But no homo

Алекс просыпается от того, что отец Ханны смотрит на него, как на мешок гниющего мусора, сброшенный на его диван. Парень слабо улыбается мужчине, морщась от боли в голове. Это будет чертовски сильное похмелье. Мама Ханны кидает на него ещё более неодобрительный взгляд из-за плиты, когда он плетётся на кухню за стаканом воды. — Ну лучшее первое впечатление? — шутит Алекс, наливая себе воды из-под крана. — Ты сын офицера Стэндалла? — Да, мэм. — И он знает, что ты тут…? — Притворяешься бесполезным куском дерьма? — Нет, мэм. — Что ж… тогда садись. Я сделаю тебе яичницу, — резко говорит она, а затем кричит: — Ханна! Спускайся вниз! Она сбегает по ступенькам и бормочет «прости» через плечо матери. хорошо провели время вчера ;) — Дж ты куда-то торопился? Да, потому что вы двое — пятьдесят оттенков блядской созависимости, думает Алекс, но не печатает сообщение. Вместо этого он выключает телефон и зарывается лицом в ладони. Свет слишком яркий. Он слишком хорошо всё помнит, поэтому задаётся вопросом, был ли он вообще пьяным. Может только чуть-чуть подвыпившим? Под кайфом от адреналина? Он вздрагивает, чувствуя призрачное прикосновение на своей спине. Алекс пытается протолкнуть в глотку яичницу, запивая апельсиновым соком. — Так… — мама Ханны смотрит куда-то между ними. — У тебя есть девушка, Алекс? Он вздыхает, не отводя взгляда от телефона: — Нет, только недавно расстался с ней. Мы с Ханной просто друзья, если Вы хотели об этом спросить. — Ох, хорошо. — Постарайся не выглядеть счастливее, чем сейчас, мам, — бормочет Ханна. У Алекса такое чувство, что, если его здесь не было, они бы ругались. Он нервно теребит кольцо в носу. Ханна приглашает его в парк, и они гуляют в тени и разговаривают. В основном, Ханна говорит о Клэе и работе, и Алекс пытается оставаться спокойным. Он устал от гомосексуальной паники, что у него начинается каждый раз, когда у него происходит сексуальный контакт с этими двумя. Ему нужно привести свои мысли в порядок. — Ты хочешь поговорить о…? — Тройничке из ада? Не, ну, в смысле… Я имею ввиду, мне, вроде как, понравилось, если честно. Те части, в которых участвовал Джастин. Но, каким-то образом, из-за Брайса всё становится таким фу. — Так скажи ему об этом, — настаивает Ханна. — Может. он даже не знает, что ты чувствуешь? — Ты права. Как он может знать, что мне было некомфортно из-за многого, что произошло? Я имею ввиду, я вроде как не говорил «нет» ни разу, кроме как в конце… А Джастину просто… — Промыли мозги? — Он занимался этим дерьмом с тринадцати лет, так что, для него и дня меня всё по-разному. Он не может уйти от Брайса так, как могу это сделать я, понимаешь? Ладно. Хорошо. Я буду блядски честным по поводу того, что я чувствую. — Горжусь тобой. Алекс садится на качели и печатает: Мне понравилось. Большинство. Но я не думаю, что мне нравится заниматься этим втроём, если честно. — А Почему нет? — Дж Мне более комфортно, когда мы только вдвоём. — А А тебе? — А Тишина. Отлично. Я, кстати, би. — А Поздравляю. Собираешься на прайд-парад теперь? — Дж Нет. просто подумал, что тебе хотелось бы знать. — А Я не гей — Дж ага. Просто любишь сосать член? — А Отъебись. Не заметил, чтобы ты жаловался. — Дж Сейчас это так блядски смешно, и я устал ненавидеть себя за каждый раз, как мы занимаемся сексом. — А Я не прошу тебя ходить с радужным баннером… просто будь честным со мной — А (и с собой) — А Я ненавижу ярлыки, и я ненавижу, что ты притворяешься, что тебе не понравилось в пятницу, когда это так — Дж Хорошо, пусть будет так — А Хорошо — Дж Перечитывая сообщение, Алекс чувствует, как слёзы жгут глаза, и ему хочется, чтобы они просто могли поговорить без десяти слоёв защиты. Но это просто нереально. До конца дня он зависает с Ханной, а затем, наконец, отправляется домой. Его отец устраивает блядский допрос о том, чем он занимался. Алекс предоставляет ему наполовину правдивую историю, а затем проводит всё воскресенье, играя в Overwatch. Когда наступает понедельник, он исчерпал свою способность избегать реальность. По его шее бегут мурашки, когда он занимает своё место рядом с Ханной. Джастин смотрит на него, потому что… ну, конечно, он смотрит. Алекс смотрит на него в ответ, до тех пор, пока у другого парня не хватает совести отвернуться. Ханна поднимает брови, но Алекс качает головой. Нет уж, к этому мы не вернёмся. Избегаешь меня? — Дж Плохо у меня получается — А — Оу, хаос в раю любовничков? — шутит Тони приземляясь за их столик. — У тебя кинк такой? Доёбываться до меня, Падилла? Да? Тони ворует у него одну из картофелин фри: — Мм, неа, оставлю мозгоёбство Джастину. — Мне хотя бы отсасывают, — бормочет Алекс, уткнувшись в свой поднос, и Тони почти давится, так что Ханне приходится постучать его по спине. Телефон, лежащий на его коленях, жужжит: пжлст, не злись на меня, мудила. «Мудила» нейтрализует «пожалуйста». — А Встреться со мной в туалете? — Дж Зачем? Отсосёшь мне, а потом снова начнёшь своё «не гей»? — А Иди нахуй — Дж С радостью, но тебе, наверное, понадобится разрешение от Б — А можем мы просто поговорить, как нормальные люди? — Дж его там не будет. Пожалуйста. — Дж Нет ничего нормального в том, что происходит между ними троими, но Алекс решает поверить Джастину на слово. Может, если они хоть раз поговорят, лично, они хоть в какой-то части этого дерьма разберутся. Он поднимается на ноги и Джастин встаёт одновременно с ним. Как тонко. Тони тихо присвистывает, когда они вместе выходят их столовой. Когда Алекс открывает дверь мужского туалета, рука Джастина скользит по его; Алекс немного отодвигается назад, хотя хочется наоборот — прижаться ближе. Вместо этого Алекс прислоняется к раковине и скрещивает руки на груди в ожидании. Джастин по очереди распахивает дверцы кабинок, чтобы убедиться, что никто не услышит их разговор. По напряжённому подбородку Джастина Алекс понимает, что парень зол, но не может сказать, почему. ладно, это ложь. У него есть идея, почему Джастин зол, и — если честно — сердце трепещет от того, что парень всё ещё думает об Алексе. — Уже поссать в тишине нельзя, да, Фоли? Что тебя так выбесило? Джастин проводит рукой по своим мягким коричневым волосам и смотрит на него этим взглядом. Тем, что пускает мурашки по спине Алекса, и ему хочется, чтобы он не был так по уши в этого парня. Боже, Джастин Фоли просто плохой выбор в человеческом обличье. — Слушай, насчёт пятницы. Я думал, тебе правда понравилось, и я… нужно было убедиться, что это так. Я просто подумал, что тебе нравится и… агрх, мне не нравится, что ты на меня злишься. — Мы уже обсудили это по смс, окей? Мне понравились некоторые моменты. ну, ты знаешь, — Алекс говорит тише и краснеет. — Когда ты отсосал мне. Просто я ненавижу, что нам приходится танцевать под дудку этого придурка. Может, я хочу, чтобы ты был только моим. Это так трудно представить? Джастин наклоняется, прижимая Алекса к раковине: — О чём ты говоришь? Я могу быть твоим. Алекс вздрагивает, от внезапного осознания интимности ситуации. Их губы на расстоянии нескольких сантиметров, и капля пота стекает по его шее, когда он смотрит на них. Такие мягкие… — Н-не так, как я хочу. — И как же это, Стэндалл? Алекс тяжело сглатывает, и его член дёргается от того, что тело Джастина прижимает его к раковине. Холодный фарфор врезается в спину. Это опасно: кто-то может войти и разоблачить их. Алекс должен оттолкнуть Джастина, но он не хочет этого делать. Нет, он хочет притянуть его ближе и ближе и ближе. Хочет почувствовать его губы на вкус. — Много как, но… давай начнём с поцелуя, — решает Алекс, вздёргивая подбородок. Лицо Джастина принимает темно-красный оттенок, словно он уже не трогал руками и губами между бёдер Алекса. Почему же один простой поцелуй вызывает такой скандал? Но Алекс будет стоять на своём с Джастином Не Геем Фоли. Если они собираются продолжать эти игры, он хочет немного контроля. Немного честности. Он даже задаётся вопросом, целовались ли когда-нибудь Джастин с Брайсом, и, почему-то, он уверен, что никогда. Взгляд Джастина падает на губы Алекса, но затем он резко оборачивается, чтобы посмотреть на дверь. — Не здесь. Кто-то может войти и… Так что, Алекс делает кое-что глупое и грубо толкает Джастина в кабинку, закрывая за ними дверь. Джастин выглядит шокированным от такой грубости, но его сюрприз быстро превращается в желание, отражающееся в расширенных зрачках. — Это должен был быть настоящий поцелуй. Не просто прикосновение губ. Никакого «я не гей» после. Я хочу чёртов настоящий поцелуй, Джастин. Повисает тяжёлая тишина, и он боится, что Джастин оттолкнёт его и уйдет. — Когда ты стал таким требовательным? — стонет Джастин, зарываясь лицом в руки. — Я не верю, что делаю это трезвым. — Я могу приказать тебе поцеловать меня, если тебе так проще, — неожиданно сказал Алекс, и это прозвучало немного жёстче, чем он хотел. Он открывает рот, чтобы извиниться, но понимает, что зрачки Джастина расширились сильнее от этих слов. Удивительно? Нет. Удручающе? Да. — Тебе это может показаться шокирующим, Алекс, но я, блять, могу делать всё, что захочу. Целовать тебя. Не целовать тебя. С приказами или без. — Докажи, — требует Алекс. Джастин хватает его за воротник рубашки, так, что они снова очень близко друг к другу, только на этот раз Джастин прижат к стене. Он смотрит на Алекса, со смесью злобы и возбуждения. Алекс краснеет и задыхается от предвкушения, но не даёт себе податься вперёд. Нет, он хочет, чтобы Джастин сделал этот шаг. Хочет, чтобы тот понял, что они оба хотят друг друга. Что их желание не связано с Брайсом. Он видит страх, тёмный и настоящий, в глазах Джастина, так что он решает ещё немного побесить парня. — Чего ты боишься? Я не кусаюсь… если только ты не хочешь этого. — Заткнись, Стэндалл, — отрезал Джастин. — Ты так бесишь меня. Так что почему… почему ты, блять, мне так сильно нравишься. — Ошибочное суждение. — Точно. Затем Джастин сокращает расстояние между ними и прижимает свои губы к губам Алекса. Несмотря на резкость его слов, губы Джастина — самая мягкая его часть. Алекс закрывает глаза и мягко стонет, чувствуя губы Джастина на себе. Ох, он приоткрывает рот и то же самое делает Джастин. Мягкость губ парня заставляет Алекса выдохнуть и взять лицо Джастина в руки. — Не сильно отличается от поцелуя с девчонками, знаешь? Алекс закатывает глаза. — Разве что мой стояк прижимается к твоему бедру? Джастин ухмыляется и снова его целует: — Это кстати горячо. Но никакого гейства? Алекс просто счастлив, потому что Джастин наконец-то принадлежит ему, и ему достаточно плевать, чтобы не заводить об этом разговор. Ориентация Джастина — его личное дело: он не может сказать Джастину, какой ярлык на себя повесить. Он лишь знает, что в том, как они сейчас целуются, нет ничего гетеросексуального. Он выдыхает в эти мягкие губы и скользит рукой по груди Джастина, лаская его. Он поглаживает Джастина сквозь джинсовую ткань. Они ни разу не были такими трезвыми и адекватными в присутствии друг друга, так что это усиливает каждое ощущение. Он задыхается, прижимаясь к Джастину, и трётся о его ногу. — Хочу попробовать тебя на вкус, выдыхает Алекс, лаская стояк Джастина. — И я хочу быть единственным, кто видит, как ты теряешь контроль. — А кто сказал, что я этого не хочу? — говорит Джастин. расстёгивая ремень. У них есть всего несколько минут до того, как прозвенит звонок, но мозг Алекса не может воспринимать ничего, кроме звука расстёгивающейся молнии джинсов Джастина. Он падает на колени, теряя дыхание. Они вдвоём просто безумны. Сначала он хочет выбить из Джастина всю дурь, потом — поцеловать его, а теперь он на коленях, хотя не прошло и минуты. Мраморный пол туалета холодит колени, и, да, он никогда этого не делал. Он смотрит на Джастина сквозь ресницы. — Если у меня хреново получается… не говори мне. — Шшшш, шепчет Джастин. — У тебя всё получится. Алекс поглаживает Джастина сквозь нижнее бельё, чувствуя, какой он приятный и твёрдый. Джастин ухмыляется и зарывается руками в волосы Алекса. Им нужно торопиться, но Алекс хочет использовать всё время мира. Хочет, чтобы это длилось вечно. Они в самой грязной кабинке туалета в мире, но ради Джастина? Алекс сделал бы всё, что угодно. — Вот так? — спрашивает Алекс, вытаскивая Джастина из Кельвин Кляйнов и проводя рукой по всей длине. Судя по расслабленной челюсти Джастина и трепету его ресниц… да, именно так. — Продолжай, — настаивает Джастин, и его голос стал таким мягким, хотя он болезненно твёрдый. Щеки Алекса краснеют от вида возвышающегося над ним Джастина, становящего всё твёрже с каждым движением руки.Вниз и вверх, вниз и вверх. — Как теб… — Меньше говори. Больше соси, — шипит Джастин, и Алекс лишь усмехается, потому что это мило — видеть, как он пытается отдавать приказы. У него не получается скопировать естественную доминантность Брайса, так что он больше похож на капризного ребёнка. Это очаровательно. — «Пожалуйста» не повредит, — дразнится Алекс скользя губами по головке члена Джастина. Капля естественной смазки выделяется на кончике и стекает по большому пальцу Алекса. — Аах, — вырывается у Джастина. — Правильнее будет Ах-лекс, — поправляет он, когда Джастин стонет. — Пожалуйста, заткнись, Стэндалл. — «Заткнись» нейтрализует «пожа…» — Да блять, пожалуйста, — выстанывает Джастин, пряча свой громкий рот в изгибе локтя, и Алекс решает его пожалеть. Одной рукой придерживая парня за бёдра, Алекс медленно берёт Джастина в рот. Он концентрируется на дыхании через нос, неуверенно двигаясь назад и вперёд. — Ммм, — Джастин издаёт поощрительные звуки, даже пытаясь оставаться тихим, и, по его толкающимся вперёд бёдрам, Алекс думает, не первый ли он у Джастина. Ощущение парня на его языке такое чужое, но… ему нравится. Ему нравятся мягкие постанывания, выскальзывающие из губ Джастина, когда он двигает головой. — Ах-лекс, — Джастин тяжело дышит, отстраняется и кончает ему на лицо. Алекс облизывает солёные губы и морщится. Фу. Но губы Джастина, что он сразу же целует, достаточно сладкие. Алекс берёт лицо парня в свои руки. — Фу, я чувствую свой вкус на твоих губах, — говорит Джастин, морща своё милое лицо. Алекс ненавидит это лицо, потому что оно заставляет его хихикать, как какая-то влюблённая школьница. Не тот ли это парень, которого он хотел задушить пять минут назад? — Карма. — За что? Алекс закатывает глаза: — За… за то, что втянул меня в что-это-там-было с тем-кого-нельзя-называть. — Брайс не такой злой, как Волан-де-Морт, мудак. — Да, ты прав, — фыркает Алекс. — Брайс намного хуже. Звооооонооооок. — Бай, Стэндалл. Или мне стоит сказать би Стэндалл? Джастин пытается уйти, но Алекс прижимает его к двери кабинки, не пуская. — Чувак, мне нужно на урок. — Это наш секрет. — Да, ага. — Нет, я имею ввиду, что, между нами. Это только для двоих. Хорошо? Пожалуйста, не говори ему, как ты сделал в прошлый раз. — Обещаю. Алекс хочет верить Джастину. Правда. Но он волнуется. — Окей. Тогда маленькое правило — никакого Брайса. На это время. Да? — Ага. И никакой любви или ярлыков на всём этом, — отвечает Джастин. — Да, конечно. Так почему же его сердце сжимается, когда он смотрит на уходящего Джастина?