Один связующий хорошо, а два - уже аморально.

      Игра шла в пользу Карасуно. Хината выбивался из сил, но это только усугубляет ситуацию. «Его нужно успокоить» подумал Кенма.       Хината разбегался для нового удара. Как только ноги оторвались от земли, он ударил по мячу. Возможно раньше эта атака работала, но Тсукишима уже привык и изучил ее. Заблокировав атаку, он ехидно улыбнулся, что больше разозлило Хинату. Началась перепалка у сетки.       Кенма вздохнул взвешивая все за и против. На миг закрыв глаза, он подошел к Шое. Не говоря не слова, он прижал свои губы к его. Поцелуй был не долгим, лишь легкое прикосновение к друг другу, но только оно смогло успокоить рыжика. Он ошарашенно посмотрел на связующего, слегка прикасаясь к губа. «Не уже ли он сделал это? На глазах Кагемы?»       Кенма выдохнул и поднял мяч. — Успокоился? А теперь иди и подавай, — сказал связующий и протянул мяч рыжеволосому. В это время Сугавара ели сдерживал Кагеяму. Жуткая аура заполнила всю площадку. Кенма с ухмылкой посмотрел на Тобио. Куроо стоял рядом со своим связующим, дабы, если такая возможность представиться, то спасти своего друга от кулаков связующего Карасуно.       Шое стоял на месте. Мяч лежал в руках и уже начал прирастать к рукам Хинаты. Он прожигал взглядом Кенму и медленно перевел его на Тобио. Связующий выбрался из рук мамочки Суги и быстрыми шагами преодолел расстояние. Он наклонился к рыжему, дыхание обжигало гладкую кожу, заставляя покрываться мурашками. Возможно поцелуй был долгим и его врятли можно было показывать детям. Но для парней он был быстрым и хотелось добавки.       Кенма со злостью смотрел на связующего. Это был вызов. Куроо подхватил своего друга на руки серьезным тоном заявляя, что всю эту Санту-Барбару нужно немедленно прекращать. Дайчи силком оторвал Тобио от Шое. Обе команды понимали, еще одна выходка и начнется драка. — Думаю на сегодня достаточно, — сказал тренер Укай, мягка намекая Тобио, что им придется серьезно поговорить. Тот лишь легонько кивнул и пустив на Хинату последний взгляд, решил пойти прочь.       Шоя остался в пустом зале, никто не хотел доставать парня с расспросами. Сейчас ему нужно к Тобио. Он обещал с ним встретиться, но команда уже собирается. «Чем раньше тем лучше»       Он уже хотел побежать к месту встречи, как на плечо упала тяжелая рука. Куроо стоял сзади и явно не излучал доброту и жизни радость. Его жуткая аура заполнила весь зал, от чего Шое хотелось убежать, но ноги как будто приклеились к полу. — Хината, какого хрена, ты крутишь шашни с двоими?! И почему ты не слова не сказал, что Кенма тебе не безразличен?! И что твою мать у тебя со связующим Карасуно?! — рычал Куроо. Капитан ждал объяснений и каждая секунда молчания разжигала его ярость еще больше. — Мне бы самому знать, — сказал Хината и скинул с плеча руку капитана Некомы. Он вопросительно посмотрел на рыжеволосого и громко выдохнул. — Ты еще первогодка, — сказал брюнет и усмехнулся, — А уже такие страсти накатил. Я конечно понимаю, один связующий — хорошо, но два — уже аморально. Тебе нужно выбрать, взвесить все за и против. И поторопись, ведь потом, одному из них будет больнее всего. А сейчас беги к своему гению, он наверняка рвет и мечет. Но… — Что, Куроо-сан? — Я сейчас скажу как человек, который хочет помочь: Выбери того, с кем тебе хорошо, с тем, с кем тебе не нужно притворяться. А если как лучший друг Кенмы: не сделай ему больно, я впервые вижу все его эмоции, — он склонил голову, голос дрожал, — Ты не знаешь каких трудов мне стоит, чтобы вытащить из него хоть капельку эмоции, когда ты просто уже «открыл море». Пожалуйста, не сделай ему больно. — Капитан… — Нет, ничего не говори, просто иди. Я жду тебя около автобуса, через десять минут. Время пошло. И что ты стоишь? Беги, окаянный, — от доигровщика осталось только воспоминания и пыль, которая сейчас потихоньку возвращалась на пол, проклиная рыжее бестие. — Надеюсь он сделает правильный выбор, тот, который не сломает никого. — В этой ситуации, кто-нибудь, но станет сломлен, — сказал голос за спиной. Капитан обернулся. Передним стоял всие матушка Карасуно — Сугавара. — И я с точностью могу сказать, что это будет Хината. — Хмм, — усмехнулся темноволосый, — Хината — причина всего этого. Наше солнышко освещает всех и дарит тепло, заставляя даже ледники любить его. Но любовь, которую он излучает — сломит его однажды.       Савамура лишь грустно улыбнулся. Слова капитана не такие простые, ведь в них скрывается весь смысл. Хината будет сломлен выбором, ведь нельзя выбрать кого-то одного, если любишь обоих. * * * — Кагеяма, — тихо позвал Хината, отпирая дверь в мужской туалет. Впереди стоял темный силуэт, он опирался на белоснежную раковину, а руки до бела впивались в ее боковинки. — Почему он тебя поцеловал? — спросил он двигая лишь губами. Все тело трясло от злобы. Тобио в любой момент мог сорваться, в любой момент он мог прижать к ледяной плитке рыжего ловеласа и оставить на нем множество следов что бы все знали, что он принадлежит ему. — Я… Он. — Хината искал слова оправдания, но не единой нормальной мысли не было. Он нравился Шое. Кенма — это еще один человек, которому Хината никогда бы не сделал больно. Он просто не смог бы. — Ты его любишь… он стал для тебя больше чем друг. Глупо было надеяться, что твои чувства ко мне останутся. Глупо было вообще тебя отпускать и что-то говорить о моих чувствах, ведь тогда бы… — Не смей говорить, что твои чувства ко мне было ошибкой, — зарычал Шое и вцепился в мокрую футболку Тобио. Связующий пошатнулся, а Хината повалил его на ледяную плитку. — Только не говори, что я, все что я чувствовал к тебе последний год, был в пустую. — рыжеволосый ударил его по лицу. — Никогда не смей говорить, что все твои объятья — снова пощечина — И поцелуи были пустой тратой времени.       Тобио лежал и позволял ему наносить удары. Конечно он понимал, что все что он чувствовал к Шое, было взаимно. Что те слова были глупыми. Шое положил голову на грудь темноволосого и прикусил губу. «Ты придурок»       Чужие губы оказываются довольно приятными на вкус и мягкими на ощупь, особенно когда они покрывают поцелуями лицо, осторожно слизывая накопившиеся в уголках глаз слёзы. Тобио обнимает, гладит руками по плечам, спине, ловит руки, чтобы нежно поцеловать пальцы. — Не плачь. Ты не должен плакать из-за меня. Шое, пожалуйста, прости меня, — практически шепотом сказал связующий, всем телом ощущая, как на нем дрожит этот маленький, но храбрый паренёк. Он ещё старается как-то протестовать и это очень мило. Кагеяму захлёстывает непривычная волна нежности. Да что такое с ним творится? — А вот и не прощу, — прошептал Хината, сильнее прижимаясь к парне. Тобио мог поспорить, что рыжеволосый надувает губки и пытается сдержать улыбку. Он взял за подбородок парня, заставляя его карии глаза посмотреть на него. — Я никогда, слышишь, никогда не пожалею, что признался тебе. Я никогда не пожалею об этом, иначе бы я не когда не узнал, ту эйфорию от поцелуя, то чувство, которое ты пробуждаешь, когда ты рядом в моих объятьях. Когда я, могу прикасаться к тебе и чувствовать удовлетворение. — он приблизился к лицу Шое и прошептал ему в губы — Хината Шое, я люблю тебя.       Хината резко распахнул глаза. Слезы невольно катились по щекам, но они были другими — слезы радости. Рыжеволосый улыбался. Тобио вытирал слезы, нашептывая разные слова. Неважно что, ведь голос, именно этот голос может его успокоить.       Хината оказывается зацелованным, распятым сильными руками на ледяной плитке. Вдавливаемый в пол стройным крепким телом, он теряет не только счёт времени, но и связь с реальностью, порываясь сквозь пелену, липко окутывающую его сознание, разглядеть того, кем восхищался столько времени. Он похож на шкатулку с сюрпризом, а его аромат пьянит, вынуждая вылизывать влажную от пота кожу, пробовать на вкус все части тела. Тобио еле-еле успевает ловить судорожные вздохи и отвечать на неловкие ласки. — Я люблю тебя, Тобио, — он целует раскрасневшиеся щёки, и Хината скулит. Связующий мог бы вечность любоваться этими закушенными губами, запрокинутой назад головы и выгибающегося от удовольствия тела. Но он медлит, понимая, что не может по-другому. Ему жутко не хочется отпускать от себя рыжеволосого, кто совершенно искренне отдаётся, не требуя ничего взамен.       Поглощая, беря Шое, выпивая его до дна, он почему-то совершенно безгранично счастлив, полностью раскрываясь чужому, по сути, человеку, ничего не оставляя и не утаивая. Для них это оказывается не просто секс, для них происходящее является, своего рода, ритуалом взаимного обретения, взаимного осознания друг друга.       Чувствуя, что финиш не за горами, он пытается сфокусировать взгляд на Хинате. Ничего не получается. Только алая пелена перед глазами и аромат, бьющий прямо в голову. Идеальное сочетание противоречивых данных. Тобио охватывает неожиданная эйфория. — Я никому тебя не отдам, Шое. — сказал Кагеяма, сильнее прижимая к себе, уставшего юношу. Хината лишь радостно улыбнулся, понимая, что любовь к Тобио будет на вечно. * * * — Опять он опаздывает?! Я же дал ему десять минут, — рычал Куроо, высматривая в дали рыжею макушку. Доигровщик бежал со всех ног, прокручивая в голове разговор с Тобио. Тело ломило болью, которая заставляла вспоминать и краснеть Шое. — Куроо-сан, я здесь, простите… что я опоздал, — говорил Хината, пытаясь поскорее отдышаться. Капитан смерил его злобным взглядом взглядом, махнув рукой на рыжеволосое чудо, он забрался в автобус. «Рано или поздно мы снова встретимся» — пронеслось в голове Шое. «И тогда, ты будешь полностью моим.» — закончил Тобио «Я покажу, какая любовь у меня есть к тебе.» — подумал Кенма, вставляя наушники в уши. Солнышко будет греть тебя, пока не перегорит огонек внутри.