Lies

Осень. Первое сентября. Хогвратс. Огромные, словно сказочные, двери распахнулись, и из них вытекла толпа первокурсников во главе с высокой женщиной. В ту же секунду взоры учеников устремились ввысь, а после врассыпную оглядывали зал. Сидящие ученики за факультетскими столами весело общались друг с другом, издавая при этом шум, который, казалось бы, невозможно было перекричать. Но хватило всего лишь одного дамблдорского «Тихо» и все замолкли, словно им только что уменьшили звук их голосов. Остроконечная шляпа вдруг открыла свой рот и запела. — Чьё имя я назову, выйдет вперёд и сядет на этот стул, — строго проговорила заместитель директора, держа в одной руке пергамент со списком учеников, а в другой Распределяющую Шляпу. — Амос Диггори. На зов Минервы Макгонагалл из толпы будущих учеников выбежал невысокого роста мальчик в очках и тихо сел на высокий табурет. — Пуффендуй, — еле слышно сказала темноволосая девочка, присутствовавшая в массе первокурсников. В то же время гриффиндорский декан надела говорящую шляпу на голову ученика, и та громким хриплым голосом прокричала на весь Большой Зал «Пуффендуй». Радостный мальчик слез со стула и задорным шагом направился к своему факультетскому столу, где уже ждали его старшие пуффендуйцы. — Что ты делаешь? — раздался глухой голос светловолосой девчушки. Очевидно, она услышала шепот стоящей рядом с ней сокурсницы. — Выявляю у себя способности к прорицанию, — отозвалась так же тихо брюнетка. — Эглантайн Паффетт, — выкрикнула Макгоногалл. — Пуффендуй, — тут же послышался тихий голосок девочки. После очередного вопля шляпы «Пуффендуй» первокурсница едко заулыбалась. — Как ты… — блондинка запнулась в начале предложения. Немного подумав, она спросила не то, что собиралась: — куда же попаду я? — Блэк. Слизерин, — окинув ее тёмно-серыми, как тучи в дождливый и мрачный день, глазами, ответила девочка. — Эмилия Поттер, — прокричала замдиректора. — Слизерин, — шепнула брюнетка юной Блэк и направилась к заветному стулу, дабы убедиться в своей правоте. «Излишняя самоуверенность, здравый ум и ярко-выраженные слизеринские корни предков» — бормотала Шляпа. Ярко-голубые глаза светловолосой девчонки округлились, когда шляпа во весь голос выкрикнула именно тот факультет, который сказала ей Эмилия. С легкой усмешкой сероглазая сползла с табурета и устремилась к факультетскому столу. — Фабиан Пруэтт, — продолжала вызывать учеников Макгонагалл. Мельком взглянув на мальчика, Эмилия пробубнила «Гриффиндор», а через пару секунд распределяющая шляпа повторила сказанное девочкой, словно слышала её. Юная Поттер проводила взглядом Пруэтта до гриффиндорского стола, а услышав имя его брата-близнеца «Гидеон Пруэтт» из уст всё той же Минервы, еле слышно произнесла «Гриффиндор». Сидевший напротив Эмилии сероглазый блондин всё-таки услышал бормотания первокурсницы и недоверчиво на неё посмотрел. — Нарцисса Блэк, — крикнула женщина в темно-зелёной мантии и на её голос выбежала знакомая Эмилии блондинка. Небесного цвета глаза её ещё больше округлились, когда шляпа изрекла «Слизерин». — Рабастан Лестрейндж, — и на приглашение ответил черноволосый мальчик. После своевременного «Слизерин» Эмилии, этот же факультет провозгласила и Шляпа. Довольная своими успехами молодая Поттер взглядом встретила знакомую, садившуюся за стол, и продолжила свои незначительные пророчества. — Ксенофилиус Лавгуд, — с незаметным выдохом проговорила Макгоногалл. На негромкое «Когтевран» брюнетки, говорящая Шляпа произнесла то же самое, и радостный светловолосый мальчишка поскакал к своему факультетскому столу, где также весело встретили его сокурсники. — Пф, это было несложно, — вдруг раздался раздражённый голос паренька с платиновым цветом волос. Он спокойно взглянул на Эмилию, но в его глазах еле заметно сверкала злость. — Если так, тогда почему Кандида лишилась столь умного ученика? — так же спокойно спросила брюнетка. Вопрос её остался без ответа, ибо второкурсник отвернулся от девочки, словно и не слышал ничего сказанного в свой адрес. Между тем, блондинка-сокурсница Поттер не была намерена сидеть в стороне. — Откуда ты это знаешь? — спросила Нарцисса, уставившись на девочку. — Это было несложно, — на лад второкурсника ответила Эмилия. — А, по-моему, кто-то просто выпендривается, — неожиданно отозвался младший Лестрейндж. Более ни слова сказано не было, потому что все звуки, издаваемые учениками, заглушались громкими речами преподавателей и старост факультетов. Распределение первокурсников было завершено. Все молодые волшебники были распределены по наиболее подходившим им факультетам, что означало праздник в школе Чародейства и Волшебства. Великий Альбус Дамблдор хлопнул в ладоши, и на столах появились самые разные вкусности. После небольшого пира в честь начала учебного года, слизеринский староста, представившийся Родольфусом Лестрейнджем, отвёл первокурсников в подземелья Хогвартса, по дороге сообщая правила школы и расположения наиболее важных кабинетов. Старший Лестрейндж подвел юных слизеринцев к тупику в жилых подземельях. Назвав пароль, староста провёл первокурсников, предоставив возможность любоваться холодными и мрачными видами слизеринской гостиной. Однако в комнате было весьма уютно.

***

— Будем дружить? — со счастливой улыбкой на лице вежливо спросила Нарцисса у Эмилии, которая в это время что-то усердно искала по всей комнате. Брюнетка, услышав предложение девочки, посмотрела на неё своими тёмно-серыми глазами, которые, казалось, не могли выражать никаких чувств. Юной Блэк стало немного не по себе, но она быстро пришла в себя и добавила: — если ты хочешь… — Хочу, — с еле заметной улыбкой ответила Эмилия. Ее лицо не выражало ни дружелюбие, ни неприязнь. Никаких эмоций. Едва посмотрев на неё, у любого человека пробегут по телу мурашки от глаз, смотрящих прямо в душу собеседника. Юная Поттер снова принялась искать что-то, выискивая это в каждом тёмном уголке комнаты. — Что ты ищешь? Давай, помогу! — Озорно предложила блондинка, расплывшись в блаженной улыбке от того, что у неё появился первый друг в этой школе. Конечно, есть ещё сёстры, которые не оставят родственницу одну, но девочке хотелось иметь друзей, а не только семью. — Не стоит. Не думаю, что я найду, — Эмилия слегка улыбнулась ей и остановила движения глазами по девичьей комнате. Она протянула свою маленькую изящную руку Нарциссе: — Рада знакомству. Эмилия Поттер. — Нарцисса Блэк, — радостно сказала блондинка, пожав бледную, словно снег, руку сокурсницы. Зима. Рождественские каникулы. Годрикова впадина. Крупные хлопья снега падали с небес, накрывая и без того красивое и прекрасное место белым покрывалом. Годрикова впадина вовсю сверкала всевозможными магловскими рождественскими украшениями, от чего становилось теплее на душе. Казалось бы, волшебники, которые от благочестивой природы умеют делать невообразимые вещи, старались не отставать от своих соседей, которых природа разумно обделила, и также украшали свои дома с многовековой историей. И это занятие их только радовало. Рождество — праздник, который не сможет оставить равнодушным даже самого честолюбивого мага из древнего и чистокровного рода. Небольшой дом, находящийся на окраине деревушки, имел вид простого, ничем непримечательного магловского жилья, но никто из обычного мира не мог знать, что в этом здании проживало несколько поколений чистокровных магов. Снег, непрерывно сыпавшийся с неба, щедро одарил здание, прилегающий к нему сад из прекрасных и самых разных растений, каменный забор, ограждающий дом от опасностей, и калитку. От входных дверей до калитки была проложена небольшая каменистая тропинка, но из-за выпавшего снега её стало совсем не видно. В этом доме царила атмосфера уюта и семейного тепла. Камин, что на первом этаже в приветливой и роскошной гостиной, издавал приятное тепло, потрескивая только что брошенными туда дровами. Напротив него расположился кофейный столик со свежими газетами и небольшой диванчик тёмно-кремового цвета. Посередине комнаты на светлом, словно снег на улице, махровом ковре, располагалась украшенная разноцветными гирляндами и всевозможными игрушками пушистая ёлка, возвышавшаяся до потолка первого этажа. Лампочки на ней резво сменяли цвета, но без помощи электричества. В этом доме не было электричества. Как и у большинства магов, многие бытовые вещи заменили магией. Так и дом освещали свечи, огонь которых поддерживался при помощи волшебства. На диване деловито сидел мужчина средних лет, читая в волшебной газете события, произошедшие в мире магии. Его карие глаза быстро бегали по строчкам коротенькой статьи о попытке ограбления банка Гринготтс. Справа от него расположилась женщина того же возраста, миролюбиво рассматривая старые потрёпанные колдографии. На одной из них женщина еле заметно улыбнулась. На колдографии молодая пара нежно крутилась в танце. Белое магловское свадебное платье девушки, которое в моде было довольно давно, следуя за своей хозяйкой, вместе с ней кружилось, напоминая снежинку, медленно падающую на тёплую руку. А молодой мужчина, одетый в светлую, как платье девушки, парадную мантию волшебника, крепко, но ласково держал за талию свою невесту. Они счастливо улыбались. На следующей колдографии женщина задержала свой взгляд гораздо дольше, чем на прошлой. На ней была изображена всё та же пара, но уже не настолько молодая, насколько хотелось бы им самим. Женщина, качая на руках маленький свёрток, лучезарно улыбалась, а её муж сосредоточенно смотрел на своего ребёнка, явно думая о чём-то серьёзном. Ещё одна колдография в семейном альбоме изображала благополучную семью чистокровных волшебников. Посередине колдографии стояла пара с уже новым младенцем на руках у женщины и с новыми сомнениями и мыслями у мужчины. А вокруг них радостно и беспечно бегала маленькая девочка с черными, как у её родителей, длинными волосами, иногда останавливаясь и глядя на своего брата, мирно посапывающего в пелёнках. Женщина, что держала в руках светлые осколки прошлого в лице старых колдографий, уже вовсю улыбалась и толкала в бок своего мужа, показывая ему очередной листок с воспоминанием. А в это же время, в этом же доме, но на втором этаже, в семейной библиотеке с измученным и серьёзным видом сидела за небольшим столом та самая девочка с колдографии с чёрными прямыми волосами по плечи и обрезанной по глаза чёлкой. Перед ней лежала среднего размера серая книга, в которой не имелось ни одной картинки или хотя бы намёка на неё. Вокруг юной девочки до потолка возвышались стеллажи с древними и не очень древними книгами, и, казалось бы, в комнате было неисчисляемое количество таких стеллажей. Но тишину и идиллию в библиотеке прервал внезапный грохот чего-то очень тяжёлого из глубины комнаты. Девочка тут же вернулась из мира учёбы и магии в реальный и быстро направилась к источнику неожиданного звука. Картина была очень забавной, на что брюнетка даже слегка улыбнулась. Рядом с линейкой стеллажей с табличкой «История» у второго по счёту от девочки шкафа на спине лежал маленький мальчик с виду лет пяти или шести. На его груди в открытом виде покоился «Справочник чистокровных волшебников». — Что, милый братец, захотел узнать историю нашей семьи? — с сарказмом спросила девчонка, ставя руки в боки. На этот смешок со стороны старшей сестры мальчик лишь сдавленно простонал. — Что? Не слышу, — продолжала издеваться над собственным братом волшебница. — Эми, она тяжёлая. Сними её с меня, — уже чётче произнёс мальчик. — А волшебное слово, Джеймс? — не двигаясь с места, чтобы хоть как-то облегчить страдания брата, строго произнесла Эмилия. — Пожалуйста, — взмолился тот, ибо по размерам книги можно было примерно определить её вес. И он явно переваливал за отметку в пять килограммов. Девочка достала из рукава её светло-голубого свитера свою палочку и сказала заветные слова, которым их научил Филиус Флитвик на первом курсе обучения юной волшебницы, «Вингардиум Левиоса», сопровождая лёгким взмахом руки. В эту же секунду огромная книга поднялась вверх, давая мальчику отдышаться, и пролетев несколько метров, была положена на маленький круглый столик из тёмного дерева около окна. — Ты неуклюжий, Джеймс. Не быть тебе хорошим игроком в квиддич, — усмехнулась юная Поттер. — Зато ты очень злая, — обиженно пробормотал её брат и снова начал пытаться достать какую-то книгу с верхних полок стеллажа. На этот раз маленький мальчик додумался притащить с собой лестницу, но, к сожалению, и это у него не получилось, ибо этот предмет мебели весил намного больше книги и благополучно свалился на младшего Поттера, вжав того со всей силы в пол. На разворачивающуюся сцену Эмилия мирно смотрела, иногда улыбаясь от неуклюжести брата, а иногда зевая, считав безумно скучными его бесконечные попытки поднять с себя тяжёлый предмет. — Помоги мне, пожалуйста, снова, — отводя глаза в сторону, хотя это было совершенно ни к чему, ибо сестра не видела его лица, проговорил Джеймс. Волшебница вновь взмахнула палочкой и, повторив те же самые слова, что несколько минут назад, убрала лестницу с брата. — Что ты хочешь достать? — спросила девочка, смотря, как брат медленно и измученно поднимается на ноги. — Вон ту коричневую книжку, — показав пальцем на самую верхнюю полку стеллажа, сказал Джеймс. Девушка, посмотрев туда, куда устремил свой взгляд её брат, глазами выискала ту самую книжку. На её корешке было написано «История Хогвартса», и девочка, закатив глаза, достала заветную книжку, конечно не без помощи магии. — Спасибо, Эми, — лучезарно улыбнувшись, произнёс младший Поттер. Девочка пошла прочь от своего брата, дабы продолжить читать учебник по зельеварению, но её цели не суждено было сбыться в данный момент. С неимоверным грохотом открыв дверь, в библиотеку ворвалась взволнованная мать этих детей. — Что случилось? — женщина уставилась серыми глазами на растрёпанного Джеймса и, мирно усаживающуюся за стол, Эмилию. Первый стоял у тех же стеллажей, держа в руках средних размеров книгу, на которой золотистыми буквами было выгравировано «История Хогвартса». А вторая, уже догадываясь, чем закончится визит матери в библиотеку, с силой закрыла «Магические отвары и зелья» и уставилась на удивлённую женщину. — Ничего. Просто Джеймс упал, — вздохнула девочка, но предугадав следующий вопрос своей матери, добавила: — Цел. Невредим. Ничего не ушиб и ничего не сломал. — Хорошо, — облегчённо сказала женщина. — Идём кушать. Стол уже накрыт. И дети беспрекословно повиновались приказу матери. Они мирно следовали за женщиной с тёмными короткими волосами в милом бежевом магловском платьице в горошек с белым воротничком. Рукава были обрезаны в три четверти, а само оно сидело на женщине, словно та в нём родилась. Изящно, элегантно, но довольно просто, чтобы не создавать эффект аристократизма, столь ненавистного Юфимией. Однако юная Поттер не разделяла интересов матери, считая, что чистоту их крови стоит уважать. И если уж не одеваться как чистокровные волшебники, то никогда не предавать собственную кровь. Конечно, девочка не унижала маглорождённых и полукровок своей школы, как это делали некоторые сокурсники, но и не дружила с ними. Лишь иногда обменивалась парочкой слов о домашних заданиях и о расписании занятий, которое первокурсники частенько забывали. Она не желала истребления всех маглорождённых волшебников. Не желала, чтобы в школе учились лишь чистокровные. Она просто считала долгом каждого волшебника, родившегося под знамёнами чистокровных, уважать свою голубую кровь и не предавать её. Однако и к предателям она дышала ровно, не считая достойным оскорблять тех. Так Эмилия была нейтралитетом на первом курсе своего обучения в школе Чародейства и Волшебства. Многие слизеринцы, не имея своего мнения, поддерживали её, но и вместе с девочкой также учились чистокровные, открыто презиравшие маглорождённых и тех, кто связал свой род с маглами. И особенно тех, кто вставал на их сторону. Спустившись по немаленькой лестнице на первый этаж здания, Юфимия мягко усадила своих детей в столовой за большой обеденный стол из такого же тёмного дерева, что и все столы, будь то кофейные, прикроватные или обеденные. В комнате уже сидел отец детей, Флимонт Поттер, спокойно перелистывая газету, задерживаясь на каждой странице не больше минуты. Казалось, что занятие его не интересует, и он делает это просто по привычке, чтобы хоть как-то разнообразить пребывание в доме. Старинный роскошный обеденный стол был уставлен всевозможными блюдами. Посередине красовалась индейка, всем своим видом давая понять, что хочет быть съеденной. Различные салаты обрамляли главное блюдо по кругу, делая рождественский стол идеальным. После располагались закуски, услужливо нарезанные домовыми эльфами семьи Поттер. Весь этот ужин на самый главный праздник всех людей был сделан Юфимией, но и без помощи домовиков не обошлось. Эта женщина добродушно относилась к эльфам, и они отвечали ей тем же. Они были скорее частью семьи Поттер, без которой жизнь была бы куда скучнее и сложнее, чем рабами, которых презирают большинство чистокровных. Эмилии нравились эти смешные создания, но она не давала им спуску, как делала мать. Девочка постоянно занимала их важными для неё делами, чтобы отдохнуть от них самой, но всегда благодарила за оказанную услугу. И в этом отношении юная Поттер сохранила нейтралитет. Она часто ругала домовиков за плохо проделанную работу, когда в это время её родная мать только жалела эльфов и защищала от строгой дочери. Кажется, всё должно было быть с точностью наоборот, но это ничуть не смущало ни Юфимию, ни Эмилию. Мать и дочь любили друг друга и свою семью. — Как успехи в учёбе? — не отрываясь от газеты, спросил Флимонт. Однако после вопроса он мельком взглянул, на садящуюся за стол, дочь и, закинув ногу на ногу, обратно уставился в газету. Мужчина ещё ни разу до сего момента не спрашивал у Эмилии про школу. Оно и понятно, ведь возможности до каникул не было. Письма обычно писала Юфимия, и сопровождались они всевозможными рисунками от младшего брата, но и это было редкостью. Эмилия сама просила меньше писать ей, ведь в школе необходимо заниматься учёбой, а не сидеть целыми днями за столом, описывая очередной день в ярких красках. — Хорошо, но зельеварение стоит подтянуть, — выкладывая в свою тарелку какой-то неизвестный ей, но очень вкусный с виду салат, сказала девочка. — А полёты на мётлах? — неожиданно для Эми спросил отец девочки. Меньше всего первокурсница ожидала, что отец спросит именно про полёты на мётлах, поэтому немного смутилась от такого вопроса, но чувств не выдала. Не в её принципах показывать слабость, проявляя свои чувства. — Мадам Трюк очень строго относится к ученикам, а иногда даже перегибает палку, — серьёзно произнесла ученица. Набрав в ложку побольше салата, запихнула её в рот, тщательно пережевала и, проглотив, продолжила: — Но, несмотря на это, мне хорошо даются уроки полётов на мётлах. — Я рад, — мужчина, не отрываясь от газеты, еле заметно улыбнулся дочери, тем самым закончив разговор. Эмилия говорила правду о том, что профессор Трюк слишком строга, но её это совсем не удивляло. Профессор хотела привить всем ученикам любовь к спорту, но удавалась ей это крайне редко, ибо юных волшебников чаще всего интересовали заклинания, нежели простодушные полёты на мётлах. Ещё долго семья сидела за столом, не говоря ни слова. Все наслаждались тишиной, спокойствием и праздничным ужином, который так старательно делала Юфимия. А после очередной порции салата Эмилия почувствовала небольшую тяжесть в животе, что говорило о сытости девочки. И она, поздравив всех сидящих за столом с Рождеством и поблагодарив маму за прекрасный ужин, мигом отправилась в любимую библиотеку, дабы продолжить подтягивать зельеварение. Когда девочка поднялась на второй этаж и зашла в заветную комнату, то мельком заметила до сих пор не убранные книги на столе возле стеллажей Истории. Вздохнув, она села за стол и, открыв книгу на нужной ей странице, продолжила чтение, параллельно думая, что хорошенько отругает домовиков за то, что не успели убраться за столь продолжительное отсутствие её и брата в библиотеке. Время перевалило за полночь, луна вовсю светила в ночном небе, а Эмилия всё ещё сидела в библиотеке с книжкой, изредка меняя места и позы чтения. Она не заметила, как дочитала почти до конца книги и удивилась, насколько её занял простой учебник по зельеварению. Она никогда не засиживалась допоздна за учебниками. Даже если речь шла о её любимом предмете — заклинания. Глубоко зевнув, она потёрла глаза руками и, спрыгнув с подоконника, на который она переместилась уже довольно давно, поторопилась в свою спальню. Но вспомнив о книжках, взятых братом, она резко повернулась в ту сторону стеллажей, где находился столик, но ни Истории Хогвартса, ни Справочника там не было. Мысленно похвалив эльфов за тихо проделанную работу, она всё-таки отправилась в свою спальню, также расположенную на втором этаже, но чуть дальше по коридору, напротив комнаты Джеймса. Волшебница быстро добралась до спальни и, хорошенько закрыв дверь, бросилась на её любимую кровать. Эмилия настолько утомилась от занятий, что уснула в одежде, даже не приняв никаких водных процедур. Но кошка чистокровной сиамской породы по кличке Мэри, которую дала, собственно, сама хозяйка кошки, решила вымыть лицо девочки за неё. Она тщательно вылизывала каждый сантиметр лица первокурсницы, мешая той нормально спать. И в итоге, не выдержав такой настойчивости своей кошки, Эмилия проснулась, мысленно проклиная животное за то, что не дала нормально поспать. Но чуть позже спохватилась, что Мэри только сделала доброе дело, разбудив девочку. Тогда волшебница улыбнулась кошке, погладив её и почесав за ушком, как та любила. Учебник зельеварения, на котором хорошо устроилась кошка, лежал рядом с Эмилией, ибо девочка забыла его убрать на место. Она мягко скинула животное с книжки и с помощью знакомого ей заклинания левитации переложила его на письменный стол рядом с остальными учебниками. Ещё немного погладив Мэри по мягкой и ухоженной шерсти, девочка всё-таки решила лечь спать, предварительно приняв все важные водные процедуры.