Один связующий хорошо, а два - уже аморально.

Глупо было не ходить на тренировки с момента приезда. Но еще глупее было избегать всех участников волейбольного клуба. Особенно капитана, который рвет и мечет. Но особенно глупо, если этот зловредный капитан, знает где ты живешь. — Я все понимаю, но твою ж мать, не являться на тренировки, не отвечать на мои сообщения, игнорировать мои звонки и избегать меня, — кричал вышеупомянутый капитан команды старшей школы Некомы, уже около часа не давал соседям спокойно смотреть телевизор. — Ты бессмертный что ли？ — Куроо-сан… — жалобно подал голос рыжеволосы и уже снова хотел начать высказывать все что накопилось за последнее время, как его грубо оборвали. — Оставь свои объяснения при себе, мне лучше ответь, ты определился… с кем хочешь быть？ — уже более спокойно спросил брюнет, почесывая затылок. — Нет. — грустно ответил Шое и мешком упал на двухспальную кровать. Как же сейчас хотелось слиться с одеялом в одно единое и оставить все свои проблемы на тумбочке. — Да ты издеваешься, я думал ты выбрал поэтому и не приходишь, а ты тут даже с мертвой точки не сдвинулся, — кричал на все комнату разгневанный капитан и подбросил коротышку в воздух, наслаждаясь, как он летит в свободном полете, пока летящий размышляет, как упасть, чтобы обойтись малыми ушибами и ничего не сломать. — Чтобы сегодня явился на вечеринку в честь дня рождения Кенмы. Надеюсь ты не забыл о его дне рождении ？ — Нет. — соврал. Шое напрочь забыл обо всем, ведь в голове были те моменты потрясающей встречи с Кагеямой, те моменты с поцелуями вместе с Кенмой. И как тут можно выбрать？ *** Рыжеволосый уже два часа бродил по местным бутикам в поисках что-нибудь стоящего. Шое прошел мимо технического отдела и мотнув головой сделал пару шагов назад. До поездки на тренировочный матч, Кенма интенсивно рассказывал о новой, совершенно недавно вышей в свет игре, и о том, как ждет не до ждется когда сможет сыграть в нее. Рыжеволосый дернулся с места, моля всех двенадцати богов, чтобы желанная игра была в продаже. — Вух, — сказал Хината, схватив последний диск. Спрятав ее на дне корзины и искал ближайшие кассу, желательно без посторонних зрителей. — Вам упаковать ее？- спросила девушка, протягивая сдачу рыжеволосому. Шое пару раз кивнул головой в качестве согласия. Блондинка разложила на столе упаковочную бумагу разных цветов и с разными рисунками. Первым в глаза бросился сверток с ярко голубой бумаги. «Нет. Он может не так понять.» Мельком пробежав взглядом по всем представленным вариантам, его взгляд зацепил серебристая бумага с маленькими черно-белыми волейбольными мячами. — Вон ту, — сказал Хината и с улыбкой на лице, смотрел, как умело упаковывала подарок девушка. «Надеюсь ему понравится.» *** В доме Кенмы почти никогда не бывало так много гостей. Куроо помог. Весь волейбольный клуб давно набивали животы вкусной едой, которую мама Козуме оставила перед уходом. — Опять опаздывает, — нервно шипел Куроо, в душе он надеялся, что рыжеволосы лишь опаздывает, а не принципиально не решается прийти. Кенма сидел за столом и смущенно принимал подарки. Всю комнату наполнил счастливый смех, шуршание упаковочной бумаги, репликами Ямамото. В дверь слабо постучались, а Кенма, вместе с капитаном сорвались с места, надеясь, что это пришло рыжеволосое чудо, которое так беспардонно опаздывало. — С Днем Рождения, Кенма, — сказал Шое, улыбаясь во все белоснежные зубки, только перешагнув порог дома. Кенма опустил смущенный взгляд в пол и слегка дрожащими руками забрал диск, а капитан громко выдохнул закрыв лицо руками. — Я вкурсе, что ты выслеживал ее, вот и решил подарить тебе, чтобы не морочился. — Ты где ее нашел？- спросил Куроо, зачесывая волосы назад и удивленно поглядывая на Хинату. Всего выпустили одну тысячу таких дисков, из них штук 20, которые разбросанные по всей Японии. — Ты чертов маг, где ты ее взял？Ты какому дьяволу душу продал？ Тот лишь еще раз улыбнулся и звонко широкая по паркету побежал к столу. Волейбольный клуб с радостью встретил рыжеволосого и как можно больше впихивали в парня еды. Вечер проходил, как нельзя лучше. Кенма и Шое, под наблюдением Куроо играли в видеоигру, парни из команды разбились и играли в настольные игры, кто-то решил сыграть в карты и всем героям приходилось отрываться от своих дел, чтобы посмотреть на того, кто исполнял озабоченные желания их любимого асса. *** Веселый и такой беззаботный вечер уже подходил к концу. Многие ребята уже направлялись домой, а кто-то уже напевал в душе веселую песенку. Шое смущенно посмотрел на Кенму и решил помочь блондину убраться в доме. От капитана давно простыл след, под предлогом, что его ждет его любимая мама, которая не будет радоваться, если колючая голова опоздает и придет позднее комендантского часа. Все это были отговорки. Оба юноши это понимали. Как только вода перестала шуметь, а тарелки блестели, как пыльца феи. Парни с грохотом упали на диван. Шое как никто другой понимал, что нужно поговорить с Кенмой о том, что произошло с Кагеямой. — Я хочу кое о чем рассказать… — Если ты хочешь рассказать, про то что ты и Кагеяма переспали, то не нужно, я и сам все знаю. Шое, не делай мне больнее, просто скажи, что ты его любишь. Я отпущу, правда отпущу… на сколько не было бы больно… — Нет. — крикнул Шое и повалил Кенму, усевшись на него сверху. — Ты мне не безразличен, как и он. Ты… Я люблю тебя, Кенма. Блондин слабо улыбнулся и потянул на себя рыжеволосое чудо. Кенма знал, что не только он слышал эти слова, но такой прекрасный момент, чтобы показать на сколько он любит, на сколько желает, чтобы Шое принадлежал только ему. Шое прошмыгнул пальцами рук под черную футболку Кенмы, выводя на животе узоры. Переведя пальцы на спину, он снова поцеловал его, уже более страстно, оживленно. Немного прикусив нижнюю губу Шое, он просунул язык, облизывая его сладкие губы, нёбо, переплетаясь языками.  Они боролись за лидерство, но пока что мастером дела оставался Кенма. Он вжал в пол рыжеволосого парня, тем самым скатываясь с ним на пол. Не медля ни секунды, Козуме стянул футболку с юного тела, разглядывая вставшую перед ним картину: Шое тяжело дышал, прикрывая свое красное лицо рукой от смущения. — Не закрывай свое лицо, я хочу видеть его… Оно красивое, — Блондин убрал его белоснежную руку с лица, проводя дорожку поцелуев от губ, спускаясь ниже к шее.  Он щупал пальцами его кожу на груди, одновременно целуя ключицу, и когда он дошел до груди, он начал ее ощупывать, получая от этого великое удовольствие. — Пх-х — Я никогда не сделаю тебе больно… Шое, я люблю тебя. Пряжка от ремня звонко позвякивала, когда Кенма ловко стягивал штаны с Шое. Вот он уже настиг резинку трусов. Он не стал ждать, и снял всю одежду. Вошёл он медленно и лишь наполовину, любуясь краснеющей мордашкой напротив. Шое кусал губы, сжимал ладони на плечах любовника, думая, что тот вновь начнёт играться, как Кенма аккуратно толкнулся вперёд, вышибая из его лёгких весь воздух. Громкий стон, и Хината обмяк в кольце его рук, наконец получив то, что он так хотел. Конзуме сразу начал двигаться быстрее, понимая, что обоим хочется насладится друг другом. Он устроил ноги парня у себя на плечах, легко целуя его щиколотки, после чего взял резвый темп, активно толкаясь внутрь. Кенма что-то прохрипел, чувствуя крышесносную узость, и продолжил, когда Хината слегка расслабился. Если в самом начале в комнате стало жарко, то сейчас там было адское пекло. Они двигались в едином темпе, громко сталкиваясь бёдрами, и никто уже и не думал о проблемах — парни просто наслаждались друг другом, полностью забывшись и отдавшись ощущениям. ***   Прижимаясь лбом к стене, подросток всматривается в полумрак комнаты. Сколько он просидел здесь? Час? Быть может, два? А того и весь день? С того самого момента, как остался один; с той самой разбитой кружки и нервному крику в пустоту. Помещение погрузилось в вечерний полумрак. Он даже не встаёт для того, чтобы включить свет. Просто не хочет. Просто нет желания.   Смотрит на часы. Ждёт. Десять вечера. Он всё ещё один, в этой пустующей квартире. Отопление отключили, а Шое в одной футболке и шортах — не переодевался с того момента, как проснулся. Ему холодно, но он даже не пытается что-то предпринять с этим. Нельзя. То не входит в его планы.  После дня рождения Кенмы и еще одной не забываемой ночи, Шое закрылся в себе. Он так мечтал сейчас об обьятий Кенмы, об поцелуях Кагеямы. Такие разные, но оба так манят. Он не может выбрать？ Эту боль, которую он принесет одному из них, он не сможет быть счастливым с кем-нибудь одним. «Я выбрал Кенму» — эхом отдалось в голове у Тобио, который прижав к груди колени, дал волю слезам. Да, впервые король площадки, эгоист с большой буквы Э, так захотел заботиться о ком то. Заботиться о том, кого полюбил без ответно. «Я выбрал Кагеяму» — который раз эта фраза промелькает в голове у блондина. Он сам дал обещание, что отпустит его, если тот этого захочет. Он отпустил. Но ноющая боль внутри, умрет только вместе с ним. «Я выбрал вас обоих, но не хочу мешать вам, вы должны жить дальше, полностью забыв про меня.»