Солнце

Когда Гакуши проснулась, ей было уже намного лучше. О непростой ночи напоминали только спутанные волосы, засохшая кровь на губе и грязная одежда. Верно, кто же ее должен был переодевать? Брезгливо вздрагивает. Потягиваясь, идет в душ, запуская руку в волосы. Хотелось кушать, но еще больше, хотелось поплавать в море. Теплая вода греет. Прижимаясь к стене душа, убирает с лица локоны. Как Асано поняла, она не только вполне жива, но и почти здорова. Что это значит? Нагиса победил. Дальше логичная цепь совсем не строилась. Противоядие было уничтожено, тогда что случилось? Из груди вырвался короткий смешок. Нужно будет спросить кого-то из ребят. То ли от теплой воды, то ли от смущения на лице проступает румянец, когда Гакуши вспоминает, что потеряла сознание прямо на руках Кармы. Как неудобно. Она действительно дико проблемная. Человека без сознания по-настоящему тяжело нести, ведь его тело расслаблено полностью. Закрывает лицо руками. Стыдно.

***

Надев купальник под спортивную форму, подвязывает волосы в хвост. Что же, вокруг никого нет, так что ничего не мешает особо не думать над правилами поведения. Плюхается на песок, скрестив ноги. Мама определенно не одобрила бы такое поведение для девушки, но сейчас можно. Все равно никто не видит, так зачем в такой непринужденной обстановке вести себя так, будто она на встрече с министрами. Набирая в ладонь светлый песок, пересыпает его обратно на землю. Закат слепил глаза, так что Асано больше смотрела на воду, лишь иногда поднимая глаза, чтобы словить на своем лице несколько солнечных лучей. Зевает, прикрывая рот чистой ладошкой. Когда девушка слышит сзади себя шаги, оборачивается, растерянно смотря на неожиданно пришедшего человека. — Вижу, ты уже чувствуешь себя получше. — Карма говорит так же лениво, как и переставляет ноги. Вставая сзади, осматривает немного удивленное лицо Гакуши. Скорее всего, работники отеля и ей тоже сказали, что все их ребята все еще спят. Складывает руки на груди, ухмыляясь. Она заново расслабилась, почти так же, как и до его прихода, когда поняла, что перед ней Карма. Даже льстит как-то. — Да… — немного улыбается, отворачиваясь обратно. Не то, чтобы Акабанэ был ей неинтересен, просто Асано боится, что наступит неловкая тишина. Немного помедлив, мотает головой, — Спасибо за вчерашнюю помощь, Акабанэ-кун. — Не думаешь, что меня пора звать по имени, если вчера ты говорила, что у меня красивые глаза и взгляд? — ехидная улыбка сама лезет на лицо парня. Верно, Карма не будет вспоминать это перед ее братом, но кто мешал подкалывать саму Гакуши? Как минимум, ради этой ее реакции. Девушка приоткрывает рот, резко поворачивая к нему голову. Гакуши действительно об этом думала. Глаза Кармы, похожи на глаза ее отца. А это действительно то, что восхищает Асано. Цвет радужки у Кармы совершенно другой, напоминающий чай хильбе, совершенно не такой, как в их семье, но есть в них какой-то схожий огонь. Будто из темноты на тебя смотрит хищник. Вот только, когда она успела это сказать? Еще и кому? Самому Акабанэ. — Что? — вместо ожидаемого смущения на ее лице, Карма видит что-то другое. Это вовсе не веселит. Нет ни румянца на щеках, ни стыдливо опущенных глаз. Девушка не закрывает лицо руками, стараясь скрыть смущение. Замечает, что Гакуши сжимает ткань футболки, немного бледнея. Поджимает губы, бегая глазами по нему. Акабанэ приподнимает брови, ловя себя на мысли, что это не приносит ему никакого, даже садистического удовольствия, — Прошу прощения. — А? — Карма подходит ближе, останавливаясь рядом с ней. Наклонившись, видит, что Гакуши совсем не весело, — Что это с тобой? — Мне жаль, что я так неразумно высказала свои мысли. Это невежливо. Извини. — от собственной невежественности стынет в душе. Отворачивает голову, когда прямо перед собой видит его взгляд. Он упрекает ее? Это правильно. Нельзя говорить так просто с всего лишь одноклассником, даже не другом. Почему-то Гакуши становился страшно, что он начнет упрекать ее все больше. Она его разочаровала? Как жаль, что волосы завязаны так, что невозможно скрыть за ними свое лицо. — Не будь такой серьезной, — Акабанэ непринужденно засовывает руки в карманы, пожимая плечами. Нужно ее всего лишь заговорить? Это помогло, когда она плакала, но поможет ли сейчас? — Асано, меня удивляет то, как ты себя сковываешь. Мы тебе не враги, не нужно вести себя так, будто за промахом следует расстрел. — Я боюсь разочаровывать людей, — искренность в немного шутливом тоне подкупает. Почему-то искренне верит, что Карме можно доверять, даже учитывая ее старые обиды, — Забудь, Акабанэ-кун. — Разочаровать меня? Я ничего не ожидаю от людей с фамилией Асано, — ухмыляется, слыша то, что Гакуши тихо хмыкнула. Это уже определенно получше. Девушка неожиданно поворачивает к нему голову. Заинтересованно смотрит на Карму, как всегда сверкая глазами. Этот блеск намного более забавный, чем тусклый голос. Он ловит себя на мысли о том, что улыбка идет ей больше, чем эта сдержанность. Удивляется от своих же раздумий. — Зачем ты это делаешь? — Асано поднимает на него свой взгляд, улыбаясь краем губ. Смотрит так пристально, будто хочет достать что-то самой из души. Разжимает ладонь, сжимающую ткань ее одежды и мотает головой. Удивительно, этому человеку нужно в политику, если он так хорошо внушает собственную ауру доверия. Или Карма так действует только на нее? Пожимает плечами, объясняя, — Так относишься. — А разве ненавидеть тебя нужно? Коро-сенсей говорил, что ты часть нашего «Е» класса, так что не заставляй меня это повторять. Уже столько времени прошло, — приседает рядом, хмыкая от глупости ее вопроса. В первый ли раз она задает его? Всплывает чувство дежавю. — Верно. Действительно много. Даже не верится, что все прошло так быстро, — она закрывает глаза, подставляя лицо закату. Акабанэ рассматривает ее. Наверное, она меняет свое настроение даже быстрее, чем движется их учитель, — Тогда, может, будешь звать меня по имени? Верно, у них не принято каждому позволять звать тебя по имени, но ведь он не каждый? Донести до дома, моментально успокаивать, так сильно влиять на нее — каждый ведь не сможет это сделать? Прячет смущенную улыбку. Гакуши даже жаль, что они не друзья. Подумать только, дружить с ним, должно быть, очень весело. — Неужели ты не боишься, что твой превосходный братец расстроится? — фыркает, представляя лицо Гакушу, если тот узнает, что Карма подошел хоть немного ближе к его сестре. Это его очевидное больное место. — Мой Шу этого не узнает. Мы сейчас не общаемся так яро. — чувствует, что ее сердце будто бы уколола игла легкой одежды. И верно ведь, они видятся не так много, как ей хотелось бы. Уголки губ по привычке тянутся вверх, лишь бы не зацикливаться на этой мысли. Потягивается, не отрывая взгляд от солнца. Нужно перевести тему в другое русло, — Ты никогда не думал, что где-то там, за нашим солнцем, есть много таких же измерений, как наше? И в одной из них может не быть чего-то. Например, меня, тебя или этой школы в целом. — Это было бы одним из наиболее скучных измерений. Ведь, не будь этой школы, все мы бы не встретились. А так, с попытками убийствами наша жизнь гораздо веселее, — пожимает плечами, — Жаль, конечно, что после окончания средней школы мы все пойдем разными дорогами. — Не советую задумываться над этим. Вы все равно сможете общаться. Это не так грустно. «Е» класс невозможно забыть. — она хмыкает, потягиваясь. Как бы хотелось завалится прямо на этот песок, но так не хочется пачкать чистые волосы. — Ну вот, ты опять говоришь «вы». А ты? — шутливо мотает головой, ухмыляясь. Да, определенно, некоторые люди неисправимы. Слышит легкий смешок. На минуту тишина проскальзывает между ними. Слышно разговоры людей Карасумы, готовящих какое-то убийство, звон посуды из ресторана неподалеку и, конечно же, шум моря. Девушка хихикает, понимая, что благодаря закату оно похоже на ее любимую газировку. Гакуши проводит рукой по песку, будто бы разглаживая место. — А я, — Асано поднимается, отряхивая себя, — уеду обратно в Америку. От ответа Карма немного опешил. Она улыбается чисто, проведя рукой по своей шее, в аметистовых глазах лишь немного сожаления, но никак не злости за то, что он задал этот вопрос, необдуманно выстраивая между ними линию сравнения. Это было ожидаемо. Только сейчас Акабанэ по-настоящему понял, что перед ним не просто школьница, а информатор совершенно другой страны. Это не скованность, а привычка быть в опасности, тонуть во тьме и отделять себя от тех, за кем следит, дабы было легче. Это человек, который, уедет отсюда, как только они убьют Коро. Они ее больше никогда не увидят. После отъезда не увидит Гакуши ни ее семья, ни ее друзья, ни, тем более, он. Почему-то от осознания этого на душе как-то скользко-неприятно. Наверное, для нее сейчас ее фамилия, по которой он сам так часто ее зовет, это всего лишь тонкая нить, связывающая с обычной жизнью. Нить, у которой всегда есть шанс оказаться перерезанной во благо работы. Верно, Карма совершенно забыл, что это человек, который, скорее всего, будет подвергать свою жизнь такой опасности, как вчера, пока они все будут упорно учится. Человек, который, возможно, не станет тем, кем на самом деле хотел бы быть и не будет с теми, с кем сам захочет. И, что самое главное, этот человек уже смирился со всеми цепями на себе. Замирает, скользя по ней взглядом. — Я пойду. Хочу узнать о самочувствии Рио и найти Каяно. Спасибо за разговор, — Гакуши кивает ему головой. Верно, она уедет меньше, чем через год. А это значит, что этот год нужно успеть провести на полную. Будто последний живой год ее жизни. Немного помедлив, слегка неуверенно добавляет, — Карма. Вздрагивает, услышав свое имя. Это будто выводит из транса. Его так зовут все, но сейчас собственное имя звучит для Акабанэ каким-то странным. Наверное, это из-за того, что все слова Асано, сегодня для него неоднозначны. Немного посмотрев однокласснице в след, падает спиной на песок.