Теперь я тянусь к тебе каждой нотой своей песни. Надеюсь, они донесутся до тебя ветрами Тихого океана, обнимут тебя и прошепчут на ухо, скажут, что я тоскую по тебе и хочу, чтобы ты был рядом.
Florence + The Machine — Wish That You Were Here
— Как идёт работа над новым альбомом? — Тася отпила кофе и поставила чашку на подставочку. — Я написал песню, которая в него вошла, — Юнги отмахнулся так, будто слова ничего не значили. Нет-нет, он не мировой звездун, от которого все фанаты, заливаясь слюнями, ждут новых треков. Он просто Мин Юнги, маленький корейский идиотик из Тэгу. — Дашь послушать? — Вообще она ещё не совсем закончена, — парень почесал затылок, — но для тебя, любимая, всё что угодно. — Приятненько, однако, — девушка наблюдала, как Юнги пошёл втыкать штекер в колонки задом кверху, — Так! Это что такое? — Где? — от её крика Мин дёрнулся и ударился головой об тумбочку. — Между штанами и футболкой! Что это за валик? — Детка, ты же прекрасно знаешь, что там за валик, — он прикусил губу. — Сокджин! — заорала девушка из мощного динамика ноутбука. — Что случилось? — переполошенный Джин появился в дверях. — Зачем так верещать? Я испугался, что ты снова здесь, а я и не заметил. Трижды перекрестился по пути. — Я убью тебя, оппа, — негодовала Тася. — Откуда у Юнги такое пузо вывалилось? Это ты его откормил? — Так вот в чём проблема, — Джин выдохнул и взял горячий, как Тасин гнев, ноутбук в руки, показывая поближе наглую морду Юнги. — Ну, набрал пару кило, ничего страшного, сгонит. Дай ему в перерыве между работой покушать нормально. У ребёнка стресс, он без тебя скучает. Иногда даже из кровати не вылезает. — Иногда? — Ладно, очень часто не вылезает, — закатил глаза Джин. — Лежит комочком и даже к обеду не выходит. Я его жалею, и поэтому он кушает прямо в кровати. К тому же, после твоего отъезда некоторая активность у него закончилась и отложилась в животик. Ладно, некогда мне с вами болтать, у меня суп кипит. — Значит так, свинятина, — откусывая кусок маминого яблочного пирога, сказала Тася, когда ноутбук вернулся к владельцу, — ты садишься на диету. Или никаких тебе больше интимных фоток. Ты наказан! — Это жестоко, — выглянул из-за косяка Сокджин. — Свали! — рявкнули Юнги и Тася одновременно. *** — Слушай, — Юнги выглядел смущенным как девственница в первую брачную ночь, — я тут совершенно случайно узнал, что Надин балует Тэхёна виртуальным сексом. Что ты думаешь об этом? — Мне сделать вид, что я ничего не знаю, или предложить тебе то же самое? — подняла брови Тася. — Я соскучился, — против кошачьего наморщенного носика Тася устоять не могла. — Я тоже, — она тяжело вздохнула. — Через полчаса перезвоню. Ровно через сорок минут Тасино красное как помидор лицо буквально не вмещалось в экран. Закутавшись в халат, она ржала так, что казалось, Юнги слышал повизгивания прямо под окном. — Ладно я, сразу под стол упала, меня не видно, а Чимин то что сказал, когда увидел тебя с «болтом» в руке? — девушка захлёбывалась воздухом, пытаясь перебороть смех. — Тебе цитировать или пересказать? — у несчастного Юнги к тому времени упало всё, но в первую очередь настроение. — Цитируй! — «Хён, ты, конечно, часто обещаешь при всех наложить на себя руки, но я никогда не думал, что в этом смысле!» — Сука, Чима, это высший пилотаж, — Тася уже зубами стучала от гомерического хохота. — Купи ему что-нибудь вкусненькое потом и скажи, что от меня. — Тебе смешно, а я потом неделю буду выслушивать их подколы, — Юнги окончательно сник. — Потому что дверь надо закрывать, придурок! Ох, люблю тебя, не могу! — девушка утёрла слёзы. — Должна сказать, что начало мне понравилось. Кстати, а как ты про Тэхёна то узнал? Юнги отвёл взгляд и шумно выдохнул носом. — Также! Парень лишь повёл плечами, потому что Тасю опять прорвало. *** Юнги привстал с кровати и взял телефон. На экране значилось милое сердцу Котёнок и более чем ясное сообщение. Котёнок: Где вы сейчас, пидоросня? Тася натянула капюшон и, не отрываясь от набора сообщения, поспешила за девчонками по лужам. Юнги ответил быстро и лаконично, высветившись как Веб-болт. Веб-болт: В Нью-Йорке. А вы где? Котёнок: В Саратове. Веб-болт: Масштабно. Веб-болт: Это где? Котёнок: Очень смешно. Смотри, носом потолок пробьёшь, так задираешь. Веб-болт: Прости. Одевайся теплее. Котёнок: Ты тоже, оппа. Не простудись, не подавись, не наебнись. Веб-болт: Это к Чонгуку, Джину-хёну и Чимину соответственно. Котёнок: Ладно, спи. Люблю тебя. Веб-болт: Так ты знала о том, что у нас сейчас 4:30 утра? Нахрен тогда разбудила? Котёнок: Потому что мы сидим в пабе, и я подводила к этому. Веб-болт: Я же запретил тебе пить! В прошлый раз ты скинула моё фото из душа в общий чат. Котёнок: Я же уже извинилась (っ˘̩╭╮˘̩)っ Веб-болт: Не прощу! Котёнок: А за парочку видео с хвостиком и ушками? (¬‿¬) Веб-болт: Я подумаю! И перестань использовать эти тупые смайлы, ты Чимин что ли? Тася улыбнулась как маньяк-насильник и всосала через трубочку Голубую Лагуну. — Ну и рожа у тебя. Опять обсуждаете тот случай с жопой? — Паша залила в себя шот. — Мне понравилось. Крепкий маленький орешек. — Ага, фисташка. Жопка белая как отражатель. Надо эту фотку себе вместо фар в машину вмонтирвоать, — внимание непьющей Софи привлекла тарелка с орехами. — Не-е-е, она так лыбится, потому что сто процентов опять этот хвост в зад заталкивать будет, — Надин просмотрела на свет свой виски. — А потом я из ванной буду слушать концерт «бля, застрял». — Это фиаско, — Шиба только руками развела, чуть не выплеснув содержимое бокала на Айри, которую уже перекосило от кислого коктейля. — Кстати, как там ваши видео-развлечения? Без происшествий? — естественно Чимин после увиденного не побежал на сеанс психотерапии. Он побежал к Лексе с интересным, и главное, очень свежим предложением. — Прекратите издеваться, тут кто-то написал в групповой чат, — Айри только отошла, как заметила, что у всех завибрировали телефоны. Тася взглянула на экран. Там имена были несколько другими. Пиздюк: Мы спим c Юнги-хёном в одной комнате, он светит мне в рожу. Пиздюк: Или прекратите трепаться, или пусть идёт в толчок. Батя в здании: Чонгук, ты ебобо? Нахрен ты в общий чат написал? Теперь все проснулись. Главная нуна: Здоров, пацанята! Не обижайте моего зайку, он не специально. Главная нуна: А мы прибухиваем. *фото* Матушка с подвохом: Как называется синий коктейль? Я пил, хочу такой сделать. Мякиш от батона: Джин-хён, вот честно, иди в жопу! Не время! Мякиш от батона: Лекса, сладкая, хорошего вечера. Катастрофа: Ладно, засыпай обратно) И кушай хорошо, Чим-и)))) Хуебес: Началось! Ну, тогда… Надин, крошка, много не пей. Рыжая бестия: Поддержу Намджуна. Тэхён, иди спать. И когда это я много пила? Солярис: А давайте в 4:45 утра устроим разборки, а!!! Главная нуна: Это разборка…питерская! Главная нуна: 4:45 — самое время воскрешать умершие мемы, Хосок. Командирша: Шиба, никто не понял. Извините нас. Юнги, ложись спать. Вы все ложитесь. Разлагающийся: Чонгук уже уснул. После третьего сообщения. Спокойной ночи! Главная нуна: Быстрее расходимся или он… Главная нуна: ЖОПУ СКИНЕТ! Солярис: Сука, опять кошмары будут! *** — И куда ты собираешься вставить этот кусок? — Паша сложила руки на груди. — В задницу тебе затолкаю, — не выдержал Намджун. — Прости, я устал. — Знаю, я тоже, но это ж твой микстейп, и он тебе нужен, так что давай работать, — она посмотрела последний присланный файл. Паша обладала таким же удивительным интеллектом, что и Нам, поэтому, слушая две с лишним недели корейскую речь, много работая с текстами до и после съёмок, и проведя в разъездах, как говорили девчонки, по «корейским делам» неимоверное количество времени, она отлично натаскалась в языке. Хотя этого было всё равно мало. Тут в игру вступал незаменимый элемент их с Намджуном зачастую совместного творческого процесса. — Ничего в бридже не понимаю, — покачала головой девушка. — Саша, иди сюда. Готовь рот, будешь переводить. — Ну, чего опять? — она показалась на пороге, вытирая руки кухонным полотенцем. — Опять тупишь? Привет, Намджун-оппа. — Как дела, Лекса? — интеллигентно поинтересовался парень, но та его уже не слышала, быстро переводя корейский на жёсткий рычащий (для Намджуна) русский. — Трогательно, — она снова потёрла руки и посмотрела на Мона. — Оппа, ты в порядке? Как ты собираешься назвать микстейп? — Да, спасибо, всё хорошо, — Намджун заулыбался. — Думаю, «Эффект Паули» хорошее название. Оно подходит мне лучше любого другого. — Не знаю, кто такой Паули, — поджала губу Лекса. — Ой, котлетки горят! — Всё ещё не охладел? — не поднимая головы, спросила Паша, когда Лекса скрылась в кухне. — Наоборот, вытягиваю последнее, чтобы навсегда с этим распрощаться, — Намджун выдохнул. — Продолжим. Думая, что Паша, как и Лекса, не знает кто такой Паули, Намджун ошибся. Девушка хорошо дружила с физикой и прикусила кулак, чтобы сдержаться. Ему это и вправду подходило. Во всех случаях, кроме Джина. «Присутствие некоторых людей способно негативно влиять на ход эксперимента» — гласил закон. *** Конечно, они приехали. Полный зал, нечем дышать и негде протолкнуться — ни одного свободного места и капитальный sold out. Маленькие хорошо знакомые залу ведущие — столь же обожаемые, сколько ненавидимые публикой. Тася любовно поприветствовала родной город и прошла к краю сцены. Походка как у гуся. Петербург был не последней точкой тура, но самой значимой, в которой BTS задержались надолго. Да, парни были здесь не первый день. Да, Юнги за сценой нахально улыбался этим, с трудом сходящимся ногам. — «Господи, где у них аккумуляторы вставлены, в каком месте? Днём по городу мотались, потом репетиции, ночью они „соскучились“, а сейчас прыгают на сцене как собаки бешеные», — мысли Таси и Надин, напряженно улыбавшихся толпе в ожидании получить по морде гнилым овощем, примерно совпадали. — «Соскучились они! Так соскучились, что ноги не сомкнуть!» — Ты гнусный урод, Мин Юнги! — прошептала ему на ухо девушка, когда парни направились к сцене. — Когда будет большой песенный сет, сходи, освободи место на моём столике в гримёрке под свой зад, — он схватил её за ягодицу, от чего девушка зашипела, и бодрячком побежал за парнями. Не удивительно, что под его фотографиями после концерта было столько комментариев: «Юнги был таким активным сегодня!» — А ты не забыл, что гримёрка общая, умник? До дома потерпишь! — крикнула ему вслед девушка. — Наглец! — А ты чего хотела? — Надин подгребла к ней также вразвалочку. — Они красоты города, по-твоему, приехали смотреть? Хотя это у них тоже в программе есть. Тэхён вчера рассказал, как он хочет в Эрмитаж. Я даже повторить не могу, как он его произнёс, — девушка, как и Тася, была ведущей и уже заколебалась возить по полу каблуки. — Что, к себе домой его потянешь в этот раз? Хорошо, наверное, в одиночестве обитать. — Да я не привыкла ещё, — Тася пожала плечами. С недавних пор она съехала от родителей на съемную квартиру, благо полученные средства позволяли. — Иногда одиночество давит, но и преимущества свои есть. — Сейчас особенно, — ухмылка не слезала с лица Надин. — А я опять в отель вместе с ними. Если бы ты знала, как я боюсь спалиться — аж тошно. — Как продвигаются делишки, сёстры по несчастью? — у Лексы вид был заёбанный в край. Если Тасю и Надин стилисты в порядок привели, то Лекса после Чимина потеряла, как бы грубо это не звучало, товарный вид. И должность вижуала тоже, потому что даже Паша, стоящая рядом за кулисами в огромном свитере и драных джинсах выглядела презентабельнее. — Я сама его трахну, — злилась Тася, поглядывая как тощий зад Мин Юнги дрыгается на сцене. — Засажу что-нибудь, и пусть попробует также потанцевать. — Не впадай в крайности, — рассудительно отметила Айри. — Было бы лучше без него? Ещё полгодика без… — Айри неловко замялась. — Без ебли, — пояснила Софи. — Грубовато, но спасибо за помощь. Да, без неё, и ты бы взвыла. Хотя ты и выла, прижимая к груди телефон так, что он там терялся, — закончила мысль Айри. — Правдиво, — согласилась Тася. — Только ему не говорите, а то окончательно сотрёт меня до состояния порошка. — Молитесь, что Шибы тут нет, — вспоминая смывшуюся домой подругу, добавила Паша, — а то не только Юнги, все Бантаны и весь зал знал бы, почему вы еле ходите. — Смотришь на одну сторону медали, — Софи была не согласна. — Если бы она здесь была, помогла бы усмирить Гука. Я лично не хочу ходить как кавалерист, будто с лошади только слезла, а у него свербит, видите ли. — Так может всё-таки… — Да что ж вы за люди такие? — щёки Софи приобрели пунцовый цвет то ли от ярости, то ли от замешательства. — Чон Чонгук кто? Бог что ли? Почему по нему обязана течь каждая девчонка? Не нравится он мне! Он не мой тип совершенно! Да, милый, хороший, замечательный ребёнок! Уж если бы я хотела кого-то из них поиметь, это был бы другой Чон! Чёртов Хосок! — Что я? — потный Хоуп с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки вбежал за сцену. — Меня обсуждаете? Я был хорош? — Пока! — и Софи, пятясь крабиком, скрылась в темноте. Паша, одаренная званием «Лучший в мире репетитор по-русскому» дежурила за кулисами и напоминала парням, как произносятся те или иные фразы, которые доводили толпу до исступления. — Спасибо за вашу любовь! — вполне чётко крикнул Хосок, и зал бомбанул. — Ваш город очень красивый, и вы тоже, — это уже отточено произнёс Намджун. — Мы рады быть в России, — Паша зажала рукой рот, чтобы не заржать, потому что, обучая Тэхёна этому выражению она испытала на себе всю тяжесть языкового барьера. — Мы рады быть в Питере, — ещё вчера сидя на репетиции отчётливо произнесла Паша. — Повтори. — Мы рады быть в пидере! — Не, так не надо. Забыли этот вариант! — девушка с усталостью взглянула на Чимина, который сидел рядышком и, пялясь в бумажку, раз за разом произносил «Как крысыво!». Больше ему ничего доверить было нельзя. — Паша, ты такое хуйло, — наклонился над ней Гук. — Чего ты сказал? — обомлела девушка. — А что это значит? Мне так сказал звукач ваш, когда я попробовал высокую ноту взять. Это значит я молодец, да? — Виктор Борисович, вы в порядке? Что это хуйло сделало с вашими ушами? — отобрав у макнэ микрофон, довольно тихо спросила Паша у звукооператора, проверявшего всё это время настройки звука. — В порядке, Полина, но он мне чуть перепонки не выбил, — на весь зал в пустоте прозвучал голос из будочки наверху, под потолком концертного зала. — Скажи им, чтобы не орали как резанные, и работайте дальше. *** — Господи, какие красотки, — Намджун уже после концерта не уставал восхищаться и как итальянский повар чмокнул пальцы, — шик! Весь зал поголовно красавицы. Вас тут таких в парниках выращивают что ли? — Генетическая инженерия, — Надин хмыкнула. — Род: фанатка обыкновенная. Вид: русская одержимая. — Серьёзно что ли? — выпучился Гук. — Ты дурак? — Вот объясните мне, — голова Хоби высунулась из цветочной клумбы, — почему нас в конце атаковали букетами? Меня чуть не снесло! Вся сцена как поле, а они всё кидают и кидают, с балконов, с задних рядов передают. Джину вообще в лицо швырнули. — Никогда не думал, что на моё лицо так эстетично покусятся, — заметил с дивана старший хён. — Фиалками. — Традиция такая, — помогая юному садоводу Хосоку выбраться из завала цветов, заполнявших треть комнаты, ответила Айри. — Мы выражаем так своё признание. Чем больше цветов — тем лучше было выступление. Вы, похоже, можете баллотироваться в президенты Вселенной. — А в рокеров-металлистов тоже цветы пуляют? — поинтересовался Тэхён. — Нет, в них трусы и лифчики, — Тася выдавила это из себя, вся обвитая конечностями Юнги, который, напитавшись необузданной русской любовью от АРМИ, решил перенаправить своё желание в романтику и сюсюканья. — Этих трофеев нам достаточно накидали ещё в первые годы работы, — пытаясь забыть сей кошмар, выпучился на свои колени Намджун. — А почему мы таких подробностей не знаем? — Никто не знает, — рассмеялся Чимин. — Потому что и нас никто тогда не знал. Эх, можно было таскать девочек бэкстейдж, и они оставляли такие подарочки на память. Счастливое было время. — Главное, чтобы вы эти «подарочки» потом не носили от большой любви, — Паша сломала весь момент к чёртовой бабушке. — Что вы морщитесь? В кармане, дебилы, не на себе. Признайтесь честно, кто хранит? Гук, опусти руку, ты уж точно тогда был девственником. — Наглеешь, нуна, на глазах, — огрызнулся Чон. — Так, — Тася поднялась с диванчика и потянула Юнги с собой за руку. — Топай и говори Седжину, что мы поехали. — А если его кто-нибудь узнает? — прищурился Намджун, испытующе глядя на девушку. — Светло ещё всё-таки ночью. Выйдет из машины, фанатка его заметит и всё, скандал. — Где его узнают? — трагикомично повысила голос Тася. — У меня во дворе, где только бабуськи на лавочках и алкаши под этими же лавочками? Сейчас смоет косметику, оденется в очередной мешок, и никто его даже не заметит. Азиат и азиат, у нас таких полгорода. Да и кому он нужен? Талант не отнимешь, конечно, а в остальном — крокодил крокодилом. — Ой, ты тоже не Скарлетт Йоханссон, — Юнги вальяжно покинул помещение, хлопнув дверью. — Отношения, на которые можно равняться, — Чимин подпёр одной рукой подбородок, а другой притянул Лексу поближе. *** — Во сколько завтра вылет? — Тася оттягивала этот вопрос до последнего, не желая в очередной раз причинять себе боль. — В десять, — его спина покрыта полосами, они идут во всех направлениях, составляясь на коже в замысловатые рисунки. Юнги лежал на животе, пока девушка, оседлав его, разминала парню затёкшие плечи, одновременно любуясь своими «художествами». Тонкие пальчики бегали по спине быстро, задевая царапины и выискивая точки напряжения. Юнги блаженно застонал, когда она нажала под лопаткой, и окончательно размяк. — Опять поднимешь меня в такую рань, — она слезла с него и упала рядом, уставившись в потолок. Абсолютно обнажённая, покрытая тёмными пятнами засосов по всему телу. Стесняться им больше нечего. — А дальше? — Всё как обычно, — одну руку Юнги просунул под голову девушки, укладывая её себе на грудь, а другой — нашёл её ладошку и переплёл пальцы. — Я хотел бы видеть тебя чаще, но теперь мы действительно подписали контракт об отношениях. Физический, составленный на бумаге и заверенный. У меня связаны руки. — Дело не в этом, — горячим дыханием Тася опалила ему грудь. — Получается, что все наши хорошие воспоминания остались в том доме, а после — страх и крысиная беготня. Когда мы увидимся в следующий раз? — Не думал, что расстояние превратит тебя в такую ворчунью, — Юнги рассмеялся, чувствуя почти невесомый шлепок ладонью по животу. — Не знаю, милая, не знаю. Нужно удачно и без травм завершить тур, потом отдых, шоу, премии… У тебя ведь тоже расписание и куча работы. — Мог бы и соврать, что скоро, — Тася поднялась повыше и коснулась его губ. — Я всё равно буду ждать встречи. — А сейчас внимание: Я люблю тебя, — Юнги сказал это тихо и по-русски, потопляя в поцелуе своё смущение и удивление девушки. — Ух, ты! Готовил для фанатов, а выдал мне, — Тася оторвалась перевести дыхание и заглянуть парню в глаза. — Да как помпезно. И я люблю тебя. ***Кажется, всё шло к «Жили они долго и счастливо», о чём еще можно было мечтать? Пожизненный смех ценой кончины холостяка.
Panic! At The Disco — Death Of A Bachelor
— Привет, милая, — Юнги помахал рукой в крошечном окошке видеосвязи. — Как дела? Какие новости? — Привет, Пташка, — в камеру влезла счастливая мордашка Хосока. — Чмок-с! — Здравствуйте, мальчики, — Тася улыбнулась, пока Юнги обводил телефоном небольшое пространство комнаты отдыха. Парни полтора месяца назад вернулись из нового тура по Японии и буквально на днях вновь приступили к тренировкам. — Как обычно работаете? Намджун, выглядишь потрёпанно. — Комплименты ты всегда выдавала просто найс, — с громким смачным чпоком лидер оторвался от бутылки с водой. — Ты чего звонишь так неожиданно? — наконец лицо Юнги целиком заняло кадр. — Что-то случилось? — Не то чтобы… — отвела глаза в сторону Тася. — У меня есть для тебя важная новость. — У меня для тебя тоже, — подхватил Юнги. — Целых две: хорошая и плохая. Но давай сначала ты. — Нет, моя потерпит, — девушка отмахнулась, — а вот наличие у тебя такого количества неизвестной мне информации слегка пугает. — Так с какой начать? — Давай с хорошей, чтобы я запаслась положительными эмоциями для плохой, — Тася обезоруживающе улыбнулась, и Юнги не мог не повторить за ней. — Мы подписали новый контракт, всей группой, — он затаил дыхание. — Теперь мы можем обнародовать свои отношения в прессе. PD-ним дал зелёный свет. — Юнги! — девушка так вскрикнула, что сидящие в комнате парни, услышав это, подпрыгнули на своих местах. — Это…это же здорово! Я ни на чём не настаиваю, сейчас может и не нужно, но то, что теперь ты…то есть мы свободны — просто замечательно. — Как раз на счёт свободы, — Мин со свистящим звуком втянул воздух через стиснутые зубы. — Мы все вместе поговорили, и решение пришло как-то само. Ты ведь знаешь, что наш 94-лайн — это люди, без которых группа не может обойтись никак, Намджун наш лидер, а Хосок — главный танцор, — он снова замешкался, подбирая слова и пытаясь не поднимать глаза на экран. — Джину-хёну подошла пора идти в армию и, пораскинув мозгами, мы рассчитали и поняли, что в какой-то момент группа потеряет одновременно двух очень важных мемберов и… Короче, я ухожу вместе с Джином-хёном этой весной, чтобы создать задел и потом можно было отправлять парней по одному. Прости меня, но так нужно. Тася смотрела на него неотрывно и белела на глазах. Она закрыла лицо ладонями и, уперевшись локтями в стол, сидела неподвижно не меньше минуты. — Котёнок, только не плачь… — Я не плачу, я в шоке, — вполне спокойно ответила девушка, подтягивая к себе телефон. — Мне…мне нужно обдумать то, что ты сейчас сказал, я попозже перезвоню. — Тася, ты ведь хотела что-то рассказать, — было уже поздно, вызов был прерван. — Я говорил, что это дастся ей тяжело, — потрепал хёна по плечу Намджун. — От твоего «я говорил» мне не легче, — Юнги потёр виски. — Ощущаю себя дерьмом последним. Она ведь что-то важное хотела сообщить. — Видимо не настолько важное, — Чимин только плечами успел пожать, как заметил загоревшийся экран телефона. — Эй, хён, она снова звонит. — Иди, иди сюда и скажи это, — Надино лицо подпрыгивало в кадре. — Привет, Юнги. Тась, да хорош упираться! Или я скажу! Девушка вручила Тасе в руки телефон и, помахав рукой, удалилась с фразой: «И только попробуй не сказать — я за дверью. Учти, не только подслушиваю, но и подглядываю». — Что стряслось? Ты меня пугаешь, детка, — у Юнги уже сдавали нервы. — С твоим здоровьем всё хорошо? Семья, девочки, всё нормально? — Мой организм… — Тася по-прежнему была бледновата и казалась ослабшей, — с ним произошли некоторые изменения, — она подняла покрасневшие от слез глаза. — Ты сейчас меня сбил с толку. Мне так жаль, Юнги, что у нас осталось так мало времени вместе, — девушка зарыдала, утирая щёки рукавом. Юнги оглянулся на сидящих рядом парней. Те молча косились на него, широко распахнутыми глазами. — Тася, Пташка, что произошло? Скажи, прошу, — Хосок первым отошёл от ступора и буквально носом влез в телефон. — Простите, парни, но мне нужно поговорить с Юнги наедине, — всхлипнула Тася. — Ты можешь выйти на пару минут? — Прости, выйти не могу, но приватность обеспечу, — он показал ей наушники и отсел от парней подальше. — О чем ты хотела поговорить? Мне очень страшно, милая. — Понимаешь, тут возникла небольшая проблема. Ну, не то, чтобы проблема, и не очень то большая пока, но всё же. Я не знаю, как сказать так, чтобы это звучало правильно, — терялась в словах девушка, пока её голос дрожал. — Говори как есть, — голос Юнги сел и приобрёл тот особый тип хрипоты, который всегда появлялся у него, если он напрягался. Услышав знакомые нотки в голосе хёна, парни обернулись и прислушались, пытаясь выцепить хоть звук, но он не обратил на них внимания. — Тася, не томи, пожалуйста, я волнуюсь. Что случилось? Почему мало времени? Я люблю тебя, хочу вернуться к тебе после армии. Или ты что-то прочитала, какие-то слухи? У меня никого другого нет! Если чёртовы журналисты написали очередной бред про меня, то не верь. Хотя не мне говорить тебе это, ты знаешь изнанку. Ну же, скажи что-нибудь! — Юнги уже орал от чувства неизвестности, сжимавшего всю грудную клетку в тиски и мешавшего дышать. — Я бы попросила относиться немного уважительнее к моей профессии, — встрепенулась Тася, но снова принизила голос. — Дело не в этом. Помнишь, мы с девчонками гостили у Шибы и ее мужа во время рабочего перерыва? — девушка пыталась не смотреть ему в глаза. — У вас в то время еще концерт был, как раз в Осаке. — Допустим, — на самом деле Юнги помнил Осаку так, будто это было вчера. Девушки пришли к ним на концерт и как известные стаффу личности смогли почти беспрепятственно встретить ребят сразу после последней песни. Парни буквально налетали на них за кулисами, в полутьме даже не понимая, кто протягивает к ним руки. Следующее, что осталось в голове Юнги: его номер, Хосок, выдворенный на три дня к Чонгуку и она. На тот момент они не виделись два месяца. — Так вот… — Тася упёрлась ладошкой в подбородок и второй показала в камеру белую полоску, то ли с рисунком, то ли с надписью. Мин прищурился, поднёс телефон к самому лицу, но всё равно ничего не понял. — Ничего не видно, что там написано? Какой-то слог… — Это не слог, это плюсик, — девушка показала еще несколько таких полосок с плюсиками. — Я беременна. У Юнги застыло лицо. Секунд на тридцать девушка подумала, что видеосвязь зависла в самый ответственный момент, но когда парень, наконец, моргнул, а выражение его лица не изменилось, она поняла, что это не стоп-кадр. Он вдруг неожиданно громко выдохнул и накрыл лицо ладонью, опустив голову. — Юнги, я… — спустя пару минут девушка всё же подала голос. Она ожидала чего угодно, но не молчания. — Вот почему времени у нас мало. Я боялась сказать тебе, не знала, как ты воспримешь. Отреагируй, пожалуйста, хоть как-нибудь, мне тяжело, Юнги. Ты что… сомневаешься, что он твой или что? Или, ты не хочешь его? Что мне делать, Юнги? Скажи, пожалуйста, хоть что-нибудь. За кадром вновь появился обеспокоенный Хоуп, потрепавший друга за плечо. Хоби взглянул на экран, где Тася снова начинала расклеиваться и краснеть, хотя сама себе обещала держаться молодцом, что бы парень ни сказал. Но он не сказал ничего. За плечами Юнги возникали другие мемберы, не понимая, что происходит. — Скажи им, — вдруг ожил Мин, поднимая не менее красное, чем у девушки лицо с навернувшимися слезами, и вытаскивая наушники из разъема. Юнги давился непрошенными слезами, но улыбался так сильно, что девушка, заметив это, расцвела. — Повтори, дорогая. Они моя семья. И твоя тоже. Они волнуются. Повтори для них, я хочу, чтобы они знали. — Юнги скоро станет папой, — пожала плечами девушка. Молчание, вновь застывшая картинка и смеющийся Юнги. — Ни в чем я не сомневаюсь, дурочка, — она заметила, что телефон в его руках дрожит. — И очень хочу. Не смей думать, что я не хочу. Только я не готов, совсем. У меня никаких знаний в этой области. Поверь мне, я так рад, что все слова растерял, так это было неожиданно. Сказала, что новость потерпит. По-твоему такая новость должна ждать? Господи, как ты перепугала меня. Я не знаю, что мне сейчас предпринять. Правда. Парни? Эй, вы умерли что ли? — Я стану дядей, — пялясь в одну точку сказал Чимин. — Я тоже, — кивнул Тэ, не оборачиваясь к собеседнику. — Прикинь, какие крутые дядьки будут у этого пацана? — Почему это пацана? — возмутился Джин. — А если это будет девочка? — У Юнги-хёна? Девочка? — Гук поднял брови. — Шутки шутишь? — Заткнитесь, — рявкнул, наконец будущий отец, — я вас на километр к своему ребёнку не подпущу, — он растёкся по полу. — Лапочка моя, когда ты приедешь? Нет, стой, тебе нельзя лететь! Я сам прилечу к тебе. Почему ты опять плачешь? Не плачь, пожалуйста, это плохо повлияет на малыша, тебе нельзя стрессовать. Парни, помогите, почему она плачет? — Потому что на этот раз она счастлива, — пояснил Намджун, глядя, как девушка трёт личико. — Малышка, а что с твоей кожей, ты очень болезненно выглядишь? Тебе плохо? — у Мина вопросы сыпались без остановки, пока его друзья катались по полу, обнимаясь и визжа от радости большей, чем у него самого. — У меня ранний токсикоз, — смущенно пояснила Тася. — Меня иногда подташнивает. — Блюёт фонтаном, — кивнула за её плечом Надин, посчитавшая, что можно уже вернуться. — Второй месяц, как никак. — Это же так много! Чёрт, мы должны бежать, — Юнги оторвался от телефона. — Я позвоню тебе сразу как смогу, и мы всё обсудим. Люблю тебя! — И я тебя, — сморгнула Тася. — Это пиздец! — спустя минуту Мин чуть волосы на себе не рвал. — Я ж ничего о детях не знаю! Мужики, что делать-то? Что-то читать надо, да? Пелёнки-памперсы, ручки-ножки. Всё маленькое. Я сломаю ребёнка!!! — Я слышал, что есть синдром беременного отца, но не так ведь быстро он накрывает, — покачал головой Чимин. — Во-первых, не ори! Ты не Намджун, и никого не сломаешь, — рассудительно начал Джин и тут же словил от лидера недовольный взгляд. — Во-вторых, Надин же сказала, у неё только второй месяц. Никто еще не родил. — Но скоро родит! — воскликнул Юнги. — У меня беременная жена, это жопа! — Ух, ты! Когда успел? — изумился Хосок. — И ведь нам ничего не сказал! Падла ты, хён! — Чего не сказал? — А сам не заметил как назвал её? — Тэ поймал недоумевающий взгляд хёна. — Жена? Мин застонал и закинул голову назад. — Жениться и правда надо, — задумчиво произнёс Нам. — Как PD-ниму скажешь? Чувствую, рад он не будет. Решение об обнародовании он принял со скрипом, а ты, получается, сразу во все тяжкие. Придётся тайно проводить регистрацию, а свадьбу уже, наверное, когда ты из армии придёшь, а она родит, да и как раз подойдёт время раскрыть ваши отношения миру. — Хён, а ты своим родителям говорить собираешься? Тася вообще с ними знакома? — поинтересовался Чонгук. — Ё-моё, а её родители? — всплеснул рукам Хоуп. — С ними же тоже говорить придётся. Ты сам-то хоть раз их видел, хён? Слышал, что у Таси очень строгий батя. Как она, только умножено на тысячу. — Как собираетесь малыша называть? — Чим со своей обезоруживающей улыбкой сидел на полу в позе лотоса и уже мечтал потискать племяшку. — Хён, ты кого больше хочешь, мальчика или девочку? — Бляяяяя! — заорал Юнги и выбежал за дверь. *** — Ты возьмёшь билет до Сеула или нет? — взбешённый Юнги в очередной раз орал в трубку благим матом. — Какого хрена ты ещё там? — Во-первых, не повышай на меня голос, — собранно ответила Тася. — А во-вторых, у нас ещё четыре выступления. — Ты там прыгать на сцене собралась что ли? — окончательно вышел из себя парень, — Совсем больная? — Сам больной! И я не больная, а всего лишь беременная, и это пока никому незаметно. Нас вообще-то тоже люди ждут. — Я тебе запрещаю это делать, ты поняла меня? — у Юнги уже голос хрипел. — Как отец нашего ребёнка, во имя его же сохранности, я запрещаю тебе выступать. — Ничего себе, какие серьёзные заявления пошли, — саркастично отозвалась девушка. — Я и не собираюсь танцевать, истерик ты несчастный. — А что тогда ты будешь там делать? — Воспользуюсь вашим опытом. — У НАС В ГРУППЕ НЕ БЫЛО БЕРЕМЕННЫХ! — Мин взвыл от негодования. — Да прекрати ты эти стенания. Перевяжу ножку, сяду на стульчик и буду оттуда, дерзко размахивая руками, рэп читать, — Тася, наконец, всё разъяснила. — Будто вы так не делали из-за травм. И с Намджуном было, и с Чимином. Вот и со мной будет «травма». — Ты доведёшь меня до преждевременной седины, — вздохнул Юнги. — Или до лысины, — Тасин суховатый смех заставил парня насупиться. — Это у нас в семье не обсуждается, — в очередной раз, трогая попорченную красками шевелюру на предмет проплешин, ответил Юнги. — Люблю тебя, мой сахарный, и буду любить, даже если будешь лысым как коленка. — И я тебя, — Юнги фыркнул. — Даже если ты тоже облысеешь. Но билет всё равно возьми в ближайшее время. Я хочу нормально устроить тебя здесь до того, как уйду служить родине. — Поняла-поняла, — устало закатила глаза девушка. — А, собственно, где я буду жить? — В моей комнате. В наших общих апартаментах. — Замечательно, — у Таси дар речи на время пропал. — Одна в чёрно-розовой эмо комнате под присмотром пяти болванов. Лучшего и не пожелаешь. — Они не будут тебя доставать, не беспокойся. Когда останутся впятером уровень нагрузки им просто этого не позволит. Так что ты сможешь делать всё, что захочешь, — план казался Юнги более чем идеальным. — И вообще-то мы уже давно все живём в раздельных комнатах. — Ещё лучше. Одна-одинёшенька в чёрной комнате целыми днями. Ты садист, Мин Юнги! — Вот поэтому я и сказал тебе живо приехать, чтобы таких заявлений не было, и я мог всё устроить, как ты хочешь, — Мин слегка расстроился. — Любимая, я же хочу как лучше. — Знаю, и скоро приеду к тебе, — смягчилась Тася. — Будь умничкой и не кричи на меня больше, а я не буду капризничать. — Ты жуткая заноза, ты знаешь об этом? — Ага! — Ну и всё, целую, я пошёл. *** — Как же тебе идёт форма, святые Чиминьи ягодицы, — хлопнула себя по щекам Шиба, разглядывая Сокджина. — Не понял сейчас, — Чим сжал булки от греха. — Спина, плечи, талия, всё так мужественно, — девчонки вились вокруг новобранца всей гурьбой. Провожать Джина в армию приехала вся команда, потому что такое событие пропустить было нельзя. — О, ещё один, — сказала Софи, когда в дверях показалась нелепая фигура Юнги. — Это тихий ужас! — Тася всплеснула руками. — Просто кошмар! — То есть его ты холишь и лелеешь, а я — ужас и кошмар? — кивнув в сторону хёна, надулся Юнги. — Я так волнуюсь за тебя, — девушка полезла обниматься. — Это же армия! Вдруг с тобой что-то случится. — Почему со мной должно что-то обязательно случиться? — Юнги по-прежнему недоумевал. — Потому что Сокджин высокий, сильный и красивый, а ты маленький и дохлый, — Тася пощупала его через форму. — Одни кости. — Дожили, — зашептал Намджуну на ухо Тэхён. — Вчера она ему говорила, что у него бока свисают над джинсами, а сегодня он вдруг стал скелетом. — Частые перемены настроения свойственны беременным женщинам, — Намджун сказал это едва слышно. — Хватит по уголкам перешёптываться! Идите сюда быстро! — прикрикнула на них Тася. — Есть, командир! — отдал ей честь Тэ. — У меня до армии ещё время есть, но тренинг уже пошёл. — А ведь Юнги с ней семью строить, — не удержался от комментария Джин. — Совместная жизнь как минное поле. — Опасно, — Паша пригрозила пальцем. — Не посмотрит ведь, что ты центр праздника, а она беременна, и засадит каблук тебе в зад. — Ой, ребята, присмотрите за моими летягами. Омуку и Одэну будет так скучно без папы, — Сокджин вызвал у девочек визги умиления. — Я оставлю вам инструкцию. Пока девушки подкармливая на прощание (читай: заталкивая в рот прощальный обед так, что форма трещала) со всех сторон обхаживали окончательно зардевшегося милашку Джина, тщательно скрывавшего за огромными плечами, стоящий за спиной и дышащий в затылок тридцатник, Юнги прихватил лайн-94, ставший причиной его преждевременных мук, под локти и отвёл в сторонку. — Значит так, вы за старших, — Юнги с сомнением оглядел эту парочку, — Намджун, ты как всегда за главного. Глаз с неё не спускать, следить за каждым движением. Я буду звонить не часто, в увольнениях бывать ещё реже — если с ней что-то случится, я вас живьём закопаю, ясно? — Ясно, отец-недомерок, — Нам взглянул на него сверху вниз. — За идиотов нас не держи. *** — Скажи мне честно и откровенно, Мин Юнги, это ты их ко мне приставил? — Милая, не бесись, пожалуйста, тебе вредно, — просчитывая, где накосячили его ручные эльфы, промямлил Юнги. — Мне вредно находиться рядом с твоими друзьями, — вскрикнула девушка, оглушая любимого. — Поэтому я уехала нахрен из этой обители идиотизма. — И где ты сейчас, любимая моя? — Юнги через раз дышал, потому что Тася очевидно была в ярости, причём опасной даже для него, находившегося в нескольких десятках километров. Что она успела сделать с парнями, ему было страшно представить. — Здравствуй, Грибочек, — голос знакомый до скрипа на зубах. — Мама? — Мама, а кто ещё? — госпожа Мин, маленькая женщина со стальным голосом, заставила лишь парой слов гореть очко сына. Всё, если Тася у родителей, он труп. И донсэны его трупы. — Твои друзья-неандертальцы довели бедную девочку до трясучки. Она позвонила мне, и твоему брату пришлось забирать её посреди ночи. Приехала белая, как мел и слёзно просила забаррикадироваться, пока эти отбитые в тур не укатят. Я её сутки в чувства приводила. Ласточка, сделать тебе чай с чабрецом? — Спасибо, госпожа Мин, если можно, — Юнги услышал удаляющиеся шаги и вновь был завален гневным шипением девушки. — Я чуть с ума там не сошла. Да, я беременная, но не беспомощная же. Мелкие с Хосоком во главе хороводы вокруг меня водили, чтобы я была в «безопасном кругу». Не давали мне покоя своими вопросами: как я себя чувствую, не хочу ли я кушать, не надо ли мне на свежий воздух, под какую песню малыш активнее толкается, хотя он ещё даже не думал этого делать. Боже, они заебали меня в край. Я даже в туалет не могла нормально сходить, потому что они стучали по очереди и спрашивали всё ли у меня хорошо. Они думали, что если я перенапрягусь, то ребёнок выпадет. Апогеем этого балагана стала живая рыбина, которую притащил Чимин прямо ко мне в комнату и сунул к лицу, чтобы показать, как полезно я сегодня буду обедать. Ты же знаешь, что запаха рыбы я не выношу… — О, боже, только не говори, что… — было слышно, что Юнги кривится, прекрасно зная последствия. — Да, меня стошнило ему на ноги, — припечатала Тася. — Идиоты, ничего доверить нельзя, — забубнил Юнги. — А Намджун что? Он где был всё это время? — Я думала, что хоть он будет адекватным, но нет. Намджун — это отдельная история. Такое ощущение сложилось, что ребёнок не у тебя, а у него, — с запалом выкладывала девушка. — Он три часа допытывался, не мучают ли меня газы и на все попытки дать ему в табло, не реагировал, потому что он начитался, что на таких сроках как у меня метеоризм может стать причиной прерывания беременности. Это я ещё вытерпела, списывая на его излишнюю заботу и попытки сделать мою жизнь немного лучше, но когда он разбудил меня с утра вопросом «что я знаю о грудном вскармливании» и прочитал лекцию о лактации — я не выдержала. Юнги, что мне с ними делать? — услышав подступающие у девушки слёзы, сердце Юнги задрожало. — Я сам с ними разберусь, Котёнок, только не нервничай, я тебя прошу, — зная, как ей нравится его хрипотца в голосе, он специально его понизил, пытаясь успокоить и чуть ли не усыпить Тасю. — Скоро я буду в увольнении и приду погладить твой животик. — Хочу обниматься, — заканючила девушка, тут же переключая настрой. — Хочу к моему котику под бочок и греться. Ты себе представить не можешь, как я скучаю. Кстати, Юнги, можно я заберу Холли к себе? Родители совсем не против. Или я куплю овчарку и буду говорить «фас» каждый раз, если этот клуб латентных папаш снова попробует меня доставать. — Можешь, конечно, а ты собираешься возвращаться? Зачем, не уезжай от мамы, она уж точно опытнее этих полудурков, подскажет тебе что нужно, и с женщиной как-то уютнее, наверное, чем с пятью приматами, — не особо Юнги разбирался в психологии. — Я бы осталась, но не могу. Белки Джина в итоге повисли на мне, и только я могу их покормить, они мне доверяют. Да и с Ёнтаном кто-то должен играть, пока Тэхёна нет. Надеюсь, они с Холли подружатся. У меня там уже целый контактный зоопарк и пять приматов в него входят. Их тоже иногда надо кормить и играть с ними, или одичают обратно без женской руки, — Тася окончательно смягчилась, будто никто не доставал её два месяца кряду. — Тася, я бы рад ещё поболтать, но мне уже пора, долг зовёт, — Юнги врал. Он оставил себе ещё пару минут разговора, чтобы позвонить кое-кому и пообещать по приезду оторвать головы. — Люблю тебя и скучаю. — И я тебя люблю! *** Котик: Так, Тася, это что такое? Котик: *пересланное сообщение от «Чонгук»* «Хён, у нас ЧП. Паша приехала! Они выпросили ключ от твоей студии и заперлись там. Она пишет для Паши бэки! На пятом месяце, хён! Намджун-хён уже кирпичей навалил под дверью, потому что мы не можем её оттуда достать! Что нам делать?!» Котик: И? Капризуля: Вот предатель мелкий! Останется сегодня без вкусняшек! А я как раз хотела испечь что-нибудь. Котик: От темы не уходи. Кто тебе позволил трогать мою аппаратуру — это раз? И ты с ума сошла так напрягаться — это два? Капризуля: Это всего лишь бэки, ничего сложного. Котик: Ты это мне в уши заливаешь? Я, поверь мне, знаю, что это такое. Те же усилия, что и основа. Завязывай с этим немедленно, а Паше я ещё по голове настучу. Капризуля: Себе настучи, а её не трогай! (凸ಠ益ಠ)凸 Капризуля: И вообще, ребёнок всё чувствует. Он сразу понял, что здесь папа работает, и начал толкаться. Ещё не родился, а уже биты мне изнутри создаёт. Котик: Заканчивай, я сказал. Чтобы в первый и последний раз, хорошо? Лучше давай ребёнку слушать отца. Капризуля: Какой из твоих депрессивных треков мне ему включить? Котик: ლ(ಠ_ಠ ლ) Капризуля: Вот, Намджун с таким же лицом сейчас зашёл. Целую, мы пошли дорабатывать. ***ВК. Беседа «Здесь они нас не найдут»
Тася: Девки, я узнала пол ребёнка! Открывайте шампусик. Айри: Неужели девочка? Тася: Лучше! Софи: Две девочки. Шиба: Не, лучше может быть только собака. Так, что за порода таится в тебе? Тася: Дуры, у нас пацан. Явный такой парнишка. Мне даже фотку (ну или как называется) дали. Надин: Ты Юнги пока не сказала? Тася: Не сказала. И не скажу. Паша: Вот это новости! И что будет: родила царица в ночь не то сына, не то дочь? Тася: Я знаю, что сын — и этого достаточно. Он ведь сразу остальным расскажет, и они опять начнут исполнять вокруг меня ритуальные танцы за здравие наследника империи Мин. Мне в прошлый раз хватило. Лекса: И как вы его назовёте? Тася: Бля, а вот об этом я и не подумала. Шиба: Господи, серьёзно, за всё время ты так ни разу и не задумалась, как ребёнка назвать? Расстраиваешь меня, подруженька. Паша: Назовите Валерий. Прикинь как люди охуеют в Корее, когда среди всяких Минхёков и Джебомов вдруг появится Валера. Валера — гроза района. Все девки будут его. Айри: Может что-то иностранное попробовать? Юнги вроде как фанател всегда с Америки. Лекса: Кристиан Чим-Чим? Айри: Это для себя оставь. Надин: Я за то, чтобы у ребёнка было корейское имя, вы же всё равно в Корее жить собираетесь, я так поняла. Зачем дитю страдать от нелепого имени? Назовите Юнсок или Наммин. Шиба: Ага, Чигук/Вигук не хочешь? Софи: Илюха! Тася: Чего? Софи: Да будьте вы проще, чтобы всем было удобно. Пусть имя начинаешь на Иль, чтобы русские родственники могли звать его Илюха. А второй слог для красоты корейского имени додумай. Надин: Пусть отражает отца — Сон. Ильсон! Мин Ильсон! А что, это звучит. Тася: Иногда думаю о том, что без вас я бы сдохла в канаве. Ильсон…надеюсь Юнги одобрит. *** — Мой шарик стал совсем кругленький, — Юнги стоял с сумкой наперевес в дверях кухни, наблюдая как его «бочонок» что-то старательно замешивает в мисочке. — Хён! — заорал Чонгук и рванул с дивана, но споткнулся и воткнулся носом в ковёр, потому что Намджун успел прихватить его за футболку. — Куда? Он не к тебе приехал! Тася бросила на стол венчик и с той скоростью, с которой может бегать женщина на девятом месяце (а то есть пешочком), подлетела к Юнги. Приятная сердцу картина: они простояли в обнимку минут пять, пока весь макнэ-лайн подперев упитанные щёки (желание выпекать у девушки разрасталось с космической скоростью, как и живот), с умилением наблюдал за развернувшейся сценой. — Когда сдуваться будем? — поглаживая живот и улыбаясь как дурак, спросил Юнги. — Через недельку, — укладывая свою ладошку поверх, ответила девушка, пытаясь подняться на носочки и чмокнуть парня, но тот уже сам наклонился. — Мы как раз ужинать собирались. Пойду соус домешивать, а то мои детки решили, что продуктивнее телик посмотреть, а не мне помогать. — Теперь то можно? — заныл Чонгук, и после согласного кивка они гурьбой с криками бросились к хёну. — Что за шум, а драки нет? — из коридора выплыла Надин, растрёпанная и в одной пижаме. Она приехала этим утром и из-за смены часовых поясов вырубилась сразу, как перешагнула порог. — Опаньки, защитник отечества вернулся. Надолго ты? — На две недели отпустили, — кое-как ответил Юнги, отлепляя от себя пять повисших на нём ленивцев и, чувствуя, что хоть один разумноговорящий человек за исключением своего собственного «мячика», в этом доме появился. — Ну и аппетит у тебя, хён, — уже сидя за столом Тэ, который обычно ел за всех когда-либо отсеянных трейни, мог только поражаться, как Юнги, вечно неголодный хён, укладывал в себя тарелки одну за другой до тех пор, пока просто не откинулся на стуле и не заорал от счастья. — Хён, а ты знаешь, кто там? — покосился на Тасин огромный живот Чонгук. — Человек. — Нет, мальчик или девочка, ты знаешь? — переспросил макнэ, всё ещё с подозрением оглядывая этот мяч уже лежащий на коленях девушки. — А какая разница? — закидывая руки за голову, прищурился Юнги. — Мой — и всё. Я ребёнка от этого меньше любить не стану. — Слышал, как надо отвечать? — дала Тэхёну подзатыльник Надин. — А то всё: «Лучше бы пацан, мы бы его научили в Овервотч играть». — Представляете, какая красивая у них будет девочка, — Хосок зажевал кусок мяса и мечтательно уставился в пространство. — Ну, если в маму, то да, а если на отца похожа будет… — начал Гук. — Я тебе сейчас за это бульон на голову вылью, — суровости в хёне за время службы только прибавилось. Вечерние посиделки не сложились в виду всеобщей усталости. Парни пахали сегодня весь день в репетиционном зале, и как сильно им не хотелось расспросить Юнги про армию, сил на это просто не осталось. Особенно, после ужина, который отложился теплом в животах и разморил окончательно. Радовало лишь то, что на завтра выпадал выходной. Надин, недоспавшая и вялая, была унесена на плече Тэхёна в его спальню. Чимин заснул прямо на диване посередине фильма, который они смотрели с мелким, вырубившемся, к слову, прямо на полу. Рядом в кресле с книгой на коленях храпел Намджун, никого не смущая. Идиллия. — Как же хорошо, — потягиваясь после душа, Юнги зашёл в комнату в одном халате, ещё мокрый и жутко лохматый. — Жаль, не все опции домашнего отдыха мне доступны. Он залез рукой под симпатичный кружевной пеньюар и сжал рукой ягодицу девушки. В момент, когда он вошел, она крутилась возле зеркала, рассматривая живот, торчащий вперёд «огурцом». — Очень уродливо выгляжу? — Юнги остолбенел от такого вопроса. — С тобой всё в порядке? — опешивший парень так и не отнял ладонь от Тасиной задницы. — У меня в ушах кровь шумит от твоего вида, а про звон, который ниже, я вообще молчу. — Ты просто оголодал, — хмуря брови, заявила Тася. — Чушь не неси, — Юнги обнял её сзади, обводя пальцами изменившиеся контуры девичьего тела. — Всё в тебе красиво. В любом виде. — Ну да, — девушка окончательно расстроилась. — А потом я рожу, бока повиснут, вон они уже как разрослись. Я от расстройства буду жрать, стану жирной, ты перестанешь меня сначала хотеть, потом любить… — Да что ты? — он схватил её за руку и засунул под халат. — Такая реакция обычно у мужчин, которые не хотят свою женщину? Ты ведь не хуже меня знаешь, что бы я сделал с тобой, будь у меня возможность. Девушка тихо усмехнулась, чуть сжимая ладонь, и чувствуя покусывания на шее. — Вообще есть ещё способ, — она осторожно присела на край кровати, развязывая пояс его халата и недвусмысленно прикусывая губу. — А тебе можно? — Юнги беспокойно подладил её по волосам. — Мне можно, а тебе нужно, — прошептала девушка. Юнги заранее закусил костяшки пальцев, осознавая своё истинное положение, и оказался прав. — Вау, вот это скорость, — Тася была несколько удивлена. — Я бы на твоём месте не шутил на этот счёт, — уже забираясь под одеяло, забубнил Юнги. — Я видел тебя последний раз два месяца назад, а имел, без оглядки на твой живот, вообще не помню когда. Поэтому когда тебе будет можно, мы посмотрим кто тут скорострел. — Ой, не запугивай, — подвалилась девушка ему под бок, как и мечтала. — Спать буду завтра целый день, честное слово, — уже проваливаясь в тёмное царство Морфея, шептал Юнги. — Ни раннего подъёма, ни одевания впопыхах, ни кучи потных мужиков вокруг. Только ты и я. *** — Юнги, подъём! У меня воды отошли, — на часах было шесть утра, когда по всему дому разнеслись страшные крики. — Чего? — Мин подскочил как ошпаренный. — Быстрее, блять! Я рожаю! — сжимая в кулаках одеяло, прорычала Тася. — Ты же сказала, что через неделю! — в панике Юнги так и стоял посередине комнаты в одних трусах. — Видимо твой сынок решил, что пришло время лично познакомиться с батей, — Тася рявкнула так, что он наконец очнулся, но ясности в дело это не внесло. — Мальчик всё-таки, — в дверях уже стоял Хосок. — Всё по плану, Пташка? — Буди остальных! — А мы уже туточки, — Чимин даже с утра выглядел как маленький ангелок. — Я пошёл вещички твои сортировать. Всё помню: в красный пакетик — сейчас, в синий — на выписку. — Я пошёл прогревать машину, — уже затягивая ремень на джинсах, зевнул Чонгук. — Дыши, дыши! Хён, свали с дороги, — отодвинул ничего не понимающего отца Хоуп. — Давай руку, Пташка. Ничего, скоро схватка закончится, станет чуть легче. Бля, хён, не мельтеши. — Где Тэхён, мать вашу? — громким шёпотом проорал Намджун, прикрывая рукой телефонную трубку. — Да, здравствуйте, это клиника? Мы бронировали у вас отдельную палату на следующую неделю, так вот сроки изменились, нужна сейчас. Да-да-да. Срочно, — он ушёл куда-то вглубь комнат. — Да что здесь творится? — заорал Юнги. — Отставить крики! — ещё громче заорала Тася, и Юнги снова ощутил себя в казарме. — Иди и достань этого чертёнка из кровати, он должен звонить моему врачу. Надя где? Юнги бросился по коридору, выискивая комнату Тэ, которая была на том же месте, что и при нём, и ни на миллиметр не сдвинулась. — Тэхён! Проснись! — он наотмашь распахнул дверь, ловя взглядом то, что видеть был не должен, но было как-то насрать. — Стучаться на… — послышался голос Надин из-под Тэхёна, — Юнги? Чего с тобой? — она всё же видела его лицо. — Началось! Вы не слышите что ли? — Мин так и остался на пороге, тупо сверля глазами спину донсэна. — А минут пятнадцать это не подождёт? Мы быстренько, чик-брык и всё, — со всей своей непосредственностью проскулил Тэ. — Ты дебил? — услышав крики подруги, Надин вырвалась от него и, замотавшись в одеяло, так и побежала наружу. Всем было не до соблюдения правил. — Я тебе сейчас быстренько чик-брыкну, и больше чик-брыкаться ты не сможешь, — Юнги был напуган и зол. — Куда ты там должен звонить? Звони быстро! Через минуту Тэхён уже расхаживал по коридору туда-сюда, разговаривая с личным врачом Таси, которого они были намерены вызвать прямо в клинику. — Надька, звони родителям, — Тася дышала как загнанная лошадь, пока Хосок прикладывал к её лбу мокрое полотенце. — Моим. — А я? — переполошённый Мин не знал, куда себя приткнуть. После разборок с Тэхёном, дела у него закончились. — А ты звони своим, умник, — сарказм не отпускал девушку даже здесь. — Всё готово, погнали, — Чонгук уже стоял в куртке. — Эх, были бы у меня ключи, я бы домчал тебя, нуна, в мгновение ока на Порше Джин-хёна, но его гараж закрыт намертво. — Не дорос ты ещё до Порше, гонщик, — осадил его Намджун. — Как мы поедем? — Я возьму ещё новоиспеченного батю и тебя хён, а остальных повезёт Хосок-хён, верно? — Хоуп только кивнул и пошёл собираться, кивнув Юнги в сторону девушки. — Держи мою руку, Котёнок, — Юнги тут же пожалел, что предложил. — Ай, Котёнок, спрячь, пожалуйста, коготочки, или ты мне вены вскроешь. Я уже преодолел этот период депрессии, не хотелось бы возвращаться туда. — Скажи мне что-нибудь ободряющее. Пожалуйста! — схватка была настолько сильной, что Тася заорала ещё громче. — Хватит орать! — собрался с силами Юнги. — Напугаешь ребёнка, и он решит обратно вернуться. Волю в кулак и вперёд — рожать. — Намджун, где мы? — Юнги дышал вместе с Тасей, от чего у него заболела голова. — Да откуда я знаю? — лидер не мог разобраться даже в навигаторе. — Чонгук, мы где? — Физически на шоссе, технически в пробке, фактически в жопе, — оценивая ситуацию и понимая масштабы трагедии, отрапортовал Гук. — Юнги, у меня телефон звонит, ты глухой? — от жуткой боли девушка начала истерить. — Не пихай его мне! Ответь! — Здравствуйте, — с ужасом на лице произнёс Юнги, и тут даже Чонгук оторвался от дороги, чтобы взглянуть, из его ли хёна вылетают эти лепечущие звуки. — Ага, ага, да. Тася, это твоя мама, я ни черта по-русски не понимаю, кроме «Юнги». — Нихрена без меня сделать не можешь! — вырвала телефон девушка. — Да, мама! Что делаю? РОЖАЮ, МАМА! Нет, не лежу перед врачом, в машине сижу. Шофёр тупорылый, на шоссе не смотрит, поэтому ещё не в роддоме, — она пнула ногой по сиденью, давая, таким образом, лучше понять Гуку, что перед ним свободная полоса, а сзади сигналят. — Где муженёк мой? В проекте мой муженёк! Как и свадьба, и кольцо. А отец ребёнка рядом сидит, не слышала, как тебе вначале канарейка сказала «здравствуйте»? Вот это он был. Волнуется? Не, дурака валяет. Он просто дурачок немножко, когда на взводе. Ладно, мам, мы подъезжаем. Надюха тебе напишет потом как дела. Целую. *** Из-за матовых стеклянных дверей доносился жалобный вой: что-то среднее между собакой и сиреной. Уже в течение получаса Юнги, завёрнутый в белый халат как в саван, расхаживал туда-сюда. — Хён, ты протрёшь пол, сядь, — Чимину тоже было сложно слушать эти вопли, но он мужественно терпел, а когда было чересчур громко, не очень мужественно прикрывал уши и делал вид, что просто пластинка с Моцартом заела. — Где врач? Тэхён звонил ему ранним утром, где он? Ты точно тому врачу звонил? — Мин схватил Тэ на грудки. — Точно. Вон он бежит, смотрите, — выглядывая из-за плеча хёна, отозвался Ви. — Простите, опоздал, пробки, — запыхавшийся врач взглянул на толпу мужчин, судорожно поправляя съехавшие очки. — А кто собственно отец? Госпожа Чон постоянно с разными мужчинами приезжала, я немного запутался. — Мы все как братья, — гордо заявил Тэ, расправив плечи. — Да мне, собственно, всё равно, кто вы, я не к вам приехал. Отец, я полагаю, Ким Тэхён, молодой человек, с которым я утром разговаривал по телефону. Судя по голосу, это вы, — доктор упёрся взглядом в Тэхёна. — Нет, это не моё, — с улыбкой открестился парень. — Это его, — он ткнул пальцем в щуплую фигуру под халатом. — Здравствуйте, — пожал руку врачу Юнги, — я отец. Она уже в палате, пойдёмте. Шёл третий час. Намджун, похоже, собирался выпить весь кофейный автомат, а младшие сожрали половину автомата со снэками. Юнги трупиком лежал на мягких сиденьях, пока Хосок, натянуто улыбаясь проходящему мимо медперсоналу, заботливо гладил его по голове, приговаривая, что роды — это не смертельно. Надин уже заколебалась отвечать всем подряд, потому что оповещения на её телефон приходили с бешеной скоростью: писали девочки, писали родители Таси, даже её собственные родители интересовались, как там дела. За пределами комнаты ожидания стоял трёхэтажный русский мат. — Сука, ненавижу тебя, писька ты корейская. Как без резинки кувыркаться три дня, так это мы запросто, а как тут поваляться — это он сачкует. Ребёнка сделал, а о том, что рожать его мне, ты не подумал? Слышишь меня, дохлик? Слышишь ведь, собака сутулая! — Надин, что она кричит? — окончательно растеряв энтузиазм, спросил Юнги. — Что любит тебя очень, что счастлива подарить тебе сына, и что это лучший день в её жизни, — тем же монотонным голосом отозвалась девушка, откусывая злаковый батончик и проверяя обновления. — Как-то она агрессивно любовь свою выражает, — Чимин заметался в сомнениях. Шёл пятый час. Конца и края было не видно. Юнги уже порывался зайти и родить вместо Таси. В коридоре стояла полнейшая тишина, и только болезненные вскрики за белой дверью, повергали в шок, ибо орать столько времени кряду было просто невозможно. И всё бы ничего, если бы в какой-то момент входные двери отделения не распахнулись, и не показалась крайне знакомая крупная фигура в фуражке. — Скажите, что я не опоздал. Девушка, где здесь рожают? — помахивая огромным букетом цветов, торопился парень. — У меня племянник на подходе! Что же вы молчите, девушка? Молоденькая дежурная медсестричка, на которую вихрем налетел самый красивый мужчина, которого она видела за свою жизнь, потеряла дар речи — высокий, широкоплечий, в форме, с безумно красивым лицом и сексуальным голосом. — Хён, ты какого хрена здесь делаешь? — Хосок свёл брови к переносице, присматриваясь, не обманывает ли его зрение. — Ой, нашёл, спасибо, девушка, — Джин послал медсестре воздушный поцелуй, от которого она вся целиком впиталась в стул, и поспешил к озабоченно выглядящим донсэнам. — Я в увольнении, я же не мог такое пропустить. Оно мне надо, чтобы потом эта засранка меня упрекала: «Вот, оппа, все были, а тебя не было», — пародии у Джина выходили так себе. — Намджун мне позвонил, сказал: «Всё, мужик лезет», я и приехал. Но учтите, если она за сутки не родит… — Если она за сутки не родит, вы меня похороните, — донесся голос с дивана. — Вообще я должен был первый родить, — возмутился Джин. — В смысле не сам. Я же старший! — Ну попробуй, засунь голову в палату. Скажи: «Тася, погоди, не рожай, пока я своих не заведу. Пихайте обратно!», — Намджун поджал губы. — Тася, Солнышко, главный оппа с тобой, держись! — громко прокричал на всё отделение Джин. — И ты припёрся! Пошёл нахер, Петросян! — Что она ответила? — Сокджин был очень доволен собой, улыбаясь во весь рот. — Что очень рада тебя слышать, — неточности Надиного перевода оставляли желать лучшего. Спустя полчаса, когда цветы из рук Джина уже переместились в вазочку, которую заботливо принесла та самая медсестра, а парни уже чуть ли не уснули друг на друге, тишину прорезал звонкий детский крик. Уставший врач, стягивающий маску, показался в проёме двери. — У вас мальчик. Отец, можете проходить, — вся семёрка (Надин в том числе) поднялась со своих мест. — Вы то куда? — у Юнги, будто второе дыхание открылось, поэтому он резвым мальчуганом рванул в палату. Девушка выглядела замученной, но расплылась в улыбке, только увидев парня. На руках у неё лежал свёрточек, совсем крошечный, и что-то кряхтел. — Как ты? — целуя во влажный висок девушку, шёпотом произнёс Юнги. — Очень вымоталась? — Есть немного, — Тася прикрыла глаза. — Он такой крепыш, настоящий мужчина. Уж в кого, не знаю. — Эй, — Юнги мягко щёлкнул её по носу. — Дай посмотреть. Девушка ухмыльнулась и чуть развернула запелёнутый комочек к свету. Юнги нагнулся, чтобы рассмотреть сына ближе: его личико было таким маленьким, носик похож на пуговку, а глазки ещё закрыты. Малыш сопел, постоянно сжимая пухленькие губки в одну линию. — Это что, мой сын? — Нет, это твой дед, — закатила глаза девушка. — Это твой сын, Юнги. Подержи его сам. Да не бойся ты, — Юнги с трепетом взял кроху на руки, разглядывая черты на детском личике. Вдруг малыш заёрзал и открыл глаза — настолько зелёные, яркие как два изумруда, что у отца вспыхнула грудная клетка. Юнги сглотнул, и на непонимающий взгляд Таси, просто отдал ей обратно сына, отворачиваясь и вытирая рукавом глаза. — Твой папка, Ильсон — очень сентиментальный творческий человек, поэтому не расстраивай его. — Ты уже придумала имя? Мне нравится. Правда, Ильсон звучит довольно мягко, — покачал головой Мин. — А Юнги звучит очень твёрдо. Просто скала, — она тихо рассмеялась, чтобы не нарушить покой малыша. — Зови этих оболтусов, они ведь хотят видеть племянника. — Смотрите, какая маленькая личинка, — Гук высмотрел ещё от входа. — Мда, нуна, ну и потрепала тебя жизнь. — Сам роди, потом говорить будешь, — огрызнулась девушка. — Ребята, я хочу перед вами извиниться за то, что во время беременности я была вредная и злая, кричала на вас и гоняла шваброй. Зато теперь вы можете увидеть нашего сына, знакомьтесь — Ильсон. — Звучит как-то мягко! — Так, всё, Намджун, ты не знакомишься, — буркнула девушка. — Куда вы рожами своими лезете, прямо к ребёнку? Отошли все на двадцать сантиметров. — Ничего не меняется, — заключил Чимин, подходя первым. — Какое прелестное существо, глазки как у мамы, а головка, как у папы — лысая. — Ты сейчас выйдешь отсюда, Чимин. — Он выглядит как большая фасолина: красная, сморщенная, — хихикали Тэ и Гук, нависая над ребёнком. — Дядьки научат тебя всему, малец. — Мы будем играть в лошадку, — Хосок предложил это сам. — А с Намджуном вы будете учить английский и познавать анатомию, — под конец он расхохотался, получив от лидера по спине. — Дядя Сокджин научит тебя цеплять всех девочек сразу, — тут Юнги уже не выдержал, дав затрещину даже старшему хёну, но тот только улыбнулся Тасе и вручил ей букет. Вместе с вазой из приёмной. — Всё, топайте, нам нужно поговорить, — Юнги выдворил смеющуюся армаду за дверь под звуки отстукивающей сообщения Надин. — Иди тоже отдыхай, ты настрадался, как и я. Тебе нужен отдых. Возвращайтесь завтра, когда и я буду в лучшем состоянии, — Тася ещё раз мягко улыбнулась, поглаживая жилистую руку парня. — Тебе нужно принести что-нибудь? — Принеси себя, — она поймала его невесомый поцелуй и откинулась на подушки. Но Юнги не ушёл. Он даже с места не сдвинулся. Снова и снова он смотрел за шевелящийся кулёк, улавливая одну единственную нужную мысль. — Ты чего? — Ты выйдешь за меня? — вдруг спросил парень, хватаясь за её руку, как утопающий за последнюю тростиночку. — А как ты думаешь, Мин Юнги? Не заставляй меня говорить очевидности, иди, — она привстала и хлопнула его по худощавому заду, даже и не обтянутому джинсами. Когда суматоха окончательно улеглась, и Тасю оставили в покое мемберы, врачи, собственные мысли, она взяла с тумбочки телефон, фотографируя и отправляя родителям фото внука. В верхней части экрана выплыло обновление Твиттера BTS. Одно краткое сообщение: «Сегодня у Шуги родился сын. Поздравляем! Надеемся, он будет также красив и харизматичен, как и его отец». Далее следовала подборка из худших фотографий Юнги за всю его карьеру, а если быть точнее, то шесть таких подборок. — Твои дядьки, сынок, не люди, а дьяволы. За это я их и люблю, — Тася прижала к себе второго любимого мальчика, в котором отчётливо видела первого.