«Могу ли я остановить течение времени? Могу ли я утонуть в твоей божественности? Потому что я не думаю, что когда-либо покину это место».
MAX — Lights Down Low
— Я сейчас умру, — Айри первая ввалилась в дверь их общего дома и, прямо не раздеваясь, упала на пол. Чимин не дожидаясь команды, рухнул рядом. — Хороша парочка, — веселиться не было сил даже у Хосока, — Вы теперь вдвоём будете работать лежачими полицейскими? Хоби и вздохнуть не успел, как послышался грохот. Лекса, которая, как обычно, считала ворон, запнулась о ноги Айри и свалилась на Чимина, попутно хватаясь за всё, что попадётся под руку. А попался, к сожалению, Намджун. — Упс, опять! — раздосадованно сказала девушка, — Дважды за день. Я тебя так скоро раздавлю, оппа. — Да лежи сколько хочешь, — заулыбался Чимин, — А вот ты хён, мог бы встать с моей руки, она мне ещё понадобится. Ребята только приехали из компании, где менеджер под конец пожелал им отдохнуть после тяжелого первого знакомства, хорошенько выспаться перед завтрашними «приключениями» и сообщил, что в доме их сегодня снимать уже не будут. — Слушайте, а не тяпнуть ли нам за встречу? — спросила Шиба, когда вся компания только закончила ужинать. Юнги сразу встал и с видом грузчика угля после трёхдневной смены, удалился к себе в комнату, бросая на Тасю усталый, но нежный взгляд. Физически Шуга был ещё пригоден для празднования, а вот за слегка разбитую сегодня эмоциональную составляющую и легко развязывающийся после алкоголя язык — опасался. — Так, главный алкаш слился, — заметил Гук, — Кто следующий? — Я пас, — подозрительно задушенно сказала Надя и направилась наверх. Тася взглянула на её худенькие покатые плечики, с трудом понимая, что могло так сильно расстроить подругу. — А вот я — за, — склонил голову набок Тэхён, тут же получая удивлённые взгляды парней в свой адрес. — Ты же не пьёшь, — изумился Чим, ещё в первую секунду давший уверенными кивками своё согласие на алко-пати. — Я сегодня не в той кондиции, чтобы отказываться, — пожал плечами Тэ. — На меня не рассчитывайте, — отрапортовал Мон, который, не затыкаясь, весь вечер трещал с Пашей о, как ни странно, рэпе. Девушка также отказалась, следуя за Намджуном в его с Тэ комнату за разговорами о работе. — Согласен с Тэ, — Джин проводил их взглядом и упёрся локтями о стол, — Кондиция самая подходящая для бухлишка. — Айри? Софи? — Чимин обратился к девушкам. — Ты дурной? — покрутила пальцем у виска Айри, — Я перед тобой пела и плясала вместе с девчонками, а потом ещё повторяла танец на бис для тебя лично. Трижды. Ты из меня в зале все соки выжал, а теперь бухать предлагаешь? Нет уж, спасибо! — Чимин только потупился, понимая, как замучил девушку в первый же день. — У меня аллергия на алкоголь, извините, — развела руками Софи. — Какая грустная аллергия, — выпятил губу Джин, — Мелкий, хоть ты то с нами? — А то, — дёрнул бровями Гук. — Давай-давай, малой, — погладила его по плечу Шиба, — Я после первого стакана такая красивая становлюсь. — Хотя завтра вставать рано, — макнэ отошёл на пару шагов, — Я пойду, наверное. — А что пить то будем? Пиво? — Хоуп наконец задал самый разумный вопрос. — В холодильнике есть соджу, — хлопая дверцей, сообщил Джин. — Какое соджу? Вы что, меня не уважаете? — вмешалась Шиба, — Дайте минутку. — О, Господи, ты серьёзно? — взмолилась Лекса, которая изначально и подсказала Шибе идею выпить, а теперь уже жалела, — Где ты её взяла? — Где взяла, там больше нет, — радостно ставя за стол бутылку водки, сказала Шиба. — Ну, это не ко мне, — поспешно ретируясь, пропел Хосок, — Это слишком. — Слабак, — повела носом Шиба, командуя Джину, как главному по кухне, доставать шоты (ну, или что найдётся), — Эта вон из вазы пить может, — кивнула на Лексу девушка, — Она как бочка бездонная. Её никакой алкоголь не берёт. — Начинайте без меня, ладно? Я позже присоединюсь, — Тася всё ещё думала о том, в каком состоянии ушла её лучшая подруга. Девушка казалась грустной всю обратную дорогу, однако, Тася не видела ничего, что могло бы так сильно повлиять на обычно беззаботную Надин. Или же просто не заметила. Свет был выключен. Надя лежала на кровати лицом вниз, но, судя по застоявшейся в комнате тишине, не плакала, а просто отдыхала. — Надюх, — присаживаясь на край кровати, Тася начала поглаживать подругу по волосам, — что случилось? Только не ври, что ничего. — Тэхён случился, — переворачиваясь на спину, сурово отозвалась Надя. — Кто бы ожидал другого, — растянула губы в улыбке Тася, — Ругается? — Если бы, — скрестила руки на груди рыжеволосая девушка, — Пристаёт. — В смысле достаёт тебя, почему не ты его партию исполняешь? — не поняла Тася. — Да нет же, не тупи, — тёмные глаза Надин стали огромными как две спелые вишенки. — Не понимаю, — покрутила из стороны в сторону белобрысой чёлкой Тася, — Что он от тебя хочет? — Меня! — взорвалась Надин, — Меня он хочет! Мы здесь два дня, а я уже со счёта сбилась, сколько раз он меня зажал, пока никто не видел. — Ничего себе, — Тася отпрянула от удивления, — вырос мальчик. Чимин в прошлый раз говорил, что у Тэ не было прежде серьёзных отношений и он вообще не в зуб ногой, что делать с девушкой, — Тася задумчиво почесала подбородок, — Значит, пока нас не было, кто-то распечатал нашего мальчика? — Во-первых, прекрати свои грязные аллегории, — возмутилась Надя, — А во-вторых, не кто-то, а я. — Чего? — громче, чем следовало, воскликнула девушка. — Ещё в прошлый раз, — тут Тася совсем офигела, — Ну, а что? Пока ты целомудренно посапывала на плече своего благородного рыцаря, мы с Тэ решили вопрос по-другому. Так сказать, на память. Кто ж знал, что мы снова встретимся? — Надин покраснела, — Теперь он жаждет повторить подвиг. И, видимо, не раз. — Погоди-погоди, — всё ещё не могла собрать мысли в кучу Тася, — а почему ты сразу не рассказала мне? — До того ли тебе было? Вспомни, какая ты была разбитая, — резонно ответила Надя. — Только вот теперь я не знаю, что мне делать. Я ему говорю, мол, Тэхён, так нельзя. Я понимаю, что мы давно не виделись, но зачем в животных то превращаться? К тому же теперь вокруг столько глаз и ответственность большая. Не только за себя, но и за группу. — Понимаю, — Тася и не думала, что их с подругой истории настолько похожи, — А ты, случайно, не отказываешь ли ему, потому что больше не испытываешь ничего? — Конечно, нет, — продолжала злиться Надя, — Он мне нравится. И я знаю, что он тоже мечтает быть вместе. Но я всё ещё не уверена в том, стоит ли отдаваться этим чувствам на сто процентов? Чем это закончится? Вот как бы ты поступила? — Я? — таким образом Тася подошла к решению той задачи, которую перед ней в первую очередь поставила не Надя, а сама жизнь, — Я бы…дождалась случая, когда ты сама поймешь, что стоит дать себе волю. Возможно, я фаталистична, но обычно такие случаи, если им суждено быть, стучатся в дверь сами. В этот момент дверь шарахнула о стену с такой силой, что стекло задрожало. Сначала показалась нога, выбившая эту дверь, а за ней ввалился весь человек — Ким Тэхён собственной персоной. — Вот и постучался, — прошептала Тася, переглядываясь то с Надей, то с Тэ. — Я был не прав, — громко сказал Тэхён, шагая в сторону шокированной Нади, которая уже спустила ноги с кровати, — Прости меня. — Как же ты так набрался, дружок? — Надин погладила по волосам парня, который гулко, как мешок с картошкой, плюхнулся перед ней и уткнулся лицом в колени. — Я вас оставлю, — подмигнула подруге Тася, — и пойду разгоню эту шайку бухариков. *** — Они там уже час, ты понимаешь? — тыкал пальцем в стол Джин. — Понимаешь, целый час! Я волнуюсь. — Понимаю, оппа, понимаю. Как не понимать? — проницательной Шибе было всё кристально ясно ещё минут двадцать назад, когда надравшийся Джин обозвал её «Моня». — Вот что они там делают? Сколько можно? — не унимался пьяный красавец, — Я к тому, что он лидер — ему надо отдыхать. А я старший хён — я должен следить. — Ясное дело. Ты такой ответственный, оппа, — уже не скрывая сарказма, давилась от смеха Шиба, думая: «Эти однополые парочки такие милые, шо пиздец», — Сейчас исправим. *** Чимин и Лекса переместились на диван, где девушка, будучи лишь слегка подшофе, перебирала пальцами волосы Чимина, удобно вытянувшегося вдоль и устроившего голову у неё на коленях. — Я больше всего люблю сладкое, — пространно рассуждала Лекса. — А что именно? — Чимин расспрашивал о её вкусах уже несчётное количество времени, ни черта при этом не запоминая. — Шоколад люблю, мармеладки тоже, — загибала пальчики девушка, — но в приоритете — леденцы. Они самые вкусные. Особенно чупа-чупсы. — Любишь сосать? — чуть приподнялся Чимин. — Слышь, Казанова корейский, думай, что девушке говоришь, — подходя к дивану, Шиба услышала эту очаровательную беседу. — Совсем чокнулся? — Ой, прости, у меня что-то помутилось, — смутился перед Лексой Чимин, окончательно вставая и перемещаясь на другой конец дивана. — У тебя помутилось ещё рюмки три назад, пикап-мастер. Саша, — Шиба впервые обратилась к Лексе, используя настоящее имя (видимо, «Александру» в её голове заставил всплыть алкоголь), — сделай доброе дело ради своей онни и вон того… Джин, хорош бутылку облизывать — из неё от этого водяра не польётся! Так вот, — продолжила девушка, — сходи к Мону с Пашей и скажи… — дальше Шиба зашептала ей на ухо. — Паша-а-а, — протянула Лекса, зависая в проёме двери R&V — комнаты, — там Шиба опять рэп читать начала. — А ну перестань, собака! — крикнула Паша и решительно направилась на кухню. Ошарашенный Намджун последовал за ней, — Если ты опять пытаешься читать Эминем-а, я тебе ноги вырву! — Как я и говорила, — победно изрекла Шиба, — через секунду они оба здесь. Пора тебе в постельку, радость моя, — она помахала Паше рукой. — Правильно, — поддержал Джин, — На горшок, и спать! Это вам говорят старшие! Дай пять, сестра! — и он шлёпнул ладошку Шибы своей. — Плохо дело, — покачал головой Намджун, — Как тебя так угораздило, хён? Пойдем-ка! — он взгромоздил руку Джина себе на плечо и обернулся к Паше, — Давай завтра допишем. — Вы совсем охренели? — в этот момент на лестнице появилась Тася, — Сколько вы выжрали на пятерых? Ептить, тебя по головушке тюкнуло, оппа, — изумилась Тася, увидев, как Мон буквально тащит Джина на себе. Лидеры переглянулись и поняли друг друга без слов, — Расходимся! Хватит! *** — Вот чёрт, — ругнулась Тася, с досадой понимая, что вернуться в комнату она уже вряд ли сможет. Просидев пару часов в холле на втором этаже и буквально карауля дверь, как цепной пёс, она, наконец, осознала, что Тэхён оттуда не выйдет. Как бы то ни было, но выполнить вечерние процедуры было нужно: как минимум сходить в душ и переодеться ко сну, но ни белья, ни пижамы, недальновидная девушка не захватила, спешно выбегая из своей комнаты и ловя на ходу мух открытым от услышанной информации ртом. Единственное, что осталось у Таси в руках — мобильный телефон, верный друг, скрашивающий её томительное одиночество последние два часа. В виду этого, столь деликатный вопрос вставал ребром. Все уже давно разошлись к себе, так или иначе опередив её с душем, так что помощи просить было не у кого — весь дом спал. На счастье Таси в душевой девушек заботливые менеджеры уложили стопочкой семь белых махровых халатиков, похожих на те, что маячат в отелях. Вряд ли кто-то из них предполагал, что халаты действительно понадобятся, особенно в столь дебильной ситуации. В итоге, после горячего расслабляющего и такого необходимого душа, Тася натянула мягкий халат прямо на голое тело (а что ещё оставалось?), обдумывая как бы поудобнее устроиться на диване, чтобы завтра не отвалилась спина, и никто ничего не заподозрил. С этой мыслью девушка спустилась на первый этаж за катализатором интеллектуального процесса — за чаем. — Ты что тут делаешь? — заворчала в темноте огромная фигура, шарящая в холодильнике. — Могу задать тот же вопрос, — отозвалась Тася, включая свет, — Поесть пришёл? — Мысль дельная, но нет, — тоскливо ответил немного отошедший от водочной комы Джин — Лёд ищу, а то рожа опухать начала. Повторяю вопрос, чего не спишь? — Негде, — Тася подпёрла щеки руками. — Тэхён пришёл к Наде поговорить и до сих пор торчит у нас. — Что они там делают так долго? — прикладывая к глазам два куска мороженого мяса, спросил Джин. — Вариантов немного. Или ебут друг другу мозг, или, собственно говоря…друг друга. — Даже не знаю, что на это ответить. Хотя стой-ка… — Джин оторвал говядину от лица, и в его глазах блеснула мысль, которая показалась куда важнее отёка, — Значит ли это, что Намджун сейчас спит один? — Не собираешься ли ты натворить дел, оппа? — с подозрением глянула на него девушка. — Как раз собираюсь. Я красивый и пьяненький, мне всё прощается, — в ещё не до конца протрезвевшей голове Джина созрел план, касающийся не только его персоны, — А вот ты, к слову, можешь поспать на моей кровати, раз уж она будет пустовать. Место не пропадает, и ты не ломаешь спину на диване. И все счастливы. — Сомнительный аргумент, — насупилась Тася, — поэтому я выберу диван. Чао. — Стоять, — Джин схватил её подмышки, и понёс в сторону своей комнаты, прекрасно понимая, что она не закричит в доме, полном спящих и крайне подозрительных людей, — Приятной ночи. Джин затолкнул девушку в комнату и захлопнул дверь, гаденько похихикивая и без зазрений совести направляясь «под крылышко» к Намджуну. Отступать было некуда. *** Жизнь циклична. Повторяется всё: смена дня и ночи, времена года, приливы и отливы, модные тенденции, человеческие судьбы. Причём с завидным постоянством. В комнате было темно и прохладно. Всё ощущалось острее и чётче. Яблоко и мята били в нос. Лёгкие сводило. Воздуха оставалось всё меньше. — Проходи, — легкое «проходи» тяжелым хриплым голосом. Юнги лежал на кровати, закинув руки за голову. Это было полнейшее дежавю. Один в один, с той лишь разницей, что уйти было некуда, сбежать не получится, да и незачем, собственно. Мало того, ещё и не в чем. — Где хён? — бесцветно спросил Юнги. — Тэхён у Нади, поэтому Джин у Намджуна, а я… — также непринуждённо ответила Тася, — ... получается здесь. Шанс пережить эту ночь спокойно падал с каждый шагом, что девушка делала в сторону чуть помятой кровати Джина. — Уверена, что хочешь туда? — Юнги даже не дёрнулся, проговаривая это из темноты. — Пока да, — девушка кинула телефон на тумбочку, присела на кровать у противоположной стены, но лечь так и не решилась. В этой части комнаты до сих пор стоял алкогольный смрад — Джин хорошо надышал. — «Пока»… — суда по резкому выдоху, Мин усмехнулся, — У нас всего две недели, но ты предпочитаешь сидеть там, дыша проспиртованным воздухом, нежели приблизиться ко мне. Мы же вроде всё решили? Он словно читал её мысли. Юнги сел на край кровати и опустил голову на ладони, измученно застонав, сквозь плотно сжатые зубы. — Решили, — Тася встала и тихо ступая, направилась к окну, распахивая шторы и пропуская в помещение лунный свет, тут же охватывающий сгорбленную фигуру парня. — Так чем же я так пугаю? — Юнги запустил руки в волосы, продолжая буравить взглядом пол. — Тем…- Тася запнулась, опасаясь за ту правду, которая давно должна была быть произнесена, — Я боюсь совсем раствориться в тебе, а потом потерять. — Я тоже, малыш, — после минутной паузы признался Юнги. Ледяная стена его замка дала трещину, атакованная неприкрытой искренностью столь внезапно, — У нас так мало времени. Всего две недели. Но я хотел бы, чтобы эти две недели были «нашими» и принадлежали «нам», а не каждому в отдельности. Я хочу быть рядом, — Юнги всё сильнее сжимал пальцами прядки, — Чёрт, я хочу защитить тебя, хочу прикасаться к тебе чаще… Я хочу даже ругаться с тобой, чтобы ты бросалась в меня тарелками и называла «мудаком», потому что это правда. И всё это — лишь бы быть твоим мудаком, принадлежать тебе… — Юнги, посмотри на меня. — Подожди, — парень выдохнул через нос, — всё как тогда. Мне также сложно говорить, только теперь эмоций ещё больше. Я эгоист, я собственник, и я хочу, чтобы ты была моей, но помимо этого… я впервые готов сам отдаться кому-то в руки. Я жестокий, я чёрствый, я грубый, но я готов поменяться, если ты пожелаешь этого. Только ты, и никто другой. Потому что я доверяю тебе, и если ты не веришь мне и моим чувствам до сих пор, после всего, что я сказал, то прости, значит, мне нужно стараться лучше. Я добьюсь доверия к себе, во что бы то… — Юнги… — крепкие ладони охватили тонкую талию. Она стояла спиной к нему, чувствуя горячее дыхание на шее. — …ни стало, — языком проходя по кромке уха, прошептал Юнги и дёрнул слабо затянутый халат с плеч вниз. Тяжелая белая ткань скользнула к ногам — и Юнги замер. Вид полностью обнаженного тела, дрогнувшего от пробежавшего холодка, как неожиданный сюрприз в День Рождения, накрыл парня волной удовольствия, что тяжестью осела в паху. Свет луны струился, очерчивая плавные линии девичьей фигуры. Хрупкие плечи, мягкие округлые бёдра, столь белые, будто высеченные из мрамора древнегреческим скульптором. Она стояла лицом к окну, демонстрируя высеченные в камне лопатки и трогательные ямочки чуть ниже спины. Но античная статуя дрогнула, попав в руки совершенно другого мастера и обращаясь в чёрно-белую вереницу клавиш. Музыкальные пальцы сперва позволили себе потрогать лишь предплечья. Юнги наслаждался мурашками, бегающими по нежной коже там, где он касался её. — Не дыши так часто — голова закружится, — Юнги провёл языком по шее, ведя влажную дорожку к плечу. Властные руки сминали попку, впиваясь пальцами, оставляя следы, пока прикосновения губ на плечах были едва ощутимы, словно крылья бабочки. Звуки тяжёлого сбивчивого дыхания, наполнили комнату, заставляя обоих заводиться ещё сильнее. Тася закинула голову назад, изгибаясь, как кошка, и прижимаясь к ощутимому через домашние шорты возбуждению парня. Юнги чуть слышно застонал, обеими ладонями накрывая грудь девушки, сжимая и вновь ослабляя хватку, в попытке унять нахлынувшее желание. Голодный зверь внутри рычал, но Юнги сдерживался, чтобы не нагнуть любимую в тот же момент. Он не хотел снова допустить ошибку. Тася резко развернулась к нему, подцепляя края футболки, и стянула её с парня, отправляя на пол и снова прижимаясь всем телом. Юнги запрокинул голову назад, стоило девушке приподняться на носочки и захватить губами кадык, лаская языком чувствительную кожу. — Детка, — он легким движением отстранил её от себя на секунду, желая насладиться формами девушки, но она прильнула вновь, целуя его ключицы, — Ты, что, стесняешься? — Юнги невольно улыбнулся, — Боже, не думал, что увижу тебя такой смущенной. — Мы в неравных условиях, — горячий шёпот и трение твердых сосков о грудь, сводили парня с ума. — А так? — не выдержал Юнги, стягивая шорты вместе с бельём, выпуская из плена ненавистной ткани разгорячённую плоть и слегка ухмыляясь от последовавшего восхищённого вздоха. Член дрогнул, стоило парню заметить, как сладко девушка облизнулась, пробегая глазами по его телу. Тася обвила его шею руками и, вновь встав на носочки, потянулась за поцелуем, ощущая, как выступившая от возбуждения смазка парня пачкает ей живот. — Ты снова хочешь поцеловать меня первая? Больше я тебе этого не позволю, малышка, — Юнги провел подушечкой пальца по нижней губе девушки. — Оппа? — Тася томно посмотрела на него снизу вверх, охватила ртом фалангу, чуть посасывая, и, причмокнув, отпустила. — Чертовка, — Юнги подхватил её под бёдра и бросил на кровать, накрывая своим телом. Такие желанные бархатные губы, снова терзались им до боли. Жадные касания, руки скользящие по всему телу, будто в попытках объять всю девушку целиком, насытиться ей, впитать. Он беспорядочно покрывал поцелуями её лицо, шею, грудь, срывая с припухших губ мольбы о большем, а потом вновь напористо проникал языком в рот, заставляя Тасю хватать воздух всё чаще. Её колотила крупная дрожь, когда он мягкими губами вбирал по очереди чувствительные соски, создавая во рту вакуум, затем легко прикусывал и оттягивал их зубами, оставляя ей лишь выгибаться ему навстречу. Девушка гладила его спину, внезапно впиваясь коготками и оставляя на выпирающих лопатках следы-полумесяцы. Маленькие ручки обводили выступающие под бледной кожей мышцы груди и пресса, напряженные до предела. Юнги провёл по её телу ладонью, задевая горошинки сосков, гладя подтянутый животик и, раздвинув её ноги чуть шире, проник к самому сокровенному. — Боже, ты такая мокрая, — его хрипловатый голос стал тягучим. — Я хочу тебя попробовать. Его поцелуи тут же переместились ниже, выстраиваясь в дорожку. Он украшал её тело своими метками, забирая в плен то, что ему сейчас принадлежало и не желая ни с кем это делить. Мягкие темные волосы щекотали нежную кожу, пока он опускался вниз, в конце концов, Юнги схватил Тасю за бёдра и с силой подтащил к себе. Глаза Мина потемнели от вожделения, а взгляд стал чуть дымным. Кровь била в ушах, словно нашёптывая бросить всё и сейчас же натянуть любимую девушку по самое основание — грубо, без подготовки. Но стоило ему увидеть, как невинно она кусает свои упругие губки в предвкушении его ласк, как парень переменился в лице и только прошептал, припадая щекой к её бедру: — Расслабься, милая. Добро пожаловать в Гон Конг. Тишина комнаты, прежде подчёркнутая лишь дыханием и громким биением двух сердец, рассеялась, позволяя дрожащим звукам заполнить пространство. Тася сдавленно скулила, хватаясь за его волосы, оттягивая их, в попытках не закричать от удовольствия в голос. Он изводил её, плавно проводя широким языком по влажным складочкам, надавливая пальцем на маленький клубочек нервов, а затем, сжимая его подушечками до тех пор, пока из девушки не вырывался глухой стон. Кончиком же языка он проникал глубже, двигая так, словно зачитывал самый дикий текст из всех им написанных, а стоны любимой стали лучшей музыкой, что он когда-либо создавал. Тася зазвучала для него ещё прекраснее, когда Юнги позволил двум длинным пальцам проникнуть в девушку, сгибаясь внутри и ища заветные точки. — Прости, малыш, — медленно разгибая пальцы, прошептал Юнги, понимая, как же она хороша, — я не знал, что ты такая узкая. — Прошу, продолжай, — заныла Тася, поглаживая гибкий стан и зажимая набухшие соски между костяшек пальцев. Юнги наблюдал за тем, как девушке срывало голову и эта картина льстила ему, потому что это была его девушка, её тело принадлежало ему, и это он приносил ей блаженство. Эта навязчивая мысль подстегнула очередную волну, и похоть накрыла Юнги с новой силой. Тася хныкала от того, как он изматывал её, истово дразня и снова останавливаясь. Шуга буквально не мог совладать с собой, и Тасины сладкие мучения доставляли ему удовольствие, что распаляло самого парня всё сильнее. Он ощущал, как уже слишком чувствительная головка трётся о постель и мажет по простыни смазкой. Тася была на пределе, когда он, последний раз обводя языком клитор, прикусил его, тут же слыша, как девушка ахнула и сжала его пальцы внутри, при этом, непроизвольно пытаясь свести коленки. Её грудь вздымалась от частых вздохов, а глаза были прикрыты, когда дышащее жаром тело тенью нависло над ней, целуя в лоб и потягиваясь куда-то за её голову. Характерный шелест фольги царапнул по краешку сознания, заставляя Тасю улыбнуться: — Держал наготове? — Хочешь обсудить это сейчас? — кошачьи глаза блеснули в темноте, перед тем как Тася почувствовала его внутри. Он вошёл так быстро, думая, что растянул её достаточно, что от неожиданности девушка укусила его за плечо, но Юнги этого, кажется, даже не заметил. — Сука, как же в тебе тесно, — сжимая зубы, прошептал парень и, поцеловав девушку в висок, начал неторопливо двигаться, — Ты ведь не… — Не девственница, — обхватывая ногами его торс, заверила Тася, — Так врать мне возраст не позволяет. — Давно не было? — Хочешь обсудить это сейчас? — уже цепляясь ногтями за его спину, ответила девушка, сбивая с ритма дыхание. — Маленькая врунья, — Юнги снова целомудренно чмокнул её в щёку, — а я ведь действительно подумал, что ты кувыркалась с кем-то без меня. Мой Котёнок. После этих слов Юнги словно сорвался с цепи, набирая бешеный темп и с напором вбивая податливое тело в матрас. Продольные царапины на его спине появлялись одна за другой, что слегка отвлекало парня от быстро подступающего оргазма. Он слишком долго желал её, чтобы как следует не насладиться этим моментом. Такая очаровательно маленькая под ним, она задыхалась от пламенной страсти, а он лишь в такт шептал её имя, повторяя его без остановки. Однако, когда она почувствовала, что мышцы снова туго охватывают его член, а пальчики на ногах холодеют и поджимаются, он вдруг резко вышел и встал перед ней на колени. — В коленно-локтевую. Живо, — он сам схватил её за талию, переворачивая на живот. — Почему? — захныкала девушка, чувствуя, как её оргазм отступает. — Потому что за враньё нужно наказывать, — прикусил губу Юнги и, сдавливая её приподнятые бёдра, начал двигаться снова, но ощущая куда более сильное давление, шлёпнул девушку по ягодице, — Так тебе нравится больше? — Не останавливайся, — кусая подушку, застонала Тася. — Проси, — он снова шлёпнул её по тому же месту, оставляя горящий след. — Умоляю, Юнги, ещё, — ноги становились ватными, а пальчики снова цепенели. — Всё-таки ты моя девочка, — растирая ладонью покрасневшую попку, Юнги размашисто толкнулся ещё несколько раз. С уст сорвался грубый рык, и он отпустил девушку, которая рухнула без поддержки на кровать, видя перед глазами лишь темные пятна и ощущая покалывания под кожей. Юнги лёг рядом, прижимаясь к ней горячим телом и, убрав со лба прилипшую челку, невесомо поцеловал в приоткрытые губы. — Ты — лучшее, что со мной было, — осторожно укрывая обнажённую девушку одеялом и обнимая сзади, сказал Мин. — Ага, и лучшая боль, что мы завтра будем испытывать вместе, — усмехнулась Тася, — Погоди, мне жарко. — Ты вся влажная — заболеешь, — поправил одеяло Юнги. — А ты, оказывается романтик, — девушка повернулась к нему лицом, выводя на светлой груди витиеватые рисунки. Тонкая кожа тут же покрылась россыпью мурашек, — Я люблю тебя. — Тась, — также легко касаясь её плеча, Юнги подвинулся ближе, «ненавязчиво» упираясь стояком девушке в ногу, — Может, теперь покажешь какая ты сверху? — Устал, старичок? — толкая его на спину, рассмеялась девушка, — Смотри, не усни. — С тобой уснёшь, пожалуй, — улыбаясь в поцелуй, ответил Юнги. *** Солнце только поднялось над горизонтом, заливая жидким золотом сеульские улицы: приветствуя тех, кто только встал и, желая спокойного сна ещё не ложившимся. В одном из спальных районов южнокорейской столицы, в частном доме с голубыми стенами безропотно дрыхли четырнадцать человек. И так уж звёзды на небе сошлись, что сегодняшний, по всем канонам погоды, светлый день не сулил им ничего хорошего: трое из них вряд ли смогут сегодня ходить адекватным образом, пятеро будут умирать от сушняка и мигрени, а остальные, с лицами и потенциалом опасности Железных дев, нести на себе груз ответственности за образовавшееся вокруг шапито. Обстоятельства — дурная штука, зачастую портящая нам жизнь нежданно-негаданно. В этот день обстоятельства сложились так, что вижуал, кулинар, юморист и просто красавец всея Бантан, Ким Сокджин попадал во все категории. Подводя эту теоретическую базу, мы видим, что основной тезис прост — Ким Сокджин сраный неудачник (по крайней мере, в тот день, точно). Вопрос назревает лишь один: нахрен он тогда ещё и встал раньше всех? Но ответ опять же прозаичнее некуда: чтобы сделать свою жизнь ещё хуже. Лучи скользнули по распухшему (никакая говядина не поможет) лицу старшего хёна примерно в шесть утра. Джин никогда бы не подумал, что разлеплять глаза после пьянки — такой трудоёмкий процесс, но всё бывает впервые, господа. На другой половине кровати сопел довольный своими ночными достижениями Намджун, умилительно похрапывая на весь первый этаж. Джин передёрнул плечами и сел. Болело всё. Совсем всё. Кряхтя как старый пердун (почему «как»?), Сокджин сполз с постели и решил не залезать в тапочки — зачем они нужны вообще, когда бы ты не только по полу с подогревом — босиком по горящим углям прошёлся бы, чтобы добраться до спасительной воды. Ротополостная Сахара убивала медленно и мучительно. Включая сразу третью скорость, Джин поковылял к двери, правда, не очень удачно. Будучи без линз он с первого же шага въебался в тумбочку, потом уже в косяк и кинув на прощание неразличимое «Я пошёл», действительно пошёл. За аспирином. *** Юнги спал, раскинувшись звездой на полкровати. Это было удивительно, ведь обычно парень засыпал, свернувшись в клубок и зажимая коленками руки. Однако если прислушаться к психологам, то можно услышать весьма сомнительную версию о том, что так спят люди, которым не хватает двух вещей: внимания и секса. Правильна ли эта теория, судить никто не станет, но, говоря голыми фактами, Юнги в эту ночь настолько всего хватило, что собирать конечности в кучу он вообще не посчитал нужным. Свет, пробивающийся через неприкрытые шторы, Тася поймала лицом почти в то же время, что и обитавшей за стенкой Джин. Мозг немного одурманенного акробатикой по Камасутре, но всё же трезвого человека сработал несколько быстрее: Тася сообразила, что счастье не в аспирине и даже не в воде. Им надо было поменяться местами, пока не проснулись остальные. — Юнги, — потрясла парня за плечо девушка. Реакция была нулевой, — Оппа, мне надо уходить. — Удачи, — просипел ничего не понимающий Мин, раскладывая свои «лучи» ещё шире. — Говнюк, — наморщилась Тася, оглядывая его голое, накрытое одеялом, тело, — Опять? Он человек вообще? Девушка аккуратно приподняла край, заглядывая в пододеяльную тьму, чтобы понять, что зрение её не обманывает. Зрение было ясным, как и всегда. Одеяло тонкое — контуры чёткие. Тася не была бы собой, а точнее верной копией Мин Юнги, если бы не захотела оставить за собой последнее слово. А случай подворачивался самый удачный. — Доброе утро, любимый! — себе под нос проговорила девушка, опускаясь вниз. Крепко охватывая ладошкой ствол, девушка провела большим пальцем, распределяя смазку, и продолжила водить по нему вверх-вниз, чувствуя, что становится жарко. Юнги слабо простонал, стоило ей только губами приложиться к головке. — Ты что делаешь? — всё ещё моргая ошалевшими глазами, выдал Юнги, откидывая одеяло. — А ты ослеп? — ответила Тася, не прекращая ни на секунду двигать рукой. — Или ты с утра не в настроении? — Я двумя руками «за», — улыбнулся Юнги, убирая одну руку за голову, а другую запуская девушке в волосы и надавливая на затылок. — Сколько же ещё у тебя талантов? — На две недели наберётся, — прошептала Тася, проводя пальчиком по его животу. — Вы спите, нет? — дверь тихонько приоткрылась, и в проёме показалась голова Джина. Юнги, не ожидавший такого сюжетного скачка, спешно накрыл девушку и повернулся вполоборота спиной к хёну. — О, Тася уже ушла. Отлично, — широкоплечая фигура протиснулась в комнату и потопала к любимому объекту — к зеркалу, — Когда успела убежать? «Вот сейчас я тебе и припомню твою „Удачу“. Молись», — подумала Тася, не шелохнувшись телом, но при этом медленно захватывая до середины и втягивая щёки. — Вообще-то она… — Юнги почувствовал происходящее и замолчал, дыша как астматик. — Как я с таким лицом на улицу выйду? — Джин всматривался в своё отражение. — Хён, иди… — член коснулся задней стенки горла, и голос Юнги сломался в середине фразы, — …Тася…она… — Она вовремя нас спать раскидала, — продолжал причитать опухший вижуал, — если бы не она… — Сокджин, сука! — уже во весь голос сказал Мин. — Чего? — возмутился старший хён. — Не ушла она, блять, ещё, — Шуга прикусил губу, — а вот ты пиздуй отсюда. — Ой, — тут Джин заметил, что объём лежащего Юнги и вправду был больше обычного, — О-о-ой! Я тогда минут через пятнадцать зайду, ладно? Или двадцать. — Уйди уже, — взмолился Юнги. Джин ещё раз кинул беглый взгляд на донсэна и только тут заметил, как из-под одеяла показалась изящная ручка с не менее изящно выставленным средним пальцем. — Да ухожу я, ухожу, — мрачно пробурчал Джин, закрывая за собой дверь. — Ты сумасшедшая? — снова дал Тасе дышать Юнги, — Теперь работай так, чтобы я остался доволен. И смотри мне в глаза. — Как скажете, господин Мин, — непорочно хлопая ресничками, пропела девушка. — Я буду стараться. Не откиньтесь в процессе.