Eye of the Storm

- Гэндальф - вскричал Леголас, спешиваясь. Тауриэль спрыгнула с крупа лошади и поспешила за принцем. - Леголас Зеленолист! - воскликнул маг, приближаясь к эльфам. - На подходе вторая армия! - не медля, оповестил Леголас волшебника. - Болг ведет силы орков Гундабада. Они почти настигли нас. - Гундабад… - пробормотал Гэндальф. - Это был их план с самого начала…Азог вступает в бой с нашими армиями, а Болг добивает их с севера… Тауриэль оглядывалась вокруг себя, пытаясь разглядеть гномов среди воинов. - С севера? - задыхаясь, переспросил Бильбо. - Где север? - Вороний холм, - ответил Гэндальф. - Вороний...холм…? - вновь повторил за магом хоббит. - Торин там...И Фили с Кили - они все там! Глаза эльфийки испуганно расширились. Она проследила долгий путь на склон горы, называющийся Вороньим холмом, и почувствовала, как сердце забилось быстрее. “Я должна помочь им, я не прощу себе, если отступлюсь…”, - промелькнуло в ее голове. *** Тем временем Владыка медленно шел по усеянной телами площади. Повсюду были его солдаты, каждого из которых он помнил и знал с пеленок, как своего ребенка. В глазах эльфа плескалась боль: нестерпимая боль, какую в последний раз он чувствовал во времена Войны Последнего Союза. Окутанные хладом, воины лежали на промерзшей земле, погруженные в вечный сон. О, как он желал, чтобы они проснулись! Больше всего ему хотелось, чтобы все это оказалось злой шуткой, ночным кошмаром. Трандуил хотел вернуться на лесную поляну, где он мог предаваться думам о вечном, наблюдая за танцующими влюбленными. Спала с его глаз пелена алчности. Спала с его лица маска высокомерия и безразличия. Впервые он не корил себя за малодушие. Ведь как много полегло тех, кто мог бы жить вечно… Владыка услышал шаги Галиона позади себя и снова ощутил смрад в ледяном воздухе. - Труби отступление, - вымолвил эльф, и Галион последовал его приказу. - Милорд, - из ниоткуда появился Гэндальф, и Владыка чертыхнулся. Только мага ему не хватало. - Направьте силы на Вороний холм. Гномов вот-вот загонят в ловушку. Мы должны предупредить Торина. - Конечно же, предупредите его, - холодно отрезал Трандуил. - Но я пролил достаточно эльфийской крови, защищая эти проклятые земли. Довольно. - Трандуил! - окликнул его Гэндальф. Волшебник крайне редко называл его по имени, лишь когда хотел воззвать к сердцу эльфа, но его попытку поговорить с королем прервали. - Я пойду, - раздался уверенный голос. Это был Бильбо. - Не будь смешным! Тебе не прорваться! - все еще глядя вслед удаляющемуся эльфу, произнес маг. - Почему это? - Потому что они заметят тебя и убьют! - Нет, они не увидят меня, - убежденно произнес хоббит. Волшебник нахмурился и сказал: - Это не обсуждается! Я не позволю! - Я не прошу тебя позволить мне, Гэндальф, - с улыбкой ответил мистер Бэггинс и скрылся за каменной колонной. Маг молча благословил его на опасный рейд и вновь отправился на поиски Трандуила, который уже успел скрыться среди холодных городских улиц. Следовало образумить его, пока он, умирая от страха за свой народ, не увел войска с поля боя. *** Владыка уверенно шел к воротам Дейла, когда на его пути возникла Тауриэль. Рыжеволосая эльфийка твердо стояла под аркой, преграждая королю дорогу. Трандуил огляделся в надежде увидеть сына, но не найдя Леголаса, с раздражением и разочарованием посмотрел на Тауриэль. - Вы не пройдете, - отрывисто произнесла она на эльфийском, после чего перешла на всеобщий язык: - Вы не отступите, не в этот раз. - Прочь с дороги, - твердым голосом бросил Владыка. - Гномы будут уничтожены, - со слезами на глазах сказала Тауриэль, и голос ее сорвался. - Да, они умрут, - нарочито равнодушно ответил эльф. Меньше всего ему хотелось тратить время на споры с ней. Он считал, что если сделает ей больно, то она отступится. - Сегодня, завтра, год спустя, сотню лет спустя они будут умирать. Какое это имеет значение? Они смертны. Он выплюнул последние слова, кривясь в болезненной гримасе. Тауриэль, тяжело дыша, долго глядела на него затуманенными от слез глазами, после чего вытащила стрелу и, наложив на тетиву, нацелилась прямо в лицо Владыке. Тот ошарашенно смотрел на нее, будто увидел впервые. Как она посмела поднять оружие на своего короля? На сородича. И ради кого? Воины мешкали позади него. - Ты думаешь, твоя жизнь стоит больше, чем их? А ведь в ней нет любви, - плевалась ядом в словах Тауриэль. - В тебе нет любви. Трандуил на мгновение отвел взгляд, и в ту же секунду выхватил меч и разрубил лук эльфийки пополам, скалясь. Она растерянно посмотрела на обломки и выпустила их из рук. Владыка приставил клинок к ее горлу. - Что ты знаешь о любви? - прошипел эльф. - Ничего! Его голос окреп, а глаза запылали яростью. - Твои чувства к гному не настоящие, - он видел, как по ее щекам текут слезы: она была очень напугана. - Думаешь, это любовь? А ты готова умереть за нее? Его ноздри раздувались от гнева, эльф по-прежнему скалил зубы. Напряжение, застывшее в воздухе, казалось, можно было пощупать руками. Прошли секунды, показавшиеся эльфийке вечностью, прежде чем сторонний меч заставил Владыку опустить клинок. - Если ты убьешь ее, тебе придется убить и меня, - голос Леголаса звучал по-новому: в нем появились твердость и холод. В глазах собственного сына Трандуил увидел презрение. Этот факт больно ранил его. - Я пойду за тобой, - сказал Леголас Тауриэль, и они побежали в сторону гор. “Теперь я хотя бы знаю, что ты жив”, - подумал Владыка, наблюдая, как сын удаляется навстречу новой опасности. - Драгоценности - не единственное, что оставила тебе твоя жена, мой друг, - вдруг раздался голос Гэндальфа. - Она оставила тебе сына. Скажи, что было бы ценнее для нее? Эльф вздрогнул. Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, он посмотрел на мага, который кивнул и отступил вглубь города. Выждав несколько минут, Трандуил отправился следом за сыном. - Милорд, куда Вы? - Возвращайтесь в долину, дальше я иду один. *** Бильбо пришел слишком поздно. Фили был мертв. Веселый, лучезарный племянник Торина Дубощита пал от руки Азога Осквернителя, заколотый, как скот. Король под Горой яростно сражался с бледным орком, в то время как другой его родич пытался отбиться от нападения свиты Болга. Кили умело орудовал мечом, все еще ослепленный смертью брата. В голове билась лишь одна мысль - отомстить. В разгар битвы гном вдруг услышал донельзя знакомый голос, который звал его по имени. Он на миг усомнился, не кажется ли ему это, ведь с чего бы прекрасной Тауриэль быть здесь - он не видел ее среди войск эльфийского короля. Но то не было миражом: эльфийка в действительности была где-то рядом, и она надрывно звала его. - Кили! - Тауриэль! - отозвался гном, отражая очередную атаку орка. Он наотмашь ударил врага и поспешил на звук ее голоса. Вдруг он услышал крик боли, и его сердце понеслось вскачь. Она была в опасности! Со всех ног он бежал к ней, чтобы защитить. Кили и думать забыл о мести за брата - единственным желанием сейчас было успеть, пока он не потерял ту, что дорога его сердцу. То и дело он слышал ее отрывистые крики. Гном выбежал на каменный помост и увидел, как внизу, на каменной площадке лежит Тауриэль, а над ней возвышается Болг, занося булаву над головой. Не медля, Кили, вооруженный мечом, бросился на голову орку, не давая ему атаковать. Он пытался выбить оружие из рук Болга, но тот отшвырнул гнома, будто тот был тряпичной куклой. Упав на ледяной камень, Кили задохнулся от боли, но быстро нашел в себе силы подняться и продолжить бой. Рубанув орка по животу, он позволил себе отвлечься на миг, и это стало роковой ошибкой. Болг схватил гнома. Присев на одно колено, орк с силой приложил гнома к своему бедру, отчего у того захрустел позвоночник. Кили едва мог дышать: враг сжимал ему шею, а из-за боли в спине, казалось, отнялись руки и ноги. Тауриэль попыталась выбить гнома из рук Болга, но тот бросил эльфийку на пол. Мгновения тянулись, мир двигался урывками, с нелепыми паузами. Орк занес булаву, целясь заостренной рукоятью в грудь гнома, и через секунду с силой ударил. Кили почувствовал, как выходит весь воздух из груди. Собрав все силы внутри себя, он сумел взглянуть на Тауриэль, которая, ловя ртом воздух, плакала, протягивая к нему руки. Встретившись с ней глазами, Кили чуть улыбнулся, чувствуя, что на мгновение боль ушла. “Я люблю тебя”, - проносилось в его голове, и он надеялся, что она поймет, прочтет это в его глазах. Пытаясь отдышаться и чувствуя, как заходится сердце в предсмертной скачке, гном закрыл глаза, и слеза скатилась по его щеке. Испустив последний вздох, Кили безвольно обмяк в руках орка. Тауриэль болезненно вскрикнула, срывая голос. Будто в страшном сне она слышала, как тело гнома ударилось о камень, видела, как громадный и уродливый орк приближается к ней. Комок ненависти к врагу и безразличия к жизни нарастал в ней и, достигнув предела, поглотил эльфийку. Со злобой взглянув на Болга, Тауриэль бросилась на него и, вцепившись мертвой хваткой, оттолкнулась от камня, увлекая себя и врага в бездну. Боль пронзала ее тело каждый раз, когда она с силой ударялась о скалы, сплетясь в нелепом танце со своим чудовищным партнером. В последний раз ударившись о выступ, Тауриэль выпустила Болга и упала на лестницу, распластавшись на камне. Сквозь меркнущее сознание, она увидела, как огромная колонна упала подле нее, образуя мост между скалой и башней. По этому мосту к ней бежал Леголас. “Мой принц”, - подумала Тауриэль, прежде чем погрузиться в беспросветную тьму. *** В небе парили орлы, ревел Беорн в медвежьем обличье - житель дубовой рощи близ Лихолесья, эльфы, гномы и люди добивали остатки вражеского войска, которые, после смерти своих предводителей, спешили убраться с поля боя и забиться поглубже в темные подземелья. Уже несколько часов Владыка оглядывал тела, лежащие в башне на Вороньем холме. Каждый раз видя эльфийский орнамент на одежде воина, эльф замирал, приглядываясь к лицу умершего. Каждый раз он боялся узнать в павшем сына. Когда Трандуил уже отчаялся искать Леголаса, тот появился будто бы из ниоткуда, с горечью глядя на отца. Владыка неверящим взглядом смотрел на сына, пытаясь осознать и принять, что он невредим. Беда обошла его стороной. - Я убил Болга, - тяжело вздыхая, сказал принц. - И спас Тауриэль. Но королевская семья гномов погибла. - Я знаю, - кивнул Трандуил. - Что с Тауриэль? - Она жива, она...Она там, - эльф взмахом головы указал на каменную площадку за аркой. - Я не могу вернуться назад. Леголас устремился вперед, но отец вновь остановил его. - Куда ты пойдешь? - Я не знаю… - Иди на Север. Найди Дунэдайн, среди них есть юный рейнджер. Ты должен с ним встретиться. Его отец, Араторн, был хорошим человеком. Его сын может стать великим… - Как его имя? - тихо спросил Леголас. - В Диких землях он известен, как Скороход*. Его истинное имя ты должен выяснить сам. Леголас, - вновь окликнул сына Трандуил, когда тот повернулся к нему спиной. - Твоя мать любила тебя. Больше, чем кого-либо. Больше жизни. Леголас не ответил, лишь жестом попрощался с отцом, прикладывая руку к сердцу. Трандуил вторил ему и с болью проводил сына взглядом. Давно он перестал обнимать своего ребенка, и знал, что однажды наступит момент, когда сын уйдет из королевства на поиски своего пути, но не понимал, как трудно будет отпустить его и отвязать себя самого от собственного сына. “Будь осторожен”, - безмолвно напутствовал Владыка принцу. Подступившись к арке, он замер. Его взгляду предстала Тауриэль, которая плакала, склонившись над безжизненным телом гнома. В Трандуиле уже не осталось злости на нее, хоть он и не забыл ее опрометчивый поступок. К тому же, сейчас было не время выказывать обиды. Он - король, а значит из них двоих он должен быть мудрее. - Они хотят похоронить его, - произнесла она, обращаясь к Владыке. - Да, - шепнул он. Эльф физически чувствовал ее боль, которая морем плескалась вокруг нее. - Если это любовь, я не хочу ее. Заберите ее у меня...Пожалуйста. В просьбе ее звучало такое отчаяние, что Трандуил невольно приблизился, что обнять, но тут же замер. - Почему так болит? - срывающимся голосом спросила девушка. - Потому что это настоящая любовь, - тихо ответил Владыка. Хоть она и не верила в его способность любить, он как никто знал, что она чувствует. Тауриэль поцеловала ледяные губы Кили и улыбнулась ему, будто бы он еще был жив. Она пыталась запомнить каждую черточку его лица, чтобы навсегда удержать его в памяти. Владыка выждал мгновение, прежде чем предложить ей руку. Тауриэль приняла ее и поднялась. Трандуил осторожно взял другую ее ладонь в свою и, крепко сжав ее руки, закрыл глаза. Тихо запел он протяжную мелодию, которой они провожали умерших. Тауриэль затряслась в рыданиях, но присоединилась к королю в прощании. Трандуил окутал их светом, забирая ее боль, но сохраняя дорогой ее сердцу образ. - Спасибо, Владыка, - прошептала Тауриэль, когда все закончилось. - Спасибо. Он лишь кивнул в ответ и, приобняв девушку за плечо, направился с ней к выходу. - А как же… - начала она, оборачиваясь и глядя на Кили. - Его народ уже здесь. Им тоже нужно время, чтобы оплакать утрату. *** Солнце пробилось сквозь облака, озаряя бурое поле боя и отражаясь бликами в доспехах уцелевших воинов. Битва была окончена.