***
Небо было красноватого цвета. Скоро зима, а там и день покороче будет, так что нельзя будет так засиживаться в школе. Идея возвращаться домой в полутьме не особо радовала ее. Вздыхает, отправляя в рот еще одну конфету. В последнее время Гакуши не готовит, полностью канув в план убийства, отчеты с логическими оправданиями и, конечно же, уроки, так что, похоже, и в этот раз нужно будет воспользоваться услугами ближайшего супермаркета, где можно найти рамэн на любой вкус. Да, а еще обязательно нужно купить покушать Киссу. И убрать квартиру, ведь не гоже девушке жить в грязи. Да, именно так… Она проходит мимо переулка спокойно, прикрывая глаза и раздумывая о домашних делах. Лишь в последний момент чувствует чей-то взгляд и оборачиваться, когда ее уже затаскивают в узкую тьму улочек, зажимая рукой рот. Гакуши пытается выдраться, панически раскрыв глаза, но сразу понимает, что это не просто какая-то шпана с шаек хулиганов. Безвольно повисает, с ужасом и ожиданием вглядываясь в темноту. Эта хватка намного сильнее и увереннее, чем у обычного, нападающий движется в разы плавнее и со знанием дела. Тем не менее, ей всего лишь закрыли рот и прижали к стенке, а не душат или же избивают. Кто это? Мурашки проходят по коже. Не подарок ли от майора? — Тише, тише, нэ, это я, — фигура из темноты медленно принимает знакомый вид. Асано выдыхает, в непонимании смотря на мужчину, — и я сейчас тебя отпущу. Не смей кричать, хорошо, нэ? Девушка кивает. Руки отпускают ее, давая возможность вдохнуть побольше воздуха и запустить ладонь в волосы, нервно лохматя их. Это Грип. Тот самый, которого Карма победил в отеле на острове. Да, это определенно он. Где же еще можно найти настолько сильных наемников, которые добавляют эту нелепую частицу «нэ» к каждому своему слову? — Дядюшка Нэ, вам стоит отучатся от такого способа увлекать девушек в разговор, иначе когда-то кто-то может не понять. — миролюбиво улыбается. Грип находит эту девочку довольно забавной из-за ее понимающего отношения к разного рода грешкам, закреплённых за человеком, а так же из-за этого расчетливого спокойствия. И, конечно, тому, что ради своей цели она не побрезгует испачкаться. В целом, Гакуши вообще довольно милое и интересное существо, с которым Грипу повезло встретится. Она улыбается даже слишком миролюбиво, как для ребенка, которому он угрожал тем, что «не пощадит ее, пусть она и любимица Фитчер». На самом деле, тогда мужчина почти что соврал. Он делает вид, что они малознакомы, но, если бы пришлось применить настоящую силу к той группке детей, за Асано он взялся бы в последнюю очередь, дав ей шанс убежать. Гакуши заинтересованно склоняет голову в сторону, немного лукаво улыбаясь. Она не злится. Это же работа, кому, как не ей знать, что значит «нужно». Тем более, от него не исходит опасность, направленная на нее. — Малышка Асано решила украсть это нелепое прозвище для меня у того парня, нэ? — блондин хмыкает, опираясь на стену. На самом деле, она неплохо подросла с момента их последней полноценной встречи. Почему-то противно осознавать, что скоро ее заставят быть очередной куртизанкой, достающей информацию из безрассудно-похотливых уродов уже совсем иными способами. Или, может быть, малышка Асано сможет предотвратить эту дрянь, которая ждет ее в будущем? — Поверьте, варианты Дороти в разы хуже. — это довольно неловкая тема для них, но они не избегают ее. Это глупо и по-детски. Нужно смирится с тем, что произошло между ними, а не делать из этого еще более страшную рану. И все же, оба понимают нежелание друг друга продолжать эту тему. — Шарлотта. Та, которая мечта, нэ. Понимаешь о ком я, да? — Грип видит, как школьница обхватывает себя руками, кивая. Ее лицо становится более серьезным, — За ней замечена странная активность, нэ. Девушка, похожая на нее, интересовалась смертельной инъекцией у Гастро, нэ. — И? — Гакуши немного хмурится. Шарлотта всегда была немного своеобразной, но в открытые перепалки они никогда не вступали. — И она выкупила склад не так далеко от твоей школы, пусть сейчас находится в неком отпуске, нэ. А еще она знает о вашем учителе, нэ, да не просто знает, а дико интересуется этими его слабостями, нэ. — глаза Грипа суживаются, рассматривая девушку. Это все указывает на ее интерес к Коро-сенсею и этим детишкам. А та сумасшедшая, которую он помнит, просто так ничем так сильно не интересовалась. Она опасна, ее давно уже нужно было ликвидировать, да только роль у нее действительно низкая, на такую сложно найти нового ребенка. Подстилка. Кто еще в ее возрасте сможет стать такой? — Ясно. Вы волнуетесь за меня, дядюшка Нэ? — Гакуши улыбается уголком губ. Мужчина впивается в нее ироничным взглядом, а девушка уже спешит задать новый вопрос, — Конечно нет, как я могла такое подумать? Хорошо. И что мне нужно сделать с этой информацией? — Как пожелаешь, нэ. — разводит руками, собираясь уходить. Асано прикрывает рот рукой, насмешливо улыбаясь. Глаза опасно засветились этим ее волшебным светом. Грип уверен, что она с умом распорядится этой информацией. — Спасибо вам, дядюшка.***
Когда Гакухо впервые после всех этих лет увидел Гакуши, то, конечно же, ему захотелось закрыть ее навсегда. Посадить на цепь в комнату, где на окнах решетки, не отходить больше ни на шаг, прижать ее к себе и больше не выпускать. Какой монстр, какой «класс убийц», какое оружие? Это же ребенок, который восхищает всех своим светом. Голову заполнял обычный родительский лепет, который он давно выбросил из лексикона. Все ли с ней хорошо? Не болит ли ее что-то? Достаточно ли она спит? Насколько правдивы были обещания мисс Фитчер, которая клялась, что Ши будет в безопасности? Что насчет учебы? Нет ли у нее каких-либо проблем? Он должен был уберечь ее от ошибок. Он должен спасти ее от ошибок Икеды, от своих ошибок. Он должен забрать ее обратно к себе. Конечно же, прикрыв глаза широкой ладонью, мужчина выкинул это все из себя. Можно сказать, это уже не его дочь, если верить контракту. Ну и абсурд, да? В любом случае, это чистейшая ложь. Это только его дочь. И он никогда не выпустит ее из своей души. Гакухо оставит Гакуши ее судьбу, но за это слепит из ее характера то, что нужно ему. Чтобы она не была заложником собственной детской глупости, а могла сама выбирать то, что хочет. Чтобы перед ней были открыты абсолютно все двери. И председатель свято верит в то, что его ребенок не сможет так сильно сглупить во второй раз. Вот и сейчас, стоя за ней, застывшей перед дверью в его кабинет, он несколько секунд ждет реакции. И все же, она боится. Как еще объяснить такую невнимательность и встревоженную позу? Господи, и все же, какой ребенок. Мужчина касается плеча дочери. Гакуши вздрагивает. Неужели она все еще не любит неожиданные прикосновения? Видя его, как-то рефлекторно расслабляет плечи. Да, высокий, да, пугающий. Но это же папа, да? Уже совсем другой, но любовь и привычки из нее уже не убрать. — Какой сюрприз, Асано-чан. Не желаешь ли зайти? — девушка выдыхает. В глаза ему смотреть все еще страшно. И взгляд на него страшно поднять. А только ли страшно? Наверное, нет. Во-первых, неловко. Гакуши стыдно за то, что она так поступила с ним и Шу. Нужно было стоять до последнего, как мама, а не убегать, бросая всех. А, во-вторых, отец уже давно не смотрит на нее по-теплому. — Да, господин директор. — открывает дверь, быстро заходя первой. Как-то отдаленно понимает, что к Гакухо не стоит оборачивается спиной, но интуиция говорит совсем другое. Это же тот, кто воспитывал ее. Кому еще открываться, как не ему? Гакухо садится за стол, натягивая на лицо легкую ухмылку, а девушка послушно становится сзади тех, с кем и пришла — майора и наставницы. До этого задания Бекер не видел отца Асано, ведь этого просто не требовалось для дальнейшей работы с ней, но сейчас все изменилось. Мужчины изучают друг друга. Прохладный взгляд военного скользит по председателю, изучая его грубо и нахально. Откидывается на стуле, пока Дороти скучающе осматривает кабинет, сложив руки на груди. Майор уверен, работай у них Асано-старший, это был бы лучший агент. Конечно, он выглядит как усовершенствованная до неприличного предела версия Гакуши, еще и мужчина. Сильный, самодовольный, уверенный в себе, как говорят, психолог высшего класса. Будь в Америке все политики такими, как этот учитель, то Соединенные Штаты были бы полностью непобедимы, даже если бы все другие страны собрались вместе. Как жаль, что в Японии есть столько талантов, которые нельзя утащить с собой. Гакухо ухмыляется, не отводя взгляд. Это не Карасума, склоняющий голову, пока председатель откровенно насмехался над ним. О да, это определенно та самая американская наглость, с которой он уже давненько не сталкивался. Эти люди даже не старались скрыть ее. Мисс Фитчер, в года которой мужчина уже имел под крылом жену и подросших близнецов, сейчас, откровенно показывая это, фактически удерживала себя в нормах приличия, чтобы не начать ходить по комнате. Да, верно, у них же так не принято, даже этот стул был чуть ли не притащен самим майором. Конечно же, взгляд Гакухо искренне радовала исключительно Ши, стоящая ровно так, как подобает этикету их страны, будто вырезка из учебника. В груди директора разливается гордость за дочь, пусть лицо остается холодным. Даже другой менталитет не повлиял на трепетно привитые им с Юко правила поведения в обществе. Его солнце не поддалось бы на такое невежество. — Как и говорилось, я хочу, чтобы кто-то из нас стал учителем «3-Е». — майор выдает это прямо. Брови Гакуши ползут наверх. Майор, да учитель? Нет, даже не так. Чуть ли не давится в шоке, благодаря судьбу за то, что стоит сзади майора, склонив голову. Они вообще представляют, что подразумевает под собой профессия учителя? Это педагог, это тончайший психолог, одновременно имеющий статус уважаемого всем сердцем покровителя и обожаемого друга, а не человек, который приставит к спине дуло пистолета и, мило улыбнувшись, скажет «это для уверенности». — Вы снова будете пытаться заставить меня взять на работу учителя девушку, которая даже на пять лет не старше самих учеников? По законам Японии, она еще не является совершеннолетней. — Гакухо нахально смотрит на майора. Сейчас именно его можно считать хозяином положения, так как это все происходит в его школе. В это не посмели влезать даже высшие чины Японии, послушно идя у него на поводу, так что майору и мисс Фитчер придется смирится с любым решением Асано-старшего. Иное дело, зачем они сегодня позвали его дочь? Еще и во время уроков. — Это было желание людей сверху. Лично я бы вообще не доверил мировые проблемы детям. — Бекер дружественно разводит руками, но в его взгляде мелькает недовольство. А Гакуши лишь все сильнее вслушивается в разговор, не смея поднимать голову на отца. Девушка, которая является совершеннолетней в США, но не в Японии… Шарлотта? Невозможно. Этого просто быть не может. Значит, ее место в этом задании совершенно точно официально не одобрили. Пошел бы Бекер на то, чтобы отправить ее в «подпольный бой»? Ледяной ужас покрывает душу скользкими пальцами. Асано-младшая бросает холодный взгляд на Дороти. Это ведь не может быть самовольное решение Шарлотты? — Но, как вы видите, есть еще я и, что самое главное, мисс Фитчер. — Верно. — председатель улыбается так же мило. Девушка как-то отстраненно восхищается им в мыслях. Ее папа столь красивый, что дух перехватывает. Но, что гораздо важнее, он настолько психически устойчив к давлению… Асано-младшая сглатывает. Пусть весь разговор велся в довольно милой и вежливой форма, ее отец и майор напоминали хищников, скалящих друг на друга клыки. Это пугает. Пугает и наставница, которая, сузив глаза, будто бы выжидала, когда Гакухо нападет на Бекера, чтобы лично и без проблем перегрызть ему горло. И в этой довольно давящей атмосфере, которую создали столь знакомые, но до неприличия властные и ужасающие люди, Гакуши была будто бы невинной овечкой, которая случайно забрела к волкам. Асано-старший лишь краем глаза следит за девушкой, не отводя взгляд от военного напротив. Ей явно подарена особая роль в этом спектакле. И это пугает Гакухо. Майор, мисс Фитчер, он сам — они все взрослые люди, которые умеют психологически давить на друг друга. Директор понимает, что задавить их волю он не сможет, но и себя не подставит. Так званная наставница Гакуши, как и Бекер, пожирающие его взглядом, не пугают от слова «совсем». Но что насчет его Ши? Ее это пугает. Это не Шу, который скорее сам нападет, чем забьется в угол. Асано-старший считает страх достойным методом в учебе, но всему есть грань. Если они будут «договариваться» по-взрослому, то Гакуши станет не просто страшно. Гакуши не просто будет опасаться и ужасаться, не просто возненавидит его. Произойдет нечто намного более страшное. — Значит… — Дороти победно ухмыляется, не заканчивая фразу. Лишь смотрит ожидающе. Асано-младшая с недоверием косится на отца. Разве все может быть так просто? — Как насчет образования? — мужчина улыбается, а Гакуши лишь мысленно кивает. Майор иронично выгибает бровь. Насколько он знает, у этих детей преподает Ирина Елавич. Чему эта распутная женщина, повидавшая за свои двадцать лет сотни мужчин, может научить детей в качестве преподавателя, а не убийцы? Уж явно не больше, чем они с мисс Фитчер. — Мы ведь всегда можем договорится, правда? — Дороти склоняется, помахивая чеком, в котором всегда можно вписать любую сумму, ведь подпись уже стоит. Как жаль, что нельзя использовать фальшивые документы. Конечно же, ни она, ни майор, не имеет ни одной официально записанной работы в качестве учителей. Гакухо отказывается. Да, деньги он любит, но еще больше директор любит свою школу. Эти люди не смогут стать учителями, за десять лет работы этой школы Асано-старший это чувствует. В целом, даже по личным причинам ему не хочется пускать их на свою территорию. Это просто не те люди. Они военные, а не учителя. Они не смогут работать с детьми. Майор спокойно улыбается, пусть в глазах явно видно недовольство. Почему здесь все настолько сложно? Будь его воля, он бы взял под захват всю эту чертову школу, но отношения Америке с Японией ему куда важнее. Нужно действовать иначе, нужно подставить его, а не подставляться самим. Ухмылка. И именно для этого им нужна директорская печать, которая официально одобряет резюме. — Украдешь печать. — шепчет Фитчер ей на ухо. Гакуши прикрывает глаза, замирая в душе. Украсть? У него? Судя по всему, она должна это сделать, пока майор отвлекает отца. Бекер медленным шагом подходит к окнам. Это… Пугает? Да, пугает. Спецагенты Дороти славятся тем, что они чертовски сообразительны и способны к достойной импровизации. И, конечно же, тем, что они не могут ослушаться начальство. Девушка сдерживает себя от того, чтобы не скривится. Самое мерзкое здесь — расчёт на их родственные связи. Видя рядом невинную дочь, внимание Гакухо будет куда более заострённым на военных, а не на ней. Рука скользит осторожно, а лицо не меняет своего спокойного выражения. Останавливается, чувствуя на себе взгляд отца. Асано-старший видит, но почему-то не мешает ей воровать его вещь. Мужчина отворачивается, продолжая разговаривать с майором. Дыхание учащается. Медленно убирает руку обратно. Она не может пойти против него, ведь это неправильно. Да, верно, по бумагам ее жизнь принадлежит Бекеру. Но, что само важное, душа и сердце Гакуши всецело и полностью принадлежат ее семье. Где-то в кармане несколько раз вибрирует телефон, предупреждая о том, что Нагиса покинул территорию школы. Асано-младшая бросает взгляд на часы. Еще пятнадцать минут до конца уроков. Внутри зарождается еще более сильное плохое предчувствие.