Предать за любовь

      Проснуться утром и понять, что совершенно один. Чанёль испробовал на себе весь матерный запас слов, что знал. Бэкхёна рядом не было и мысль о том, что он вернулся домой и бросил его, сжигала изнутри, сдавливая сердце и душу в тиски. Его маленький Бэкки хочет защитить своего альфу и это, конечно, греет, но разве не сам Чанёль должен отстаивать свою любовь? Бэкхён долго был один и верит лишь в свои силы, не доверяя никому до конца.       Чанёль лохматит и без того спутанные волосы, поднимаясь с земли и решает, что сейчас лучше. Пойти в дом к Бёну и забрать Бэкхёна не выход, это бред, а идти домой - значит сходить с ума от беспокойства за истинного. Чёрт, почему так сложно найти верное решение проблемы, которая ещё и проблемой не стала. Прикрыв глаза и набрав побольше воздуха в лёгкие, Пак разворачивается в сторону границы севера и, пройдя несколько метров, превращается в волка, преодолевая огромное расстояние за короткий промежуток времени. Нужен совет старших, правда сначала придётся выслушать кучу нотаций, но родители на то и нужны, чтобы детей своих наставлять и поддерживать.       Сказать, что Бэкхён боялся даже подходить к родному дому, не сказать ничего. Он ещё за несколько метров увидел, как на пороге его уже поджидали, поэтому ускорять шаг совершенно перестал. Ну, зачем приближать час казни, если можно его ещё хоть на секунду оттянуть. Бэкхён не видит никого вокруг, кроме начальника Ли, что одним видом говорит лишь одно - омеге не повезло. И Бэк верит. Он попал на этот раз по-крупному. Последний взгляд отца на смотринах он ясно помнит. Хэвон ему эту истерику с рук не спустит. Бэкхён пересекает ворота особняка и его тут же хватают за руки два альфы, скручивая, будто он всеми известный преступник. Ухмылка на губах Ли ничего хорошего не предвещает. - Ну что, щенок. Доигрался? - дергая омегу за подбородок, шипит начальник. - Интересно, и давно ты шляешься с незнакомцами? Твой отец был очень удивлён, - рассказал всё-таки. Бэкхён с ужасом смотрит на Ли, пока его тащат в дом. Сердце стучит, словно бешеное. Страх готов выливаться через каждую пору на коже. Фирменное сумасшествие Бён Бэкхёна. Большие двери дома распахиваются, являя омеге уже знакомый и ненавистный интерьер прихожей, со светлой плиткой на полу, молочными стенами, окружающими широкий холл, где можно праздники устраивать. Размеры огромные и совершенно бессмысленные. С боку вешалки для одежды и подставки для обуви, дальше по обе стороны два огромных фикуса. разрастающихся, как на дрожжах, в середине холла огромный песочный ковер с замысловатыми узорами тёмно-шоколадного цвета, не большая люстра, окна длинные, а рядом с ними парочка кресел со столиком стеклянным. Всё одинаковое и приторное, и лишь растительность по периметру вносит живые и яркие краски в этот бежево-коричневый мир.       Бэкхён даже не осматривается по сторонам, потому что взгляд сразу натыкается на две фигуры. Одна непроницаема, но ярко источает злость, вторая поменьше, и стоит с кривой ухмылкой на пол лица. Омегу толкают по направлению к хозяину дома, совершенно наплевав на дрожащего в их руках паренька. Охрана быстро ретируется из прихожей, закрывая за собой двери. Омежка понимает, что обратного пути нет, что сейчас ему поможет только Бог, но такого с ним ещё не случалось. Он поправляет сползшую с плеча кофту и медленно подходит к отцу, останавливаясь в полуметре от родителя. - Отец, изви...- Бэкхён чувствует жгучую боль на щеке и металлический привкус крови, когда упирается руками в холодную плитку на полу. Слёзы моментально скапливаются в уголках глаз, но он старается изо всех сих держаться. - Шлюха, - вырывается у Хэвона и он дёргает сына за волосы, поднимая на ноги. - Да как ты посмел! Решил и вовсе унизить меня? Мало того, что сбежал из дома перед уважаемыми людьми, так ещё и шляешься неизвестно с кем. Что, омежья сущность требует своё? Так ты это получишь, не волнуйся. Хёнджун отлично с этим справится. - Нет, - скулит Бэкхён, чувствуя, как рука на его волосах тянет всё сильнее, принося боль. - Отец, пожалуйста, я...- и вновь удар. У Бэка след красным горит на щеке, заставляя всхлипнуть. Хэвон и слова сказать не дает, затыкая омегу всё новыми пощёчинами. Из розовой губы омеги уже бежит тонкая струйка крови, но старший этого будто не видит, распаляясь все больше. - Кто этот ублюдок, что посмел и близко к тебе подойти? - Бён хватается за руку отца, чтобы хоть как-то снизить боль и смотрит так, будто увидел самого дьявола. - Никто,- шепчет омега. - Защищать его вздумал? - Хэвон приближает его лицо ближе, вырывая тихий болезненный стон. - А ни к нему ли ты всё это время бегал? - сузив глаза, продолжает альфа. - Может, ты уже и ложился под него, м, маленькая тварь?! - Я не... - Заткни свой поганый рот! Видит Бог, Бэкхён, я тебя предупреждал успокоиться и не выводить меня. Свадьба через три дня и только попробуй выкинуть что-либо, я тебя закопаю, а заодно и твоего любовничка! - Нет! Нет, пожалуйста, я всё сделаю. Не трогай его, прошу, - Бэкхён срывается, падая перед отцом на колени и хватаясь пальчиками за его штанины. Слёзы всё же вырываются из глаз, а дыхание становится рваным. Бэкхён готов не только на коленях ползать, лишь бы с Чанёлем всё было хорошо и о нем все забыли, как о несуществующем призраке. - Убери его от меня, - приказным тоном говорит Хэвон, стоящему рядом Вонбину. Тот от увиденного в восторге. Бэкхён давно так себя не вёл. Даже если отец и переходил черту адекватного отношения, Бэк всё равно не проронил ни слезинки, а сейчас прямо мыльная опера с рыдающим младшим на коленях.       Вонбин хватает омежку за запястье, оттаскивая от отца, который тут же уходит из дома. Нужно сказать генералу, что свадьба теперь совсем скоро и пора бы начать хоть какую-нибудь подготовку. Бэкхён не может даже на ноги нормально встать, продолжая повторять одно и то же. «Не трогайте его» - звучит из уст омеги и брату становится до жути интересно, кто же этот тайный воздыхатель.       Тащить по лестнице трепыхающееся тело довольно тяжело. Вонбин дёргает брата за плечи, разворачивая к себе лицом, и раздаётся звонких хлопок. Бэкхён останавливает своё падения лестничными перилами, мгновенно замолкая. Удар от родного брата ещё хуже, чем от отца. Вонбин вновь перехватывает запястье омеги. - Иди нормально. Или мне тебя по ступенькам волочить, как мешок с дерьмом? – Бэк опускает голову вниз, слушаясь и нормально перебирая ногами возвышения, чтобы ещё раз не чувствовать боли, от которой лицо огнём уже горит.       Комната у омеги последняя в длинном коридоре этажа. Дверь открыта в ожидании своего хозяина. Бэкхён бы сжёг весь этот особняк, если бы возможность была, но нет. У него нет ничего, а теперь и свободы. Хотя её и так не было, была лишь призрачная вера, но и ту заберёт скорая свадьба.       Альфа вталкивает брата в комнату так, что Бён спотыкается о порожек и валится прямо на ковёр на полу. Руки неприятно пощипывает от содранной кожи, и он слышит, как за спиной хлопает дверь, а Вонбин с матом приказывает охранникам возле, ни кого не впускать и не выпускать. Бэк закусывает губу и поднимает глаза к окну, застывая. Заколочено. Закрыто. Заперто. Без намёка на просвет. «Нет» - всхлипывает омега. - Да, - раздаётся со стороны письменного стола сбоку от Бёна. Бэкхён вздрагивает от этого голоса и поворачивается на звук. - Хёнджун? Что ты…Как ты здесь оказался? - Пришёл я, значит, к своему женишку, а он, оказывается, даже дома не ночевал. Некрасиво так делать, Бэкки, - альфа подходит ближе, садясь на корточки рядом с испуганным омегой. Он втягивает носом воздух, а губы растекаются в довольной ухмылке. – Ты всё ещё чист и невинен. Для меня бережёшься, молодец. - Да я быстрее отдамся какому-нибудь чудовищу, чем под тебя лягу! – шипит Бён, не обращая внимания на лопнувшую губу. - Ты забыл, милый? Я и есть чудовище.       Бэкхёна хватают за грудки, поднимая с пола, и оттаскивают к кровати, бросая на постель, как вещь. Хёнджун сумасшедший. Зрачки расширенные, дыхание сбитое. Он наваливается на омегу, ловя его измученные руки, и зажимает запястья, припечатывая к матрасу и лишая парня возможности отбиваться. Ноги сжимают в тески крепкими ногами альфы и Бэкхёну остаётся только бешено ворочаться, стараясь освободиться. Осознание происходящего быстро доходит и накрывает с головой. Если альфу не остановить, Бэкхён не сможет предложить Чанёлю даже своего чистого, неосквернённого тела. «Чанёль» - вспышками разрывается в голове омеги, а Хёнджун уже наклоняется, чтобы провести по его шее носом. Бён срывает голос, когда громко кричит «помогите!», но помощь так и не появляется.       Альфа скользит языком по подбородку омеги, пока тот продолжает яро сопротивляться, вертя головой в разные стороны. Его запястья поднимают над головой, перехватывая крепкими пальцами, а второй рукой хватая за побледневшее от страха лицо. Губы альфы накрывают тонкую полоску сжатых губ омеги, вызывая у последнего чувство тошноты. Ужасно. Неужели, таким будет его первый раз?       Лицо Бэкхёна дёргают вверх, открывая прекрасный вид на шею и сердце омеги останавливается. Он даже дышать перестаёт на несколько секунд, когда язык проходится вниз к плечу. Если Хёнджун сейчас поставит метку, это будет конец. Конец жизни для Бэкхёна. За последние два дня Бэк выплакал, кажется, весь запас солёной воды океанов, но они вновь льются по лицу. Ничем не останавливаемые и горячие, как лава в вулкане.       Омега мечется под тяжёлым телом альфы, который полностью отключил свои мозги, чувствуя запах роз. Бэкхён помнит, что у него течка не за горами, поэтому страх возрастает в несколько раз, расползаясь липким чувством по венам. Голос уже хрипит и силы покидаю тело. Бэкхён не в силах даже себя защитить, а решился защищать любимого альфу. И чего он, собственно, ожидал?       Тело выгибается дугой, когда альфа хочет разодрать бежевую ткань кофты за воротник. Бён как в бреду шепчет «Чанёль», прося прощение у альфы, что ничего не может сделать, что не может остановить происходящее. - Убери от него свои руки! – слышит Бэк, и альфа на нём через мгновение исчезает, стянутый с кровати сильными руками. – Какого хрена ты творишь? Если ещё раз, блять, я увижу подобное, я тебя четвертую. А теперь вали из нашего дома, пока я тебя в окно не выбросил! - А ты, смотрю, страх потерял, Хёнсик? Думаешь, если старше всех, то можешь позволять себе подобное? - Думаю, что запретить насиловать своего брата я могу. Повторяю, вали нахер! - Ты пожалеешь об этом, - зло проговаривает Джун и, толкнув Хёнсика плечом, выходит из комнаты. - С тобой всё нормально? – поворачиваясь к омеге, спрашивает Хён. Младший может только шокировано смотреть на брата, от которого точно помощи не ожидал. - А с тобой? Добротой вдруг заболел? – вытирая слёзы рукавом, пытается выровнять дыхание Бэкхён. - Нет, ну, я могу его обратно позвать, раз на то пошло. - НЕТ! - Успокойся. Какого хрена ты вообще творишь, Бэк? Не можешь хоть чуть-чуть следить за собой? – омега непонимающе смотрит на брата красными заплаканными глазами. Хёнсик, что, волнуется? Да нет, бред какой-то. Бэкхён очень хорошо помнит, как брат к нему относился. Только на ум приходят очень старые воспоминания, а вот в последний год, почему-то, всё и вправду было тихо, хоть омега и продолжал побаиваться старшего. - Чего ты хочешь? Я, почему-то, не верю, что ты вдруг изменился и стал лучше ко мне относиться. - Так, я сейчас просто развернусь и уйду, если будешь показывать свой надоедливый характер, - Хён подходит к подоконнику, опираясь на него задом, и складывает руки на груди. Бэкхён что-то бурчит в ответ, дотрагиваясь пальчиками до разбитой губы и шипит от боли. - Я тебя не держу, можешь идти, - проговаривает омега, с нотками возмущения в голосе. Спасибо, конечно, брату за спасение, но большого доверия он от этого не получил, да и вряд ли доверие Бэка так быстро можно заслужить. Омега бросает скептический взгляд на брата, который прикрывает глаза от раздражения. Ну, он пытался нормально разговаривать.       Хёнсик поднимает глаза и Бэкхён замирает от этого тяжелого взгляда. Обычный, шоколадный цвет глаз брата вдруг становится ярко жёлтыми, как два фонарика. Бэкхён, встав с кровати, оступается, чуть ли не падая на пол от неожиданности и шока. Отличное продолжение сумасшедшего дня. - Твои глаза…. - Так, Бэкхён, ты сейчас подтираешь сопли и топаешь в ванную, смывать с себя волчий запах. Не надо так смотреть на меня. Ты хоть башкой своей подумал, а что, если бы отец или Хёнджун поняли? Боже, Бэк, ты такой ребёнок, - Бэкхён сглатывает подступивший комок. Хён знает про волка. Как он вообще это понял? Почему у него глаза жёлтые, прямо как у Чанёля? Куча вопросов, но омега может выдавить из себя только тихое «Как?» - Вот так. Альфа твой, кажется, умом не блещет, раз зажимал тебя почём зря. Иди мойся, Бэк, у тебя пятнадцать минут, чтобы собраться. - Какой на мне запах? – Бэкхён не знает, как уместить в своей голове слова брата. Он что, шпион какой-то? Откуда такие познания? Чёрте что происходит.       Хёнсик, приподняв бровь, вопросительно смотрит на брата, не сразу вспоминая его особенность, а потом говорит «хвойным лесом несёт» и Бэкхён, краснея, убегает в ванную. Одежда летит на холодный пол и омега залезает под душ, врубая тёплую воду, которая постепенно переключается на более горячую, полностью очищая молодое тело от всех следов и запахов. Хёнсик же в это время подходит к комоду, выуживая из него сменную одежду и забрасывает её на машинку в ванной. Бэкхён даже об этом позаботиться не может. Хёнсик начинает переживать за удачность своего плана.       Бэкхён быстро собирается, приводя себя в порядок, как и сказал брат. Времени тратит даже на минуту меньше, чем предлагалось, и уже свеженький стоит перед хёном, ждёт дальнейших указаний. Почему-то Хёнсику хочется поверить, не то, что бы на все сто, но тридцать процентов Бэк смело отдаёт. Уж больно много интересного скрывает старший, а Бэкхён любознательный, как маленький котёнок, познающий мир.       Пока омега был в душе, Хёнсик нашёл маленькую сумку в его комнате, куда быстро бросил несколько вещей из гардероба братца. В бегах ведь надо будет что-то из одежды. План побега для младшего настолько шаток, что может закончиться уже возле дверей в комнату омеги. Хёнсик, конечно, второй по старшинству в доме, но это не особо даёт ему право идти против приказов отца. Если стража послушала его сейчас и впустила в комнату к брату, благодаря чему изнасилования они избежали, то вот вывести омегу из дома будет задачкой не из лёгких. И угораздило же его в такое влипнуть. Мог бы сейчас спокойно бегать и учиться контролировать свою силу с Сехуном, но нет, Бэкхёну надо влезть по самые уши.       Столько лет он скрывал свою настоящую, не пойми откуда взявшуюся силу, а тут на тебе. Все может раскрыться в одночасье. Сехун яро настаивал о помощи, а ему трудно отказать, особенно огромным глазкам его омеги, что просила вместе с ним. Видимо, он не ошибся на счёт того, что альфа у Бэкхёна не самый обычный. - Внимательно слушай, - впихивая сумку с вещами в руки омежки и обхватывая его за плечи, начинает Хён. – Сейчас будешь идти за мной и держи рот на замке. Если получится выйти из дома спокойно и не наткнуться на Ли, то можно считать нас счастливчиками. Потом я отвожу тебя к одному человеку, к лесу, там уже твой альфа сам разберётся. - Ты знаешь Чанёля? – округляет глазки Бэк. - Чанёль, значит? Лично не знаю, но слышал. Ты всё понял, что я сказал? – активные кивки головой и Хёнсик отпускает его, направляясь к двери. Двое бет охранников сразу реагируют на голос за дверью и открывают дверь для старшего господина. Хёнсик ловит руку Бэкхёна, стараясь далеко его не отпускать от себя. Что-то шепнув на ухо одному из бет и, получив удовлетворительный кивок, Хёнсик тянет младшего по коридору к лестнице вниз. Комнату они покинули, теперь надо не нарваться на Вонбина или начальника Ли, от них уже не отвяжешься так легко, предложив немаленькую сумму. Деньги творят чудеса.       Спустившись на несколько ступенек вниз, Хён осматривает, нет ли помехи, и тянет за собой омегу, что быстро перебирает ножками, не успевая за братом. Споткнувшись о ковёр и чуть не перевернув стоящий на нём столик с цветком, Бэкхён ловит сердитый взгляд альфы и прикусывает разбитую губу, тихо ойкнув.       Странно, но при выходе они не наткнулись ни на одного охранника. Хёнсик сначала занервничал, не может же всё быть так легко и просто, но план всё же выполнял и через несколько минут они бежали по улице города, в сторону леса, в который плавно перетекал луг у границы с севером. И никто не догадывался, убегая, посмотреть в окна второго этажа особняка Бён. Вонбин, потягивая вино из бокала, лишь усмехнулся, провожая взглядом фигуры братьев. - Знал я, что с Хёнсиком что-то не так, но чтобы на столько. Сумасшедший, - говорит он, а позади на кресле сжимает кулаки альфа, с выступившими на лбу венами от злости. Вонбин только безразлично хмыкает и подливает в бокал ещё красной жидкости. Хёнджун зол до предела, скоро начнётся самое интересно. Пора занимать места в первых рядах.