Последнее плацебо

Медленно и совсем неохотно оторвавшись от Димы, блондинка растерянно посмотрела на него, не влепляя пощечину, не убегая и не начиная кричать, как это обычно происходит в различных мелодрамах. Она молча смотрела на него, изредка меняясь в лице или же вообще отводя взгляд куда-то в сторону. Он смотрел на неё с некой усмешкой, мол, мне плевать, хотела ты этого или нет. Он смотрел и ненавидел её всё сильнее, просто-напросто понимая, что его снова задело, а ей хоть бы хны. - И что дальше? - совершенно спокойно спросила Пелагея, на долю секунды закусив нижнюю губу. - Ничего, - пожал плечами он, не понимая, что она имеет ввиду. - Легче стало? - Стало... - Дим, - усмехнулась Поля, резко замолчав, - А зачем?.. - Что? - недоуменно переспорил мужчина. - Зачем это все? - пояснила она, не зная, как правильнее выразиться. - Захотелось, - как всё просто и банально, оказывается. И её уверенность тут же куда-то подевалась, когда на вопрос, который должен был поставить в тупик, он ответил честно и не задумываясь. - Тогда в машине, а потом в гостиной тебе тоже "хотелось", но ты сдержался. У тебя на лице было написано. Вот и дальше тоже сдерживайся, потому что ничего из этого не выйдет, - проговорила девушка, кое-как добираясь до двери и дёргая за ручку. Та моментально поддалась, и перед ней открылся всё тот же светлый коридор, где туда сюда сновали люди, имеющие хоть какое-то отношение к проекту. Все они смотрели на неё, как и прежде, словно ничего не произошло. А у неё перевернулся мир в тот момент, когда человек, которому она позавчера давала шансы исключительно на дружбу, взял и наглым образом все её шансы выкинул, предварительно растоптав. Гримёры быстро воссоздали её позавчерашний образ, на который ушло минут сорок от силы, потому что с причёской в этот раз всё было гораздо проще. Волосы Пелагеи были распущены, а уложить их не составило никакого труда, что значительно упростило всем задачу и сэкономило кучу времени, что тогда, что сейчас. Портить визуальную картину не хотелось никому из тех, кто отвечал за съёмочный процесс, поэтому вернуть Полины туфли в кадр было просто необходимо. Надев туфлю только на здоровую ногу, уже сидя в кресле, девушка убрала вторую ногу за тумбу с кнопкой, как и ей сказали, и благополучно скрыла от телезрителей тот факт, что умудрилась нанести ущерб своим конечностям. Все наставники были приготовлены и усажены в кресла, но не хватало только одного, которого постоянно теряли в пределах съёмочного павильона и не досчитывались по итогу. Внутреннее напряжение от очередной предстоящей встречи с Димой, Поля снимала с помощью разговоров с Градским на отвлечённые темы и пыталась настроить себя на нужный лад. Правда весь её настроенный лад полетел к чертям сразу, как только в соседнее кресло уселся Билан с таким лицом, как будто на входе угощали лимоном, и он не смог пройти мимо. Сидящую рядом Пелагею он вновь открыто игнорировал, даже не глядя в её сторону, а больше и не с кем было вести переговоры, потому что выбор не велик. И учитывая тот факт, что сначала нужно было доснять два дуэта из команды Пелагеи, три из команды Агутина и только потом переходить к дуэтам Билана и Градского, ему следовало заговорить с ней, дабы не умереть со скуки за всё предстоящее время съёмок. Но Дима был непреклонен, явно не собираясь вновь идти на поводу у "обстоятельств" и вынужденно налаживать с ней отношения, отчего сама Поля боялась даже повернуться в его сторону. И он давно отвык от этого странного чувства внутри, где-то слева, под четвёртым ребром, когда всё содрогается от одной лишь мысли, что чуть больше часа назад он спокойно целовал сидящую рядом блондинку, а она нисколько не сопротивлялась под конец. Он отвык от того, что на лбу снова может загореться эта красная надпись неоновыми буквами: "Я ЕЁ ЛЮБЛЮ", и тогда он уже не отделается простыми словами о том, что "Ну, она же семейная девушка, ну, что вы несёте?". Тогда уже будет слишком поздно оправдываться самому и оправдывать её. Ему вообще забавно находиться здесь с самого начала, потому как в его планы не входило участие в "Голосе" в этом году. Всё получилось спонтанно и очень убедительно. Фраза "Ну, это же "золотой состав", Дим" прозвучала очень убедительно в начале июня, и шансов больше не оставалось. Он не хотел и не собирался, зная, что там будет Она. Когда-то здравый имел над ним власть, но как только Дима дал своё согласие, смысл собрал свои вещи и спешно ретировался, плюясь и повторяя, что умывает руки в этой ситуации. Диагноз: безнадёжно болен той, которая П-п-пелагея. И это хуже, чем вывих голеностопного сустава. Это даже хуже, чем перелом в двух местах. Стартовали съёмки сегодня весьма удачно, так как держались все достойно, а уходили исключительно со светлыми мыслями, не держа обиды на наставников, что тоже было немаловажно. Первый съёмочный час пролетел незаметно, так как успели доснять то, что не получилось позавчера. Оставался последний дуэт из команды Поли, после чего можно было смело переходить к командам Градского и Билана. Решив, что всё самое эмоциональное позади, блондинка выдохнула и со спокойной душой дослушала дуэт двух участниц своей команды, в котором у неё не возникло трудностей с выбором. И так как девушки в большинстве своём - существа чересчур эмоциональные, та участница, которая выбыла, безумно расстроилась, видимо, сильно переволновавшись. Спасать девушку никто из наставников не решился, потому что всех всё равно не спасёшь. Спустившись со сцены, дабы обнять свою наставницу на прощание, девушка уверенно направилась к Пелагее, а Пелагея, в свою очередь, вероятнее всего, тоже перенервничав за последние пару минут, с трудом поднялась с кресла и весьма неуверенно встала на ноги. До кресла участнице оставалось ещё, как минимум, три с половиной метра, а терять равновесие блондинка начала гораздо раньше, не в силах стоять на больной ноге и просто-напросто падая. Благо Дима, внимательно наблюдавший за пошатывающейся в разные стороны Полей, сразу сообразил, что в случае чего, ловить её именно ему или же вновь везти в травмпункт. Тут уж как повезёт. До последнего давая ей шансы, он думал, что она всё же сможет устоять на ногах или в крайнем случае сядет обратно, но вместо этого она спустилась с подставки, на которой стояло и временами крутилось кресло, и оказалась слишком самоуверенна. Александру Борисовичу, чтобы дотянуться до неё, нужно было самому встать с кресла и обойти его, о чем он даже не подумал, то ли понадеявшись на Билана, сидящего с той стороны, где она стояла, то ли на саму Пелагею, которая в принципе не планировала снова падать. Глядя исключительно на участницу своей команды, она вовсе не смотрела под ноги и продолжала покачиваться в разные стороны, теряясь в пространстве и пытаясь нащупать рядом с собой хоть что-то, за что можно зацепиться. Всё происходило в считанные секунды, и когда стоять на одной ноге стало совсем неудобно, она попыталась ступить в больную ногу, после чего её и повело влево, где не было ничего и никого. - Дима! - за спиной послышался голос Аксюты, который внимательно наблюдал за тем, как неуверенно стоит единственная среди них наставница, в очередной раз подвергаясь риску что-нибудь себе вывихнуть. Но Дима и сам всё прекрасно видел и был на чеку, хотя со стороны этого могло и не показаться. Подоспев в самый последний момент, когда Поля уже почти поцеловалась с полом, что было ни разу не гигиенично, хоть и разнообразно, учитывая то, с кем уже довелось за сегодняшний день, он потянул её на себя, двумя руками придерживая за талию. - Ты точно не доживёшь до конца сезона, - пробубнил мужчина ей на ухо, когда зал взорвался аплодисментами такому его жесту, да и предстоящим обнимашкам с участницей, что всё-таки добралась до их кресел. Озираясь по сторонам с испуганным выражением лица, Пелагея снова почувствовала, как сердце уходит в пятки, земля из под ног, а адреналина становится в крови значительно больше. Кое-как обнявшись с девушкой, она пожелала ей всего наилучшего и пообещала, что всё непременно будет хорошо, потому что других слов в ту секунду подобрать не могла, а те, что невольно подбирались, вряд ли пропустили бы на федеральный канал. Как только участница ушла в красную комнату, а камеры в зале перестали на время записывать, давая всем несколько минут передохнуть, блондинка скинула свои туфли с недовольным выражением лица, покинув зал и не сказав никому ни слова. Азиза тут же направилась следом за ней, быстро догоняя подругу, которая не успела далеко уйти чисто физически, а Дима, хоть и не планировал присоединяться к их компании, тоже поднялся с кресла и пошёл к выходу. - А ты куда? - растерянно уточнил продюсер "Первого канала", наконец мысленно отходя от шока и радуясь, что сейчас всё обошлось без новых травм и падений. - Курить, - пожал плечами Билан, быстро преодолевая ступеньки и через секунды замечая перед собой Пелагею с Азизой, о чем-то активно переговаривающихся друг с другом. На лице первой было выражено возмущение и конкретное негодование от происходящего, которое она настолько хотела скрыть от лишних глаз, что ушла туда, где кроме модераторов её никто не увидит. Стоило ему подойти ближе, как фраза "Да если бы не он, я бы убилась" больно ударила по ушам и нервной системе. Молча проходя мимо, он явно не собирался обращать на них внимание, зато Поля ещё как собиралась, практически кинувшись ему под ноги. - Отойдём? - предложила она, тонко намекая на то, что лишние уши мешают ей говорить здесь. - Прям босиком пойдёшь? - уточнил мужчина, припоминая, как демонстративно были брошены её туфли между их креслами. - Да мне без разницы, в чем идти, - серьёзно глядя на него, заявила девушка. - Поль, может, кроссовки принести? - спросила Азиза, (так как до зала она добиралась именно в них, а уже здесь надевала туфли, чтобы не убиться по пути), тут же получая утвердительный кивок. - А нас что, куда-то отпускали? - хмыкнул Дима, вообще собираясь сходить покурить и вернуться обратно. - А мы что, в плену? - фыркнула она, не понимая, почему их должны не отпустить. Мгновенно обув кроссовки и наплевав на то, как это выглядит со стороны, она потянула его следом за собой к выходу из павильона, заранее зная, что подруга, в случае чего, обязательно их прикроет. Дождя на улице не было, зато было полное ощущение того, что он только-только закончился, о чем говорили лужи и сырой асфальт. Запах сырого асфальта вызывал у Димы табун каких-то своих личных воспоминаний, делиться которыми он не хотел, продолжая осматриваться по сторонам. Сделав очередную затяжку, он выжидающе посмотрел на блондинку, не понимая, в чем прикол стоять и молча дышать никотином. Вообще не теряясь ни в пространстве, ни в сложившихся отношениях, она ловко выхватила сигарету у него из рук и поднесла к губам, успев затянуться. - Здрасте, приехали! - присвистнул мужчина, отобрав у неё свою сигарету и не оценив такой тяги к нездоровому образу жизни. - У меня так-то стресс, - аргументировала Пелагея, заранее зная, что её возраст он за аргумент не сочтёт никоим образом. - Ну, я так-то очень рад, - отозвался он в её стиле, удивлённо изогнув бровь, - Только я тебя снова спас от очередного визита в травмпункт!.. Поэтому у кого из нас стресс - ещё большой вопрос. - Я тебе утром наговорила всякого... И ты меня, в принципе, правильно понял, потому что это всё ещё неправильно, но... - замялась она, опустив голову. - Поль, помолчи лучше, а! - Чего? - Рот, говорю, закрой, и так полтора часа этот галдёж кругом... - А-а... И обычно она, разумеется, не позволяла разговаривать с собой в таком тоне, но он и так был не особо разговорчив в последнее время. В последние полтора часа. Сложившиеся отношения нельзя было назвать отношениями, потому что всё в них было очень запутанно и непонятно. Что-то определённо витало в воздухе, но уловить это "что-то" никто из них был не способен, как ни пытался. В этот раз с ролью просто-коллег-по-цеху они справлялись на ура, не считая того, что было во второй день съёмок в прошлый раз и того, что было десять минут назад, когда он поймал её, не дав упасть. Если закрыть на всё это глаза, может показаться, что они действительно отлично ладят. Отлично для людей, которые когда-то были вместе. Азиза устанет отрицать. Он странно вёл себя, но ему простительно. Он упорно не хотел идти с ней на контакт, как не хотят идти очень маленькие дети на руки к незнакомым людям, сразу начиная плакать. Кто-то из них знал об этом не понаслышке, наблюдая такую картину всякий раз, когда какая-нибудь подруга предпринимала попытку подержать на руках "этого ангела" с серо-голубыми глазами и светло-рыжими волосами, (в-точности-как-у-папы). Он отказывался объяснять ей, почему ведёт себя именно так и никак иначе, не оставляя никаких шансов на нормальное общение и не принимая её шансов на дружбу. Самодостаточный. Он много смотрел на неё, о чем она не знала, не замечая на себе и половины его взглядов. Он много думал, больше, конечно, наедине с собой, но иногда и в её присутствии, радуясь, что люди пока что не научились читать мысли друг друга. И ему не было больно, плохо или трудно, как изредка могло казаться со стороны. Вовсе нет. По крайне мере, рядом с ней ему априори не больно и не плохо, особенно, когда она молчит. Его сложно понять, но при большом желании она сможет. Только она и сможет, если уж говорить до конца откровенно. Просто ей оно, наверное, не нужно. Ей нет смысла понимать его, как нет смысла пытаться что-то изменить-наладить. Она давно пришла к выводу, что ничего не получится, но всё ещё периодически тешила себя надеждой, что "невозможное возможно". Они продолжали стоять в полной тишине: кто-то думал о сыром асфальте, кто-то о том, каким непростым успел выдаться этот день. А ближе к ночи, когда съемочный день наконец-то подошёл к концу, он снова встретился в коридоре с её мужем, покидая павильон ещё на полтора месяца. И оба обошли друг друга стороной, в мыслях прокомментировав этот момент по-своему. Один спешил к жене, другой фактически от его жены к себе домой. Странная логическая цепочка, но факт. В голове Димы невольно всплыли утренние слова Пелагеи: "Вот и дальше тоже сдерживайся, потому что ничего из этого не выйдет...", чему он странно ухмыльнулся, уже сидя в своей машине и прокручивая сегодняшний день от начала до конца. И он, конечно же, постарается себя сдерживать, но кто сказал, что что-то выйдет именно из этого?.. Гарантий же никто не даёт.