«Всё, во что я верю — это мечта, которая обрушилась на меня».
Imagine Dragons — Smoke And Mirrors
— Надь, — тихонько позвала Тася в щёлку двери. Она только что на цыпочках взлетела по лестнице, молясь, чтоб никто из девчонок не услышал шагов, и сейчас боялась вляпаться в такую же щекотливую ситуацию как Джин полчаса назад. В дверях показалась Надина голова, напоминающая взрыв на макаронной фабрике. — Ой, Тасенька, — запричитала она шепотом, — Прости, пожалуйста! Ты из-за нас… — тут она повнимательнее взглянула в Тасино помятое, но сияющее лицо, и поменяла тон, — А что, собственно, все это время делала ты? — Буди давай, — кивнув головой в сторону комнаты, Тася ушла от ответа. — И отправляй по месту «прописки», пока остальные не встали. Я в душ. Потом шмотки мне туда прихвати, ВИшенка! — подмигнула она подруге. Надька нырнула обратно в сумрак комнаты, чтоб через десять минут ворваться в душевую со словами: — Я тебя сейчас прямо здесь и утоплю, старая сваха! Фаталистка недоделанная! — Во-первых, я на три месяца моложе тебя, — резонно заметила Тася, выглядывая из-за занавески и отфыркиваясь, — А во-вторых… Надька, я такая дура! — Очевидные вещи могла бы опустить, — проворчала Надин, подавая подруге полотенце и принимая «душевую эстафету», — Сей факт открылся для меня не сегодня. А вот почему твоя наглая морда так сияет, что хочется тебя лимонами накормить — это интересно. Юнги? — Ага, — Тася кивнула и вкратце поведала лучшей подруге, куда её ночью забросили обстоятельства, и во что это вылилось, — Сама то как? — Сдалась, — вздохнула Надя, вылезая из ванной и закутываясь в халат, — Пока он по пьяни два часа полоскал мне мозг о том, как он тут страдал без меня — я держалась, а потом алкоголь из него выветрился, и он стал таким нежным, ласковым…я потеряла голову! Кажется, всё идёт по кругу, Тась, — она виновато посмотрела на подругу. — Когда кажется, креститься надо, — Тася смотрела в зеркало на синяки под глазами, появившиеся после бессонной ночи, — Пойдем, поваляемся хоть часик, а то я не знаю, как мы сегодня работать будем. — Главное, ведь это я тебя предостерегала, чтоб ты не бросалась в омут с головой, — посетовала Надин уже в комнате, с удовольствием вытягиваясь на кровати, — И сама же… Но я в любом случае рада и за вас с Шугой. Сколько можно было мучить друг друга? — Конечно, ты рада, — усмехнулась Тася, — когда узнала, что не вы одни провели страстную ночку. За компанию то грешить веселее. Вроде как и не накосячили вовсе. — Вот дура то! — Надя закатила глаза, — «Накосячили»! Это по-другому называется. Тась, а что потом? — она вдруг посерьёзнела, — Куда опять запихивать всё, что произошло и наверняка ещё произойдет? — Не хочу об этом думать, — непривычно резко ответила Тася, — И тебе не советую. Слишком мало времени. Я хочу быть счастливой, хотя бы эти две недели. И буду. А дальше — как сложится. Главное сейчас — поменьше лишних глаз и ушей. Чтоб хоть девчонки спокойно работали. А если что — мы с тобой друг у друга есть всегда, ведь так? *** — Так, я не понял, это что за ночные гастроли были? — Намджун прошипел на ухо Юнги, пока тот сонно возил щёткой по зубам. — Судя по светящемуся еблу хёна, концерт прошёл хорошо? — усмехнулся Мин, глядя на лидера через отражение. — Поостри мне тут. Я спрашиваю, что это были за перемещения? Ты хоть понимаешь, что это ставит под угрозу… — Это ставит под угрозу только твою разбушевавшуюся паранойю. Скажи, что ты против поменяться ещё раз, и соври мне, — Юнги вытер побледневшее лицо полотенцем, — Тебе не за мной следить надо, а за своим гиперактивным подопечным. Он своими взглядами и тянущимися руками палится больше всех. К тому же он начал этот «обмен». Иди договорись с ним на следующие две недели. — Хён, ты чокнулся? А как я ему объясню то, что Джин будет спать со мной? — Мон орал шёпотом. — Олух, нахождение двух парней в одной комнате не обязательно подразумевает, что они будут… — обычно прямолинейный Мин как-то замялся, — То есть, просто скажи, что Джин будет спать в его кровати. В этот момент мимо ванной комнаты, дверь в которую была открыта, прошла взъерошенная масса, хрипящая что-то на своём языке. — Тэхён, иди-ка сюда. Обсудим кое-что, — на прощание Нам разрушительно похлопал Юнги по спине, от чего тот сморщился как курага. Царапины на лопатках всё ещё ныли. *** — Почему девчонки ещё не проснулись? Хоби голодный! Хён, приготовь что-нибудь, — длинное тело плюхнулось сверху на Джина, который с пресловутым куском мороженого мяса на лице пытался ожить, лёжа на диване. — Вынь батарейки из задницы, Хосок, и без тебя тошно, — отозвался из-под говядины Джин, — Гуки, сходи разбуди их. — Почему сам не сходишь? — Чон запихивал в рот хлопья так, что за ушами трещало. — Не наглей, Чонгук, видишь хёнам плохо, — Чимин тоже был не в состоянии отлепить голову от прохладной поверхности стола. — Алкаши, — бросил младший и направился на верхний этаж. Дверь в комнату Паши и Айри была открыта настежь. Айри наводила марафет перед зеркалом, а Паша выбирала между двумя кепками, ковыряясь в запомнившемся ещё с первого дня злополучном шкафу. — Доброе утро, оппа, — помахала ручкой Айри, — как спалось? — Фе, — поморщился Гук, — и на вопрос и на твоё «оппа». Давай без этого. — Ладно, ценности макнэ, — подмигнула Айри, на что парень расплылся в улыбке. — Не знаете как там в соседней? — Чонгук кивнул в сторону комнаты, где жила «отбитая команда»: Шиба, Лекса и Софи, — Меня хёны послали их будить. — На верную смерть они тебя послали, юный падаван, потому что я бы на твоём месте не рисковала, — недобро хохотнула Паша. — Опьянеешь, как войдешь. Дверь соседней комнаты хлопнула, заставив младшего отвлечься от разговора. Софи стояла в коридоре и хлюпала носом, вытирая кулаками щёки. — Хей, ты плачешь? — подлетел к своей подопечной Чонгук, — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — Нет, — Софи подняла на него красные слезящиеся глаза, — я же говорила, что у меня аллергия. Там невозможно находиться. Я пыталась их разбудить, а они…они… — девушка продолжала всхлипывать, — они надышали мне прямо в лицо. — Иди быстрее умывайся. Потом спроси у парней внизу, где аптечка, — заботливо погладил её по спине Гук, — Я их вытащу оттуда и проветрю. Никто не посмеет подкашивать твою работоспособность. — Спасибо, Чонгук-и, — кивнула Софи и в своей безразмерной клетчатой пижаме поплелась в ванную. Чонгук без опаски распахнул дверь и чуть не помер на месте — шмон стоял такой, что буквально ощущался физически. Парень нараспашку открыл окно, впуская в помещение свежий весенний воздух. Лекса заёрзала в постели, пытаясь укутаться поплотнее, но Гук придержал одеяло за край, и девушке всё же пришлось проснуться. — Уже пора, да? — Лекса подёргала веснушчатым носиком, — Шиба, за нами пришли. — Если это не сладкая попка макнэ, то иди нахер, — прохрипела Шиба. — Это Чонгук, — Лекса приготовилась к номеру на бис, пока парень кидал непонимающие взгляды по сторонам. — Опаньки, — из кровати вынырнула лохматая голубая голова с помятым лицом, — Крольчонок пришёл к своей нуне, — девушка очень медленно начала спускать одеяло, сверкая обнаженными плечами. Свежего воздуха, видимо, стало слишком много, потому что Чона как ветром сдуло. Из комнаты донёсся дружный гогот и призывные крики: — Вернись, малыш! Я всё прощу, — план Шибы по раскрепощению макнэ работал с перебоями. *** Предупреждая вчера, что Лекса пьёт как бездонная бочка, Шиба не оговорила, что это относится к любого вида жидкостям. Девушка готовила завтрак уже час из-за повышенной отвлекаемости на воду, с нехваткой которой в организме боролись вчерашние «тусовщики». Она прыгала по кухне в одной длиннющей чёрной майке-алкоголичке, из-под которой даже шорты видно не было, кромсая овощи, параллельно тягая из холодильника продукты и помешивая рис непонятно какой конечностью. Всё это сопровождалось забористыми хлюпаниями и бульканьями, когда девушка отрывалась от работы и с наслаждением присасывалась к бутылке с водой. Лекса прикончила уже литр, когда Чимин вызвался помочь ей на кухне, чтобы дело шло быстрее. — Послушай, Лекса, я хотел бы извиниться, — начал издалека Чимин, рассматривая в отражении, как нержавеющая сталь миски под салат плющит его заплывшее лицо, — Я вчера наговорил всякого и уже смутно помню, что именно… — Ты спросил, люблю ли я сосать, — услужливо подсказала девушка, продолжая нарезать перчик пугающе размашисто. — Да, спасибо, — Чимин нервно сглотнул. — Прошу, не принимай всерьёз мои пьяные бредни. Я не хотел тебя обидеть или намеренно оскорбить. — Не переживай, оппа. Я не обиделась, всякое бывает, — Лекса протолкнула ему в рот кусок перчика и легонько обняла. Чимин не сразу понял, от чего так вспотел: то ли от острого перца во рту, то ли от столь нежного объятия. Он от всей души желал, чтобы оно продлилось дольше, но девушка быстро отстранилась, выкрикивая, что завтрак готов. Однако, только зародившаяся мысль о том, что этот жест делает его отношения с Лексой особенными, растворилась почти сразу. Когда Джин, откликаясь на просьбу девушки, передал ей следующую бутылку с водой, она также мило по-дружески его приобняла. Ох, уж эта милая контактная и такая простая девчонка. «Значит, я сам сделаю так, что обнимать она будет только меня», — лицо парня приобрело самое строгое выражение из всех возможных, пока он, вставая на носочки, доставал с верхней полки тарелки. — Вы чего такие тухлые? — Паша окинула взглядом Тасю и Надин, уныло ковыряющих в тарелках, — Не пили же вроде. Или вы не спали вообще? — Мы репетировали почти всю ночь, — Надя сделала лицо морозильником, — Решили в полном объёме показать всё, что мы можем. — И как? Показали? — деловито спросил Юнги, набивая щёки, за что был смерен пятью уничтожающими взглядами. — Так вот что за бормотания за стенкой я слышала, — зевнула Шиба. — И попискивания какие-то. А потом что-то так шарахнуло по стенке, я чуть с кровати не свалилась. Что вы там делали? — в этот момент Тэ подавился и закашлялся как чахоточный. — Это Надюха дабнула неудачно, — нашлась Тася, и тут уже Надин поперхнулась так, что пришлось хлопать её по спине. *** Сегодня в компании девушкам предстояла демонстрация собственного материала. И хотя кто-то был с утра бледным и сонным отнюдь не по этой причине, сейчас все семеро не были на себя похожи от волнения, поэтому, чтобы не запороть всё на первой же попытке, Spicy Tea решили для начала размяться и распеться со своими наставниками. — Ну что, оппа, — глядя на слегка разбалансированного Чимина с сочувствием спросила Айри, — чем займёмся сегодня? Пак, несмотря на головную боль и совершенно лишние на этот момент мысли по завоеванию Лексы, решительно был настроен стать хорошим сонбэ. И этому способствовало два основополагающих фактора. Во-первых, застенчивая и скромная Айри здорово напоминала Чиму его самого в первые годы после дебюта. Ему было, что ей передать из своего личного опыта. А во-вторых, она была младшим мембером в девичьей группе. Свой собственный макнэ, чертов Чон Чонгук, ни в грош не ставил авторитет Чимина. Нет, он, конечно, был отличным парнем, они всегда поддерживали друг друга, но, видимо решив, что воспитателей на его душу и так хватает, талантливый, рослый и способный Чон никогда не почитал Чимина как хёна, а общался с ним на равных, иногда даже и свысока (рост позволял). Так что воспитать макнэ Spicy Tea было делом чести. — Итак, — он уселся напротив Айри, — Давай-ка просто поговорим. У тебя все данные, чтобы отлично танцевать: грация, пластика, сильная база. Но тебя что-то сдерживает, верно? — Спрашиваешь, — тряхнула белокурыми локонами Айри, — Со мной в одной линии Надя — профессиональный танцор, и Софи, которая плясала вашу хореографию, когда Spicy Tea ещё в помине не было. — Понятно, — с умным видом кивнул «начинающий психолог», — знакомые проблемы. Ты знаешь, я тоже комплексовал вначале, только по поводу своего вокала. С ним у тебя как раз всё в порядке, но сути дела это не меняет. Это всё от неуверенности в себе. — Спасибо, оппа, что подвёл теоретическую базу под мои комплексы, — фыркнула девушка. — Нет, правда. Всё, что нужно сделать — это найти ту часть себя, в которой ты уверена. Я, например, всегда знал, что танцую значительно лучше, чем пою, поэтому, когда я выходил на сцену несколько лет назад и чувствовал, что начинаю дрожать от страха налажать в нотах, то сразу вспоминал танцевальный зал, который всегда внушал мне спокойствие. Это помогало справиться со стрессом. Таким образом, вскоре все волнения испарились окончательно, а мой вокал стал только сильнее. Что помогает тебе избавиться от скованности? — Даже не знаю, — смутилась Айри, — наверное, как раз пение. Особенно, если это ваши песни. Они очень поддерживают. — Врёшь, — отмахнулся Чим, — я видел, как ты пела мою партию вчера, и даже если не казалась деревянной, то взгляд был совсем пустым. Я не просто так вчера заставлял тебя танцевать снова и снова. Я хотел, чтобы ты расслабилась, потому что думал, что это просто страх первого знакомства. Но как я вижу, проблема гораздо глубже. Так ответь мне, что приносит тебе наибольшее удовольствие, что делает тебя счастливой? Когда ты чувствуешь себя свободной? — Когда играю, — задумчиво ответила Айри, постучав пальцами по коленям. — Во что? — не понял Чим. — Не во что, а на чём, — засияла Айри. — Я играю на фортепиано. — Пойдём, — Чимин схватил её за запястье и потянул вон из танцевальной студии. Парень протащил её по этажу, чтобы буквально затолкать ничего не понимающую девушку в зал, где BTS проводили общие вокальные репетиции: семь стульев, сваленные кучкой микрофоны и расставленные по периметру инструменты для тренировки под живой аккомпанемент. — Вперёд! — живо подпихнул девушку Чимин, кивая на синтезатор, но она только покачала головой, направляясь в дальнюю часть зала, где были хаотично свалены инструменты, которые заменили на новые, а старые вынести так никто и не смог. — Эти очертания я узнаю где угодно, — сдёргивая ткань, прошептала Айри. Чёрные лаковые бока рояля маслянисто сияли в приглушенном свете, который для атмосферы Чимин включил только в одной части помещения, прямо над Айри, создавая иллюзию сцены. Она откинула крышку и, расправляя юбку, уселась на маленькой кожаной скамеечке. Как только её пальцы первый раз коснулись клавиш, Чимин заметил, как девушка глубоко вздохнула полной грудью, прикрыв глаза, и тут же снова открыла, устремляя пронзительный взгляд куда-то за пределы этой комнаты. Неконтролируемая улыбка появилась на лице юноши, ведь он уже видел это прежде — лицо Шуги-хёна приобретало такое же глубокое выражение, когда он каждый раз садился за фортепиано. — Боишься? — Чимин присел рядом, поняв, что пауза затянулась, — Тут больше никого нет, а я не в счёт. Я был когда-то таким же трусишкой и понимаю тебя, так что… — Дело не в этом, — понизила голос Айри. — Я боюсь ошибиться и здесь. — Тогда начни с чего-нибудь простого, с того, что любишь больше всего. С того, к чему лежит сердце, и дальше станет легче. Айри снова положила руки на клавиши, и в гулкой тишине родились первые звуки её любимой мелодии. *** — Я до сих пор не пожелал тебе доброго утра, — Юнги на всякий случай подпёр дверь в студию спиной и притянул Тасю к себе. — Зато ты до рассвета «желал» мне «спокойной ночи», — ехидно заметила девушка, разрывая поцелуй и выворачиваясь из его объятий. — Странные у тебя методы для разминки рта перед читкой, Шуга-оппа. — Но ты такая красивая сегодня, — он снова поцеловал её, обхватив лицо руками. — Нет, Шуга-оппа, угомонись, — Тася отошла от него подальше, понимая, что ещё несколько минут такого «доброго утра», и она превратится в сопливое облачко, что совершенно не входило в её планы перед выступлением. — Что ты заладила? Ночью я был «Юнги, О, Юнги!», а теперь Шуга-оппа через предложение, — возмутился парень, — Я не понимаю, это на тебя так студия действует, что ты в её стенах сразу в стерву превращаешься? — Давай договоримся так, — предупредила Тася, крутясь при этом на стуле, — На работе мы работаем. А все свои желания, тигр, оставь до полуночи. Поэтому, Шуга-оппа, — девушка ещё раз сделала акцент на сценическом имени Юнги, — Позанимайся-ка со мной как с рэпером. — Что ж ты-то себе сценический псевдоним не придумала, рэпер? — язвительно спросил Шуга, — Гарпия, например, тебе бы очень подошло. Блокнот, который Тася держала в руках, просвистел мимо физиономии Юнги и, упав на пол, раскрылся на исписанной странице. — Вот поганка мелкая, — пробурчал парень, поднимая блокнот и вглядываясь в ровные строчки, — Погоди, что это? Стихи? Ты пишешь стихи? — Дай сюда, — маленькая ручка решительно хлопнула по обложке, прикрывая написанное. — Вообще-то, я твой наставник, — заявил Мин, — я должен это увидеть. — Придет время — увидишь, — пообещала Тася, забирая тетрадку себе, — точнее услышишь. — Что это? — вдруг отвлёкся Юнги. Он нахмурился, забавно сдвигая брови в попытке сосредоточиться. Девушка остановилась и тоже прислушалась к слабо различимым звукам, но спустя пару секунд широко заулыбалась. — Это Айри, — взяв направление к двери, пояснила девушка. — Видимо, из Чимина учитель получше, чем из некоторых. — Какая же ты противная, — проворчал Юнги, направляясь за ней. — Что он ей вколол, что она играет вживую? — Паша столкнулась с Тасей в коридоре, так как студия Мона находилась ближе к репетиционной, и до главных рэперов допёрло быстрее, что что-то не так. — Без понятия, — пожала плечами девушка, — но я бы тоже хотела пару ампул. — Подождите нас, — шаркая ногами, к ним тащились два зомби, и те не первой свежести: Шиба на автомате заставила Джина подняться и идти на звук, потому что так долго отлёживаться лицом вниз на диванах в комнате отдыха было уже неприлично. В конце концов, у дверей в зал собрались обе команды и прибежавшие вслед за парочкой Надежд и 4D-ребят, операторы. Медленно приоткрыв дверь для людей с камерами, ребята вплыли в зал, где Чимин с закрытыми глазами покачивался на стуле, наслаждаясь музыкой, а Айри бегала руками по октавам, наигрывая быструю сильную мелодию и мурлыча что-то себе под нос. Однако, стоило ей заметить, что её снимают, как из-под пальцев вырвался звонкий «блям-с!» и девушка спрятала лицо в ладонях. — Ну и зачем вы всё испортили? — негодующе замахал руками Чим. — Погоди, Чимин-ши, — остановил его Мон, — Айри, эта музыка… Чьё это произведение? Кто написал? — Вообще то, — замялась девушка, — это наша песня. Мы с Пашей написали её. — Не скромничай, — добавила Паша к общему мужскому «Чего?» — Это ты её написала, а я уже занималась мелочами. — Сыграй ещё раз, — Юнги уже направился к роялю, — я хочу посмотреть. — Я не смогу, — покачала головой Айри, прикусывая губу. — Уверена? — подмигнул ей Чимин, уверенно сжимая хрупкое плечо. — Ты справишься! К тому же девочки тебе помогут, верно? Может, наконец, продемонстрируете нам своё творчество? — невольно брошенный на Лексу взгляд, заставил голос Чима просесть. — Но нам не хватает… — Здрасьте, — в дверях возник Чонгук, тащивший перекинутую через плечо Софи, — мы что-то пропустили? — Что ты с ней сделал? — Тася как лидер сразу включила максимальную агрессивность. — Молчи, — Гук хлопнул по торчащей вверх попе Софи, которая из-за его спины попыталась что-то вякнуть, — Мы просто вместе решили прогнать пару хоряг для разминки, но она попросила меня показать, как делается маховое сальто, потому что ей, видите ли «понравилось, как я его делал в каком-то видео». Ну, я показал. Но я ж не знал, что эта шизанутая решила с ходу повторить и приземлилась на пол всей своей тушей сразу. Я чуть кирпичей не навалил на месте; я ж подумал, что она себе башку размозжила. Так нет же, лежала и ржала. Теперь я могу точно сказать, она у вас на голову ушибленная — во всех смыслах. — Да живая я, — крикнула Софи, в отместку барабаня Чона по заднице. — Всего то ногу подвернула и шишку набила, а он панику развёл. Хотя кататься на тебе, конечно, классно, Гукич. — Гук…ич? — повторил макнэ, пробуя обращение «на язык», — Это какой-то русский суффикс? Надеюсь, он значит «самый зрелый и привлекательный сонбэним на свете». — Губу закатай, — поморщившись от боли, сказала Софи, вставая на пол, — Это значит, что я посвятила тебя в свои бро. — Всего лишь бро? — округлил глаза Чонгук. — Я носил тебя на руках, и мне за это ничего, кроме статуса бро, не светит? — Ничегошеньки, — помотала головой девушка, хихикая с лица Чона, которому для полного эффекта тленности бытия не хватало черно-белого фильтра и дождя на фоне. — Я тоже хочу быть бро, — ожил Тэхён. — И я, — вытянулось лицо Чимина. — Классно. И будет она вас звать Гукич, Тэхич и Чимчимыч, — отсалютовала Шиба. — Последний — будто название пельменей. — Да, а потом мы их путём генной инженерии сольём в одного человека, и будет у тебя, Соф, трёхголовый Змей Горыныч. И имя ему макнэ-лайн, — добавила Паша, — Хорош пиздеть! Давайте работать. Девушки, вместе с прыгающей на одной ноге Софи, заняли шесть стульев, принадлежавших мемберам BTS, оставив Айри за роялем. Чимин, как заботливый оппа, подтянул ей, найденную в завалах микрофонную стойку, а Мон подключил аппаратуру. Юнги остался стоять возле Айри, но вне поля её зрения, желая понаблюдать за игрой, но не смущать при этом девушку. Тася взглянула на его довольную кошачью морду и только поморщила нос. Айри снова прошла через ритуал дыхательной гимнастики «вдох-выдох» и последний раз окинула взором сосредоточенные лица подруг. Изящные, но сильные вокальные распевы Шибы поддержали робкую мелодию, что начала набирать силу, стоило вступить всем вокалисткам, делившим на четверых припев. Пожалуй, первый раз за всё время парни заметили как Паша скромно, но искренне улыбалась, прикрывая глаза, когда мощные голоса сливались в единый поток. Путь каждого из нас — это мозаика, Составленная из осколков мин. С разрывами мы оседали ниже, В надежде, что когда-нибудь взлетим. Я подбирала яркие обломки. Я резала ладони о края, Чтобы собрать зеркальную дорогу, И встретить в отражении — себя. Пашина партия была первой — история девочки, которой никогда ни в чём не везло, и всё, что порой оставалось с ней — это блокнот и ручка. Сколько раз она пыталась бросить всё? Сколько раз в отчаянии рвала на части свои тексты? Слишком поздно она заметила, что жизнь превратила её в сухого прагматика, а когда признала это — образ уже сросся с личностью. Всё, о чём она просила — не осуждать то, что внутри неё, а принять такой, какая она есть — грубоватой и суровой. Осколками, из которых был собран Пашин путь, стали согруппницы — детальки, совершенно разные и не подходящие друг другу, но скрепившись в один момент вместе — они стали отражением всего того, о чём Паша мечтала много лет назад: маленьким островком понимания и бескорыстной дружбы. Вторая рэп-партия была рассказом о Надиной семье, каждый член которой был для неё опорой и помогал прокладывать дорогу в жизнь. Поддержки, которой так не хватало людям вокруг юной Надин, у неё было в достатке, и всё, что она могла сделать — поделиться ей. Благодаря родительским наказам, девушка выросла такой, какой она является — доброй, сочувствующей и заботливой. Весь свет, что она впитала и, что теперь исходил из её глаз и улыбки — это отражённый, как солнечный зайчик, свет её семьи. Осталась последняя из трёх основных ценностей жизни: та, что разбивала людей на части и сама же собирала заново по частям — любовь, проходившая через Тасин текст. «В левом подреберье-айсберг, и тому есть причины» — уловил Юнги, глядя в мгновенно выцветшие глаза своей девушки. Тёмная правда о том, как быстро дети с разбитыми сердцами превращаются в надломленных взрослых, мечтающих забыть своё прошлое. И если жизнь решила подыграть тебе, то не жди поблажек. Помещённая в юное мужское, но такое же холодное сердце как её собственное — девушка нашла в нём отражение своей сущности, что и вернуло ей возможность чувствовать. Последние наполненные счастьем слова Мин услышал отчётливо: Сращивать кости заново — одна из худших вещей, Но хуже — не найти свою терапию вообще. Не стоит запоминать, просто послушай историю, Как внутри маленькой девочки поёт огромное море. Последний припев Шиба целиком пела в одиночку, пока остальные мемберы раскрашивали его бэк-вокалом. Уверенный, лишённый всякой дрожи, голос девушки влился в мелодию, как вдруг на ходу столкнулся с бархатным мужским. Шиба подняла глаза и увидела, как Джин с лёгкостью повторяет за ней текст, отделяясь от стены напротив и пересекая зал. Что девушки, что парни мгновенно замолкли от удивления, а Шиба и Джин, выдавая потрясающие мелизмы, продолжали идти навстречу друг другу. Под конец Айри уже случайно промахнулась мимо клавиши и просто плюнула на чёртов рояль — она хотела увидеть, чем всё закончится. Все операторы без исключения направили свои камеры на эту пару, завершающую песню в полной тишине. — Снимай лица, говорю тебе, — почти неслышно прошептал один из менеджеров. — Чьи? — Наших, конечно. Хотя лица всех ребят стоили того, чтобы их запечатлеть. На последних звуках Джин почти коснулся протянутой руки девушки как Адам на картине Микеланджело и они замерли, смотря друг другу в глаза. Застыли. На минуту. — А-а-а, всё! Я забираю тебя к себе, — Шиба кинулась к Джину и обвила руками его тонкую талию, — Давай создадим юнит и будем бабки зашибать. Зачем они нам? — девушка кивнула в сторону обомлевших мемберов BTS. — Его корейская армия заберёт раньше, чем ты, — в неизменной манере ответила Паша и повернулась к парням, — Ребят, очень приятно, конечно, но может, закроете рты? У вас сейчас слюни на пол капать будут. — Ну вас нахрен, — медленно аплодируя, проговорил Мон, — если бы я знал, что будет так, я бы хоть подготовился. — К чему? — не поняла Тася. — Вы чего-то другого ждали? — Я думал, будут песенки про новые туфельки, в которых можно пойти с парнем в кафешку. Вы ж девчонки! Как так то? — у Гука, кажется, задёргался глаз. — Хотели бы петь про туфельки и сладкую вату, назвались бы «Карамельки» или «Розовые помпончики», — Паша была задета до глубины души. — Но это не наш профиль. — Господи, скажите, что к песне есть хореография, или я не переживу, — Хоби драматично схватился за сердце. Надя соскочила со стула и, попросив Софи ей подпеть, показала несколько движений из припева. — Стой-стой, — Хоуп встал рядом, — давай ещё раз. Руку ты сгибаешь в локте, ногу сюда, теперь поворот, три-четыре. Нет, ещё раз! Я хочу эту связку! — Давай потом, хён, — прервал его Ви. — Мне так понравилось, что вы сделали зеркало! Это так круто звучало. — Ну да, песня так и называется, — пожала плечами Надин. — Нифига себе я Ванга, — глаза Тэ округлились. — Хотя я не это имел в виду. Я слышал в песне строчки на корейском, хотя основной текст был на английском. Как мы, только наоборот! Вот! — Да, тонкая ассоциация, — согласился Мон. — Это одна из версий песни, специально подготовленная к этому шоу. У нас есть ещё несколько таких произведений, — поддержала разговор Шиба. — Мы собирались сегодня их продемонстрировать. — Чей текст, кстати? — вдруг подал голос Юнги из-за спины Айри, и та чуть не ударилась головой о рояль от неожиданности. — Это коллективное творчество, — слишком поспешно выдала Тася. Паша подняла одну бровь, но, увидев Тасин умоляющий взгляд, только хмыкнула и промолчала. — В любом случае, это было очень хорошо, — сдержанно прокомментировал Шуга, — Ты большая молодец, Айри. Музыка действительно стоящая, и у тебя большой потенциал. — А Чимин-оппа хороший наставник, — у Чимина щёчки расплылись по сторонам от такой похвалы Айри. — Связка, которую сделали Шиба и Джин — замечательный концертный ход, — заявил менеджер, когда камеры выключились. — Мы возьмём его на заметку, и таким образом, с помощью подхватывания последних припевов, вы будете сменять песни друг друга на отчётном концерте. Кстати, — он ткнул в Тасю пальцем как в лидера, — эту песню мы возьмём на выступление. Остальное покажете позже, а теперь перерыв! — С приплыздом! — развела руками Лекса, когда все решили снова разойтись ненадолго по рабочим местам, чтобы обсудить только что образовавшийся концертный материал и подготовиться к дальнейшей «демонстрации». — Айри действительно молодец, да? — скрестила руки на груди Тася, когда они с Юнги остались наедине, — А я кто? Просто погулять вышла? — А ты — моя головная боль, — выдохнул Шуга, — Погоди-ка, ты что…ревнуешь? Ничего себе, да ты ж с полоборота заводишься! Что же дальше будет? — Я не ревную! — твёрдо сказала Тася, на всякий случай прокрутив мысль о том, что гет-Юнмины ей тут действительно не нужны. — Но я тоже заслужила похвалу, правда? — Конечно, заслужила, — Юнги прижал девушку к себе и поцеловал в щеку, — а ещё ты выиграла звание вечной ревнивой занозы в моей заднице. — Да не ревнивая я, — Тася уткнулась ему носом в грудь так, что её было почти не слышно, — И…не вечная. — Посмотрим, — поцеловал её в макушку Юнги.