Пролог
Наверное, так происходит, когда умираешь. Ученые и врачи называют это шоковым состоянием – защитным механизмом, когда выработка определенных гормонов притупляет чувствительность и мозг не дает телу испытать всю силу болевых ощущений, какую можно ожидать в подобных обстоятельствах. Природа жалеет своих детей. А священники говорят, что своих детей жалеет Бог, ниспосылая милость и облегчая страдания умирающего в последние мгновения земной жизни. Медики правы или богословы, или и те, и другие, но Джаред не чувствовал боли. Какая, в конце концов, теперь разница, кто прав, а кто виноват, если твой путь окончен, ты один среди диких кровожадных тварей, умолять их о пощаде бесполезно, и на самом деле все закончено еще до того, как навсегда закроются твои глаза, а истерзанные останки доедят падальщики. Главное сейчас ничего не чувствовать и просто тихо уснуть, перестать быть, быстрее провалиться в сладостное небытие... Да просто, блин, не обосраться напоследок! Плевать, кто прав, но то, что происходило, Джея устраивало. Волки наверняка уже рвут зубами его тело, а он ничего не ощущал, кроме холода, жжения в легких и громкого стука готового разорваться после отчаянного бега сердца. Вот-вот кости захрустят, а Джареду мерещился ангел в золотистом сиянии, сошедший с небес, чтобы освободить его бессмертную душу из плена умирающей окровавленной плоти. Невыносимо прекрасный: светлая кожа с золотыми пылинками звезд, чуть влажные губы, темные ресницы, глаза… не небесно-голубые, нет. Зеленые, как листва в райском саду, большие, а в них – сочувствие и бесконечная божественная любовь. Какие же ангелы красивые… Слова он, правда, произносил не совсем ангельские. С другой стороны, откуда смертному знать, какие слова произносят ангелы, забирая облажавшуюся душу на небеса? – Босиком по снегу ради чужака я еще не ходил, – бурчал ангел, легко поднимая душу Джея над землей. – Ну ты и тяжелый! Камнями вас там кормят, что ли? Или еще какой гадостью. Потому и падаете за борт, что едите всякую дрянь. Тащи его теперь по лесу… Туристы, вашу мать… Нет, ангелы так разговаривать не должны. А если это демон? Кто сказал, что Джаред Падалеки достоин оказаться в раю? И демоны могут быть прекрасны, ведь они те же ангелы, только сброшенные с небес. Нет, демону он просто так не дастся: Джаред даже попытался отбиться, уперся руками в грудь беса. Слабенько получилось, хило, сил в руках почти не осталось. – Тьфу ты! – сплюнул тот и скривился. – Еще и сопротивляется… Мак, забери шкуру, пригодится. А этого я отключу. И протянул руку к лицу Джея. Мир погрузился во тьму…Глава 1
(За несколько недель до этого) …и все-таки что-то ему не нравилось. Пусть старший сын убедительно доказывает, что все продумано, просчитано и местные власти не против. Пусть. Точнее, аборигены вообще очень ждут этого, практически мечтают, и что вообще удивляются, как они жили раньше, до того, и бла-бла-бла. И пусть у Джеральда нет подходящего образования: он финансист, а не инженер. Зато у Джеральда есть интуиция, которая развивалась десятилетиями и никогда еще его не подводила. Падалеки не первое поколение занимаются этим бизнесом и на строительстве туристических комплексов по всей галактике, как говорят, собаку съели. На первый взгляд, вроде бы все хорошо: потенциал у планеты прекрасный, в сезон от туристов уже отбоя нет, наоборот – на всех желающих мест катастрофически не хватает, а их туристический комплекс как раз эти места и обеспечит. Разрешение от местных властей получено, и юристы корпорации подтвердили его законность. Стройка тоже обойдется не слишком дорого, поскольку для нее вполне подойдут местные материалы. Прибыль обещает быть хорошей, а значит, вложения окупятся довольно быстро. Но что-то подсказывало сердцу Джеральда, что с этим строительством не все так гладко. Да и Джефф слишком горячо и эмоционально описывал выгоды такого проекта и даже сам рвался управлять будущим комплексом, что на него было не похоже. Все, чего обычно можно ожидать от Джеффри Падалеки, как от руководителя, это небрежно брошенную фразу «ну вы знаете, что нужно делать, парни». А дальше он совершал променады по местным барам, лишь изредка возвращаясь на стройку, чтобы раздать прорабу и рабочим пиздюли, и снова нырнуть в загул с какой-нибудь очередной цыпой. А тут такое внезапное желание самому руководить всем процессом, от начала и до конца! Да еще и на провинциальной планете, в захолустье, которое Джеффри ненавидел с детства. Как сказал бы Станиславский, Джефф слишком переигрывал: обычно старший сын Джеральда вальяжен, безэмоционален и довольно ленив, а тут вдруг горящие глаза, румянец во всю щеку и непривычное для Джеффа красноречие. Странно это все, юношеский запал и размахивание руками больше характерно для Джареда, но никак не для Джеффри… Кстати, у Джареда как раз образование подходящее. Вот Джаред смог бы оценить обстановку на месте и доложить отцу все, как есть на самом деле. Да и в самостоятельное плавание мальчику пора – не восемнадцать уже и даже не двадцать, пора отлеплять его от материнской юбки и отцовских штанов, пора поручить среднему кое-что посерьезнее, чем строительство аква-парка на Катарине. Да, вот такое решение будет правильным. Джеральд достал свой коммуникатор, набрал номер среднего сына. Терпеливо ждал, пока синхронизируются сигналы. – Пап, привет! – наконец раздался такой родной голос. – Как ты? Как мама? – Все хорошо, сынок, – улыбнулся Джеральд. – Джей, у тебя есть пара минут? Мне нужно кое о чем с тобой посоветоваться, как с профессионалом. – Конечно, есть, сэр, – Джаред сразу изменил тон разговора, поняв, что речь пойдет о делах, – сейчас, только на запись поставлю. Я тебя слушаю…***
Джеффри рвал и метал, хотя и старался казаться спокойным. Но отец все равно чувствовал его настроение – Падалеки отличаются не только умением слушать и слышать, но и подмечать мелочи, анализировать, прислушиваться к внутреннему голосу. И именно поэтому они так успешны уже не первое поколение. Их предок, поднимаясь из бедных эмигрантов без гроша за душой до главы большой туристической корпорации, лицом не щелкал и знанием невербальной коммуникации обладал. Джефф широко улыбался, но его веко нервно дергалось, руки он прятал в карманах дорогого пиджака, а на лбу выступили капельки пота. Джефф что-то скрывал, а значит, еще одна пара глаз и один пытливый ум там точно не будут лишними. – Отец, я еще раз говорю, что Джаред потащится в такую даль зря – я проверял, там все в порядке. Да и зима скоро. Летать в том районе запрещено. А что, если ледостав начнется раньше и он застрянет в горах? Ему что, до тепла торчать в той сраной дыре? Там морозы по тридцать градусов, звери дикие вокруг, а в городке даже баров приличных нет… – Не переживай, сынок, – перебил Джеральд с улыбкой, – если там действительно все в порядке, то Джей быстренько в этом убедится и вернется еще до ледостава. А если и задержится, не маленький он уже, перезимует. И бары ему не нужны – ему бы библиотеку и доступ к космонету. Да и наземный транспорт, насколько я знаю, там ходит: если что, по суше в космопорт доберется… – Наземный? Вездеходы, что ли? Там дорог почти нет: лес, горы и болота вокруг. Я же говорю – дичь беспросветная! – Есть люди, значит, есть дороги. Доберется как-нибудь, если захочет. А не захочет, останется до весны. Все равно же раньше весны стройку начинать не будем, так? Вот пусть и доделает проект сам, времени на это будет предостаточно. А справится с проектом, возглавит комплекс, по крайней мере, на пару ближайших лет. Давно хотел посмотреть, какой руководитель из него получится, да все подходящего повода не было… – Ты же мне это место обещал, – Джефф от досады руками развел и забыл придать лицу доброжелательное выражение, насупился. Кажется, в его голосе даже прозвучали истеричные нотки. Джеральд тоже сдвинул брови упрямо: – Я не обещал, а говорил «может быть». Это чтобы убрать тебя подальше от Эдема, где ты налажал с налоговой декларацией. У меня есть для тебя другое поручение – на Катарине. – На Катарине? Что я буду делать в этой убогой деревне? – Раскручивать новый аква-парк. – Долго? – Пока все не уляжется. И не вздумай налажать и там! – Почему не Джаред? Это как раз поручение его уровня – селюков развлекать. Отец, Джаред не справится, он же молодой еще, рано ему соваться в это пекло… – Джеффри! – перебил Джеральд, раздражаясь. – Дело решенное – завтра Джаред летит на Васанту*. Это приказ. Приказы Джеральда Падалеки не обсуждались. Ни в кабинете Президента корпорации, ни дома. – Слушаюсь, сэр. – Джефф скрипнул зубами. Улыбнулся натужно. – Значит, быть посему.***
Джаред волновался. Вот она, Васанта, во всей красе, огромная бело-зеленая планета. Большая часть северного полушария уже в снегу – сияет, слепя с непривычки глаза. А другой материк, на южном, утопает в изумрудной зелени бескрайних лесов, и только ближе к полюсу тоже виднеется белый полукруг вечных льдов. Будто над глобусом висишь, который расписывал художник, не позаботившийся заранее купить побольше других красок. Зеленого так много, что глаз не цепляется за небольшое серое пятно каменистой пустыни на экваторе и за синий океан между материками, а все время устремляется вниз, в изумрудное море лесов с извилистыми прожилками рек и складками гор, косо пересекающих сушу с северо-запада на юго-восток. Но Джареду не туда, не на юг. Ему вверх, на север, где художник не дорисовал картину, оставив множество белых пятен. И в прямом, и в переносном смысле: белые пятна снега и белые пятна в географии – их на северном материке настолько много, а местные настолько неохотно пускают туда чужаков, что исследовать богатства этой планеты можно вечно. Но волновался Джаред не из-за несговорчивых местных, и даже не из-за настойчивости брата, который ну, прям, прицепился, будто клещ: не лети, да не лети на Васанту. Кровожадными зверями пугал, странными туземцами, неизвестными науке болезнями, долгой зимой, к которой Джаред, выросший на планете с тропическим климатом, не привык. Диким лесом его не удивить. И странными местными обычаями тоже. Но вот проект… Это вам не коттеджный городок на Терре, и не какой-нибудь луна-парк. Это настоящий туристический комплекс в горах, на местности со сложным рельефом и суровым климатом. Это проектирование целого самодостаточного поселка с лечебным корпусом, жильем для разных категорий туристов – от вип-номеров и президентского пентхауса до кемпинга, с барами, ресторанами, танцполом, магазином, складом, запасной подстанцией, подъездными путями и всем прочим, что необходимо для нормального функционирования зданий и полноценного отдыха людей. А еще надо продумать удобный подход к термальным источникам, возле которых и будет возводиться туристический комплекс. Вряд ли Джефф продумал все мелочи. Надо, чтобы от корпусов до источников было не очень близко, дабы туристы их не засорили и не устраивали возле них молодежные вечеринки. Но и не слишком далеко, так как не все приезжие будут просто отдыхать и валять дурака – местная минеральная вода излечивает такие болезни суставов, за которые и хирурги не всегда соглашаются браться, а с больными суставами, да по пересеченной местности, далеко не протопаешь. В общем, работы будет много, и налажать никак нельзя – настолько крупных проектов отец Джареду еще не поручал. И еще кое-что волновало, и Джей никак не мог выбросить это из головы. Слова отца, сказанные при прощании: «Проверь все, от первой буквы до последней запятой. И будь осторожен, сынок». Будь осторожен…***
Васанта встретила осенним дождем и буйством красок – на побережье еще стояла середина осени, и погода радовала последними теплыми деньками. Но уже через пару суток пути вверх по реке вокруг стало белым-бело. Снег в предгорьях выпадает рано. И даже если он будет еще таять, то это все равно ненадолго – зима здесь начинается не по календарю. Холодными туманами спускается ночами с гор, подкрадывается к самому морю, серебрясь инеем на огромных пальмовых листьях. Это не пальмы, конечно, на Васанте свои формы растительной и животной жизни, но ни с чем другим эти разлапистые деревья Джаред сравнить не мог. Впрочем, пальмы остались уже далеко позади, в долине, а теперь вокруг расстилались необозримые просторы из чего-то, напоминающего ели и сосны, изредка мелькали разноцветные лиственные деревья – огромные, похожие на земные дубы или даже на псевдосеквойи с Эдема. Желтые, оранжевые, красные, серые и горчичные, они тоже были припорошены белым снегом и не сбрасывали остатки листвы только потому, что дневная температура в этом районе иногда еще поднималась выше нуля, а местные формы жизни запасливые – они используют все солнечные деньки, до самого последнего. Под завязку откладывают себе полисахаридов под корой, чтобы их хватило на всю долгую зиму, запасают побольше эфирного масла в почках и кислоты в соке, чтобы они сыграли роль антифриза в морозы. Забирают у солнца всю возможную энергию, чтобы дружно стартонуть весной, поражая глаз обилием цветущих и благоухающих ветвей, обилием красоты и изобретательности природы. Эту планету не зря назвали «Васанта» – Весна. Пишут, что весной она прекрасна. Да, Джаред, прежде чем прилететь сюда, много читал о планете, готовился к встрече с ней. Он делал так всегда. Васанта и сейчас была очень красива: обилие растительности, заснеженные горные пики вдали, спокойная река, еще не подернутая льдом. Разве что в стоячих заводях, у самых берегов, кое-где виднелись первые хрупкие корки, тонкие и полупрозрачные. Река, текущая с гор, даже летом могла быть довольно прохладной, а сейчас она явно уже не несла тепла – над водой на закате поднимались белые нити тумана, а перила пароходика покрывались за ночь пушистым инеем. Неприветливая ледяная река, зато вода в ней такая чистая, что видно, как под корками намерзшего у берегов льда двигаются пузыри воздуха, а в погожий полдень просматривается темное дно с проплывающей над ним полусонной рыбой. Джареду в тесной каюте не сиделось: новый проект начинать всегда волнительно, всегда немного страшновато, Джею хотелось побыстрее добраться до места, а плыть еще дней пять, не меньше. Капитан сказал, что время в пути зависит от погоды и от расторопности грузчиков на пристанях тех немногих селений, куда они будут заходить. Полеты в этом районе запрещены, двигаться можно только по воде, а когда река замерзнет, то на вездеходах или собаках. Пишут, что даже для Президента планеты не делается исключение. Он проживает на южном континенте, но и он летает только вдоль побережий океанов, а вглубь материков, если ему необходимо, добирается по рекам или на электровездеходах – чтобы не нарушать девственную экологию Васанты. Вот такие здесь строгие законы. Даже пароходик, на котором они плывут, не пароходик вовсе, а суденышко на электродвигателе. Работает от солнечных батарей, а в пасмурную погоду от аккумуляторов, которые необходимо пополнять на пристанях. Вот и плетутся со скоростью старой черепахи, поэтому добраться до места быстро никак не получится. Но раз так складываются обстоятельства, раз иначе нельзя, Джаред старался обуздать свое волнение: участок под строительство разметили еще осенью, а раньше весны первый камень закладывать не будут. У него уйма времени, он все успеет, во всем спокойно разберется и сделает все, как надо, не подведет отца. А сейчас можно просто полюбоваться окрестностями. И спокойно пройти акклиматизацию, кстати. Не так, как обычно, с корабля на бал. Расслабиться. Смотреть, слушать, внимать. Жить.***
Глазея по сторонам, Джаред и не заметил, как стемнело. От воды потянуло холодом, но он все никак не уходил вниз – кутался в свою плохонькую куртку, подергивал нервно плечами. Студено. Но теперь его волновал не только будущий проект и не только пробирающийся под куртку холод, но и звуки. Капитан вышел на палубу, кивнул: – Можно ужинать, стол накрыт, – и добавил неуместное: – сэр. Джаред вип-пассажир, не смотря на скромность. Фамилию «Падалеки» под старой паркой и потертыми джинсами не скрыть. А чего расфуфыриваться, хоть он и сын миллиардера? Не на презентацию прилетел и не на свидание – он прилетел работать. И не только за чертежной доской или за компом: и в грязь придется лезть, и по горам карабкаться, и к будущему карьеру съездить за образцами – пусть геологи корпорации еще раз проверят качество породы. А для такой работы куртка с капюшоном, джинсы и удобные ботинки – самое то. Правда, кажется, в такой влажности Джей с одеждой прогадал и придется все же прикупить что-нибудь у местных. Или сшить на заказ под свой рост. Должны же быть даже в этом захолустье портнихи? Но это потом. Сейчас его больше беспокоила никак не одежда. – Спасибо, Марк, – Джаред кивнул на черный лес. – Что это? Капитан тоже передернул плечами, поднял воротник пальто: – Волки. Мы в стране волков, сэр. – Те самые? – нахмурился Джаред. – Да разные тут водятся... Издалека, на пределе слуха, иногда напрочь уносимый ветром, иногда подозрительно приближающийся, доносился протяжный вой. Мурашки бегали по коже, а под ложечкой неприятно подсасывало. – В этих лесах одному, да еще и пешком, лучше не бродить, – Марк положил крепкие ладони на перила рядом с руками Джареда. Широкие, смуглые, сильные. – Людоеды? – И эти тоже. Раньше много людей тут пропадало. Бесследно, даже тел не находили. – А сейчас? – А что сейчас? Сейчас по лесам никто в одиночку не ходит. И с дороги никогда не сворачивает. А еще лучше по реке плыть, так безопаснее. Поэтому после ледостава движение по континенту почти прекращается. – И сколько до этого вашего ледостава? – Джей был встревожен. – Дней десять, не больше. Тогда Джареду надо спешить. Или настроиться оставаться до весны, довести проект до ума. А, зная Джеффа, доводить там будет что. – Планируете зимовать? – капитан теперь стоял близко-близко, касаясь локтем рукава куртки Джея. Марк Шеппард не был высоким, его лысоватая макушка едва доставала рослому Джареду до плеча. Лобастый, черноглазый, чернобородый. Джаред, как только увидел капитана впервые, мысленно прозвал его «Черная Борода». Коренастый, немного пузатый и неуклюжий, но при виде него у Джея почему-то волосы вставали дыбом. И глядел капитан на всех слегка свысока, что в случае с любым из Падалеки и при коротышечном росте Марка казалось невозможным. – Скорее всего, да, – Джаред старался на собеседника не смотреть. Ему и так, боковым зрением, начало казаться, что в темноте глаза Шеппарда светят желтым. Джей плотнее запахнулся в куртку, поднес озябшие ладони к губам, подул на них: – Мне нужно будет хорошенько все проверить. Но уже сейчас подозреваю, что проект придется серьезно дорабатывать или даже переделывать, а для этого нужно время. Если буду видеть, что не успеваю, останусь на всю зиму, но сделаю все правильно. – Вот и он так сказал… – пробурчал капитан в бороду. И Джей тут же вверх тормашками полетел вниз.***
Удар был такой силы и нанесен с такой продуманной точностью, что Джаред даже закричать не успел. Бессильно взмахнул в воздухе руками, естественно, промахнувшись мимо перил. И улетел за борт головой вниз. Река обожгла огнем, лавой хлынула в открытый для крика рот. Джей отчаянно извернулся под водой, поплавком выпрыгнул на поверхность. Нахлебаться воды, к счастью, не успел, настолько резко от холода свело спазмом горло. Отросшие волосы прилипли к лицу. Джей яростно смахнул челку, отплевывался, глянул: пароходик мирно плыл мимо, не замедляя ход. Ни тревоги, ни криков «человек за бортом», ничего. Остальная команда, видно, и правда ничего не слышала и не видела: уплетала свой ужин внизу, в тепле кают-кампании, под громкий хохот и включенный на какой-нибудь комедии старенький телевизор. Только капитан черной тенью все еще возвышался над кормой. Джаред хотел закричать, но Шеппард шевельнулся. – Пшш-у! Пшш-у! – прошипело рядом. Почти невидимый луч пронзил морозную мглу, прочертив воду у самого плеча Джея, и если бы не слабый свист разрезаемого воздуха и не закипающие вслед за ним полоски воды, Джаред бы и не понял, что капитан выстрелил из энергетического пистолета. Выстрелил по нему. Выстрелил в человека. Из оружия, запрещенного на этой планете. Толкнул своего пассажира за борт и попытался добить. Обдумывать так много новостей сразу не было времени. Джаред набрал в сведенные от холода легкие побольше воздуха и нырнул под черную воду с головой. Сноски: * Васанта – весна (санскрит).