Акулы-короеды

      – Тебе звонили?       – А тебе звонили?       Одновременно спросили друг друга Тамара и Гера, встретившись утром в институте.       – Нет, – вздохнула девушка, поправив ярко-синий ободок на голове.       Гера отметил, что Тамара выглядит празднично: голубое платье с рукавами-фонариками, синие туфли, накрашенные глаза и губы. «Вроде у нее не сегодня день рождения, – припомнил студент. – Какой же, интересно, повод так здорово нарядиться?»       Не сказать, чтобы Гера стеснялся своих коротковатых штанов, рубашки в рыже-коричневую клеточку и черного галстука, однако рядом с Тамарой хотелось видеть себя более помпезно.       – И мне тоже, эх…       – После пар состоится футбольный матч спортфака с истфаком. И я иду на стадион поддержать Севу, – сообщила студентка, чем объяснила свой парадный вид.       – А, вот в чем дело…       Настроение заниматься загадочным исчезновением собаки (да и был ли песик?) у Геры улетучилось. Тамаре важнее ее хамоватый кавалер, что, в принципе, обоснованно. Следовательно, лучше не беспокоить девушку, захваченную предстоящей игрой.       – Значит, тебе не до собаки? – на всякий случай уточнил Гера.       – Да почему же? Мы можем подумать над ее пропажей после матча, – обрадовала его Тамара. – Или броситься по домам и ждать звонка.       На том и порешили.       Но судьба со свойственной ей особенностью вносить коррективы в планы это и проделала.       Перед большой переменой Тамару позвала вахтерша. Из помещения, где бдительно следили за каждым входящим-выходящим и столь же строго выдавали ключи, девушка вернулась быстро и устремилась к Гере, евшему в буфете любимый клубничный йогурт.       – Что случилось? – удивился он, ибо Тамара подошла к нему, а не к стайке подружек.       – Звонили по объявлению! – выпалила студентка. – Обедаешь йогуртом? А может, надо бы что посущественнее?       – Два йогурта? – иронично поднял бровь Гера и отодвинул полупустой стаканчик. – Давай, говори скорее!       – Не знаю, что и сказать… – Тамара присела на столик. – По телефону какой-то странный тип велел не соваться, куда не просят.       – И всё?       – Да.       – Ты уверена, что он не ошибся номером?       – Нет. Вахтерше тип сказал, что звонит по объявлению о пропаже собаки и попросил позвать Бондаренко Тамару. А мне заявил, чтобы не лезли.       – Постой-ка! Нам велел или тебе?       – Нам, – уверенно подтвердила девушка.       – Это уже интересно! – серые глаза Геры крохотной вспышкой осветил огонек азарта. – Мы наткнулись на какую-то тайну!       – А мне страшновато, – призналась Тамара. – Тот тип может быть кем угодно: преступником, психом…       – Тем более! Нам надо выручать собаку!       Пыла Геры помогать незнакомому псу однокурсница не разделила: зябко поежилась и покачала головой. Угроза такого же неизвестного типа отбила желание разыскивать животное.       – Тогда я один, – Гера понял, что Тамара испугалась. Типично женская черта – инстинкт самосохранения. И вовсе не плохая черта, наоборот, полезная.       – Нет! – воскликнула она и понизила голос, ибо обедавшие студенты насторожились от громкого звука. – Это непонятно и опасно. Тип не зря нас предупредил.       – Да брось. Он нас в глаза не видел, так что я могу смело искать пса.       – Давай после матча все еще раз обсудим? – предложила Тамара. – Или пойдем вместе на стадион и там в перерыве подумаем?       На спортивные мероприятия Гера целенаправленно не ходил. Смысла нет: он не играет, с соревнующимися не общается (кроме Севы, навязывавшего избитый диалог «Дай закурить!») и как-то некомфортно получить мячом. Но ради общего дела Гера мужественно согласился.

***

      Чтобы скоротать первый тайм – целых сорок пять минут! – Гера принялся следить за игрой. По ее течению разобрался с правилами, однако подлинной заинтересованности не возникло. Так первокурсник и маялся, вместе с электронным табло отсчитывая минуты и секунды до перерыва.       Сразу после первого тайма Тамара устремилась к Севе, чтобы утешить, ибо сборная спортфака проигрывала историкам ноль-один. Несомненно, что Севе требовалась моральная поддержка подруги – продувать непрофильному факультету крайне позорно.       Тамара вернулась на трибуну с началом второго тайма и уставилась на поле, стиснув кулаки. Дай ей волю – она стала бы играть наравне с парнями, лишь бы помочь своему Севе, пинавшему мяч с остервенением. Беспокоить однокурсницу Гера не посмел.       Ближе к концу матча зарядил мелкий дождь – теплый, поэтому не противный. Неприятно было только студентам спортфака: историки мало того, что не сдавали лидерской позиции, так еще увеличили счет в свою пользу. Табло показывало два-ноль, вызывая ярость проигрывающих и негодование болельщиков, обещавших пустить на мыло спортсменов. Гера немного позлорадствовал – сборная истфака куда изобретательнее в маневрах и слаженней. Сразу видно – применяет голову по назначению.       Свисток, возвещающий о конце матча, – и половина стадиона разочарованно вздохнула. Спортфаку не удалось отыграть ни одного мяча. Вторая половина болельщиков, ликуя, бросилась качать победителей.       – Ну что, поговорим о том типе? – обратился Гера к Тамаре, по-прежнему не сводившей глаз с зеленого ковра поля, где спортфаковцы ругались, плевались и не желали жать руки историкам. Тренер тщетно призывал проигравших к культурному поведению, но те его игнорировали.       – Типе? – переспросила Тамара с раздражением, отчего Гера изумился. Понятно, что команда ее Севы проиграла, но чем в этом виноват однокурсник, ни единым вопросом не отвлекавший девушку всю игру? – Не видишь – мне не до чего? Сам разбирайся с ним, собакой и черт знает чем еще!       Сердито вскочив с места, Тамара подошла к полю и остановилась у его кромки. Наверно, размышляла – пойти к Севе или лучше не попадаться тому, пока не утихнут футбольные страсти.       Ошарашенный бурной реакцией однокурсницы Гера остался сидеть на пустой трибуне. Дождь усилился, подгоняя игроков и болельщиков поскорее спрятаться под крышу. Геру никто не позвал и не потащил в убежище – так его бы вывели из ступора. Очнулся он самостоятельно, когда вымок до нитки, а вода струилась по лицу, поднялся и поплелся домой, не замечая, что попадает в лужи по дороге.

***

      У калитки, ведущей в маленький садик особняка, Гера почувствовал взгляд, от которого зачесалось между лопатками. И кому не сидится дома в ливень?       Студент обернулся и увидел на противоположной стороне улицы под черным зонтом человека, одетого в джинсы и белую майку с красным силуэтом города.       Его очертания (а именно – напечатанный рисунок Императорского собора святого Варфоломея) Гера узнал – Франкфурт. Только не на Майне, а на майке незнакомца, еще немного постоявшего (лица не было видно: мужчина нарочно не поднимал край зонта), а затем зашагавшего прочь.       На ум сразу пришел тип, предупредивший Тамару не соваться в чужие дела. Но как он выследил того, кто написал объявление? Неужели наблюдал за двумя студентами еще в горпарке, в день пропажи собаки?!       Вспоминание однокурсницы всколыхнуло в Гере горечь и обиду, которые за время пути домой утихли, теперь же снова разбушевались. Тамара права: пусть творится, что угодно. Глупо искать пса, глупо думать о странном типе. Или о двух, если звонил и стоял напротив не один и тот же мужчина.       Зайдя в холл, Гера пошлепал к лестнице на второй этаж и услышал разговоры и звон посуды из столовой. У них же сегодня гости! Как он мог забыть об этом приятном мероприятии… Однако не явишься же за стол мокрым и с опечаленной физиономией. Да и холодно в сырой одежде.       – Герхард? – крикнул из столовой Аврелий.       – Да, я, – не стал возражать против настоящего, но не любимого имени Гера. – Я промок, нужно под горячий душ.       – А потом к нам! – раздались три голоса – деда, Людвига и Снежаны – почти синхронно, отчего все рассмеялись.       Лишь студенту было не до веселья. Осознание собственной никчемности, о коей Гера всерьез задумался, отняло желание отправиться после душа к гостям. Быть может, им тоже все равно, и они не заметят его отсутствия.