Предать за любовь

      Мир уже многие столетия поделен на четыре части. Каждая из этих частей представляет собой отдельную империю.       Юг — тихая империя, сравнимая с глухой деревней, где не случается ничего особенного, или хотя бы чуточку значимого. Во главе стоят альфы, как и везде в этом мире, а омеги исполняют свой долг по продолжению рода, не без помощи первых, конечно. Юг - открытое государство, в которое может прийти каждый, кто потерял кров или же хочет начать всё с чистого листа. Лучшего места, чем столицу юга - Зартха, не найти. Здесь всегда помогут, никогда не унизят и всегда поддержат, если в этом нуждаешься. Островок надежды для многих, кто не знает, куда идти и что делать дальше. Империя развила до небывалых высот сельское хозяйство, тем самым обогащая и ближние империи. Если вы хотите жить в мире и покое, дожидаясь дня своей кончины в окружении родных, Зардха - определённо ваша цель.       Запад — империя не самая привлекательная для жизни. В большинстве своем здесь живут альфы, что не смогли добиться в жизни ничего стоящего, кроме как развить таланты по подчинению омег. Родились омегой на западе? Вам можно посочувствовать, так как вы определенно бедный человек. Столица — Аран — место, где мечты каждой хрупкой личности рушатся на мелкие кусочки, а затем рассеиваются по миру. Город - не сказка, а черная и расползающаяся дыра, в которой тонут без оглядки. Если беты более-менее справляются с жизнью, то омегам приходится не сладко. Альфы полностью держат над ними контроль, не позволяя покидать ни собственного дома, ни страны в целом. Если каким-то образом омега смогла выбраться из лап страданий - её найдут. Это уже будет не просто наказание - это будет полное погружение в ад. Аран вечно пытается расширить свои территории, проливая реки крови, но никто, кроме Севера, сдержать этого желания не может.       Север — край лесов, свежести и невероятной силы. Столица северной империи — Геон, это место, где можно дышать спокойно и уверено, не боясь чего-то темного. В Геоне у власти стоят альфы. Это не обычные альфы, которые есть в каждом уголке мира, это те, чьи предки могли превращаться в волков. Когда-то давно, на Земле каждый мог оборачиваться в зверя, но природа постепенно забрала этот дар, оставив его только у малой части жителей земли. Это единственное место, где проживают только альфы, ну и беты, без них никак. Если вы думаете, что ничего интересного на севере не найти, вы глубоко ошибаетесь. В альфах этой империи скрыты небывалые силы, хоть и остались они уже не у всех. С течением времени природа все же забирает последние частички волшебства прошлого. В основном сила стабильно держится у представителей королевской семьи, что является символом силы и власти. В общем-то, хотя они и являются волками, большую часть жизни они проводят в обличии людей, ведь время сейчас совсем не то, когда нужно рыскать в поисках пропитания за границами и сражаться с врагами. Все это давно в прошлом, но сила, которой волки обладали, остается с ними и поныне.       Из-за отсутствия в империи омег продолжению рода это не мешает. Беты тоже могут вынашивать детей, но от такого союза омеги все равно не рождаются, что очень печалит жителей, но они все равно двигаются вперёд.       Уже сотни лет север считается закрытой территорией, на которую не смеет ступать никто, кроме её жителей. Первоначально из-за зависти их силе, позже просто из-за непонятной ненависти и злобы, было создано определённое правило, которое несло за собой жесткие последствия: «Никто и ничто не может перейти границу северной империи. Если же осмелится, ярлык позора и предателя будет висеть на нем до конца веков. Если за человеком будет замечено поведение, говорящее о его скором предательстве или же сокрытии данного действа, его накажут по всей строгости. Он, или она, не смеет вернуться на свою законную родину, оставаясь заложником севера навеки. С чужаками севера запрещено говорить, помогать им или же просто взаимодействовать. Смешение крови с этими нечистыми существами, что могут превращаться в зверей, карается.» Так вот и передавалось из поколения в поколение, селя в душах людей страх перед волками-оборотнями.       И, наконец, Восток. Эту империю поистине можно назвать местом скопления всемирного солнца. Цветущие луга, сады, большое количество рек и озер, прекрасные города и такие же прекрасные жители. Люди здесь обладают блестящим умом и наличием волшебных сил, хоть и у редких династий. Это не то волшебство, что превращает их в волков, это некие дары самой природы. Редкие, очень ценные и поистине прекрасные. Все четко следуют правилам своих предков, не нарушая устои.       Жители Эхиола — столицы востока, были довольно красивыми, в особенности омеги, но чем больше в семье рождалось детей, последующий был в разы красивее остальных. Но альфы востока не могли зачать больше двух детей, поэтому второй ребенок, если это был омега, всегда был прекрасен. Но если омега рождался третьим, что было слишком редко,— это являлось самым большим чудом. Парни или девушки были столь прекрасны, что их часто запирали дома, чтобы обезопасить от внешнего мира. Они проводили взаперти до своего двадцатилетия, чтобы потом их выдали замуж. Дети-омеги из влиятельных семей были чем-то вроде товара. Их отдавали в чужие руки, как вещи, чтобы они могли родить наследников, а их собственного мнения никто и не спрашивал. Просто это были многолетние традиции, нарушать которые было запрещено. Чем влиятельнее семья мужа, тем больше вероятность родителям омег получить власть и в свои руки. С расстояния все кажется сказочным: заботливые и добрые родители, жертвующие многим ради других, но если копнуть глубже, наружу всплывает вся темная сущность.       Эта история начинается в волшебном и светлейшем городе мира, столице востока — Эхиоле. Нужно ли говорить, что главный город империи просто сказочно красив и волшебен? Об этом знает каждый в любом уголке мира. Люди на славу постарались, создавая его. Скульптуры и фонтаны, уютные дома, ровные дороги и все, что только можно пожелать для благополучного проживания. Институты и школы, лаборатории и больницы, большое количество рабочих мест. Сады с редкими цветами и деревьями, что связаны корнями с другими и тянут свои сети к одному из древнейших на земле.       Великие Древни — это прародители всей природы. Они видели, как создавался мир, как он менялся. Они знают все, что происходит на многие километры от них благодаря корневой системе. Один из таких древней стоит на пересечении границ Севера и Востока. Старая Ива соединяет собой две империи и ни одна из них не может причинить ей вред — это считается великим преступлением против всего мира. Так уж вышло, что Эхиол находится у самой границы, но это не сильно заботит жителей, волков давно никто не видел, а, может, просто не замечает их, когда они сливаются с толпой на улицах в обличии людей, совсем не отличимых от многих, разве что изменяющимся цветом глаз, но кто в эти глаза заглядывает?       Огромный по своим размерам двухэтажный дом стоит рядом со дворцом столицы востока. Не вычурный, но и не сказать, что слишком простой, дом является местом проживания старой династии.       Семья Бён славилась своим величием и достижением небывалых высот. Бён Хэвон был альфой с большой буквы. Чтил все традиции предков, исполнял обязанности главного министра при дворе императора, а также обучал наследника престола. Хэвон был строг и рассудителен, всегда говорил правду и со стороны казался самым достойным альфой, а также мужем и отцом, но мало кто знал, что творится в стенах его большого дома, куда мало кто заглядывал.       У Хэвона была красивая жена, обладавшая даром света и подарившая ему троих детей, что было очень и очень редко. Альфа всегда хотел, чтобы у него был ребёнок омега, но высшие силы никак не могли исполнить его желание, видимо, зная о его помыслах. Первые два сына родились альфами, сильными и красивыми, очень похожими на своего отца. Жена Хэвона забеременела в третий раз слишком поздно. Это было опасно, но женщина смогла выносить свое дитя целым и здоровым. Родив маленького омежку на свет, Бён Баён скончалась из-за открывшегося внутреннего кровотечения, которое не смогли остановить даже лучшие лекари столицы. Так в семье Бён появился маленький омежка, одним своим видом приковывавший внимание. Маленький мальчик уже в раннем детстве был столь прекрасен, что мог влюбить в себя любого одним взглядом. Третий ребёнок - это великая редкость, а третий ребёнок-омега — это высшее чудо. Бён Хэвона будто поцеловала сама судьба, подарив ему такой драгоценный дар. Но правда ли он был достоин такой щедрости?       Мальчик рос взаперти с ранних лет, в его комнате не было даже дверной ручки, позволяющей покинуть её. Омегу выпускали лишь по приказу отца, ведь в его комнате и так было все необходимое для жизни. Большая кровать, стол для учебы, заваленный разными книгами из столичной библиотеки, множество ваз и горшков с цветами, игрушки, ванная комната. Было все, но мальчик совсем этому не радовался. Его выпускали из комнаты только когда их дом посещал сын императора для учебы, а также на время приёма пищи, важных встреч отца, дабы похвастаться перед всеми красотой сына, и всё. Всё остальное время мальчик проводил у себя за закрытыми дверями, лишь окно на улицу со стоящими рядом деревьями, помогали ему не умереть от тоски. Он общался с этими деревьями мысленно. Каждое дерево отвечало на его вопросы, благодаря силе великой Ивы, что и дала им эту возможность. Омега только так узнавал о внешнем мире. Он мечтал попасть туда.       Ещё одним его собеседником был наследник престола — Ким Намджун. Очень умный альфа. Они могли часами разговаривать обо всем на свете, ведь каждая мелочь в глазах мальчика была волшебна. В десять лет омега познакомился с ещё одним ребёнком, что поразил его своей красотой. Это был друг Намджуна, которого альфа приволок в дом Бёнов, и, не слушая ничьих возражений, запихнул в комнату мальчика. Намджун в свои пятнадцать понимал, что омеге нужен кто-то такой же, как и он, такой же омега, и Ким Сокджин был великолепным кандидатом. Омеги быстро поладили, несмотря на ещё не сильно заметный, но очень тяжёлый характер мальчика. Так проходили его дни, пока ему не исполнилось четырнадцать лет.       Он уже давно понял, что вся его жизнь была просто ужасной, а все из-за его внешности. Отец никогда не проявлял к маленькому омеге должной любви, ведь мальчик нужен был лишь для определенных целей альфы. Омегу можно было легко выдать замуж за ещё одного влиятельного человека, а затем и вовсе забыть о какой-либо нужде, оставалось лишь дождаться двадцатилетия мальчика.       Из уст отца за всю жизнь он слышал только грубые фразы, о том, что омега вовсе не блещет красотой, а наоборот, родился слишком неудачным. Омега все прекрасно осознавал и хотелось только одного: сбежать и никогда не возвращаться обратно. И в четырнадцать он впервые смог исполнить свой план. Попросив стоявшее рядом с домом дерево помочь, он вылез в окно и, цепляясь маленькими руками за ветви, смог слезть по нему и, наконец, оказаться на земле. Мальчик не боялся ни царапин, ни синяков, ни ушибов, спускаясь к земле, и как только ноги почувствовали мягкую зелёную траву, он бросился бежать. Куда угодно, только подальше от ужасно надоевших стен родного дома.       По дороге он понял, что слишком привлекает внимание окружающих, поэтому, увидев повозку с углём, спешно подошел к ней, вымазав руки и лицо в саже. Теперь он не выглядел столь красиво, как прежде, а просто был похож на чумазого ребенка. Улыбнувшись своей задумке, он отправился на экскурсию по городу. Столько всего нового увидев за один день, он решил, что точно спит, поэтому несколько раз ущипнул себя для проверки, но это была реальность. Мальчик гулял по торговой площади, разглядывая прилавки с разнообразными товарами. В его комнате тоже было много побрякушек, но с этими заваленными до предела столами и корзинами с ящиками даже сравнивать нельзя было. Через какое-то время он наткнулся на свободно гуляющего Сокджина, который никак не мог отойти от шока, увидев уже ставшего лучшим другом мальчика, свободно разгуливающим по городу. Джин не мог показать ему многого, упросив вернуться домой и встретиться на другой день, ведь если кто-то прознает, что он покинул дом, хорошего из этого будет мало. Кое-как согласившись с Джином, омега вернулся домой, залезая обратно по дереву через окно. Благо в этот день никого не было дома, лишь дежурившая стража, в другом случае мальчик бы не нашёл оправданий перед строгим и бесчувственным к нему отцом. У него была надежда на поддержку братьев, но и тут его ждал не лучший сюрприз, те во всем слушались отца, становясь его точными копиями.       Мальчик начал все чаще покидать дом испытанным способом, проводя время с Джином, а иногда к ним присоединялся и Намджун, которого еле уговорили ничего не рассказывать отцу мальчика. Они много гуляли, веселились, и в эти моменты мальчик действительно думал, что живет. Но долго так длиться не могло и в какой-то момент отец обо всем узнал, найдя грязную одежду сына. Мальчик ведь продолжал измазываться в саже или простой грязи, чтобы скрыть свое настоящее лицо. После раскрытия тайны омега понял, какая его семья в действительности. Первый удар от отца, что не постыдился поднять руку на беззащитного ребенка, смешки родных братьев за спиной и первые слезы на прекрасном лице. Мальчик тогда понял, что его красота — и дар, и проклятье. Его били, но не сильно, чтобы не причинить сильных травм телу, оскорбляли близкие люди. Жизнь в родном доме стала ещё более ненавистной. Он продолжал сбегать, но его каждый раз возвращала стража, а дома ждала новая порция унижений.        Он ничего не рассказывал Намджуну или Джину, считая, что их не стоит втягивать в эту грязь и при каждой встрече с ними улыбался, будто ничего страшного не происходит. Ещё через какое-то время он посетил и старую Иву у границы империй, привязавшись к древню. Он приходил туда все чаще и чаще, разговаривая с ней и просто находясь вдали от дома.       Через год многие в городе знали его, ведь он вырос совершенно непокорным ребёнком. Он любил свободу и невозможно было сдержать его дерзкий нрав. Домашние проблемы только укрепляли его дух и в какой-то момент он даже перестал плакать от полученных ударов и слов, проникающих в самую душу. Веселый и непослушный парень всегда вызывал у жителей столицы теплые чувства, а его имя часто слышалось из уст уставших рыскать по всему городу охранников, когда парень вновь и вновь ускользал от них. Отец мальчика предпринимал все более тяжкие меры по отношению к омеге, но это абсолютно не работало на парня. Он закатывал истерики, разнося все в своей комнате после очередного побега, кричал и колотил в дверь, желая покинуть ненавистную комнату.       Со временем начали расходиться и слухи о его взбалмошном поведении и скверном характере, что быстро отбили охоту у потенциальных женихов на его руку и сердце. Никто не хотел проблем с таким омегой, всем нужны были милые и покладистые омежки, хранящие домашний очаг, а не такие сумасшедшие мальчишки, лазающие по деревьям и проводящие свое время в компании древня и животных, а не таких же людей, как сам. Парню на это было плевать, а вот отец его становился все жестче. От таких выходок сына можно было потерять и имеющуюся власть, не говоря уже о будущей. Но утихомирить сына не выходило даже под ударами тяжелой руки альфы. Бён Бэкхён познал свободу и упускать её совсем не собирался. — Бэкхён! А ну вернись! — кричал начальник личной охраны вслед убегающему омеге. Парень, улыбаясь во весь рот, бежал через толпу, обычно собирающуюся на торговой площади с утра пораньше. Не было в этом ничего необычного для завсегдатаях этого места, ведь так проходит большинство дней в столице. Есть Бён Бэкхён и есть охрана, которые устраивают на улицах города настоящие догонялки.       Бэкхён оббегает телеги с продуктами, успевая кланяться продавцам, чей товар задевал и, звонко смеясь, продолжал ускользать от замученных охранников. Он только смог выбраться за три дня из дома, как его тут же увидел начальник Ли. Этот альфа никак не успокаивается, постоянно преследуя парня, не давая спокойно улизнуть из дома. Бэкхёну в пору становиться шпионом каким-нибудь. Он может спрятаться где угодно, затеряться в толпе, навыки ведь из года в год развивал. Теперь в отрыве от погони ему и равных нет. Он в этом уверен.       Он забегает за угол одного из домиков таверны и оглядывается по сторонам, ища глазами лучшее место, чтобы быстро спрятаться. На глаза попадается несколько бочек, и, улыбнувшись, он вскоре забирается в одну из них и затихает. Снаружи слышатся голоса охранников, что, наконец, появились в пролете между домами и говорили ни о ком ином, как о Бёне. Бэкхён разбирает что-то типа «засранец мелкий», «неугомонное чудовище» и ещё несколько красноречивых синонимов, описывающих то, как же он надоел всем. Шаги возле бочек немного настораживают и Бён молится, чтобы у начальника охраны не хватило мозгов заглянуть внутрь них. Кто-то со стороны кричит альфам о том, что парня заметили у выхода с площади и Бэкхён облегченно выдыхает, понимая, что шаги охранников удаляются от места его дислокации. Макушкой поднимая крышку большой деревянной бочки, Бэкхён высовывается до половины лица, проверяя, чист ли горизонт от его недоброжелателей, и убедившись, вылезает, сразу же срываясь на бег. Сегодня хочется пойти к старой Иве, давно он с ней не болтал. — Нет, ты только представь, опять меня запер дома! На целых три дня! — омега сидел на толстой ветке Ивы, спустив ноги вниз и болтая ими в воздухе. Старая Ива не раз говорила не раздражать ее этим действием, но Бэк все пропускает мимо ушек. Очень миленьких ушек, к слову. — Ты слышала? Он даже хотел срезать деревья у окна, чтобы я не смог по ним спускаться. — Найди себе другую лестницу, а не используй мои деревья в своих целях, — строгим голосом сказала Ива. На толстом старом стволе отчетливо виднелось пожилое женское лицо. Она была матерью всего живого в этом месте, ведь в мире их осталось не так уж и много. Бэкхён что-то неразборчиво фыркает и показывает язык древню, пока она прикрывает свои глаза. — Ах ты мелкий пакостник, думаешь, я не вижу?! Своими длинными и тонкими ветвями с листвой она обматывает ногу юноши, дёргая его, и Бэк с криком соскальзывает с ветки, теперь вися вверх ногами перед лицом древня. — Старуха, отпусти меня! Да как ты смеешь?! Я точно спалю тебя, трухлявый ты пень! — пытаясь брыкаться, злился омега. Так часто случается в их разговорах. В итоге его все равно подвешивают за две ноги, или же за одну, как сейчас. Маленькие животные, живущие на дереве, в этот момент обычно выползают из своих дыр, начиная открыто смеяться над парнем. Бэкхён не уверен, что белки или еноты могут смеяться, но вот ощущение, что все именно так, он имеет. Ива в открытую издевается над парнем, начиная покачивать его из стороны в сторону, вызывая тем самым дополнительный поток ругательств омеги. — Не думаешь, что пора остепениться, Бэкхён? — Ива прекращает свои действия, смотря на трепыхающегося парня.- Думаешь, Хэвон долго будет это терпеть? — Мне плевать, я не буду ему подчиняться. Я вообще никого слушать не буду, даже тебя, старуха! — кое-как дотянувшись рукой до перехватившей его ногу ветви, Бэк яростно пытается её отодрать. К чему весь этот разговор, парень не понимает. Если и дерево начнёт его поучать — можно будет смело пойти и утопиться в протекающей реке рядом. Местность для такого действия очень приятная. Яркий луг, окруженный полоской деревьев, блестящая голубая речушка и противная бабка Ива — идеальное место для самоубийства. — Я говорю с тобой серьезно, глупый мальчишка. Тебе скоро восемнадцать и я не думаю, что твой отец будет ждать ещё два года, чтобы выдать тебя замуж. Ты слишком испытываешь его терпение, Хэвон не так добр. — Ой, только не заливай мне. Я лучше других знаю, какой он на самом деле. Чёрт, у меня уже нога немеет, отпусти! И на замужество мне плевать. Пусть только попробует, я сбегу в тот же момент. — Ива глубоко вздыхает, вызывая тем самый порыв сильного ветра, что колышет свисающие до земли ветви, а также и худенькое тело омеги, что опять начинает возмущаться. — Ты так не хочешь замуж, но что, если ты встретишь свою любовь? Все равно будешь крутить носом? — она приближает парня ближе к стволу с её лицом и слышит краткое «отвали». Этот ребёнок совсем не представляет, что подчинить себе любовь невозможно. Он не верит в её силу и всегда говорит лишь только колкости на этот счет. Но кто знает, что случится с ним в будущем. Возможно, даже такой колючий омега найдет свою судьбу.       Старая Ива хмурится: Бэкхён совершенно не хочет слушать важных вещей. Кажется, нужно, чтобы он испытал все на собственной шкуре, прежде чем поймет, что от судьбы не скрыться и она уже давно написана без возможности на изменения. Ослабив хватку на ноге парня, она наблюдает на его лице неподдельные эмоции. Море эмоций. Он не слишком высоко висит, но падать головой вниз все же никак не хочется. Громко вскрикнув, омега зажмуривает глаза, выскальзывая из хватки дерева и начинает лететь вниз, как в эту же секунду ветка опоясывает уже другую ногу. Пугать Бэкхёна всегда приносило Иве некую радость. Его лицо в эти моменты становилось кричащим от эмоций, такого упустить было нельзя.       Мотаясь уже на другой ноге в полуметре над землей, Бён, не стесняясь, высказывал древню все, что думал о такого рода выходках и о самом дереве. Через несколько секунд его покачивания маятника утихают и теперь он просто вновь болтается вниз головой, то и дело лишь перекручиваясь то лицом к древу, то к залитой солнцем реке.       В последний раз повернувшись лицом от древня, парень видит перед собой нечто. Такого за всю жизнь не видал, разве что в книжках, но там размеры определённо преуменьшены были. На парня смотрят два ярких, горящих желтых глаза, черный нос, ведущий от кончика темные борозды шерсти, опоясывающие уши и сливающиеся с серым цветом, уходящие на шею и спину к хвосту, серая с белым шерсть на морде, да и на всем теле, мощные лапы и такой же мощный, пушистый хвост. Существо слегка наклоняет голову в бок, пытаясь понять, что перед ним висит. Чумазый парень с высветленными волосами довольно симпатичен, но слышащиеся до этого речи, издаваемые аккуратненьким ротиком, совсем не вяжутся с образом. Бэкхён ещё секунду пялится, а потом повернув голову к Иве и обратно выдает: — Это что ещё за пес-переросток? — и ведь не поспоришь, для обычной собаки размеры раз так в четыре-пять больше. До него пока не доходит, что перед ним вовсе не пес стоит, сверкая своими красивыми глазами.