크러쉬(Crush) — Beautiful
Девушка сидела на террасе здания. В одной руке она держала телефон, по которому разговаривала, а в другой — тонкую сигарету. На ней была красная юбка-карандаш, белая рубашка и туфли-лодочки телесного цвета. Дополняли образ красная помада (ну, конечно же) и серьги с изумрудами. — Нет, даже не хочу ничего слышать. Ты уже целый год обещаешь приехать, — девушка злилась, но в глазах ее были улыбки. — Ты же знаешь, что это очень важный день для меня. Я хочу, чтобы и ты был. Нет, ты просто обязан быть… И совсем не веду себя властно, — последней фразой девушка явно лукавила. Самодовольная улыбка мелькнула на ее лице. Девушка болтала туфлю на ноге и стряхивала пепел в пепельницу. Улыбка не сходила с ее лица. Мышцы на ее лице были расслаблены. Красивая улыбка. Грустные глаза. Почему-то грустные глаза. Это такой закон равновесия Вселенной — красивые всегда грустные? Или как? — Нора, хорошо, что ты еще здесь. Мне нужно с тобой поговорить. Это о сегодняшнем вечере. Ассистент Норы Браун, Лизи Вест, вошла на террасу с папкой в руках. Нора подняла голову и взглядом попросила подождать. — Извини, — сказала она в трубку, — нужно бежать. Дела. Важный день. Жаль, тебя нет. Твоя поддержка была бы кстати. Надеюсь на скорую встречу. Пока, оппа, — Нора засмеялась и положила трубку. Ее взгляд застыл на экране телефона. Нельзя было ничего прочесть по выражению ее лица. Потом она взмахнула светлыми волосами и, повернувшись к Лизи, улыбнулась. — Извини, мне нужно заехать в отель — посмотреть все ли готово, — без вступлений быстро проговорила Нора. — Но, Нора. Это действительно важно. Нора сделала глубокий вдох и широко улыбнулась. — Лизи, дорогая, все важные вопросы уже решены. Все идет по плану. А об остальном можно поговорить завтра. Сегодня очень, очень, ОЧЕНЬ важный день для меня. В профессиональном плане, возможно, самый важный. Позволь мне насладиться им. Отложим все до завтра. Последнюю фразу Нора говорила уже стоя в дверях. — Увидимся вечером, — бросила на прощание и убежала, оставив Лизи одну. — Ты же пожалеешь об этом, — сказала Лизи дверям, которые только что закрылись за Норой. — Неужели ты думаешь, что я поверю, что ты не поняла, о чем я хотела поговорить? И что собираешься делать вечером, когда встретишь его? Лизи бессильно упала в кресло и бросила папку на стол. Потом все же взяла ее и посмотрела на имя — то единственное имя в списке из 50 человек, которое волновало ее больше всего. Единственное имя, которое было настолько необходимо сегодня, насколько нежелательно. Имя «G-DRAGON.» Лизи была не просто помощницей Норы. Но и ее подругой. И ее немного обижал тот факт, что Нора не хотела делиться с ней своими мыслями, что не просила совета, что просто сбегала от проблем, не позволяя никому помочь решить их. Хотя Лизи и предполагала, что так будет. Нора не так часто просит помощи или совета. Она привыкла все решать сама и рассчитывать лишь на себя. С одной стороны — Нора этим восхищала. Она была уверенна в себе, расчетлива (в хорошем смысле этого слова), не боялась принимать решения и нести за них ответственность. И все это сама. Нора ужасно не любила просить помощи. Для нее более приемлемым было сделать все самой, пусть и провалиться, чем идти и просить помощи или поддержки. (Называйте это как угодно — гордость, высокомерие, паранойя, завышенная самооценка, хроническое недоверие, глупость. Нору вряд ли волнует Ваше мнение). Она знала, что рядом есть люди, которые готовы и могут помочь. И она это ценила. Правда. (Вопреки всеобщему мнению). Но предпочитала обращаться за помощью лишь в безысходных случаях. На памяти Лизи такого еще не было. Такой своеобразный характер сначала оттолкнул Лизи. Нора казалась ей холодной, гордой и высокомерной. С завышенной самооценкой и заниженными мыслями об окружающих. Лизи казалось, что Нора никому не доверяет потому, что не верит, что кто-то справиться. Даже в самых простых вещах — купить кофе, забрать вещи из химчистки, разобрать почту. Нора предпочитала все делать сама и с ужасной неохотой и неприкрытой тревогой поручала свои дела кому-то из помощников (когда у самой накапливалась множество дел куда более важных). Но потом, когда Лизи начала узнавать Нору лучше, когда узнала, сколько сил и души Нора вкладывает в свои проекты, сколько она работает. Лизи поняла, что ошибалась на счет своей начальницы. Потом Лизи узнала, какой путь прошла Нора на пути к своему бренду, на пути к известности. Узнала о ее «корейском периоде», пусть пока только то, что написано в интернете. И на смену ненависти пришла жалость (хорошо, Нора об этом не знала). Лизи старалась помогать незаметно (хотя незаметным для Норы это, конечно, не было). Нора была благодарна за помощь и понемногу девушки сблизились и стали настоящими подругами. И сейчас Лизи прекрасно знала, что с Норой просто не может все быть в порядке. А причиной всему — лишь имя в списке приглашенных. Лишь имя, о котором Нора не хочет говорить. Но, в этом Лизи была уверенна на 100%, думает все больше с приближением вечера.***
Нора ехала за рулем своей машины. Руки крепко сжимали руль. Улыбка пропала с ее лица — оно было спокойным, холодным, непроницаемым. Нора была погружена в свои мысли. Руки машинально поворачивали руль, пока машина не остановилась. Нора вышла из машины и вдохнула полной грудью. Потом достала из машины, прихваченные по дороге, кофе и коробку шоколадных пончиков (о, да, сегодня ей нужно много сладкого; много сладкого, чтобы не потерять всю веру в себя и не впасть в депрессию и унылое уныние (уж простите)). Девушка спустилась к воде и упала на скамейку. Никого нет. Лишь она, ее ужасные мысли и коробка спасительных пончиков. Нора откинулась на спинку и закрыла глаза. Теплое солнце приятно гладило по лицу. А в голове бегущей строкой мелькала вся история — первая встреча, первое свидание, первый поцелуй. Жизнь, которая, казалось, навсегда в прошлом, вновь заставляла вспоминать о себе. Воспоминания, так усердно спрятаны в самых дальних уголках души, упорно рвались наружу, полностью заполняя сознание. Слеза медленно скатилась по щеке. — Ну же! Прекрати. Будь сильной девочкой. Сегодня твой день. Наслаждайся им. А все остальное оставь в прошлом — только там ему и место. Нора взяла пончик и жадно слопала его. Потом другой. И третий. Стало немножко легче. — Я со всем справлюсь. Всегда справлялась. Горячая волна — смесь волнения и страха разлилась в душе, заполнив каждую клеточку. Стало подташнивать. От нервов и количества сладкого в желудке. Нора скривилась и бросила надкушенный пончик обратно в коробку. — Слабачка. Руки немного дрожали, голова казалась ватной и переполненной. Нора еще долго сидела на берегу, смотрела на воду, старалась ни о чем не думать и хоть немного успокоить мысли (конечно, заранее понимая всю абсурдность данного занятия). — Все будет хорошо, — подытожила Нора, и устало потерла виски. Возможно, Нора бы так и сидела, думая и в тоже время — пытаясь не думать. Но телефонный звонок заставил вернуться в реальность, отрезвил мысли. Звонок напоминал о том, что через час ей нужно быть в салоне — макияж, укладка — все для того, чтобы блистать вечером. Блистать, как и полагалось хозяйке вечера (и нет, не для того, чтобы кого-то там удивить, не подумайте). — Еще 5 минуточек, — прошептала сама себе Нора и опять закрыла глаза. — Еще 5 минуточек… Парадоксально — сегодня ей хотелось именно этого — тишины, спокойствия, уединения. Вопреки тому, что она ждала этот день с момента назначения даты показа (а это почти 6 месяцев). Но ей, почему-то, казалось, что именно сегодня ей не справиться, вот если бы завтра. Завтра она бы уже знала, как себя вести, что говорить и как на него смотреть (конечно же, ложь).***
Джиен открыл глаза. — Где мы? — спросил он Сынхо. — Через полчаса посадка, — ответил менеджер, не отрываясь от телефона. «Сегодня все измениться. Я не уеду без нее. Как минимум — без ее прощения. Она не могла так легко меня забыть. Наша любовь не могла так просто и быстро умереть.» Джиен улыбнулся. Он каждый день за последние 2 месяца (как узнал о приглашении) представлял себе их встречу. Как она будет прекрасна, точнее они будут прекрасны (и Нора, и встреча), как он обнимет ее, скажет как безумно скучал, как ужасно ему жилось без нее. Возьмет ее за руку, проведет ладонью по волосам, возможно, даже поцелует (это в самых смелых мечтах). Он так хотел скорее взглянуть в ее глаза, снова увидеть там себя. Снова ощутить это непередаваемое чувство — быть рядом с ней. Не переставая улыбаться, Джиен закрыл глаза и снова, и снова, и снова думал о ней. И с каждой милей, с каждой минутой, что приближали его к ней, был все счастливее. Он и подумать не мог, что, возможно, она не ждет встречи так, как он. Что, возможно, она научилась жить без него. Что, возможно, она счастлива без него, а страничка ее жизни под названием «G-DRAGON» уже лишь воспоминание.***
Ailee_Goodbye my love
Вечер был теплым. Веял легкий летний ветерок. Швейцары на входе в отель учтиво проверяли приглашения и отворяли дверь вновь прибывшим гостям. Огромная вывеска на фасаде гласила: «Nora BROWN Fashion Show». Отель St. Pancras Renaissance завораживал своим величием. Викторианским стилем был пропитан даже воздух. Волшебная атмосфера. Удивительное сочетание истории, стиля, моды. Вход был украшен живыми цветами и множеством фонариков разной величины. Красная ковровая дорожка вела от проезжей части, по ступеням, к входу. Собралось и немного зрителей. Когда автомобиль Норы подъехал ко входу, публика встретила ее овациями и радостными криками. Выйдя из машины, Нора улыбнулась. Публика и повышенное внимание ее уже не пугали (опыт был как раз к стати). Ей это нравилось. Она наслаждалась этими моментами. Нора помахала, улыбнулась, попозировала фотографам (все по протоколу). Но случайно выхваченный взглядом плакат смыл улыбку. Застал врасплох. На плакате Нора и страх сегодняшнего вечера. Черт. Об этом она не подумала. «Оказывается, фанаты нашей пары все еще надеяться на наше воссоединение». Нора лишь улыбнулась (хотя ее секундная растерянность и не осталась незамеченной, и после в свет еще выйдет множество статей с громкими заголовками «ЧУВСТВА ВСЕ ЕЩЕ ЖИВЫ», «ОНИ ОПЯТЬ ВМЕСТЕ», «РАСТЕРЯННЫЙ ВЗГЛЯД НОРЫ БРАУН — СМЯТЕНИЕ ИЛИ СТРАХ ПЕРЕД РАСКРЫТИЕМ») и покрепче сжала руку Джеймса. Джеймс ободряюще улыбнулся и поцеловал Нору в щеку, вызвав этим волну восторга у присутствующих (за исключением людишек с горе-плакатом). Нора же не могла не вспомнить похожий момент (хоть и ужасно ругала и ненавидела себя за это) из ее далекого прошлого. Эти воспоминания вызвали волну дрожи. Нору и Джеймса, точнее их пару, любили в Англии. Они оба были молоды, красивы, успешны. Занимались благотворительностью. И, по мнению окружающих, просто превосходно выглядели вместе. Нора, уже окончательно оправившись от «плакатной» неожиданности, еще раз улыбнулась фотографам и скрылась за дверями отеля. Джеймс последовал за ней. Лаунж-зона была размещена в удивительном павильоне. Стеклянный потолок пропускал внутрь темное ночное небо. В некоторых местах виднелись звезды. Легкий ветерок из приоткрытых форточек еле заметно развивал легкий, почти прозрачный тюль. Белоснежный подиум в центре зала тонул в цветах. Пионы. (Пусть и банально, но Нора не смогла побороть себя). Тысячи пионов белого цвета. В хрустальных вазах — высоких и маленьких, круглых и квадратных. Вазы стояли на полу, на столах, плавали в фонтане. Официанты разносили шампанское, музыканты играли что-то легкое, невесомое и почти неосязаемое. Весь вечер имя G-Dragon буквально преследовало Нору. Каждый гость, с которым она говорила, не упускал возможности поговорить о яркой персоне корейской моды, попросить познакомить их или рассказать увлекательную (по их мнению) историю знакомства Норы и G-Dragon’a (да, были еще и такие — кто был не в курсе). Хотя Нора и пыталась спокойно реагировать на подобные разговоры и просьбы, но каждое упоминание ЕГО имени — как током по голым нервам; как бейсбольной битой по затылку. Каждый раз неожиданно и больно. Каждый раз внезапно, хотя, казалось бы, так предсказуемо. Несколько раз Нора замечала, как Лизи отрицательно качает головой в сторону собеседников, тем самым давая понять, что не стоит развивать эту тему. И Нора была ей безгранично благодарна. Наконец, Норе удалось найти компанию, в которой не говорили о Джиене. Несколько фотографов обсуждали интерьер, хвалили Нору. То, что нужно! Здесь Нора наконец смогла немного расслабить спину и перестала вечно смотреть по сторонам. Она, наконец, смогла говорить на подготовленные темы — рассказывать почему именно этот отель, как ей удалось внести коррективы в интерьер, чтобы правильно подчеркнуть атмосферу коллекции, как удачно подобран свет и т. д. — Мисс Браун, я считаю, мир моды выиграл джекпот в Вашем лице. Он в надежных руках. Критики прочат Вам великое будущее и, как показывает сегодняшний вечер, не зря. А это ведь только начало. Я уверен, что… Простите… — фотограф неожиданно отвлекся, высматривая кого-то в толпе, а потом роковое: — Мистер G-Dragon. Можно Вас на минутку? Хочу сфотографировать Вас с мисс Норой пока к ней еще можно подступиться, — его шутка в конце вышла совсем не смешной. У Норы возникло почти непреодолимое желание разбить его камеру о его же голову, но к счастью (для фотографа или для вечера) всего лишь: — Простите, не сейчас. Мне нужно отлучиться. Вспомнилось срочное дело. И Нора буквально убежала, чувствуя на своей спине ЕГО взгляд. Физически чувствуя. «Как близко».***
Нора стояла на балконе. Усилившийся ветер развивал волосы, но было по-прежнему жарко. Мысли и воспоминания лезли в голову. Без разрешения. Не задаваясь вопросом. Не беспокоясь. Нора не видела его. Значит, пока терпимо. Она, конечно, понимала, что будет думать о нем и вспоминать время проведенное вместе (непроизвольно, конечно). Она не доверяла себе — так, словно все ее слабости опять выползали наружу. Именно поэтому, она не хотела смотреть список приглашенных. Именно поэтому, отгоняла от себя любые мысли о нем и о возможно-неизбежной встрече. Она боялась. Себя, своих мыслей и желаний. Неуверенность в себе. Слабость. Чувства, которые, казалось бы, давно придушены. Нора дотронулась руками до металлических перил. Холодные. Это хорошо. Нервное напряжение переходило в тошноту и дрожь. Нора не знала, как себя вести при встрече. Она боялась, что ее необузданные мысли испортят тот образ, который она хотела показать — уверенную и сильную женщину, которая добилась всего сама (и без его, Джиена, разумеется, помощи). Зазвонил телефон. [Джеймс] Нужно возвращаться. Нора взглянула на небо, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Но, повернувшись к выходу, застыла на месте (забыв опять вдохнуть). ОН. Квон Джиен. G-Dragon. Стоял возле двери, держа ее за ручку. Так же, как и Нора, замерев в нерешительности и растерянности. Они стояли и смотрели друг на друга. Прямо в глаза. Без единой эмоции на лице. Зато с горой мыслей в голове. Между ними так много времени. Между ними так много жизни — лжи и правды, счастья и горя, надежды и отчаянья, любви и ненависти. Как много себя они отдали друг другу (если не полностью). Что они чувствовали? О чем думали? Они рады? Скучали? Или они злы и смотрят с ненавистью? Им неловко? Или они настолько друг друга знают, что им легко, как ни с кем другим? Долгий и спокойный взгляд. Там, на крыше отеля. В Лондоне. Под ночным небом.***
Нора лежала на полу в ванной комнате. Тело ее содрогалось от рыданий. Лицо застыло в ужасной немой гримасе. Она хотела кричать, хотела выкричать всю боль и отчаянье. Но не могла. Из ее губ не вырывалось ни единого звука. Лишь безмолвная маска боли. Нора поджала ноги к груди и уткнулась лбом в пол — мягкий ковролин. Голова гудела. Кровь пульсировала в висках. Слезы понемногу заканчивались. И Нора лишь стонала и вздрагивала от приступов тупой боли. Все ее тело ныло. Растекшаяся тушь начинала щипать глаза. Джеймс уехал в деловую поездку — сразу после показа. Завтра важные переговоры. Но Норе это как раз на руку. Он не видит ее истеричных припадков, не допрашивает о причинах, не укоряет за свои догадки. К тому же, она не смогла бы сегодня спать с ним в одной постели. Только не сегодня. Она его видела. Они смотрели друг другу в глаза. О чем он думал в эту минуту? Нора не знала. Но знала, что в ее в груди все оборвалось. В этот момент, почти два года спустя после их последней встречи, когда их взгляды пересеклись, она поняла — все так же — сильно, до одури, страстно. Она так не хотела этого почувствовать. Она так не хотела принимать тот факт, что нет, не забыто и не пережито. Она так надеялась, что все в прошлом. Она поняла, что ошибалась. И поэтому, она рыдала, лежа на полу в ванной комнате своей квартиры.Lasse Lindh_Hush