Последнее плацебо

Второй съёмочный день всем дался гораздо легче, учитывая тот факт, что недопонимая между наставниками никто так и не заметил. Вести себя, как ни в чем не бывало, получалось непросто, но получалось - факт. Участники по-прежнему талантливо и виртуозно исполняли подготовленные музыкальные композиции, а наставники профессионально нажимали на кнопки, что периодически западали, рискуя оставить кого-то за бортом главного вокального проекта страны. - Это все ваша любовь к дешёвым спецэффектам! - твердил внутренний кто-то, издевательски добавляя кое-что ещё, - И не только к ним... Дима, который изначально был настроен на прекрасную атмосферу и обстановку, располагающую к работе и всем вытекающим из неё последствиям, вёл себя совсем наоборот. Говорил он мало, думал много и сидел тихо. На кнопку нажимал редко, если сравнивать с прошлыми сезонами, а набирать команду не торопился. Видимо, подсознательно понимал, что до следующих съёмок ещё два месяца, если не больше... Бог знает, когда ещё выдастся возможность посидеть на таком вакантном месте наставника. К сожалению, вакантное место мужа той, с кем он сидел, было давно занято. Кстати, та, с кем он сидел, вела себя намного лучше, чуть ли ни врастая в это кресло, по которому так скучала. Её здесь устраивало абсолютно всё. Даже Дима, что был не очень общителен и почти не разговаривал с ней весь первый день. Начиналось всё довольно оптимистично, ещё в том самом коридоре, где Пелагея повисла на нём, крепко обняв. И всё действительно было хорошо... Она ведь сама его обняла, сама была настроена на общение, не игнорировала и вообще первая шла на контакт, что ей не свойственно. Меньше всего ей хотелось, чтобы их взаимоотношения отразились на экране, когда она непременно будет сидеть у телевизора со своей семьёй и праздновать своё официальное возвращение. Диме же, судя по всему, было наплевать на всё, что происходило вокруг, несмотря на то, что за неделю до начала съёмок он светился, как медный тазик. Улыбка не сходила с его лица от одной лишь мысли, что долгожданный проект снова присутствует в его жизни. И непонятно, в какой момент от улыбки остались только фото в "Instagram'е", сделанные за пару дней до этого, но никакой радости уже не было. Каждый перерыв он, как ужаленный, вылетал с кресла и до самого начала не попадался никому на глаза, то сидя у себя в гримерке, то прогуливаясь по заднему двору павильона с сигаретой в руке. Возвращался он каждый раз неохотно, усаживался в кресло и смотрел то на кнопку, в народе больше известную, как "грибочек", то просто в пол. Пелагея же с радостью общалась с подругой, периодически чем-то подкреплялась и сидела в телефоне, не имея никаких трудностей в общении с остальными. Того, кто был ближе всего к ней, она не трогала, не зная, какой реакции можно ожидать, поэтому больше переговаривалась с Александром Борисовичем, что её компании был очень рад в отличии от некоторых. В очередной двадцатиминутный перерыв, отведённый на "Можете перекурить, но далеко не уходите", Дима ретировался так же быстро, как и все предыдущие, никому ничего не сказав и не сообщив о том, куда уходит. Набрав полные лёгкие воздуха и оглядевшись по сторонам, Пелагея незамедлительно покинула кресло следом за ним, ни разу не выдавая себя этим действием. И только ленивый не посмотрел им обоим вслед, мысленно сделав для себя выводы, а Градский негромко подметил: "Началось!" для тех, кто находился рядом с ним в тот момент. Не согласиться было трудно, поэтому все тактично промолчали. Услышав стук каблуков где-то за своей спиной, Билан обернулся на звук, тут же заметив приближающуюся блондинку, что явно не мимо проходила, а шла именно к нему. Народу на заднем дворе павильона было не так уж и много, а когда они завернули за угол, то и вовсе остались наедине. Он ничего ей не сказал только из вежливости, но во взгляде его читалось конкретное такое: "Зачем ты притащилась следом за мной?". - Не клеится у нас с тобой общение, - хмыкнула девушка, с грустью посмотрев на него. - А разве должно? - уточнил он, делая первую затяжку очередной сигареты и выдыхая в противоположную от неё сторону. - А разве должно быть вот так? - обведя руками пространство вокруг, изумилась она. - Мы должны общаться только в кадре, а за ним можем даже не здороваться, - пожал плечами Дима, наблюдая за тем, как меняется выражение её лица. В ту секунду у неё появилось непреодолимое желание закричать от безысходности и просто-напросто понять, зачем он так поступает, но всё, что она смогла сделать, это молча развести руками и уйти восвояси. И не то, что бы ей было нечего сказать, просто все её слова казались настолько бессмысленными им обоим, что не стоило себя утруждать. Она зря пошла на такие жертвы ради этого минутного диалога, почему-то понадеявшись, что это поможет. Он и сам не мог объяснить причину такого своего отношения к ней, молча глядя вслед её удаляющемуся силуэту. Тлеющая сигарета, которую он всё ещё держал в руке, была единственным свидетелем её тщетной попытки что-то исправить, а свидетелей, как правило, нужно убирать. Именно поэтому он затушил её об стенку здания и на всякий случай наступил ногой, чтоб уж наверняка. Возвращаться в студию с таким лицом, словно по пути кто-то умер, Поле не хотелось, как не хотелось и таких отношений с Димой, что не имел никакого желания общаться с ней, не скрывая этого. Сделать она ничего с этим не могла, и это угнетало, раздражало и расстраивало, несмотря на все плюсы, которых было не мало. Создавалось ощущение, что весь мир в одночасье отвернулся от неё, но сделал это только один человек, когда-то действительно являвшийся тем самым миром. Лить из-за этого слезы не было ни смысла, ни желания, поэтому молча усевшись в своё кресло, она сделала вид, будто ничего не произошло. - И как оно? - тихо поинтересовался Градский. - Свежо, - имея ввиду исключительно погоду на улице, отозвалась Пелагея. - Дождь не обещали сегодня? - продолжал расспрашивать он, прекрасно понимая все, что они оба имели ввиду. - Грозу, - фыркнула она, пытаясь нанести ущерб своему маникюру, что не очень-то выходило. А на улице было +20 и ни единой тучки, облака по-прежнему напоминали сахарную вату, а синоптики уверяли, что никакого дождя нет и в помине ближайшие несколько дней точно. - Ничего, переждём... После грозы же обычно радуга? - засмеялся Александр Борисович, заставив невольно рассмеяться и её. - Как же я по Вам скучала, - вновь призналась Поля, искренне улыбнувшись. Возвращаясь обратно, Дима наткнулся на Азизу, что явно не просто так стояла у входа, учитывая тот факт, что должна находиться в зале и по большей части с Пелагеей. Встреча была неожиданной, но весьма ожидаемой, если пораскинуть мозгами и догадаться, что её подруга не очень-то пыталась скрыть итог своего похода на улицу вместе с ним. - Дим, ну, в конце концов... У нас тут вроде как работа, а не вот эти вот ваши... - выдала она, не успев договорить. - Я вроде как и работаю, если незаметно. Есть какие-то претензии? Я как-то не так себя веду в кадре, делаю что-то запрещённое или нарушаю правила? Нет? Тогда не надо мне ничего говорить! "Вот эти наши" во-первых, никого не касаются, а во-вторых, никаких "вот этих наших" нет! - на одном дыхании выпалил он, успев прожечь в ней дыру взглядом, и прошёл мимо. Он успокаивал себя тем, что рано или поздно придёт время, когда он сам захочет подойти к Пелагее и поговорить. Когда будет готов; когда свыкнется с мыслью, что она снова слишком рядом; когда всё устаканится, и не будет этого повышенного интереса к их персонам. Возможно, тогда уже она не захочет с ним разговаривать, смирившись с тем, что отныне они всего лишь коллеги и ничего более, но его это не сильно пугало. Значит, не судьба... Значит, так надо. В зале царила все та же атмосфера, в которую он не вписывался со своим недовольным выражением лица и отсутствием настроения, ожидая, когда же ему за это "прилетит" от негодующего Аксюты. Участники выходили один за другим, и каждый считал своим долгом напоследок обнять именно Пелагею в независимости от того, прошёл он или нет. И если остальные наставники иногда обходились рукопожатием, то их коллега только и успевала подниматься с кресла, обнимая буквально каждого. Кто-то шутил про располагающую ауру, кто-то считал, что люди просто соскучились по наставнице, что отсутствовала аж два сезона взрослого "Голоса", а кому-то было наплевать, и этим кем-то в который раз оказался Дима, равнодушно наблюдавший за происходящим. Он то и дело видел по диагонали от себя улыбающуюся блондинку с разведёнными в разные стороны руками, отчего мог лишний раз не поворачивать в голову в её сторону, что значительно упрощало его существование. В какой-то момент ему, видимо, надоело молчать и строить из себя обиженного и он заговорил... И не с кем-то, а именно с ней. Диалог пошёл сам собой, причём на какую-то совершенно отдаленную тему. Они случайно встретились взглядами и заговорили, чему удивилось большинство сидящих в зале, до этого не замечая между ними таких длительных бесед. Максимум пара общих фраз, не более. Правда, продлилось это недолго, потому что уже на следующем участнике они снова перестали друг друга замечать. Хотя замечать, скорее, перестал Дима, а Пелагея лишний раз не хотела нарываться, успев за сегодня отхватить свою порцию его плохого настроения. Она была, как никогда, ведома в каком-то смысле. Стоило ему только поманить её, как она обязательно включилась бы в разговор, забыв обо всех разногласиях пару часов назад. И дело было даже не в том, что ей все ещё не хотелось, чтобы те самые разногласия были заметны кому-то, кроме них, просто по человеку действительно можно скучать в независимости от своего статуса. Он удивится, но это так. Он не поверит, но она тоже скучала. В общем и целом скучала, по всем и по этому месту. Дима же отчаянно не хотел становиться мишенью для поднятия рейтинга с помощью взаимодействия с ней. Может быть, в этом и крылась основная причина его такого поведения по отношению к ней, но тогда ведь наедине он должен быть другим, а не в сто раз хуже. Близился конец второго съёмочного дня, отчего никому из присутствующих не становилось ни горячо, ни холодно. Песня наставников ещё не записана, команды практически не набраны, а полагаться на завтрашний день бессмысленно, что заметно нервировало начальство. Некоторым начинало казаться, что работать сюда пришли только Градский с Агутиным и съёмочная группа, а все остальные просто посидеть, подумать о своих личных обидах друг на друга и изредка понажимать на кнопочки. И пока никто из "молодёжи" делать навстречу друг к другу первый шаг не собирался, шагнуть решил Аксюта, дабы поинтересоваться, что происходит. - Дим, ты не с той ноги встал? Настроение плохое? - уточнил он, тут же переведя взгляд на Пелагею, которой ему сказать было нечего, но найти ответ на свой вопрос вполне возможно. - Нет, все нормально, - пожал плечами Билан, а никто и не удивился, что правды от него можно не ждать. - Тогда давайте как-то поживее что-ли? Чего вы сидите, как на поминках? - недоумевал Юрий Викторович, вновь посмотрев на блондинку, что молча развела руками. - Да это они просто ещё в процесс не включились, - предположил Градский, пытаясь как-то "выгородить" этих двоих. - Конечно, лето на дворе... - вставил свои пять копеек Агутин, больше всех страдая от резко закончившегося отпуска и столь раннего возвращения в Москву в то время, как его жена ещё целых две недели проведёт вместе с дочерью у океана, где тепло и дожди бывают крайне редко, если сравнивать со столицей. - А у Поли вон, вообще ребёнок... - Так, вот только это сюда не нужно приплетать, ладно? Мой ребёнок никак не связан с тем, что у кого-то здесь личная неприязнь ко мне, - заявила Пелагея, мгновенно раскрыв все карты. Чёртова конспираторша. - В чем дело? С каких пор у вас личная неприязнь? - спросил продюсер, опять возвращаясь к Диме, что молча наблюдал за происходящим. - Мне казалось, что у кого-у кого, а вот у вас всё должно быть просто идеально... - Вам казалось, - пробубнил Билан, но услышала только Поля, решив никак это не комментировать. - А у нас все и есть идеально, - настаивал Александр Борисович. - Как говорится, в семье не без урода, - снова очень "в тему" заключил Агутин. - Даю вам ещё один перерыв, и соберитесь вы в конце-то концов! - махнув рукой, сдался Аксюта, напоследок окинув Диму с Полей недобрым взглядом.