Тенебрис

«Временами у меня создаётся впечатление, что имеющегося у меня в наличии запаса яда недостаточно, чтобы адекватно отреагировать на все нелепости и глупости, которые творят окружающие люди. Реклама нового борделя в корпоративной рассылке!» — Сидящий за столом мужчина возмущенно затряс головой. «Клуб ‚Тенебрис‘*: наши сотрудники подберут Вам пару на вечер или ночь — любого пола, любого возраста и внешности, которые с радостью выполнят любую Вашу фантазию, скрасят одиночество или развеют меланхолию.» — гласил слоган на листовке. И дураку понятно, что заведение — обычная праздничная обертка для очередного БДСМ клуба. «Впрочем, проигнорировать письмо было бы недальновидно. У меня давно не было близости, очень давно. Возможно, это поможет унять мой нрав, иначе скоро от меня начнут избегать не только простые обыватели, но и ко всему привыкшие коллеги, » — мужчина усмехнулся своим мыслям. Он был высок, темные волосы спускались до плеч, широкие ладони с длинными сильными пальцами покоились на клавиатуре дорогого ноутбука. Начальник финансового отдела крупной компании сидел один в своем большом кабинете. Подчинённые уже разошлись по домам, а он все никак не мог заставить себя выключить ноутбук и выйти, наконец, из офиса. Дома его никто не ждал. Но его это не тревожило. Так было всегда, и он не позволит кому-либо это изменить. Стабильность, трезвый расчет и одиночество — таков был его девиз. Дорога до клуба не заняла много времени. Небольшое трехэтажное здание в классическом стиле находилось в глубине сада, скрываясь от любопытных глаз. На входе сурового вида охранники поинтересовались содержимым карманов мужчины. На его удивление ответили, что в клубе запрещено любое оружие и наркотические вещества, кроме приобретённых в клубе. Ничего запрещенного у него при себе не оказалось и его проводили в «приемную». «Нет ничего лучше, чем новые впечатления в конце тяжелого рабочего дня, » — подумалось мужчине. Интерьер клуба заслуживал его пристального внимания. «Я не могу представить себе чего-то более нелепого чем гостиная, выдержанная в розовом и салатовом — забавно, право слово. Однако, стоит признать, что салатовый диван с розовыми розами и розовый ковер с зеленым растительным орнаментом не были лишены некоторого очарования, даже я способен оценить.» «Мадам» — худощавая женщина нарочито средних лет, строго и равнодушно поинтересовалась его предпочтениями на сегодняшнюю ночь. — Меня бы устроил высокий, худощавый юноша. Остальное на Ваше усмотрение. Уверен, не все ваши «подопечные» сейчас свободны. — У нас достаточно широкий выбор, чтобы мы могли удовлетворить любое количество самых взыскательных клиентов, — холодно ответила «мадам». — Уверена, Вы останетесь довольны. У нашего заведения есть несколько особенностей. Мы гарантируем полную конфиденциальность и безопасность не только клиентов, но и сотрудников. Поэтому на любом, кто бы ни составил Вам сегодня компанию будет маска, закрывающая верхнюю половину лица без прорезей для глаз. Таким образом, они не могут Вас увидеть. Вы, по желанию, можете надеть такую же маску, но это не отменяет наличие маски на Вашей паре. Это понятно? — Да, вполне. Позвольте поинтересоваться, кто занимается подбором, как вы это называете, пары на ночь? У вас такой громкий слоган. Вызывает интерес. — Мужчина широко улыбается, пряча насмешку. Он не верит во всяких психологов, физиономистов и других специалистов, которые могут за минутный разговор понять его характер. — Обычно этим занимаюсь я. Да, я вижу ваш скепсис. Возможно, проведя здесь ночь, вы измените свое мнение. Что случилось? — Женщина обернулась на оклик. — Мадам Тенебрис, к вам пришли. — Я подойду через минуту. Ступай. — Мадам отворачивается от своей помощницы. —  Пройдёмте. Комнату для Вас приготовили. Она имеет стандартный набор. Осмотритесь, скоро к Вам подойдут. Помощница Мадам заходит в комнату, где на кровати, подтянув коленки к груди, сидит мальчик. Ни слова не говоря, он достает маску и протягивает ему. Это заставляет сидящего мальчика застыть, закусив губу. — Опять боишься? Мальчик не отвечает, отвернувшись от девушки, он дрожащими пальцами пытается затянуть веревочки, удерживающие маску. — Давай помогу. Ты трясешься как заяц, а ведь давно пора было привыкнуть. Сколько у тебя их было? Знаю, что не так много, как у других. Ты же недавно стал совсем большим мальчиком. — Девушка смеется, ее руки ловко натягивают на мальчика маску и другие предметы местной униформы. — Когда я еще не работала здесь, я изучала психологию. Там было что-то про то, что люди должны адаптироваться к повторяющемуся стрессу. Так что станет легче. — Я не могу, — выдавливает из себя мальчик, — ничего не могу. — Да. Я читала и про такое. Ты не можешь адаптироваться. У тебя нарушен механизм приспосабливаемости. Когда реакция на стресс не только не уменьшается, но даже увеличивается. Кажется, это симптом какого-то психического заболевания. Не помню, зачем мне это здесь? — Она снова смеется и подталкивает мальчика к двери. — Ты не права про повторяющийся стресс. Они ведь каждый раз новые. Это новый стресс. Нет у меня никакого заболевания! — Кажется, что мальчик должен кричать, но его слова звучат тихо и безучастно. «Мадам» провожает мужчину к одной из дверей, за которой скрывается комната. В ней есть всё, что нужно. Кровать с балдахином на 4 столбиках, пара столиков, стулья и стеллажи, с прозрачными дверьми. Обычная комната, в обычном доме, ничего не указывает на то, что здесь временные хозяева ждут своих временных рабов. «Такой фешенебельный клуб, а скорость исполнения заказов невысока — похоже, что ожидание того, кто с радостью выполнит все мои прихоти, затягивается. Позволю себе на мгновение предаться радостному заблуждению. Не существует того, кто выполнит мои прихоти, ввиду их отсутствия. Телу требуется тело рядом, чтобы получить разрядку. Только и всего. Как давно я не проявлял пристального интереса к внешности партнеров. Кажется, последний был русоволосым… Или нет? Рыжий? Какая разница. Информация о цвете волос случайного партнера кажется незначительной даже моему дисциплинированному разуму, привыкшему к колоссальным объемам информации.» — Ленивые размышления мужчины были прерваны появлением обещанного партнера. Мальчик входит почти не слышно и замирает на пороге. Как и обещано на нем маска, которая скрывает большую часть лица. Выглядит пугающе, если не быть извращенцем, который боится взглядов. Он довольно высок, но ниже мужчины, худощав, будто его не кормят, хотя персонал клуба должен заботиться о своих подопечных. Обнажен, только на руках, ногах и шее висят широкие браслеты с крючками и петлями. Их можно сцепить и тогда юноша окажется связан по рукам и ногам. Это с порога намекает на то, что он скорее вещь для удовольствия, чем живой человек. В стеллажах у стены выставлен полный набор приспособлений для причинения боли и унижения — плетки, веревки, зажимы, фаллоимитаторы. Даже не видя лицо целиком, очевидно, что мальчишка привлекателен. Из-под маски виднелись тонкие губы, поджатые от волнения, и чуть заостренный подбородок. Его робость, отсутствие зрения и невозможности отреагировать вовремя так притягательны, заставляют мужчину подойти ближе. По напряженному телу мальчика заметно, что ему неуютно и он пытается присмотреться сквозь маску. — Иди сюда. «Черт, это было слишком властно, слишком похоже на то, чем я не хочу становиться, » — проносится в голове мужчины. Мужчина подходит и разворачивает мальчика к кровати, легко подталкивая. Мальчишка вздрагивает, делает несколько шагов и запнувшись об край кровати, опрокидывается навзничь и распластывается по кровати, его худоба становиться еще заметнее, выпирающие позвонки стремятся порвать кожу, худенькие руки ищут опору, но мужчина не дает ему ее обрести, сковывая руки за спиной с помощью браслетов. Несмотря на то, что тело, застывшее на кровати в неудобной позе, должно вызывать скорее жалость, чем желание, мужчина, не раздумывая, ищет смазку, предпочитая быстрее получить свое удовольствие. Земля уходит из-под ног и парень падает на мягкий матрас. Страх разрастается, оставляя после себя странное, неприятное чувство. Стараясь не делать лишних движений мальчик замер. Вскоре его руки были скованны за спиной, что, как он знал по опыту, не предвещало ничего хорошего. Мужчина был силен, его глаза были открыты, вырываться не было смысла. Темнота пугала, но благодаря этому «Дару Тенебрис» можно было избавится от доли волнения. Всё равно не узнаешь, что с тобой будет, до самого действа. А так, это хотя бы не отложится в памяти страшными кадрами. Минус один ночной кошмар. «Что же он не торопится? Видом любуется что ли? Только бы это было быстро, только бы это было быстро, ну пожалуйста. Хотя, когда кого-то интересовали мои желания?» — Мысли быстро неслись в голове мальчишки, сменяя друг друга. Он едва сдерживал нервную дрожь, чувствуя как накапливается в нем то темное, мерзкое и жуткое, что заставило его в прошлый раз совершить роковую ошибку, изменившую его жизнь. Прохладные скользкие пальцы касаются ануса мальчишки и, быстро смазывая вокруг, проникают внутрь, тут же начиная растягивать тугие мышцы. Через пару минут мужчина, довольный результатом, прекратил свое занятие и разделся. Положив руки на бедра мальчику он начал входить. Несмотря на желание войти резко, одним толчком, мужчина заставил себя сдержаться и входить короткими частыми точками. В его планы не входило причинять лишнюю боль партнеру… Хоть тот и продавал всего себя в безраздельное пользование каждую ночь. Медленно и размеренно толкаясь внутрь, мужчина чувствовал острое удовольствие от узости партнера, его коротких тихих вдохов, напряженного, покорного тела, нежной гладкости молодой кожи, необычно полного молчания. Все же редкие встречи с такими «рабами на час» сильно отличаются от традиционных отношений не столько в физическом, сколько эмоциональном плане. Здесь не надо думать об удовольствии партнера, бояться сделать что-то не так, что тебя оттолкнут или осмеют, не надо долго идти к близости, прикидывая, что такого сделать для возможного партнера, чтобы получить желаемое. Здесь можно отпустить себя и вжимать член в нутро мальчишки до темных пятен перед глазами. Проявленная забота удивительна для мальчишки. Это вырывает его тело из привычного кокона безразличия, даже разум, который во время посещения клиентов обычно заполнен обрывками панических мыслей, проясняется и включается в происходящее. Отсутствие боли, незнакомые ощущения направляют его мысли в другое русло: «Я что, хочу, чтобы он вошел глубже и никогда не выходил? Нет, нужно вытолкнуть. Чееерт! Горячий, твердый. Жжет. Я не буду… Мне не надо! Дышать, не думать! Еще. Сделай так еще. Мне нужно еще!» — Когда во время одного из толчков мужчина накрывает мальчика своим телом, на мгновение прижимаясь к нему всем телом, мальчик интуитивно подается вверх, стараясь прижаться ближе. Кое-как ему удается скрыть и желание чувствовать вес мужчины на себе и дрожь удовольствия, прокатившуюся по телу. Достигнув оргазма, мужчина замер на мгновение и отстранился. Парень на кровати дрожал и, давясь, сдерживал всхлипы. По неведомой причине такая реакция вызвала глухое раздражение и досаду. Все-таки мужчина привык, что секс вызывает обоюдные эмоции, хотя не всегда положительные, но такое одностороннее взаимодействие, когда партнер старается не издать ни звука, не могло не злить. Перевернув мальчика и освободив его руки, он с удивлением понял, что тот вовсе не был таким уж безучастным. Было невозможно не заметить его возбуждение. Обхватывая небольшой член мальчишки, мужчина похоже сам до конца не осознавал, что делает. Только доведя своего невольного раба до оргазма, он понял, что так сможет избавиться от охвативших его неприятных чувств. — Не уходите. — Мальчишка резко вскакивает и, ориентируясь на звук, вцепляется в одевающегося мужчину. — Пожалуйста, не уходите. Я сделаю, что хотите. Могу ртом, я многое умею! Свяжите меня, бейте, только не уходите, прошу! — К чему это представление? У тебя, наверняка, есть еще клиенты. — Нет, сегодня никого. — он яро мотает головой, не отпуская рук клиента. — Здесь правило — один клиент за ночь. Вы можете остаться до утра. А если станете постоянным клиентом, то меня будут оставлять для вас всегда. Я буду очень хорошим, все что вы хотите. — Мальчик понимает безнадежность ситуации и просто шепчет куда-то в сторону, не надеясь уже. Разжимает руки, опускается на колени, откидывая голову, слыша звук закрывшейся двери. Следующим вечером мужчина опять подошел к неприметному зданию в глубине парка. Вчера вечером, вернувшись домой, он некоторое время нервно мерил шагами свою квартиру. Странное поведение мальчика вызывало в нем раздражение и неуверенность: «Разве я похож на человека, который откликнется на просьбу о помощи, который способен на проявление нежности? Нежность — отвратительное слово, как и любовь, привязанность. Пусть другие играют в эти игры!» — Окончательное решение успокоило мужчину и он отправился спать Он не думал о мальчике, но день выдался таким тяжелым, что нужно было как-то отвлечься от проблем. Посещение клуба подходило как нельзя лучше, нужно только взять кого-то, кто знает свое дело, страстного, горячего, умелого. Но на вопрос «мадам» о его предпочтениях на сегодняшнюю ночь, он пробурчал что-то о вчерашнем мальчике и ужине. Не дожидаясь «мадам», прошел в ту же комнату, надеясь, что хоть с ужином они поторопятся. — Кажется, у тебя появился постоянный клиент, мальчишка. Не разочаруй его, не то очень разочаруешь меня, а ты знаешь, чем это заканчивается. Иди. Он в той же комнате. Поспеши, он не выглядит как тот, кто любит ждать. Мальчик, испугавшийся появления Мадам Тенебрис, воспрял духом после ее слов о его вчерашнем партнере. Сердце наполнилось надеждой. Он затянул все ремни своей униформы и стянул руки за спиной, помня о вчерашних действиях мужчины. Мысль о нем и его прикосновениях вызывала трепет. С ним мальчик не чувствовал себя одиноким, потерянным в этом мире. Если бы только он смог понравится мужчине на столько, чтобы тот забрал отсюда. Ужин был уже в разгаре, когда вошел мальчик, и прерывать его мужчине не хотелось. Выбор того же партнера автоматически позволял ему остаться на всю ночь. Выпитый кофе не дал бы заснуть скоро, кровать в этой комнате не располагала ко сну. Хоть в первый раз он этого не заметил, вся обстановка на столько отличалась от спальни в доме мужчины, что он не смог бы уснуть здесь, даже после суток на ногах. Да и не спать он сюда пришел. А вот и тот, с кем он собирался не спать. На этот раз мальчик вошел более уверенно, сразу направился вперед, нащупав край стола, забрался на него, одновременно пытаясь понять, что именно делает его партнер. Запах еды сбивал с толку, заставляя вспомнить про голод. Однако, попросить мальчик не решился и был очень удивлен, когда в его губы ткнулся небольшой кусочек мяса. Отказываться было глупо и бессмысленно, есть хотелось сильно, а желудок, смущающим урчанием, выдавал его с потрохами. Некоторое время было посвящено еде. Мужчина сначала задумчиво водил кусочком еды по губам мальчика и лишь затем позволял втянуть ее в рот. Снова его заводила беспомощность мальчишки, когда тот не мог угадать в какую сторону он в следующий раз проведет рукой. Наконец, он понял, что тело требует более активных действий. — Хватит. Тебе не стоит есть много перед сексом. Я покормлю тебя после, если захочешь. Все-таки твои наставники не зря морят тебя голодом перед приходом клиентов. — Спасибо. — Пробормотал мальчик и спросил шепотом. — Вы будете моим постоянным клиентом? У меня никогда не было постоянного клиента. Меня совсем редко выбирают. И никто не приходит дважды. Даже те, кто любит причинять боль. Им-то должно быть совсем все равно с кем. Я не понимаю… — У парня накопилось столько вопросов, что он не мог упустить неожиданную возможность диалога со своим гостем. — Такая ситуация имеет очень простое объяснение. — Хмыкнул мужчина. — Ты инертен. От тебя нет никакого отклика. Тихий и безвольный. И я не говорю, что ты пассивен. Робость и жертвенность для многих фетиш. Но твоя проблема в том, что ты не хочешь секса. Не можешь притвориться, что хочешь, но и не достаточно боишься. На обычный секс ты не способен. Садистам с тобой неинтересно. Ты дистанцируешься от боли, ты недоступен. Уверен, что даже если бы они тебя покалечили, ты остался бы в себе. — Это неправда. Мне… Это было больно. Я реагирую! А когда вы… были… со… мной… Я хотел, чтобы вы пришли снова. — Мальчику приходилось буквально выталкивать из себя слова. На глаза навернулись слезы. Единственный человек, который почему-то заинтересовался им, проявил хоть немного интереса, считал, что он чуть-ли не амёба… Это было невыносимо! — Я сделаю все, что вы скажете, только объясните, что нужно делать. Мальчик поднял голову и направил взгляд туда, где, по его мнению, находилось лицо клиента. — Телу для достижения разрядки нужно до смешного мало. Я могу получить от тебя все, не спрашивая, за пять минут. Между прочим, я противник подчинения командам, следования четкому сценарию. По натуре я не доминант, меня не устраивает данная концепция. Но… Я часто говорю себе, что нет ничего лучше, чем попробовать что-то новое. А теперь не двигайся! Мужчина отошел к шкафу и достал оттуда фаллоимитатор. Тихонько хмыкнув про себя, что выбор в это заведении был действительно впечатляющим. Намазав игрушку гелем, он расцепил руки мальчика и отдал ее ему. — Ты готовился сегодня? — Нет, я думал, что вы не вернетесь. — Вводи ее в себя. Сам. «Вводить в себя? Что? Нет! Он не прикоснется ко мне? Но как же его удовольствие, ведь я должен приносить ему удовольствие. Это холодное и не живое, я хочу, чтобы он был во мне. Я хочу ощутить на себе его тело, как тогда. Я не хочу быть один!» — Панические мысли взяли верх над спокойствием, которое давало присутствие этого мужчины. — Помогите мне. — Нет, ты сделаешь это сам. Я буду смотреть. — Вам понравится? — мальчик не мог скрыть смятение, не понимал, что хочет от него мужчина. Он привык, что если клиент хочет чего-то, то берёт это сам. — Я говорил тебе, что некоторым нравится покорность. — Но ведь вам — нет? Вы не хотите так. Я не хочу… не могу. Пожалуйста. — Мне нравится твоя беззащитность. Нравится, что ты сопротивляешься. Преодоление может быть привлекательным. Обопрись на одну руку, опусти грудь, как сможешь, ниже, и разведи ноги. — Он наклонился к мальчику и, холодно чеканя слова, говорил ему на ухо свои требования. — Начинай. Ну же. «В нем нет ничего. Я не вижу его глаз, но уверен, что если бы посмотрел в них, то увидел бы пустоту. Он слишком худой, я встречал молодых людей гораздо привлекательней, они были страстными, полными жизни, в их глазах было обещание подарить мне блаженство. Но ни один из них не вызывал во мне такое болезненное чувство. Притяжение? Что за сумасшествие!» — Мужчина жадным взглядом смотрит, как кусок розовой пластмассы исчезает между его ягодиц, и не может отвести взгляд. Он чувствует, страдания мальчика, это вызывает в нем протест и отторжение, но он не в силах преодолеть искушение мучить его еще больше. Поэтому продолжает смотреть, жалея, что не может шевельнуться, развести его ягодицы в стороны, чтобы иметь лучший обзор, чтобы увеличить интенсивность ощущений. Тело мужчины буквально требует: заполучить мальчишку, сделать его своим, заклеймить, но не двигается с места, наслаждаясь зрелищем и ощущениями. Мальчик медленно двигает рукой, не ощущая ничего, кроме механического раздражения от растяжения мышц. Но взгляд мужчины меняет дело. Пусть он его не видит, но чувствует всей кожей и не хочет, чтобы это прекращалось. Жаркий, он ощущается как ласка по всему телу сразу, равномерное нажатие, усиливающиеся мазки взгляда на ягодицах и бедрах. В нем нет нежности, в которой так нуждается мальчик, но есть что другое, темное, тяжелое, душное, от чего хочется перевернуться и изогнуться, раскрываясь навстречу. Да. Именно так и нужно сделать. Мальчик вытащил из себя игрушку и одним слитным движением, сам не ожидая от себя такой грации, перевернулся на спину. Затем он выгнулся и развел ноги в стороны. Это заняло пару мгновений и почти сразу же на него обрушилось тяжелое тело. Никаких вопросов, никаких разговоров. Он был готов, и в него сразу же вошли. Сегодня вторжение в собственное тело было для мальчика не чем-то мерзким и нежелательным, нет, он приветствовал завоевателя тихим полузадушенным стоном. Горло привычно перехватило, больше ни одного звука извлечь из него не удастся, а так хотелось отпраздновать прикосновения мужчины низкими горловыми стонами, которые заставят мужчину прижаться сильнее и хотеть его снова и снова. — Вы вернетесь? — Твои желания вызывают у меня удивление. Я заставил тебя делать то, что явно причиняет тебе страдания. А ты хочешь испытать это снова? Я не приукрашивал, когда говорил, что мне нравится именно твоя беспомощность. Если я вернусь, то снова буду мучить. — Мужчина спокойно поправлял одежду, хотя в душе поднималась радость от того, что мальчик готов открываться навстречу его мучительному вниманию. — Я согласен на все, я уже говорил вам. — Мадам. — Мужчина учтиво наклоняет голову. Он не был здесь уже неделю, работа совсем не оставляла сил для удовольствий. Но теперь он был готов наверстать упущенное. — Приветствую Вас. Ваши пожелания остались прежними? — Сегодня я бы хотел тоже надеть маску. Я припоминаю, что вы предоставляли такую услугу? — Разумеется. Ваша маска будет иметь застежку, которую вы легко сможете расстегнуть в любой момент. Ужин подавать? — После. Возможно, я приму решение остаться до утра. Моя увлеченность работой часто заставляет меня принимать пищу по ночам. Ужин будет кстати через несколько часов. — Ваша комната свободна. Мужчине требуется некоторое время, чтобы начать ориентироваться в комнате, не опираясь на зрение. Однако, вскоре он изучил сколько шагов требуется для того, чтобы достичь двери и стола, и удобно устроился на кровати. Здесь он будет ждать своего мальчика. Мальчик заходит в комнату и останавливается в нерешительности. Горло перехватило, он не может спросить, что делать, чтобы сориентироваться по звуку. Но ему просто необходимо ощутить его прикосновения, ведь целую неделю он, с все возрастающим отчаянием, ждал новой встречи. — Я жду тебя на кровати. — Мальчик вздрагивает, голос мужчины звучит холодно, но он успокаивает себя тем, что тот пришел и все-таки позвал его. Как только мужчина ощущает, как прогибается кровать под весом мальчика, он нащупывает его руки, приближая к своему лицу. Ему необходимо показать, что они в равном положении, теперь слепота их объединяет. Но мальчик еще не знает, что это не даст ему поблажки. — Предупреждая твои вопросы. Моя работа — весьма напряженная и ответственная. И она занимает первое место среди моих приоритетов. Мне необходим отдых. Сегодня я предоставлю тебе полную самостоятельность. Ты не откликаешься на действия других людей. Попробуй добиться отклика сам. — Мужчина отпускает руки мальчика и кладет свои за голову. Он действительно устал. Глаза сильно болели от долгой работы за монитором. Как ни странно, рядом с мальчишкой он чувствовал, что ему становится немного лучше. Словно тот отдавал ему свою энергию. «Отклик? Чертов отклик! Неужели он не видит, что я тянусь к нему всем, телом, душой, что там еще у меня есть. И мне нужно от него всего лишь немножечко времени рядом. Хотя… Он имеет право… иметь меня.» — Близость мужчины сначала успокоила нервы мальчика, но его просьба, его задание было сложным, ведь у мальчика только один раз получилось последовать своим инстинктам и заставить мужчину потерять голову. Ему хотелось обернуться вокруг тела партнера, прижаться всей кожей, ощутить его тепло, но он не мог. Слишком силен был страх сделать все не так. Мальчик проводит руками вдоль тела мужчины, аккуратно, кончиками пальцев ведет по груди, спускаясь к животу. Кожа мужчины гладкая, на его теле почти нет волос, она теплая, мальчику хочется прижать раскрытые ладони к ней как можно крепче, может быть прижаться самому и потереться всем телом. Но мальчик не решается исполнить свою фантазию. Вместо этого, он продолжает свое несмелое исследование, ограничиваясь торсом мужчины. Но прикосновения не работают. Тело под руками мальчика остается безучастным. — Помогите мне, — шепчет мальчик, — вы ведь можете? — Твои просьбы становятся навязчивыми. Разве не ты заявлял мне, что сделаешь все, что я скажу. Я озвучил свои пожелания. Этого более чем достаточно. Тяжелые холодные слова вызывают у мальчика приступ отчаяния. Он весь сжимается на кровати, а потом начинает лихорадочно покрывать мужчину поцелуями, радуясь, что под маской не видно слез. Между поцелуями он начинает говорить, судорожно всхлипывая и путаясь в словах. — У моих родителей было много детей. Я уже точно не помню, сколько у меня было братьев и сестер. Только одну помню хорошо. Он была такая… Маленький ангел. Кудрявая и беленькая. Я хотел защищать ее, оберегать, но я сам-то не справлялся. И знаете, мы были все вместе, но в тоже время по одиночке. Куча брошенных детей. Нужно было как-то выжить. Как-то! Родители не обращали на нас внимания. Не так! Они как будто отгородились от нас. Нас не было в их мире. Мы существовали каждый в своем, вы-ду-ман-ном. А потом все миры рухнули — родителей лишили прав, нас отдали по приемным семьям. — Данная история чрезвычайно занятна, но… — Мальчик не слышит мужчину, он продолжает говорить, не замечая, что мужчина отсел от него подальше и снял маску. — А я попал в семью, где не было детей. Это было так необычно. Я привык быть среди детей. Взрослые пугали меня. Это было ужасно. Эта неуверенность, сомнения и ложь! Везде ложь! Они говорили одно, а делали другое, ожидали от меня другого, не того, что сами же сказали. И она все время кричала. Она всегда была дома и кричала. Кричала, чтобы я не отходил от нее, чтобы я общался с ней. Ей тоже требовался отклик от меня! Чтобы я был идеальным сыном, чтобы был красивой обложкой для ее идеальной семьи. Но когда я говорил, что мне страшно, что я не могу чего-то делать, она кричала еще больше. Я не мог говорить от ужаса, ее это злило еще больше. И один раз она кричала так громко. — Что произошло? — голос мужчины спокоен, в нем нет эмоций, это сейчас недопустимо. — Я напал на нее. Чуть не задушил. — Так ты оказался здесь? — Да. Мадам Тернебис, она… У нее есть связи в полиции. Я не был в тюрьме. Сначала я был просто для поручений, всякие мелкие бытовые дела. А когда исполнилось 18… Она не допускает, что бы несовершеннолетние работали… Так. — Такое поведение разумно. Особенно, если все вы тут официально должны находится в другом месте. — Говоря это мужчина толкнул мальчика на кровать вниз лицом и накрыл того своим телом, с силой проводя по спине, ягодицам, бедрам. — У меня всегда перехватывает горло, если… Если страшно или больно. Я не могу кричать, когда бьют, не могу стонать, когда меня насилуют. Я не понимаю… Не знаю, почему с тобой я могу говорить. Мужчина молчит, облизывает пальцы и начинает растягивать мальчика. Грубо, намеренно причиняя больше боли, добавляя слюны, начиная действовать уже тремя пальцами. Заполняя его без остатка, срываясь сразу в быстрый темп. Это нужно было им обоим сейчас, всего лишь небольшая передышка. — Ты разрешишь мне… Пожалуйста. Я могу… На ты? — Это приемлемо. — Ты вернешься? После того, что услышал. Тернебис, она ругается на меня, потому что ко мне никто не возвращался. Есть система наказаний. Это не важно. — Мальчик мотает головой и машет руками, понимая, что напрашивается. — Неужели я хотя бы немного напоминаю человека, который способен жалеть? Ты заблуждаешься. — Это ты заблуждаешься! — Мальчик смеется. Он чувствует, что сейчас мужчина ему ближе всех на свете. — Ты выслушал меня, не ушел и… В самый первый раз… Это ощущение… Когда ты сверху, всем телом на мне. Мне нужно было. Ты успокоил меня, а говоришь, что не умеешь жалеть. — Если тебе приятно жить в вымышленном мире, то не буду развеивать твои прекрасные иллюзии. Мужчина говорит это строгим голосом, но губы его изгибаются в слабой улыбке. «В прошлый раз я испытывал желание продлить его муки, по той причине, что это приносило мне удовольствие. В этот раз я утираю ему сопли и, кажется, наслаждаюсь этим еще больше. Судя по его рассказу, он привык быть чем-то наподобие комнатной собачки. Он стремится быть незаметным, однако, не достигает этого, потому что подсознательно он чувствует нужду быть громоотводом. Тогда он успокаивается. От него ничего не зависит, от него ничего не требуется. Я никогда не испытывал тяги к людям, которые стремятся таким образом перекладывать ответственность. Он может добиться большего, чем быть свалкой для чужих эмоций. Еще неделю назад я бы сказал, что мне нет до этого дела. Но сейчас. Я должен подумать.» — Мадам, я пришел к вам с деликатным вопросом. Мальчик, который разделяет мое время в вашем заведении, он не раб здесь? — Мужчина снова пришел, но на этот раз он поднялся в кабинет к мадам. — Я понимаю. У вас с ним наладился контакт. Возможно, он начал говорить с вами. Но он совсем не такой, каким кажется. Вам стоит быть осторожнее. — Мадам садиться за стол, предлагая мужчине сесть в кресло. — Я способен позаботиться о себе самостоятельно. И не только о себе. — Не сверкайте на меня глазами! Я вам не мальчик для развлечений. — Мадам насмешливо качает головой. — Вы привязались к нему? Вы можете приходить к нам каждую ночь, он всегда будет готов для вас. Может быть, хотите попробовать сменить комнату? Я знаю, что комната с цепями и плетками не для вас. А что вам хочется? Детскую? Комнату подростка? Или семейную спальню? — Меня устроит комната в моем доме. — Что он вам рассказал? — О своем детстве. И как оказался здесь. Я ни в коем случае не осуждаю ваш способ, скажем, привлекать служащих в ваше заведение, но ведь они вольны уйти? — Разумеется, я только приветствую, когда мои подопечные находят место в жизни. Но уверены ли вы в выборе партнера? Он чуть не убил свою приемную мать. Он может быть опасен. — И вы позволяете ему взаимодействовать с клиентами? — Здесь он находится под контролем. Вы в безопасности, он в безопасности. Впрочем, я наводила о вас справки. Простите, если вам это неприятно. Вы очень упрямы и неуступчивы. Если таков ваш выбор, то я отпущу мальчика с вами. Однако. — На миг Мадам пристально вглядывается в глаза собеседника. — Если возникнет хоть малейшее подозрение, что он причинит вам вред, вы вернетесь. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы предлагаете мне обратиться к вам, а не в полицию или на худой конец к психологу? — Именно это я и говорю. Вы умный человек. Я дам вам документы мальчика, но при ближайшем рассмотрении, может всплыть его давняя история. — Думаю, что мы пришли к полному взаимопониманию по данному вопросу. Когда мужчина уходит, Мадам встает из-за стола и долго смотрит в окно. Ей жаль этих двоих. В их первую встречу не она соединила их, она бы так никогда не сделала. Эта встреча не принесет ничего хорошего ни одному из них. Но теперь возврата нет. Остается надеяться, что совместная жизнь не сломает их окончательно. Мадам Тернебис хотела бы, что они вернулись к ней. Она бы позаботилась о них. Возможно. О, все возможно под покровом темноты.