Forever & Ever

      Быстро заглянув в комнату за кулисами, оба парня плюхнулись на пару паршивеньких металлических складных стульев. Их согруппники суетились, готовились, носились туда-сюда, разговаривая между собой. Три группы выступали этой ночью, а это означало то, что приблизительно двенадцать-пятнадцать парней, их менеджеры и стафф, — если таковые существовали, — были загнаны в эту и соседнюю с ней комнаты. Оба помещения были настолько несуразными, насколько это было возможно: с белыми стенами, сделанными из такого материала, в котором легко можно было проделать дыру. — Итак, ты действительно ни с кем больше не виделся? — поинтересовался Аой, сложив руки и закинув ноги на туалетный столик, который на самом деле являлся обычным куском дерева, расположившимся вокруг комнаты, где над ним висела непрерывная вереница из зеркал. Тем временем, пока они говорили, несколько парней наносили макияж. Руки отрицательно покачал головой. — Ну, я пытался позвонить ребятам пару раз, но единственным, с кем мне удалось поговорить, был Кай. — Рейта так и не позвонил тебе? — Аой не мог поверить в это. Он мог бы поклясться, что во время одной из последних бесед Рейта говорил о том, что единственная цель его жизни — это найти Руки. Ну, он прямо так не сказал, но по существу оно так и было. Руки неохотно опустил взгляд. — Эм… Я ляпнул что-то не то? — виновато переспросил Аой. — Нет, я думаю, он пытался дозвониться мне несколько раз, но мои родители всегда сбрасывали его звонки, — вздохнул он. — А затем, мы просто переехали на следующий год. Нехорошо получилось. — У тебя отстойные родители, — Аой недоуменно покачал головой. — Подожди. Кажется, однажды мы разговаривали с Урухой, но, как я уже сказал, от родителей потом попадало за это. — Да? — Мы едва ли поболтали. Я просто помню, как он расспрашивал обо всем и вся, и, поскольку никто ничего о вас толком и не слышал, он пригорюнился и расстроился, — Руки вновь вздохнул. — В общем, этот разговор продлился недолго. Аой почувствовал странное чувство вины, слушая рассказ Руки. — М-да, — протянул он, пытаясь избавиться от этого ощущения. — У меня с матерью были сложные времена, поэтому нам пришлось ненадолго переехать на Хоккайдо. — Хоккайдо? — Да, она хотела уехать. Начать все заново. Если ты понимаешь, о чем я. — Да, — кивнул Руки. — Как она? — Нормально. На данный момент, осталась с парочкой своих друзей, все из них бывшие проститутки. — Серьезно? — Да, они как малолетние преступники, держатся вместе, — осознав всю иронию сказанного, Аой поспешил добавить: — Когда могут.       Руки на это ничего не сказал. Видя Аоя и слыша, что он ему говорит, заставляло его ощутить нечто непонятное. Время пролетело настолько быстро, настолько стремительно, что он с трудом осознавал это. Всегда происходило что-то новое: новая ссора, новая перепалка, побег на пару дней, ночевка в подвале друга, а затем обратный путь домой — было столько всего.       «Полагаю, люди обычно говорят, как будто это было только вчера», — подумал Руки, но в действительности это было не так. Размышляя об этом сейчас, на самом деле все это кажется вечностью. В глубине души он всегда собирался найти своих друзей, но, казалось, у него никогда не было возможности просто остановиться, глубоко вдохнуть и подумать. Помимо этого, он все задавался вопросом: ищут ли они до сих пор встречи с ним?       Аой всё сидел, рассматривая лицо Руки, на которое падала тень от его милой ковбойской шляпы. Казалось, что он над чем-то сильно задумался. Впечатления приходят и уходят, большинство из них — всего лишь оттенки замешательства и грусти. Аой хотел расспросить о Фуве или о том разговоре с Каем, но посчитал, что не стоит затрагивать эту тему. — Руки, не видел мою косметичку? — внезапно спросили его надменным тоном, от чего парни обернулись.       «Должно быть, это Габриель», — показалось Аою. Габриель величественно стоял и глядел на маленького Руки, а его густые длинные черные волосы изящно спадали на плечи. Нельзя сказать, что он был слишком худым, но это заставляло его казаться выше, чем есть на самом деле. Красивый подбородок и высокие скулы придавали его лицу такое яркое великолепие, характерное звездам старого кино. Аой недоумевал. На этот раз Кодзи оказался прав: он действительно сексуален. — Нет, — ответил Руки, прежде чем вновь взглянуть на Аоя. Увидев, что его друг шокировано и удивленно смотрит на Габриеля глазами полными вожделения, внутри него появилось неприятное чувство, подкатившее к горлу тошнотой. — Можешь взять мою, — предложил Аой.       Габриель, услышав его предложение, медленно перевел взгляд на Аоя. Слегка наклонив голову, он окинул его взглядом, вспоминая, где бы еще мог его видеть. Руки был потрясен, обнаружив, что вместо того, чтобы выразить свое глубокое пренебрежение еще одним простым смертным, Габриель благожелательно сказал: «Если ты не против» с намеком на любезность и флирт. Руки посмотрел на согруппника так, как будто бы собирался вытащить спрятанный пистолет и выстрелить. Довольно банальное сравнение, однако если взгляды могли бы убивать, то Габриель уже давно бы украсил грязный бетонный пол своим красивым стройным трупом. — Я скоро вернусь, — бросил Аой. Он улыбнулся Габриелю и, похлопав по плечу Руки, отправился на поиски своей косметички, которая находилась в грузовике группы. Как только дверь захлопнулась за ним, Руки покосился на Габриеля. — Что? — недоуменно спросил он. — Что ты задумал, Ичиро? — процедил сквозь зубы Руки. — Габриель, во-первых, — произнес брюнет, ткнув красивым длинным пальцем в круглое лицо согруппника. Его жутко бесило, когда Руки не уважал его. Что касается Габриеля, а также остальной группы и многих их поклонников, главной привлекательностью Madie = Anubis был именно сам Габриель, его гулкий призрачный голос и красота, с которой мог соперничать даже сам Атсуши Сакурай. Достижением Руки была лишь пара мелодий. Люди же хотели видеть именно Габриеля, слушать его красивые песни о темной, патологической похоти, где бледнокожие девицы, безумно влюбившиеся в него, совершали над собой прекрасное, романтическое и душераздирающее самоубийство, осознав, что величественный Габриель видел в них лишь белых невзрачных чудовищ. — А во-вторых? — нетерпеливо спросил Руки. Несмотря на то, что Габриель должен был в этот момент огрызнуться, он, судя по всему, не нашел подходящих слов. — Я — Габриель, главная прелесть Madie = Anubis, не так ли? — обернувшись, спросил он одного из своих других согруппников, гитариста по имени Люси, который тихо стоял рядом с зеркалами, нанося свой макияж. Потрясенный тем, что Габриель даже заметил, что он находился там, Люси остолбенел, не зная, как реагировать на это. Глядя через зеркало, он просто таращился на него. — Скажи мне правду, — приказал Габриель. Люси, держа в руке синюю подводку для глаз, на это только кивнул. — Короче, не умничай мне тут. А не то выпровожу тебя. — Выпроводишь меня? — Руки не верил своим ушам. Он был тем, кто написал большую часть из этих гребаных песен, — хороших, по крайней мере. И если бы с ними не было этой тупой задницы Гейба, чей хреновый голос только портил тексты, песни звучали бы намного лучше. — Да, уродливый карлик, — выплюнул Габриель. — Скажи, что ты задумал, козлина, и что тебе нужно от Аоя? — Ну, он привлекателен, и мы можем его использовать как второго гитариста, — ответил Габриель, не утруждая себя реагировать на эти глупые оскорбления. — Но ведь я же, второй гитарист, — обернувшись, сказал Люси. — Ох, Люси, я имел в виду, что ты мог бы стать соло-гитаристом, а Томи мы просто выгоним, — сказал он, успокаивая Люси. — О… — сказал он довольно, прежде чем вернуться к нанесению своего макияжа. Услышав это, Руки не знал, что чувствовать. Во-первых, было больно слышать то, что Габриель говорил своим поганым ртом, но, во-вторых, было жестоко просто взять и выпереть Томи из группы. Конечно же, они с Руки не были уж так близки — просто Томи был еще одним фанатом Габриеля, и это казалось невыносимым. Но опять-таки, Гейб говорил о вербовке Аоя в Madie = Anubis. Сама идея казалась привлекательной и перспективной. Размышляя об этом, Руки просто смотрел на ненавистного вокалиста, взвешивая все «за» и «против». Габриель мог с легкостью сказать, что лицо одногруппника выражало готовность сдаться. — Вернулся, — оповестил Аой ухмыляясь, держа в руке косметичку. Одарив Руки похабной улыбкой, Габриель посмотрел на Аоя и, включив все свое обаяние, промурлыкал: — Почему бы тебе не показать мне ее в уборной, где мы можем поговорить без посторонних?       Руки признавался себе в том, что желал успеха Габриелю, но то, как тот добивался успеха, было отвратительным. Ему было интересно: стоило сказать, что Аой — гей, или же просто признать, что только слепой не захочет Габриеля. Аой не мог поверить в услышанное. Он ошеломленно уставился на ухмыляющееся прекрасное лицо Габриеля. Ему снится это? Неужели это божество действительно снизошло к нему? — Конечно, — хрипло проговорил он.       Габриель поманил того пальцем и направился в сторону туалета, находившегося за кулисами. Само здание являлось тем еще ужасом архитектуры, вроде полицейского участка, обветшавших библиотек или торговых точек. В туалете было три кабинки, на стенах которых облупилась зеленая краска. Там еще одиноко стояла старая раковина и замызганное зеркало, исписанное граффити. Даже если бы они хотели обсудить макияж, нанести его с таким зеркалом было невозможно. — Я, кстати, Габриель, — с удовольствием представился брюнет, протянув свою длинную, изящную руку. — Аой, — вытерев свою руку об штаны, парень быстро схватил ладонь и пожал ее с гораздо большим энтузиазмом, чем хотелось бы. Отпустив руку, он смущенно прикусил губу. «Идиот», — мысленно упрекнул себя он. Конечно же, Габриель ожидал такого поведения. Аой еще не привык к нему, и он это понимал. — Мне вот что интересно… — сказал Гейб, оглянувшись, чтобы Аой мог увидеть, насколько длинные и естественные у него ресницы. — Насколько тебе нравится группа, в которой ты играешь… Ты же гитарист, я прав? — Ага, откуда ты узнал? — беспечно усмехнулся Аой. — Кажется, я видел тебя однажды… на другом шоу. Ты знаешь толк в том, как двигаться на сцене, — улыбнулся он. Аой почувствовал то, как во рту у него пересохло. — Это очень… как бы сказать… сексуально? — произнес он, кокетливо смеясь. — Сексуально? — у Аоя отвисла челюсть. — Чего… спасибо, — он неловко потер шею. — Ну, знаешь, мы бы могли применить твою сексуальность в группе… — Я считаю, что твоей достаточно. Довольный таким комментарием, Габриель широко улыбнулся. Он знал, что действительно понравился Аою. — Хорошо, Аой, — проворковал он, медленно протягивая каждую гласную букву в его имени. — Что ты думаешь насчет Madie = Anubis?       Несмотря на то, что Габриель находился рядом и Аой чрезвычайно возбудился от его близости, он не мог отделаться от мысли, что с его сексуальным голосом и всем этим антуражем, название группы казалось таким нелепым, что отчасти возвращало его к реальности. — Никогда не слышал вашу музыку, — ответил он, медленно произнося каждое слово. — Жаль, — сказал Гейб, наклонившись настолько близко, что их носы едва соприкоснулись. — Но я слышал много хорошего о вас, — улыбнулся Аой. — И что именно? — прошептал Габриель, потирая рукой усиливающуюся эрекцию Аоя. — Ммм… — простонал Аой, телом прижимаясь к нему. — Кажется, мне нужно до конца убедиться в этом, — дьявольски усмехнулся он. Он не собирался позволять себе быть под впечатлением от встречи со звездой, млея от присутствия безупречного Габриеля. Аою эта игра была очень знакома, и он мог с точностью сказать, что тот хотел украсть его из своей группы, флиртуя с ним, но Аой не собирался отпускать себя так легко. Он не собирался позволять дразнить себя, не получив взамен награды. — Я бы мог быть очень убедительным, — хихикнул Гейб. — О, да? — Да, — Габриель подался вперед и глубоко поцеловал его, проскользнув ему в рот влажным длинным языком. Его руки начали орудовать в штанах Аоя, расстегнув пуговицу на них и потянув молнию вниз. Аой без всяких чувств поцеловал его в ответ. Между ними было всего лишь чисто сексуальное влечение, не более, — единственная вещь, которая подпитывала их взаимодействие.       Вытащив член Аоя, Габриель встал перед ним на колени и, держа его рукой, взглянул на ухмыляющееся лицо парня, лаская яички и головку, прежде чем вобрать в рот член Аоя полностью. Тот закрыл глаза, когда Габриель начал быстро и остервенело отсасывать ему. Потянув за волосы Гейба, брюнет приказал встать, и, послушавшись, Гейб поднялся на ноги, зная, чего именно хочет Аой, он расположил руки на раковине и раздвинул ноги. Не теряя времени, Аой грубо толкнулся внутрь его тела. Постепенно подстраиваясь под поступательные движения тела, Габриель схватился за край грязной старой раковины, пачкая руки, пока тот агрессивно толкался в него. — Больно? — спросил Аой. — Да. — Хорошо, — злобно сказал он, трахая его все сильнее, причиняя острую боль внутри его тела. Кончив, Аой схватил Габриеля за волосы и толкнул его об грязную стену. Опустившись перед ним на колени, он вобрал в рот член Габриеля, отчего тот наигранно застонал. Если бы Аой не был бы таким извращенцем, он напросто отбил бы от себя всякий интерес, но вместо этого, он заставил невзлюбить себя, что в свою очередь делало его еще более жестоким. Он не заботился о том, причинял ли он вред Гейбу своими зубами, когда сосал. — Прощу прощения, можно мне в туалет? — на входе в уборную раздался знакомый голос. Аой остановился, потрясенный тем, что кто-то вошел. Но осознав, кто бы это мог быть, он все еще сомневался в правдивости своих подозрений. — Отвали, — сказал Габриель с ужасающим презрением в голосе.       Все еще стоя на коленях, Аой обернулся и увидел, что перед ним действительно был Уруха, стоящий в дверном проеме, заложив руки за спину и ссутулившись. Этим вечером должны были играть три группы, одна из которых, как оказалось, принадлежала ему. Его каштановые волосы стягивали два хвостика, а одет он был в черные шорты и блестящую черную майку. Красивое лицо украшал макияж, на этот раз делая его еще более очаровательным. Уруха потупил взгляд в пол, смутившись от того, что только что застал двух занимающихся сексом мужчин. — Убирайся, — с тем же самым гневом прошипел Гейб. Подняв голову, Уруха в шоке словно окаменел, увидев, что перед ним действительно стоял Аой. — Аой? — спросил он полушепотом. — Ты его знаешь? — Габриель шагнул в сторону, дабы привести себя в порядок. Поднявшись с колен вслед за ним, Аой натянул штаны, застегивая их. — Эй, как дела? — глупо поинтересовался брюнет. — Я в порядке. А ты как? — ответил Уруха. Он выглядел как грациозная лань, в свете фар.       Последние три месяца он молился, чтоб только любой ценой столкнуться с Аоем. Даже проверил телефонные книги и обзвонил всех Широяма и Нагано, что не увенчалось успехом. Но он не предполагал, что на его мольбы ответят именно так. — Хорошо, — кивнул Аой, вытирая рот. — Уруха, свали отсюда, — прорычал Габриель. — У меня с Аоем встреча. — Я едва знаю тебя. Почему ты так злишься на меня? — наклонив голову, Уруха посмотрел на него. Они виделись от силы всего лишь один раз, но с тех пор, как Габриель увидел его, он возненавидел парня с огромной силой, сам не зная почему. — У нас встреча, — повторил он. — Встреча? — тупо уставился на него тот. — Да, чертов тормоз. — Эй, будь повежливей, — вмешался Аой, обращаясь к Габриелю. — Я не тормоз. Я просто понимаю, что вы занимались сексом. Аой засмеялся. Уруха не сильно-то и изменился, все так же жестко тупя. — Ты думаешь, то, как он разговаривает со мной — смешно? — спросил Габриель у Аоя, используя тот же снисходительный тон, который ранее применил к Руки.       Уруха все так же офигевал с происходящего. Он хотел рассказать Аою, что скучал по нему, что им следовало бы остаться друзьями и рассказать о многих других вещах, но, в то же время, он не мог просто взять и отпустить любовь своего детства, делающую минет в углу какой-то сраной забегаловки, где пиво и то стоило больше, чем билеты на концерт. — Я пойду, гляну, есть ли еще где-нибудь уборная, — сказал он, все еще пребывая в шоке. Набравшись смелости, он резко развернулся и вышел, прежде чем Аой смог ему что-то сказать. — Господи, как же я ненавижу этого придурка, — выплюнул Габриель, подходя к раковине и включая кран, дабы умыть свое красивое лицо. — Почему? Как кто-нибудь может его ненавидеть? — спросил Аой, все так же сверля взглядом дверь. — Прости, что? — Габриель отвратительно рассмеялся. — Конечно, он неуклюжий и странный, но при этом он нежный и искренний.       Наконец-то брюнет осознал то, что только что увидел его еще раз. Ужасно, конечно, но какая разница. Он увидел его, он тут, и он будет здесь всю ночь, и Аой сможет понаблюдать за ним, поговорить с ним, быть рядом с ним. Уруха. Уруха. Уруха. Вау, он не мог поверить в свою удачу. Сначала Руки, а теперь это. — Ты говоришь так, как будто бы влюбился в него. Что могу сказать, это выглядит нелепо, — закатив глаза, Габриель повернулся к Аою, взглянув на него. — Кому нафиг нужно его смазливое лицо. Так ты заинтересован в Madie = Anubis или нет? Широко улыбаясь, Аой повернулся и, посмотрев на Габриэля, отмахнулся: — Пока Руки в группе, заинтересован.