***
Наблюдая за Мартин, мужчина поджимает губы и делает вид, что нечего не замечает. «Ей нужно поскорбить о подруге», — думает он. Но проблема в том, что она не скорбит. Она ходит с пустым взглядом, двигаясь с меньшем изяществом, скорее напоминая машину. Это не скорбь, а отрешение. Именно отрешение. Она знает, что произошло и понимает это, но упорно не допускает никаких эмоций. Он не зря сказал, что она не пойдёт в школу, пока будет у него. Ей сейчас нельзя вообще куда-либо выходить. Намеренно сказав это с приказной интонацией, словно лишая её выбора, Лектер надеялся на хоть какую-то реакцию, малейшее сопротивление, но рыжеволосая лишь ответила: — Хорошо, — и ушла наверх. Доктор не мог знать наверняка, но просто чувствовал, что она не пролила не одной слезы за время пребывания в его доме и это было ещё одним очень плохим знаком. Надо было что-то предпринять, срочно.***
Постучав и услышав, — «Войдите», — мужчина открыл дверь, заглядывая в комнату и видя Лидию на кровати с книгой в руках. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и прошёл немного вперёд: — Что читаешь? — по обложке он понял, что книга не из его библиотеки, а значит, из вещей самой девушки. — Габриель Гарсия Маркес — « Сто лет одиночества», — бросив на Ганнибала взгляд, она снова опустила его в книгу, — ты, наверное, такое не читаешь. С того вечера она спокойно обращалась к нему на ты, не чувствуя ни малейшего стеснения. А он ни разу не указал на это, так как не имел нечего против. — Да, ты права, я обычно не читаю…подобного. Но про этого автора слышал. Он довольно популярен в наше время. Мартин тактично молчит о том, что Доктор старше её лет на двадцать, а значит годится в отцы. Уж не ей об этом напоминать, после того как они переспали, а инициатором была сама девушка. Поэтому она лишь отвечает, не отрываясь от книги: — Да, популярен. Ганнибал не делает ещё шагов по направлению к ней, но наконец говорит то, зачем пришёл: — Поужинаем? Вопрос звучит странно, ведь они занимаются этим каждый вечер, поэтому рыжеволосая немного удивленно смотрит на него и отвечает: — Да, конечно. Но, к её ещё большему удивлению, мужчина говорит: — Поможешь мне? Впрочем, не теряясь, девушка тут отвечает: — А вам разве нужна помощь? Действительно, с чего бы ему понадобилась чья-то помощь, тем более, в кулинарии. — Я подумал, что тебе это может быть интересно, — выстрел в пустоту, на самом деле. Доктор понятия не имеет интересна ли ей на самом деле готовка. Да, она в этом немного разбирается, но может этим всё и ограничивается? Однако, Мартин, вздыхая, встаёт и кладя книгу на столик рядом, направляется к двери, огибая мужчину. Лишь открыв её и уже сделав шаг, Лидия оборачивается: — Ты идёшь? Сама я готовить не буду.***
Зная про пристрастие девушки к морепродуктам, мужчина решает приготовить суп «Буйабес.» А также, учитывая ещё одно её пристрастие, но уже к в целом французской кухне, Лектер решает не останавливаться на супе. Грибной жульен и Кордон блю кажутся идеальным вариантом. Ганнибал даёт рыжеволосой необходимые ингредиенты и нужные указания, принимаясь за свою часть работы, впрочем, не забывая наблюдать и за ней. Движения Мартин легки и точны. Сейчас она выглядит как та Лидия, что приходила к нему на сеансы и это дарит надежду. Они управляются с готовкой ужина за два с половиной часа, после чего сервируют стол и девушка идёт наверх переодеться во что-то более… подходящее. В этот вечер за ужином, мужчина впервые за несколько дней видит, что банши наслаждается едой.***
На следующее утро, спустившись вниз, первое, что говорит Мартин это: — Научи меня драться. Несколько секунд Ганнибал стоит словно в ступоре, не шевелясь и нечего не говоря, только смотрит на рыжеволосую, осмысливая её просьбу. Хотя, это даже не просьба, ведь слова «пожалуйста» там не было. Как тогда, в тот вечер, когда она сказала, что он не захочет знать, как умерла её подруга. В голосе девушки снова звучит уверенность. — Почему ты хочешь этому научиться? — на самом деле, он понимает, что вопрос глупый, ведь ясно, зачем ей это. Лидию окружает смерть, понятно, что она хочет научиться защищаться, это естественно. — Эллисон стреляла из лука, — она впервые говорит о ней, — я не хочу этому учиться. Возможно… я овладею каким-то другим оружием, но сначала хочу научиться сражаться и без этого. Своими силами. Вздохнув, Лектер задаёт следующий вопрос: — Почему именно у меня? — видя, приподнятую бровь девушки, он продолжает, — есть различные курсы, можно нанять личного тренера. — Можно, — кивая, соглашается девушка, — но, никто из них не будет также хорош, как ты. Что ж, это имеет смысл, но всё же обучаться у убийцы… не лучший вариант. Хотя, она, видимо, уже всё решила, судя по стойкой позе и приподнятому подбородку. Он соглашается. Он соглашается, но только потому, что видит её взгляд. Сейчас он не пустой, в нём есть уверенный блеск.***
Видно, что девушка хочет научиться, но прилагаемая ею сила слишком мала. Она видит, куда лучше бить, внимательно его слушает, но действует слишком слабо. — Ты слаба. Нанося очередной удар, снова мимо, она отвечает: — Я стараюсь. Он не отстает: — Значит мало стараешься, — мужчина делает удар и попадает в цель, продолжая, — этого недостаточно. Так тебе никого не победить. Доктор видит, как его слова злят рыжеволосую, и это побуждает продолжать. — Или ты думаешь, что знание куда бить — это всё что нужно? Тогда разочарую: это не так, — с каждым новым предложение губы Мартин всё больше сжимаются, — ты должна использовать силу, иначе какой прок от этих занятий? Удары банши становятся всё более хаотичными, она всё меньше сосредоточенно целится. Лектер делает подсечку и девушка падает, тут же вставая и пытается ударить его в солнечное сплетение. Мимо. — Брось, так ты никому не навредишь. — Я и не хочу никому навредить, — шипит девушка сквозь зубы. — Да? Даже тому оборотню, который тебя укусил? — Нет. Мы с ним давно всё решили, — разговоры её отвлекают и доходит до того, что Мартин просто бьёт его, совершенно не смотря, куда именно. — Хорошо, а как на счёт тех, кто убил твою подругу? — есть риск, что сейчас она остановится и, сказав, что это не его дело, просто уйдёт, но этого не происходит. — Ты ничего об этом не знаешь, — фальшиво-небрежный тон. Видно, что сейчас рыжеволосая на пределе и он понимает, что это самый подходящий момент. Сейчас. — Да, не знаю, — каждое слово сопровождается несильным ударом с его стороны, — но я знаю, что если ты и дальше будешь так бить, то умрёшь, как Эллисон. Бум. Словно взрыв. Лидия перестаёт бить, но только затем чтобы, вдохнув побольше воздуха, закричать. Её крик настолько мощный и сильный, что Ганнибала откидывает назад. Он не знает сколько это длится, но приходя в себя, Доктор обнаруживает, что лежит на полу и, подняв голову, видит банши, сидящую на коленях. Ганнибал встаёт и опускается рядом с рыжеволосой, которая плачет, уткнувшись в свои ладони. Он дотрагивается до неё и пытается убрать руки от лица. Подавив слабое сопротивление мужчина тут же ощущает, как женские кулачки бьют его в грудь. По щекам Лидии льются слезы, а её голос немного охрип: — Ты. Это всё ты. Зачем ты это сделал? Зачем сказал про неё? Ненавижу. Ненавижу, — столько отчаяния и боли в этих словах, что даже у Лектера сжимается сердце. Он прижимает девушку к себе и спустя несколько секунд она всё же подаётся вперёд, приникнув к мужской груди. Они сидят так около полу часа, но Доктору не жалко ни единой минуты. Они ни разу не вспоминают об этом позже, но удары Мартин стали значительно сильнее.***
Через три дня рыжеволосая уходит, забирая те немногие вещи, что перенесла в его дом. Он довозит её на машине и на прощание, перед тем как выйти, она поворачивает к нему голову: — Спасибо, — поцелуй в щёки. Это так необычно… но, так приятно, что на пару секунд мужчина теряется и нечего не отвечает. Впрочем, она, кажется, этого и не ждёт. Сегодня вторник, а это значит, что она придёт к нему через три дня.***
Их сеансы теперь длятся не час, а целых три. В понедельник потому, что помимо обычных разговор, он обучает Мартин, а в пятницу… потому, что им так хочется. Приходя и видя накрытый стол, девушка немного улыбается, когда Лектер не видит. Вернее, когда она думает, что он не видит. Сам Ганнибал ещё старательнее, чем раньше подмечает любую деталь, отгоняя любые мысли, что теперь он делает так не только из профессионального интереса. Рыжеволосая помогает убрать со стола и помыть посуду, а когда всё сделано, она разворачивается, чтобы что-то сказать, но мужчина не даёт такой возможности, накрывая её губы своими. Поцелуй не такой как в прошлый раз, сейчас он чувственный и даже…нежный. Он тоже даёт ей возможность отстраниться, но она этого не делает, отвечая ему. Одна рука Доктора обхватывает девичью талию, а другая зарывается в огненные локоны, углубляя поцелуй. Лидия снимает его пиджак и жилетку, но дальше не успевает, поскольку мужские ладони приподнимают её, и банши тут же скрепляет свои стройные ножки на его пояснице. Лектер мягко укладывает уже почти обнажённую девушку на постель, а потом и сам снимает с себя, сейчас только мешающую, одежду. Наклоняясь, он целует Мартин в губы, постепенно переходя на шею, оставляя метки, которые потом рыжеволосой придётся прятать. Мужские губы опускаются всё ниже, лаская податливое тело, и стоны Лидии заполняют комнату. Ганнибалу они кажутся не хуже классической музыки. Сама же девушка, может лишь извиваться от этой сладкой пытки, то зарываясь пальчиками в волосы Лектера, то немного царапая его плечи. Тем временем Доктор дойдя до самой чувствительной точки, улавливает аромат её возбуждения, что ещё больше его будоражит. Проводя языком и чуть надавливая им, мужчина слышит сдавленный вскрик и повторяет свои действия снова и снова. Но когда собственное возбуждение уже причиняет физическую боль, то Ганнибал решает больше не мучать ни себя, ни её. Чувствуя, как Лектер входит в неё, у Мартин на секунду сбивает дыхание. Движения мужчины размеренны и неторопливы, а рыжеволосая выгибается ему навстречу с каждым глубоким толчком.***
Солнце настойчиво проникает в комнату. Наконец открыв глаза, Ганнибал оглядывается, отмечая не только свою, но и женскую одежду. Значит, она не ушла. Глянув на часы, мужчина пришёл в недоумение. Восемь. Он спал на два часа дольше, чем обычно, что довольно странно. Встав, Доктор прошёл в ванну, привёл себя в порядок и выйдя обратно, надел брюки, чтобы спустить вниз. Рубашки не нашлось. Спускаясь по лестнице, мужчина уловил аромат свежесваренного кофе, который доходил с кухни. Зайдя туда, он и обнаружил свою рубашку, надетую на Лидии. Надо сказать, смотрелось просто прекрасно и Лектер решил простить ей эту вольность. Девушка, как раз разлившая кофе по кружкам, нерешительно улыбнулась: — Надеюсь, ты не против? Сделав шаг вперёд и подняв одну бровь, мужчина задал ответный вопрос: — Ты насчёт моей рубашки или кофе? — ещё шаг. — Эммм… насчёт… всего, — неловко закончила рыжеволосая и сделала шаг назад, уперевшись спиной в столешницу. Вплотную подойдя к банши, он поставил свои руки на ту же столешницу по бокам от Мартин, таким образом отрезая той все пути к отступлению. Но она, кажется, отступать и не торопилась, лишь стоя, не шевелясь, смотря в глаза мужчины. Тем временем, он наклонился ближе и прошептал ей на ушко: — Не против, — после чего, легко провёл по нему языком, чувствуя дрожание Лидии. — А тебя дома не хватятся? — проворные мужские пальцы растегивали маленькие пуговицы на рубашке. — Нет, — немного дрожащим голосом отвечает рыжеволосая, — я уже написала, что осталась с ночёвкой у подруги. Лектер одобрительно кивает: — Хорошо. Думаю, — наконец с пуговицами покончено, — ты задержишься, — смешок, — у подруги. Сейчас мужчина больше всего похож на зверя, загнавшего жертву в ловушку. Глаза горят, а губы изогнув в ухмылка. Только вот, жертва совсем не против, а даже за. Тем более, она точно знает: этот зверь не причинит ей настоящей боли, потому что сам хорошо с ней знаком.