But no homo

- Мне кажется, мой отец хочет тебя усыновить. - Что я могу сказать? Родители меня любят, - говорит Джастин, ухмыляясь и закрывая дверь. Алекс закусывает губу, занимая себя организацией постели для Джастина. Он кладёт спальный мешок на пол и взбивает подушку. - Ага, просто подожди до тех пор, пока он найдёт твою заначку с травкой, Фоли. Тогда он завяжет тебя в узел. - Ах, проблемы с папочкой? Алекс пристально смотрит на Джастина, поправляя свою кровать. Он только что выдержал целый приём пищи со своим отцом и братом, ошибающимися в Джастине, и его разрывает между желанием закатить глаза и завистью. - Мне стоило тихо дать тебе пролезть через окно, как ты и предлагал, мудила, - бормочет Алекс, расстёгивая ремень и скидывая джинсы. Он знает о горячем взгляде Джастина, облизывающем его голые бёдра, но притворяется, что не замечает этого. Боже, его глупое сердце сжимается в груди. - Что-то мне подсказывает, что у тебя было не много друзей - парней. - Как ты..? - Алекс краснеет и запинается. - У меня было несколько, но это довольно сложно, будучи частью постоянно переезжающей семьи военных. Нельзя вписаться в компанию, когда ты новенький, а парни передвигаются ебаными стаями, понимаешь? Трудно справляться с этим дерьмом. Что-то есть в звезде баскетбола - раздевающейся! - в его комнате, и это заставляет Алекса краснеть. Он поджимает пальцы на ногах, надевая фланелевую пижаму, и пытается не пялиться на татуировки на груди Джастина. Блондин замечает марку Calvin Klein и не сомневается, что Брайс купил это бельё. Было бы невероятно неуместно просить Джастина снять боксеры, так что, вместо этого, Алекс бросает пижамные штаны в его глупое лицо. На них сотни панд и сердечек и Джастин усмехается от детского узора. Алекс бормочет заткнись, но пытается подавить ухмылку. Он выключает свет и забирается в кровать. В квартире тихо, а единственный звук - барабанящий по окну дождь. Он встаёт и закрывает створку. Когда Алекс проскальзывает обратно под тёплое одеяло, по рукам бегут мурашки. Он слишком отчётливо слышит скрип напольного покрытия, когда Джастин возится из стороны в сторону. Алекс наблюдает за ним, прикрыв глаза. Это совсем не похоже на ночёвки со старшим братом в детстве. Наверное, потому что брат тебе не отсасывал, идиот. - Псс, мне холодно, - шепчет Джастин в темноту. Дыхание Алекса сбивается, когда фраза пробуждает воспоминания о их первой ночи вместе. - Тебе дать ещё одно одеяло или..? - Неа, мне всё равно будет холодно, - повторяет Джастин, и Алекс почти слышит его недовольную гримасу. Он знает, чего хочет Джастин, потому что сам хочет того же. Алексу легче, когда он понимает, что напряжение на протяжении всего вечера ему не мерещилось. Он подавился, когда рука Джастина скользнула по его под обеденным столом, и он бы подумал, что это была случайность, если бы Джастин не стал ухмыляться еще сильнее от его реакции. К счастью, его отец и брат были слишком ослеплены светом звезды, чтобы заметить. Алекс вздыхает и отворачивает край одеяла. - Залезай, большой ребёнок. Кровать скрипит, когда Алекс сдвигается вбок, освобождая место для него. Кровать слишком узкая для того, чтобы в ней спали два старшеклассника, но Алекс этого не говорит. Вместо этого, он тяжело сглатывает, ложится на спину и пытается замедлить дыхание. Он чувствует, как качается кровать от того, что Джастин ёрзает рядом с ним, а шёпот дождя становится громче, настойчивее. Нога Джастина касается его ноги, и пальцы Алекса сразу же поджимаются от контакта. Простое прикосновение словно бьёт током. - Спасибо, что дал мне остаться, - тихо шепчет Джастин, и его мягкий голос звучит по-другому. Он похож на тот же мягкий тон, каким он говорит с Брайсом или о нём, и член Алекса дёргается от по-странному эротичной мысли. Джастин придвигается ближе, и слабое тепло его дыхания на шее Алекса заставляет парня вздрогнуть. Общее тепло их тел, прижатых друг к другу на узкой кровати, заставляет его загораться. - Конечно. Но, эм, что случилось с нежеланием делить постель, как блядские бойфренды? - Мы делим постель, как просто... друзья, - шепчет Джастин, и Алекс не видит ничего, кроме блеска его глаз в темноте и сияния белых зубов, когда парень улыбается. Впервые на памяти Алекса Джастин звучит так уверенно. Между ними нет ничего - ни дыма, ни Брайса, - лишь тонкая ткань и темнота. Капли слабого дождя бьют по окну, когда Алекс решается придвинуться ближе, и ему интересно, в какую игру они сейчас играют. С Джастином он никогда не знает ответа, потому что этот парень - загадка, говорит одно, а делает совершенно другое. Он живое противоречие, и Алекс хочет его разгадать. - Друзья, - усмехается Алекс и специально прижимает свою ногу к ноге Джастина. - У меня никогда не было таких друзей. Пальцы ног другого парня скользят по его ноге, и Алекс краснеет от странной близости. Он не может поверить, что парень лежит в его детской кровати, той, в которой он видел свои первые мокрые сны, и эта мысль заставляет его дышать чаще. Это не просто парень; это Джастин, мать его, Фоли со своими большими ладонями, блестящими глазами и татуировками. Алекс прикусывает нижнюю губу и возбуждается с ошеломляюще большой скоростью. Ой, соберись же, блять, ругает себя Алекс, но его тело его не слушает. Его непослушное сердце бьётся всё быстрее, щеки краснеют сильнее, а ладонь опускается на руку Джастина. Теперь, когда Джастин сдвигается ближе, он задерживает дыхание. Губы Джастина мажут по его уху: - Лучшие друзья - это те, что с привилегиями. Да? Брайс тебя этому научил? задумывается Алекс, резко выдыхая, но не озвучивает своё отвращение, потому что... он семнадцатилетний озабоченный парень. Алексу хочется быть святым на кресте, способным устоять против намёков Джастина, но когда самый красивый парень в параллели лежит у него в кровати, становится трудно отказать. Он проглатывает собственное сознание, а дождь достиг своего пика. Блещет молния, и он чётко видит приоткрытые губы Джастина, его наполовину затуманенные глаза и взъерошенные волосы. Алекс наклоняется, но быстрый рефлекс Джастина останавливает его. Точно. Никаких поцелуев. Вместо этого, Алекс скользит ладонью по предплечью Джастина, и он рад, что не у него одного мурашки. Он проводит ладонью вверх, чувствуя накачанные во время часов тренировок мускулы Джастина, и сложно не остаться впечатлённым. Джастин сдвигается так, что они прижимаются друг к другу грудью, и его рука скользит вниз от сердца Алекса к резинке его пижамных штанов. - Моему отцу не понравится, если он узнает об этом, - грустно шутит Алекс, когда Джастин забирается к нему в штаны. - Чего он не знает, - пальцы Джастина властно двигается по бугорку на штанах Алекса. - Ему не повредит. - Ты уверен, что мы всё ещё говорим о моём отце? Или о Брайсе? Раскат грома. Алекс еле успевает проглотить всхлип, готовый сорваться с его губ, когда Джастин гладит его сквозь тонкий материал одежды. Естественная смазка просачивается сквозь ткань, увлажняя её сильнее. Они прижимаются друг к другу лбами. Интимность момента ошеломляет, и это не похоже на предыдущие два раза. Они свободно касаются друг друга как хотят. Алекс опускает дрожащую руку вниз и сжимает Джастина. Тепло чужого тела под его ладонью заставляет его собственный член дёрнуться в руке Джастина. Они - торопливая близость под одеялом. - Поверить не могу, ты такой неопытный, - бормочет Джастин, лаская его. - Это так мило. - С-сколько раз ты..? - Со средней школы. Господи боже, блять. - Наш первый раз был в восьмом классе. В раздевалке. Он прижал меня к шкафчикам, словно собирался избить. Мы ссорились по поводу чего-то, началась потасовка, мы боролись на полу до тех пор... до тех пор, пока у нас обоих не встал. Затем он снял наши баскетбольные шорты и... я был не против. Блять. Я был отчаянным. Он продолжал шептать, насколько я хорош, и я никогда не чувствовал себя таким желанным. Спасибо, блять, что никто не вошёл и не увидел, какой маленькой сучкой я был. Он так хорошо меня тренировал после этого. Домик у бассейна. Душевые. Туалеты. Ему нужно было лишь посмотреть на меня этим взглядом, и я падал на колени. Вот так просто. Глубокий вибрирующий тенор голоса Джастина отправляется прямиком к члену Алекса, а картинки настолько извращённые, что Алекс не может заставить своё тело перестать на них реагировать, его живот скручивает что-то среднее между отвращением и возбуждением. Он смущается, потому что не знает, как реагировать на грязный шёпот. Боже, это даёт слову "провоцировать" новое значение. Алекс не хочет знать, но всё же не просит Джастина остановиться. Так что Джастин рассказывает ему всё. Как Брайс давал ему всё, кроме, разве что, ошейника. Продолжая говорить, Джастин поглаживает его сквозь грубую ткань пижамных штанов и боксеров. Алекс стонет, наполовину от удовольствия, наполовину от боли. Его бельё мокрое от естественной смазки, и он дрожит. Затем пальцы Джастина скользят под эластичную резинку, и Алекс всхлипывает, когда они оборачиваются вокруг его члена. Его бёдра непроизвольно толкаются глубже в ладонь Джастина. Джастин, будучи крупнее него, легко перемещается, прижимая его к кровати. Губы парня всё ещё прижаты к уху Алекса, когда он продолжает свои грязные истории. - Летом после девятого класса мы поехали в пляжный дом его родителей. Он заставлял меня цеплять случайных парней на пирсе и приводить их в дом, а затем он смотрел, как я им отсасываю. Я был так хорош в этом. Блядский больной ублюдок заводился, наблюдая за тем, как они используют меня. - Почему? - задыхаясь спрашивает Алекс. - Власть, - Джастин задумчиво смотрит на него, двигая рукой по всей длине Алекса, и парень понимает, что долго не продержится. Не с урчанием голоса Джастина и легкими касаниями кончиков его пальцев, обёрнутых вокруг него. Он чувствует себя бессильным, потому что не может ничего сделать, кроме как наслаждаться этим. Стояк Джастина прижат к его бедру, и ясно видно, что он заводится, рассказывая Алексу эти истории. Это какая-то извращённая сексуальная терапия или его просто используют? Всё что Алекс знает - ему нравится вибрация голоса Джастина у его уха, и он никогда не был так возбуждён в своей жизни. Кайф доставляет даже не сам процесс, а возможность сбежать от всего. На мгновение он плавает в мягком дыхании Джастина, тая от того, как пальцы парня ласкают его сквозь одежду. Джастин проводит пальцем по головке его члена: - Ему нравится, когда я так делаю. Трахаюсь с другими людьми. Нравится идея меня, отклоняющегося сильнее, чтобы удовлетворить его. Играющего для него. Но ты, Алекс? Ты был только моей идеей. Продолжая говорить, Джастин скользит рукой по его длине, бёдра Алекса дёргаются навстречу. Кровать скрипит под их общим весом. Капля пота падает на грудь Алекса. Он не может сдвинуться, потому что Джастин прижимает его к кровати, рука парня двигается по его члену. Кожа Алекса перегрелась и всё расплывается перед глазами. Он чувствует, что приближается к краю, всё ближе и ближе, пальцы ног поджимаются от предвосхищения. - Б-блять, Д-джастин. - Шшш, ты же не хочешь, чтобы твой отец услышал, - успокаивает его Джастин, ускоряя движения рукой, сжимая сильнее. - Всё моё принадлежит ему, н-но я не хочу делиться тобой. Не странно ли? Алекс кончает быстро, жалобно скуля и задерживая дыхание. Его спина непроизвольно выгибается, когда он выплёскивается в руку Джастина. Джастин разочарованно стонет, ещё не достигнув разрядки, и направляет руку Алекса вниз. Он краснеет, чувствуя Джастина, такого большого и приятного, в своей руке. Он делал это всего однажды, так что ему сложно держать ровный ритм. Джастин так близко, что это и не важно. Лишь три неуверенных движения рукой, и он кончает на кончики пальцев Алекса. - И-и ты никогда не просил его остановиться? - Алекс тяжело дышит, вытирая сперму о пижамные штаны. Очередной удар грома. - С чего бы мне это делать? Мне это, блять, нравилось. Я так отчаянно нуждался в том, чтобы быть где-то своим, а теперь у меня есть кто-то, кто говорит мне, что именно делать, когда делать и как. Говорит мне, как я хорош. Я чувствовал себя... в безопасности. Когда бы Брайс не приказал, я подчиняюсь. Я имею ввиду... - Джастин сделал паузу, тяжело посмотрев на Алекса, словно его взгляд помог бы Алексу понять, а затем беспомощно махнул рукой, будто это тоже могло чем-то помочь. - Я имею ввиду, знаешь, какой это уровень свободы? Не нужно ни о чём думать... тело, эм, оно словно улетает в другое место и, на мгновение, нет боли. Просто нет ничего. Словно ты мёртв. И Алекс хочет рассказать ему о силе воли и о том, насколько жизнь... ну, насколько она прекрасна. Алекс хочет пообещать ему, что он поможет остановить боль, и что Джастину не нужен Брайс, чтобы спасаться таким образом, но Алекс знает, что это прозвучит, словно пустая ложь. Вместо этого, он обещает себе, что поможет Джастину. Не смотря ни на что. Затем Алекс грустно вздыхает, вспоминая пустой взгляд Джастина. Так вот в чём дело. - Что случится, если он узнает? О нас? Он не уточняет, что значит это "мы", потому что и сам не уверен. - Ты не хочешь знать. Он садится, и Алекс ловит его за руку. - Скажи мне. Пожалуйста. - Он разрушит тебя в ебеня. Сделает твою жизнь адом. - Потому что он, эм, любит тебя? Джастин возвращается в свой спальный мешок: - Блять, нет. Потому что он думает, что я ему принадлежу. Неожиданно Алекс чувствует, что Джастин заперт в бесконечной темноте, шумящей снаружи, словно дождь, ударяя в окно. Не нужно слов, чтобы сказать это. Мрачные эмоции клубами сворачиваются вокруг них, и Алекс боится за Джастина, боится, что они его поглотят. Боится больше за него, чем за себя. - Но ты ему не принадлежишь, - всё же говорит Алекс, надеясь, что его голос услышат. - И, может, я не смогу остановить всё плохое, что происходит или... или изменить всё плохое, что уже случилось с тобой. Но знай, что я рядом. Хорошо? - Хорошо, - говорит Джастин, но он звучит так, словно находится далеко отсюда. - Ты не хочешь возвращаться к нему. Так ведь? - Я не знаю, есть ли у меня выбор. - Останься здесь, - просит Алекс. Ему отвечает лишь завывающий ветер.