Предать за любовь

- Чанёль! Ну Чанёль!! Давай вернёмся, пожалуйста, - два парня в мантиях с капюшонами шли по торговой площади Эхиола. Чонин уже изнемогал от этой прогулки, к тому же быть сейчас дома хотелось в разы больше, чем ходить с Чаном по восточной столице. Он уже около двух часов ныл наследному принцу, что поиски одного единственного омеги в огромном городе - это как иголка в стоге сена. - Да не ной ты, ничего с твоим До не случится, - вздыхает Пак, а сам осматривает каждого прохожего, чтобы не дай бог не пропустить маленького омежку. Главное его узнать, даже если он будет не измазан, как обычно. - Ты дурак? Чанёль, у него течка, а я тут с тобой таскаюсь! – вышло немного громче, чем хотелось. Рядом проходящие альфы как-то понимающе и сочувственно посмотрели на Чонина. Чанёль поворачивается к брату, что дуется, как настоящий ребёнок. Ну что он мог сделать? Самому Бэкхёна найти будет сложно, а у Кая лучший нюх на севере. Описав аромат Бёна, Чонин запросто мог найти его, если омега его не блокирует, на что оба альфы очень надеются. - Только первый день. Обещаю, что к вечеру верну тебя мужу в целостности и сохранности, - усмехнулся альфа и, поправляя капюшон, уже поворачивается обратно, как ни с того ни с сего в него с разбегу врезается нечто. Быстро среагировав, Чанёль хватает падающее назад тело за руку, второй рукой обхватывая талию, останавливая летящего на землю мальчишку в полуметре над землёй. Чонин выглядывает из-за спины брата, разглядывая эту странную картину и втягивая носом аромат роз, что уже проникает и дурманит Чанёля.       Их взгляды встречаются так впервые. Впервые Чанёль не смотрит на парня сквозь волчью сущность. Впервые он видит такого Бэкхёна. Ровный цвет лица, точно фарфоровая статуэтка, розовые губки, чуть приоткрытые от удивления, широко распахнутые глаза, подведённые чёрным и смотрящие прямо на Пака, сжигающие в нём последние мосты к отступлению. Неужели. Так вот, какой этот мальчик без всей этой грязи, с расчёсанными, шелковистыми светлыми волосами, что лезут в глаза, но, видимо, сильного дискомфорта не несут. Хрупкая талия в больших руках Ёля кажется такой правильной. Отпускать это чудо из своих рук совсем не хочется, только вот само чудо другого мнения.       Бэкхён переводит дух, от внезапного столкновения с этим огромным столбом, глаза напротив такие знакомые, только вот понять почему Бён сейчас не может, некогда ему копаться в памяти, каждое мгновение на счету. После трёх секунд зрительного контакта Бэкхён быстро приходит в себя, вставая на ноги и чувствуя, как рука с его талии пропадает, что, к слову, немного огорчает парня, но быстро забывается, когда он слышит крики стражи, что с минуты на минуту появится на площади.       Омега пробегается взглядом по смотрящим на него альфам и почему-то резко подходит ко второму, что стоит позади и начинает быстрыми движениями пальцев развязывать узелок на его мантии. Чонин не совсем понимает, что происходит. Смотрит то на Пака, то на усердно старающегося снять с него мантию омегу. Кажется, и минуты не проходит, как тёмная ткань с плеч Кая перемещается на странного мальчишку. Бэкхён, и вовсе ничего не говоря, пытается нормально одеть мантию под ошарашенным взглядом Чонина и шокированным Чанёля.       По рынку разносится громкое и разозлённое «БЭКХЁН!», и омега на секунду замирает, смотря на ворота площади, затем кто-то тянется к его капюшону и, поправляя, одевает его на голову. Бэкхён переводит взгляд на высокого парня, что так же в мантии смотрит на него с высока и скользит пальцами по щеке омеги. -Боже…,- слышит глубокий бас Бэкхён, от чего по телу вдруг проносится стая мурашек. По рынку вновь проносится громкий крик стражи, из-за чего мозг Бёна начинает работать в ускоренном режиме. Голоса охраны всё ближе и ближе, и ничего лучше, чем совершить одну из самых глупейших идей, посетивших его мозг, он не в состоянии.       Тонкие пальчики хватаю стоящего впереди альфу за грудки, пока омега привстаёт на носочки и приближает ошарашенного юношу к себе. Чанёль широко распахивает глаза, когда его губ касаются чужие. Рядом проносится толпа стражников, а с боку слышится свист ухмыляющегося Чонина.       Бэкхён открывает один из зажмуренных глаз, смотря на удаляющихся стражников, не отрываясь от губ альфы. Начальник Ли скрывается в толпе так же, как и его подчинённые. Бэк радостно отстраняется от зависшего альфы, смотря вслед охране и показывая тем язык. - Я уж думал, не избавлюсь от них, - омега поворачивается и натыкается на лицо альфы, что слишком близко оказался. На глаза попадаются губы парня, и Бэкхён только сейчас понимает, что отдал свой первый поцелуй не пойми кому. – Я…ну…эмм…       Омега перед Паком, кажется и вовсе потеряла дар речи. Чанёль замечает, как краснеют щечки у Бёна, как он нервно теребит пальцами низ белой рубашки с завязками у шеи. Настолько красивой и милой картинки Чанёль с рождения не видел. - Боже…,- вновь повторяет альфа. Это слово единственное, что сейчас посещает его отключившийся мозг. Он продолжает пялиться на омегу, пока Чонин фейспалмит. Его брат точно не знает границ приличия. - Извините, конечно, но почему вы так смотрите? – Бэкхёна это немного начинало напрягать, хоть и ощущать этот взгляд на себе было довольно приятно. Он убирает мешающую прядь с глаз и вдруг одёргивает руку, уставившись на неё, как баран. Омега осматривает то одну, то другую ручку, затем смотрит на свою одежду. На Чанёля переводят испуганный взгляд, пока дрожащими руками пытаются нащупать что-то на своем лице. Не обнаружив ни единого пятнышка грязи, Бэкхён вскрикнув, прячет лицо в ладошках, а потом ко всему прочему ещё и утыкается в грудь стоящего напротив альфы, с громким и жалобным «Не смотри!» Чонин теряет последнюю связь между действиями этой омеги. Он просто закатывает глаза, начиная непрерывно думать о своём муже, что сейчас скучает и наверняка ждёт, а он тут смотрит на двух идиотов.       Спустя несколько секунд к Бэку вновь возвращается рассудок, а с ним и осмысление всей происходящей ситуации. Омега пытается не заругаться на себя в голос, сдерживая желание ударить себя по голове чем-нибудь потяжелее. Он отстраняется от альфы, что уже собрался заключить хрупкое тело в свои объятия и, проговорив быстро «завтра, в восемь вечера, здесь же отдам мантию», Бэкхён натягивает капюшон пониже, срываясь на бег, и скрывается в толпе прохожих. - Да, брат, тяжко тебе с ним будет, - делает заключение Кай, складывая на груди руки и смотря на сбегающего в его мантии мальчишку. - Я и не думал, что он настолько прекрасен. - Ну, это понятно, для каждого его омега самая лучшая. Вот с моим Кёнсу вообще никто не сравнится…, - Чанёль перестаёт слушать брата, улыбаясь. «Завтра, в восемь», - слышится в его затуманенном мозгу. Ох, он точно этого не пропустит.       Редко когда, но всё же бывает, что в доме главного министра собираются не только члены семьи, но и совершенно чужие люди. Стол накрыт на шесть персон и сегодня, как никогда, Бён Хэвон предстаёт перед пришедшими гостями в самом лучшем свете. Он эту встречу так долго ждал, что малейшее отступление от сценария будет жестоко караться.       Сегодня дом Бёнов посещает ещё одна элита. Генерал армии и начальник охраны императора востока. Генерал Ким был весьма влиятельным и имел достаточное имущество, заработанное не всегда честным путём, в большинстве своём. Лучший друг Хэвона, а поэтому и с такой же тёмной сущностью, как и его товарищ. Уже много лет назад, они задумали породниться и спустя столько времени, когда это, наконец, можно было исполнить, в доме министра собрались с решением давней мечты.       Бэкхёна с самого утра замучили, приводя омегу в прилежное и смотровое состояние. Вокруг крутилось много народа. Все что-то спрашивали, приставали к бедному парню с расспросами. А Бэкхён ни сном, ни духом, что сегодня у него смотрины. Омега об этом даже не задумывался в семнадцать. Обычно омег выдают замуж в двадцать лет, чтобы организм полностью вырос, и не было никаких нарушений. У Бёна было ещё целых три года, кто же знал, что отцу важно лишь поскорее избавиться от сына, чтобы получить в свои руки ещё и владение армией.       Горячие ванны с разными маслами и лепестками цветов расслабляли молодую кожу, впитывая в неё полезные витамины, волосы тщательно промывались какой-то омегой, что в этом спец, однако Бэк ничего в этом не смыслит. Парень смотрит на своё отражение в зеркале, а за спиной слышатся тихие вздохи и перешёптывания. Он и правда такой красивый сейчас, что сам невольно засматривается на своё обновлённое отражение. Уложенные волосы, белоснежная рубашка на завязках у шеи и длинными рукавами, чёрные узкие штаны, что выгодно выделяли все прелести омеги. От такого образа становилось как-то не по себе, Бэк к такому не привык.       До сих пор не понимая, что происходит и к чему его готовят несколько часов подряд. Он слышал только урывки фраз от личных стилистов, что приходят какие-то "шишки" и ему надо выглядеть "на высоте". Хотелось вновь сбежать, только вот возможностей ускользнуть от нескольких пар глаз, непрерывно следящих за каждым движением, не было. Дворецкий Чхвэ приходит за ним ровно в десять утра, прося следовать за собой и не издавать ни звука. Внутри всё громко кричало о предстоящих событиях, что точно не в пользу омеги будут.       Бэкхён спускается по лестнице за дворецким и проходит за ним в столовую комнату, где за большим столом ожидают лишь его одного. Омега чувствует на себе скользкий взгляд альфы, которого не хотел бы видеть в своей жизни никогда.       Ким Хёнджун – альфа, сын генерала армии и самая большая и невыносимая проблема Бён Бэкхёна. Этот альфа уже давно пытался заполучить внимание Бэка, прибегая ко всем способам, что приходили в его больной мозг. Хёнджун любитель выпить в компании красивых омег, а потом приходить к Бэкхёну и пытаться приставать, пока отца нет дома. Вонбин его дружок, поэтому не особо препятствует, а Хёсик и вовсе не частый посетитель родного дома, вот и приходится Бэку то на дереве сидеть всё время, пока Хёнджун пытается затащить его в кровать, то и вовсе сбегать к Иве, ища защиты.       Бэкхён поднимает глаза на восседавших за столом альф, не находя ни единой омеги в округе, не считая тех, что появляются с новыми подносами с едой. Кулачки невольно сжимаются, когда он замечает, как нахально втягивает воздух Хёнджун. Бэку не дали выпить ни грамма блокаторов, и теперь аромат роз быстро начал заполнять комнату. Родные на это уже не реагируют по привычке, но вот гости… Что отец, что сын просто пожирают маленького омежку глазами, чуть ли слюни не пуская, на такую красоту. Бэкхёну от этого блевать хочется, сбежать, скрыться, чтобы никто больше так не смотрел, никогда. - Наш Бэкхён-и стал ещё прекраснее, - начинает генерал Ким, вставая с места и подходя ближе к сжимающему кулаки омеге. – Малыш, сегодня для тебя очень важный день, - мужчина поднимает лицо Бэка за подбородок, наслаждаясь мягкими чертами лица мальчика. – Мы с твоим отцом уже давно всё решили, ты ведь не будешь вести себя плохо и примешь всё, как должное. Думаю, Хэвон, смотрины проводить было совсем не обязательно, Бэкки ведь такая красивая омега, тут не смотреть надо, а любоваться и быстро на всё соглашаться. - Вы о чём говорите? – Бэкхён ошарашенно переводит взгляд на попивающего вино отца и совершенно не смотрящих на него братьев, пока генерал проходит обратно на своё место. - О нашей свадьбе, милый, - гнусным голосом произносит Хёнджун, окрашивая лицо ехидной ухмылкой. - Что??? Да никогда! Я лучше умру, чем буду с тобой! - выплёвывает Бён, зло смотря на присутствующих. - Бэкхён, замолчи сейчас же! Не смей так разговаривать с будущим мужем, - Хэвон ставит бокал на стол, говоря очень знакомым для омеги жестким тоном. - Я не выйду за него! – громкая пощёчина оглушает. Бён старший не собирается выслушивать никаких возражений, поэтому, быстро встав из-за стола, ничего не помешало ему ударить сына при всех. - Не стоит, мистер Бён. Бэкхён просто немного удивлён и не может сдержать чувств, но после нашей свадьбы, я обещаю вам, он будет самым милым и послушным мальчиком. Правда, Бэкки? – подошедший Хёнджун тянет к лицу омеги мерзкие руки, но Бён быстро реагирует, ударяя по ним своей. Толкнув альфу в сторону, он уходит из столовой под разъярённый взгляд отца.       В этом доме он больше ни секунды не проведёт. Поэтому быстро поднявшись в свою комнату, он решает не медлить и подбегает к окну, распахивая створки и как обычно вылезает, перемещаясь на толстые ветки дерева. Бён слышит голос отца, что совсем не ласково посылает охрану в комнату сына. Его нисколько не удивляет голова начальника Ли в окне и крики, что на этот раз он просто не отделается. Бэкхёну плевать. Он срывается на бег, как только ноги касаются земли.       Омега не успевает даже понять, как оторвавшись от преследующей стражи, забегает на торговую площадь и с разбегу вписывается в чужую грудь. Он уже хочет что-то крикнуть, когда от столкновения летит на землю, но его тут же ловят крепкие мужские руки. Остается только пялиться с открытым ртом на парня в тёмно-синей мантии с капюшоном.       Бэкхён на секунду перестаёт дышать, встречаясь с яркими карими глазами. Он никогда их не видел, но внутри всё переворачивается от этого глубокого взгляда. Будто он не первый раз встречает его, будто знает давно и более того, он ему так сильно нравится, что быстро вспыхивающее воображение парня совсем его не радует. Бэкхён отводит взгляд, поднимаясь в нормальное положение, и понимает, что большая ладонь на его талии слишком понравилась, а её отсутствие приводит в замешательство.       Рядом стоящий парень, разглядывает Бэка, как музейный экспонат, и чтобы хоть как-то уйти от прожигающего взгляда напротив, омега подходит к рядом стоящему и понимает, что если сейчас же не снимет с него мантию, то охрана, что должна вскоре появиться на площади, точно его поймает. Быстро расправившись с завязками, Бэкхён будто телом чувствует взгляд всё того же парня. Его руки поправляют капюшон, и омега чувствует, как начинает дрожать. Толи от страха, что его поймают и дома его ждёт ужас, то ли от этих рук, что скользят пальцами по его щеке.       По площади проносится ор Ли, и Бэкхён вдруг понимает, что мигает красным единственный возможный способ оторваться от этого приставучего альфы и его помощников. Руки как-то сами тянутся к стоящему напротив парню и, приподнявшись на носочки, Бэкхён зажмуривается, прикасается к губам напротив. Рядом проносится стража, а в голове пустота, с проскальзывающими мыслями о том, что он, наконец, избавился от погони. Отстранившись, Бэкхёну доходит, что первый поцелуй он потерял непонятно с кем, а ещё этот взгляд, продолжающий сжигать изнутри. В нем немного шока, а ещё запредельного восторга, что выливается в короткое «Боже», произнесённое таким голосом, от которого хочется расплавиться на месте. Бэк произносит что-то, сам не осознавая, а после замечает идеально чистые руки, чистую одежду, вскоре и идеально ухоженное лицо, над которым пыхтели стилисты всё утро. Испуганный взгляд, омега знает, как на его внешность реагируют альфы. В том, что перед ним именно два альфы, он уверен, за свою жизнь он научился без запаха определять принадлежность. Только вот он ни разу ещё не прижимался к груди тех, кто его видел. И первый поцелуй отдал этому альфе, и прижался к нему, Бэкхён не понимает, что творит.       Омега отстраняется от крепкого тела, что так притягивает к себе. Нужно скорее уходить, пока его личные следопыты во главе с Ли вновь его не нашли. Он назначает встречу, совершенно не понимая зачем. Мантия лишь предлог и Бён хочет откусить себе язык. Он ведь уже отдал сердце одному единственному, пусть это и волк, так как он может встречаться с другим альфой, да ещё и чувствовать в его присутствии непонятные, но сводящие с ума эмоции. *** - Бэкхён, ты домой не собираешься? – время стремительно приближалось к двенадцати часам ночи, но маленький омежка всё ещё продолжал сидеть у ствола старой Ивы, спрятавшись в её больших корнях. Прохлада сентября давала о себе знать, пробирая молодое тело до костей. - Я туда не вернусь, - чуть дрожащим голосом отвечает Бэк, обхватывая себя руками, чтобы хоть как-то сохранить ускользающее тепло. Хочется спать, но про то, чтобы вернуться домой, даже разговора быть не может. После сегодняшней «восхитительной» новости о скорой свадьбе Бэкхён больше на порог того дома не ступит. Ему ведь даже никто ничего не говорил о таких планах отца. Сколько ещё он будет управлять его жизнью? - Я слышала, что Хэвон уже решился на твою свадьбу, а ведь тебе даже восемнадцати нет. Не говори, что я тебя не предупреждала на этот счёт. Ты довёл его своими выходками, а теперь тебе даже пойти некуда, - омега поднимает хмурый взгляд на Иву, что опять начинает свои поучения. И зачем он только пришёл сюда. Хотя, ему ведь и правда некуда больше. Два друга за всю жизнь, да и те не в курсе происходящего. Бэкхён уже устал от всех этих приказов отца, устал от братских подколов, от собственного бессилия. Даже близкие не в курсе, что с ним происходит, как так жить? - По-твоему, я должен спокойно относиться к тому, что вытворяет этот человек? Я даже не хочу называть его отцом! Как он мог так поступить со мной?- глаза застилает тонкая пелена слёз, что не хотят выливаться. – Это ведь Хёнджун! Да кто в здравом уме отдаст за него своего ребёнка? Он чудовище. Сколько раз он пытался приставать ко мне, но всегда что-то останавливало. А теперь…Теперь ему прямо в руки меня отдают. Я лучше умру, - Бэкхён прижимает к себе колени, пряча лицо, по которому всё же бежит горячая слеза. Он не хочет плакать, просто совсем не так он свою жизнь видел и представлял. Мир ведь такой большой и красивый, он ждёт его, а омегу заключают в кандалы и отдают на растерзание самому ужасному альфе, которого он только знает и слышал.       Бэкхён засыпает прямо там, где и просидел последние несколько часов. Он весь сжимается от холодных струй воздуха, приходящих с остывшей после солнечного дня реки, морщится от неудобства сна, но не может и дальше продолжать копаться во всей этой ситуации. Почему никто не поможет и не согреет в такие минуты? В голове вдруг вспыхивает образ повстречавшегося сегодня альфы, что показался таким родным. Бэкхён закутывается в мантию, которая совсем не греет, и проваливается в сон, где его посещают самые бредовые идеи из всех, что он когда-либо придумывал.       Сон накрывает с головой, унося омегу куда-то далеко, где много звёзд, счастья и тепла. Бэкхёну хорошо, он от всей души улыбается, оглядываясь по сторонам, но картинка вдруг прерывается, заставляя открыть глаза. Перед Бэком на коленях сидит парень, склонившись к его лицу и, кажется, секунду назад прикасавшийся к холодной щеке. Глаза добрые, с улавливающимся чувством волнения, губы, что Бэкхён точно помнит в связи с первым поцелуем, красивое лицо, с чуть нахмуренными бровями и смешные торчащие ушки. Но самое большое внимание привлекает цвет волос альфы. Пурпурные. Густые, пурпурные волосы с серебряным отливом заставляют задержать взгляд дольше, чем нужно. - Почему ты мне снишься? – тихо спрашивает Бэк у альфы. – Это так странно. Я решил, что у тебя пурпурные волосы. Так глупо… - альфа запускает в немного вьющиеся волосы пятерню, почёсывая затылок с каким-то погрустневшим лицом. - Но тебе идёт. Ты как эльф волшебный. Омега мягко улыбается, успокаивая. Этот альфа и правда такой красивый, что невольно кажется, что он не из этого мира. Бэкхён за прошедшие две недели много странных книжек прочитал, и странности теперь для него обычное дело. - Почему ты здесь? – словно мёд, льётся голос альфы. Бэкхён поднимает на него свой взгляд, задерживаясь на губах, что произносят слова. Кажется, он не жалеет о первом поцелуе. - У меня больше нет дома…, - с грустью произносит омега, закусывая губу. Этот парень решит, что он какой-то бездомный, ненормальный омега, ночующий на голой земле. Ужасно. - Почему ты так говоришь? У тебя что-то случилось? Поссорился с родными? - Я не ссорился, это они. Всё решают за меня, будто я пустое место. Я ведь ничего плохого не сделал, просто не хотел сидеть дома всю жизнь, почему отец так разозлился? – Бэкхён еле держится, чтобы не расплакаться. Очень реалистичный сон. – Знаешь, я никому ещё не говорил об отце. Но ты ведь всего лишь моё воображение, поэтому, хотя бы во сне я наконец смогу поговорить с кем-то, кроме деревьев… Бэкхён никогда ещё не рассказывал, что у него на сердце. Это было так волнительно и в тоже время тяжело, что хотелось то смеяться, то плакать от безысходности. Он говорил как жил до первого побега, в то время, как в груди альфы росло что-то щемящее. Он ведь думал всё это время, что у Бэкхёна забава такая, сбегать из дома, чтобы повеселиться в погоне от охраны. Часто слышал, что Бэкхён живёт взаперти, что ему нельзя и носа на улицу показывать. Оказывается, что всё это правда, что его омега и правда живёт так тяжело и безвольно. Внутренний волк начинал бушевать, когда Бэк через силу рассказывал, как на него поднимал руку отец, как издевались братья, а главное, как приставал другой альфа. Непроизвольно, но цвет глаз альфы начал меняться, приобретая глубокий чёрный цвет. - Твои глаза, - Бэкхён, уже сидящий так же, как и альфа, придвинулся, обхватывая лицо напротив холодными ладошками. Множество светлячков, путающихся в ветвях Ивы сейчас светили, как никогда ярко. Темнота ночи отступала благодаря их свету. Омега отлично мог разглядеть каждый миллиметр лица своего ночного сновидения. Ранее узнав имя альфы, Бэкхён вновь закусывая губу, обращается, как положено. – Чанёль, цвет твоих глаз изменился. Почему? - Потому что я зол. - Я что-то не так сделал? – это вдруг так огорчает омегу. Он ведь пытался нормально говорить. Особого опыта в общении с чужими людьми не было. - Не на тебя, малыш, - рука альфы ложится на шею Бэка и слегка притягивает омегу ближе. Дрожь проходит по всему телу, когда Бэкхён чувствует, как большой палец альфы поглаживает его щёку. Он не может отодвинуться или просто не хочет. «Малыш», - почему это прозвучало так невероятно тепло? – Я злюсь на тех, кто причиняет тебе боль. Прости меня… - За что? – шепчет омега и его губы тут же накрывают чужие. Бэкхён перестаёт дышать, чувствуя мягкие губы альфы на своих. Сердце делает невероятно медленные удары, но громко стучит в ушах. Глаза широко раскрыты от непонимания происходящего. Его что, целуют?       Чанёль отстраняется не больше, чем на несколько сантиметров, встречая напуганные глазки омежки. Бэкхён невероятно милый, невинный и такой родной, что сил сопротивляться ему просто нет. Он все две недели, пока не видел младшего, пытался забыться. Не думать о нём хотя бы чуть-чуть, но всё тщетно. Он в нём утонул. Весь Бэкхён, как огромный океан, что не отпускает альфу из своих оков. Запах роз, как личный наркотик теперь преследует Чанёля даже во снах. - Что ты делаешь? – на выдохе произносит Бэк, скользя взглядом по лицу альфы. И опять эта глупая привычка закусывать губу, когда нервничаешь. - Если продолжишь так делать, я тебя поцелую, - Бэкхён опускает глаза и повторяет действие с губой, однако сразу же испуганный взгляд встречается с легкой усмешкой и вновь их губы соприкасаются. Задерживаясь на несколько секунд дольше, вызывая в обоих маленький взрыв.       Этот сон кажется Бэкхёну самым волшебным. Он такого не чувствовал никогда. Сбежал из дома, а теперь целуется с самым лучшим на свете альфой, разве может это быть реальность. В настоящем Бэкхёна выдают замуж за Хёнджуна и он спит под старым деревом у самой границы. Вот его реальность, а всё происходящее сейчас - лишь плод его разыгравшегося воображения. Но почему именно этот альфа ему снится? Они ведь встречались всего один раз, а Бэкхён готов уже идти за ним хоть на край света. Это ведь не нормально...       Хочется, чтобы эта ночь никогда не кончалась, чтобы этот сон длился вечность, чтобы Бэкхён не чувствовал это ужасное одиночество, что пожирает его изнутри.       В объятиях Чанёля тепло. Уютно, будто само счастье обнимает тебя, даря надежду на что-то светлое. Альфа защищает от холодного ветра, крепче прижимая маленькое тело омеги к себе, целует, зарываясь носом в серебряных волосах омеги, что под светом луны будто и правда покрыты настоящим серебром. Бэкхён сильнее жмётся к горячему телу, находя в нём самую надёжную защиту от всего этого сумасшествия, что упало на его голову. - Я такой ужасный, - усмехнувшись, произносит Бэкхён, и утыкается носиком в грудь Ёля. - Не говори так, ты самый лучший, - крепче обнимает его Пак, вдыхая великолепный аромат роз. - Это правда. В реальности я ведь люблю другого, а сейчас я даже не вспоминаю его, теряясь в твоих объятиях, - Чанёля не на шутку эта новость пугает. Так Бэкхён уже любит кого-то? Это ведь полностью уничтожит его, если его омега уже отдала своё сердце другому. Такое больно слышать. - Ты уже кого-то любишь? – со скрытой дрожью в голосе спрашивает Пак. Это ведь и правда убьёт его. Бэкхён вновь усмехается как-то с досадой. - Я, наверное, самый глупый в мире омега, раз действительно испытываю это. Ты только не смейся надо мной, - альфе совсем не до шуток. Ещё немного и он потеряет смысл существования, а этот самый смысл сейчас отрывается от его груди и смотрит прямо в глаза, вновь кусая свои прекрасные губки. – Мне нравится один огромный, красивый, серый волк.       Бэкхён на последних словах улыбается. Для Чанёля это спусковой рычаг. - Я люблю тебя, Бэкхён,- Чанёль тянет мальчишку на себя, впиваясь в его губы поцелуем. Тонкие пальчики хватаются за тёмную кофту альфы, сжимая её своими кулачками. Вокруг ни души, только светлячки, что создают из нереального сна омеги шедевр. Именно такую сказку он себе представлял, когда часами смотрел в окно из своей комнаты. Об этом мечтал, когда читал книжки о любви. Так всё должно быть в его реальности. Щёки омеги обжигают горячие слёзы, обдуваемые ночным ветром, губы горят от невероятного поцелуя альфы, что будто из другого мира пришёл. Чанёль целует так нежно, как только может. Вскоре чувствуя солоноватый вкус из-за слёз его омеги. Это ведь его омега. Только его. Он никому не отдаст этого мальчика, будет стеной стоять за него, только бы это чудо не проронило больше ни одной слезинки.       Альфа отстраняется, прикасаясь своим лбом к чужому, приподнимая уголки губ в улыбке. Бэкхён прерывисто дышит, улыбаясь в ответ, а затем закрывает глаза, проваливаясь в неожиданно настигший сон. Омега падает на Чанёля, который сразу не может понять произошедшего, но затем поднимает голову, смотря на старуху Иву. - Ты ещё и усыплять прикосновениями можешь? – поглаживая Бэка по голове, спрашивает Пак. - Ты всё-таки решился. Я ведь говорила, что вас ждут проблемы, но ты всё равно произнёс это. Чанёль, я знаю, что волки-оборотни однолюбы, но ты ведь и Бэку навредишь. - Я защищу его. От всего на свете спасу, чтобы он мог улыбаться, как счастливый человек, а не как измученный омежка. - Когда очнётся, он будет думать, что всё это было сном, так что прошу в последний раз. Оставь его, - Чанёль отворачивает голову к начинающему выкатываться из-за горизонта солнцу. Ему нужно сейчас уходить. Нужно появиться дома, а то за наследным принцем отправят целый гарнизон на поиски. Оставлять своего малыша он совсем не хочет, а брать с собой - безумие, законы мира он очень хорошо знает. Делать из Бэкхёна никчёмного предателя и подставлять под наказание омегу он не собирается. Нужно дождаться вечера, и они вновь встретятся. - Я никогда не откажусь от него. Ты увидишь, на что способна любовь, - Чанёль аккуратно перекладывает омегу на разложенную рядом мантию и, поцеловав его в щёку, уходит, превратившись в волка. - Кто как ни я знаю, на что способна любовь. Это ведь мир, в котором не всё так хорошо, как ты думаешь, мой дорогой волк, - Ива опускает свои ветви ниже к земле, образуя купол вокруг ствола, препятствуя холодному ветру, чтобы спящий омега был здоров, это ему очень пригодится скоро.