Последнее плацебо

Два дня пролетели, как один миг, за который Пелагея успела подлечиться и перестала быть похожей на зомби, а Дима окончательно перестал смотреть на неё волком. Явных причин для того, чтобы злиться на неё у него не было, как и желания давать лишний повод для обсуждений. И не то, что бы он переборол себя и готов вновь стать с ней настоящими друзьями, просто так всем будет проще работать. Этим по-настоящему осенним утром на улице впервые за долгое время не было дождя, а из-за облаков проглядывало солнце, не давая никаких надежд жителям столицы и не обещая непременно порадовать их своим присутствием. Конец октября выдался особенно дождливым, а синоптики уверяли, что это главный признак того, что снега этой зимой тоже будет переизбыток. Проснувшись рано утром, Дима готов был продать душу кому угодно, лишь бы остаться в тёплой постели и никуда не выходить. К сожалению, никто на столь выгодное предложение не откликнулся и не решился на покупку его души, отчего все-таки пришлось встать с кровати. В квартире было прохладно, потому что закрыть окно вчера вечером он не посчитал нужным. Зябко передёрнув плечами, мужчина ступил на холодный паркет, мысленно высказав все, что думал о нем. Проверка всех своих социальных сетей и почты заняла минут двадцать, после чего он был вынужден начать собираться, дабы не опоздать. Лишний раз нарываться на конфликт с Аксютой ещё и из-за опозданий было ни к чему. Все и так бросали на него взгляды всякий раз, когда видели в коридоре телецентра. Слухи распространялись со скоростью звука, и о том, что между ними с Пелагеей произошла ссора на съёмках первого этапа, не знал только глухой. Причины, по мнению работников Первого канала, были абсолютно разные. Кто-то считал, что дело в её муже, кому-то, наоборот, казалось, что это Дима не рад наставничать в компании Пелагеи в связи с тем, что их отношения круто изменились. Но, увы, истинных причин их разногласий не знал никто, даже они сами. По крайне мере Поля, что до сих пор поражалась тому, как быстро меняется настроение Димы, а вместе с настроением и его отношение к ней. Её утро началось с зеленого чая, который однозначно бодрил и давал надежду на чудо, потому что только чудо могло помочь ей пережить этот день. Голова по-прежнему болела так, что наверняка имела в планах расколоться на две половинки, а насморк придавал её прононсу необыкновенный "французский акцент", но ощущения того, что она во Франции, все ещё не появлялось. Сочувствующий взгляд мужа, который всё утро повторял, что в таком состоянии ей не стоит даже из дома выходить, не то, что ехать на съёмки, не вселял в Пелагею уверенности, а только сильнее вынуждал её жалеть саму себя. Но её присутствие на съёмках даже не обсуждалось, потому что быть на них она просто обязана, в независимости от своего самочувствия. Именно поэтому её сумка больше напоминала аптечку, где хранилось множество таблеток, носовых платков и других лекарств, которыми советовали лечиться врачи в таких случаях. Обращаться к врачам Поля не планировала, решив, что сама справится с обычной простудой, если не придавать ей столько значения. Проблемы превращаются в проблемы, когда человек сам придает им огромное количество значимости, почему-то считая, что оно того стоит. Если же этого не делать, то проблем станет в три раза меньше, а в последствии их не будет вообще. Выход есть всегда, даже в самой безвыходной ситуации. Главное, приложить усилия и попытаться его найти, не опуская руки прямо "с порога". Он увидел её в ту же секунду, как вошёл в павильон. У него, как будто был намётан глаз, что видел знакомый силуэт и светлую голову издалека и никогда не ошибался. И его ничего не остановило, когда в голове возникло желание подойти к ней и поздороваться. К тому же, его гримерка была в том направлении и никогда не поздно свернуть чуть раньше. Уверенно направившись к Пелагее, стоящей к нему спиной и о чем-то разговаривающей с Азизой, он не понимал, что им движет, и продолжал идти. Когда до цели оставалось всего пару шагов, его сердце бесшумно ухнуло в пятки, но отступать было поздно. В миг оказавшись прямо перед ней, Дима с довольной улыбкой посмотрел на блондинку, которая не сразу сумела ответить ему тем же. - Привет, - с гордостью выдал он, сам подавшись вперёд и чмокнув её в щеку. Реакция оказалась непредсказуемой, потому что Поля мгновенно стукнула его рукой по плечу, отступив назад. - Ты что творишь? Я же заразная, - затараторила она, ничего не имея против таких поцелуев, но не сейчас. Она лишний раз избегает мужа, чтобы не заразить его, и крайне редко за последние несколько дней берёт на руки дочку, очень опасаясь того, что они могут заболеть. - Зараза к заразе не пристанет, - хмыкнул Билан, где-то в глубине души огорчившись, что первая попытка начать съемочный день по-человечески не увенчалась успехом. - Меня целовать будешь? - уточнила Азиза, в следующую секунду прыснув от смеха, а Пелагея так и застыла с улыбкой на лице, не желая обижать его этим. - Обойдёшься, - фыркнул он, почти надувшись, как маленький. - Ой, да мне вообще работать пора... Это вы тут прохлаждаетесь, - отозвалась девушка, ещё раз посмотрев на подругу и покинув их с ухмылкой на лице. - Не слушай ты её, - зачем-то сказала она, надеясь, что с их общением все и дальше будет хорошо, несмотря на этот неловкий момент. - Забей, Поль, ничего не было, - ответил мужчина, направившись в сторону своей двери. - Всё нормально? - испуганно переспросила Поля, не понимая, что значат его слова, - У нас... - У нас? - переспросил он, слегка смутившись, - У нас всё нормально!.. И свидетелем этого никому непонятного диалога стал Агутин, что точно так же только приехал и вошёл в павильон, успев дойти до середины коридора и невольно услышав, как трудно им даётся это налаживание отношений. Как только дверь за Димой захлопнулась, он тут же оказался прямо напротив Пелагеи, которая явно не ожидала такого внезапного появления, задумавшись о своём. - Доброе утро, - улыбнулся Лёня, окинув её взглядом. - Доброе, - кивнула она, улыбнувшись ему в ответ. Быстро перекинувшись с ним парой-тройкой фраз, девушка вернулась в свою гримерку, откуда вышла через секунду после того, как успела войти, откликнувшись на своё имя и голос приближающейся к ней Азизы. Обессилено приземлившись на кожаный диван, она устало прикрыла глаза и потёрла виски, чувствуя, как что-то с новой силой неприятно бьет по ним. В голове её невольно всплывал Димин знак приветствия в виде невинного поцелуя в щеку, от которого она шарахнулась в сторону, не успев подумать о том, как воспринял это Он. Дело было исключительно в простуде, потому что в любой другой раз она бы не стала уклоняться от его поцелуев. И суть исключительно в местоимении, так как вряд ли кто-нибудь другой из здесь присутствующих мог позволить себе такую вольность, а Дима мог. Она искренне хотела, чтобы между ними была дружба на протяжении всего времени, что длится проект. Ей было необходимо знать, что одним прекрасным утром в её огород не прилетит огромный булыжник в виде его затаившейся обиды. Находиться в напряжении каждый съемочный день и каждую репетицию она не могла, потому что нервная система просто-напросто не выдержала бы. Наставники подтягивались в съёмочный павильон друг за другом, модераторы суетились, операторы настраивали свет, звук, камеры, и подготовка шла полным ходом. И пока Пелагея занималась "чем-то полезным", дожидаясь, когда ей закончат делать причёску, Дима спокойно лежал на диване, чувствуя, как пофигизм бьет ключом. Впервые за все сезоны его не волновало ровным счётом ничего, и что-то внутри ему неуверенно подсказывало, что дело вовсе не в "привыкании". Такой эффект дал не шестой по счёту сезон, а его атмосфера. Всё та же рабочая, но в то же время уютная, тёплая и семейная. К слову, семейной здесь была не только атмосфера, в этом и крылась главная причина. Когда в коридоре, прямо за его дверью, послышался звонкий смех, который невозможно спутать с чьим-либо ещё, он вздрогнул, аж подскочив с дивана. Её, вероятно, просто кто-то рассмешил, а Ему казалось, что смеётся она исключительно над ним и над его дурацкими мыслями. Что-то в ней определённо изменилось за это время, а понять что именно, он не мог. Отчаянно пытался, внимательно смотрел на неё, но упорно не видел. Она стала ещё более настоящей, искренней и простой в общении, хотя казалось бы, куда больше... Создавалось ощущение, что вот эта искренняя улыбка на губах и взгляд, что за секунду проникает внутрь и сканирует от костного мозга и до кончиков пальцев на ногах, - это всё, что у неё есть. От неё по-прежнему исходило тепло, и он жадно грелся, находясь в радиусе нескольких метров и не в силах доказать ни одной турфирме, что эти острова, курорты, да та же Африка, где ему доводилось побывать, все они и рядом не стояли со своей сорокаградусной жарой. Сидя у себя в гримерке, Билан умудрился потеряться, ничего для этого не делая. Модераторам казалось, что он может быть везде, но только не у себя, поэтому пока Азиза не догадалась постучать в дверь, Дима продолжал смотреть в потолок, вспоминая, как много всего было пережито в этих стенах. Впрочем, эта ностальгическая пятиминутка быстро закончилась, потому что в голову стали лезть помимо светлых воспоминаний ещё и те, что помрачнее. А позволить себе дать слабину он не мог, ведь здесь не получится быстро прийти в себя и продолжить делать вид, что всё в порядке. Для этого ему, как минимум, необходимо не видеть некоторых наставниц, которые одним своим видом провоцировали погрузиться в этот ностальгический экскурс на ближайшие пару дней. Потом, может быть, и отпустит, но гарантий никто дать не может. Наедине с самим собой гораздо проще ставить задачи и быть уверенным, но стоит только отойти от зеркала, выйти из зоны комфорта, пройти прямо по коридору и повернуть направо, как ноги тут же отчего-то становятся ватными, на щеках появляется нездоровый румянец, а заикание настигает из ниоткуда. И не то, что бы он прям-таки нуждается в помощи логопеда, здесь ведь даже психиатры разводят руками и качают головой, не в силах помочь, просто возникает ощущение, что ты лишний на этом празднике жизни. Приглашённый для галочки. Занесённый в список гостей дрожащей рукой и с большим сомнением. Зал встретил его бурными аплодисментами, убеждая в обратном. Его здесь ждали. Даже очень. Даже те, кто официально замужем. Штамп в паспорте не мешал Пелагее смотреть на него с неким вызовом, сопровождать его таким взглядом, что по телу пробегал ток, а из глаз сыпались искры. Стойко выдержав на себе её взгляд, Дима спокойно уселся в своё кресло и выдохнул, на миллисекунду прикрыв глаза. Сегодня должны снимать не его команду, значит, лишних поводов для беспокойства нет, не считая того, что слева. Хотя даже если бы сейчас на сцену вышел дуэт из его команды, и кто-то случайно зафальшивил, он бы вряд ли огорчился. Ему, честно говоря, немножко фиолетово, кто и как споёт. Его дальнейшая судьба от этого не зависит. Его однозначно пригласят в это кресло ещё не раз, но вот согласится ли он - большой вопрос. Зато Пелагея нервно ёрзала на сидении, кусая губы и шмыгая носом. Сегодня полетят головы именно её подопечных, потому что время самой нелюбимой части этого проекта пришло. Неуверенно повернувшись в Димину сторону и облокотившись на правый подлокотник, она выжидающе посмотрела на него. - Страшно, - коротко сообщила Поля, поджав губы. - А я думал, у нас уже, у всех иммунитет выработался, - хмыкнул он, демонстрируя своё спокойствие равнодушие к происходящему. - Ну, я же де-е-вочка... - Чересчур эмоциональная девочка... - Какая есть, - тяжело вздохнув, отозвалась она, - Такую и люби... - Ну, это-то само собой, - прервав неловкое молчание, что повисло между ними на долю секунды, засмеялся Билан, а девушка невольно подхватила его смех, отчего весь страх мгновенно испарился, видимо, побоявшись задерживаться рядом с ними. - У вас тут перемирие, как я погляжу? - уточнил Градский, проходя к своему креслу и садясь в него. - Вроде пока не поубивали друг друга, - усмехнулась блондинка, в ту же секунду переведя взгляд на Диму и посмотрев на его реакцию. Боялась. Определённо точно боялась ляпнуть что-то лишнее. Что-то, что ему не понравится. И если тот страх, который связан непосредственно с "Голосом" и предстоящим выбором, уже покинул её, то страх сделать что-нибудь не так с каждой секундой только нарастал.