монтего. Она полностью положилась на своего избранника, подчинившись его воле…       …Мужчина, которому было далеко за сорок, рисковал опоздать на работу из-за опасений за собственную жизнь: пока шла перестрелка, доминиканский клерк прятался дома. Однако когда пальба стихла, он, набравшись духу, выглянул в окно и увидел сначала картину того, как эффектная девушка убила человека, а потом она вместе с человеком, похожим на уборщика, угнала автомобиль. Через минуту латиноамериканец позвонил в полицию, чтобы оповестить силы правопорядка о совершённом неизвестными ему людьми преступлении и их бегстве. Полицейским крупно повезло: мститель, которого за опоздание ждал выговор от сурового начальника, сообщил диспетчеру марку угнанной машины, её модель и приметы…       …Монтего совершила предательство, но вместо угрызений совести девушка чувствовала воодушевление. Она смогла свободно вздохнуть, а их путь к новой жизни наконец-таки начался после долгих ожиданий.       — Мы на время уедем из города, подождём, как всё уляжется, а потом заглянем в посольство или установим контакт с советской разведкой, — сказал Умберто Мартинес.       — Как скажешь.