Апрель. Весна. Цветы

      Сквозь слезы от дождя и ветра я почти на ощупь добрался до своего подъезда. В подъезде было еще холоднее, чем на улице. Воняло дико, такое ощущение, что где-то здесь догнивала мертвая псина... Меня начало мутить, и я бросился прямиком к лифту.       После двадцати минут ожиданий я наконец-то попал в прокуренный и скрипящий лифт. Ну, и, конечно же, классика: куча матов на стене, причем самых неприличных; изгаженный угол, ободравшаяся краска на стенах и выжженные кнопки. Кнопка моего этажа в числе других тоже была выжжена. Пришлось ехать на восьмой этаж, а оттуда подниматься на девятый пешком по маленькой, облезлой лесенке. Бедняжка была настолько стара, что кусочки ее ступенек начала откалываться и крошиться.       Неужели я дошел до своей квартиры?!       Открыв дверь неподдающимся ключом, я попал в свой маленький уютный мирок...       Наверное, я зря описывал в столь неинтересных выражениях весь этот сложный путь...       Дом, милый дом. Пусть и такой, но все-таки свой. Родной.        Правда иногда у меня бывают беспричинные приступы страха, что этот дом вот-вот обвалится Что он начнет трескаться, раз за разом, по кирпичику, а затем рухнет, подняв огромные столбы грязной пыли и похоронив под собой сотни людей. Даже дыхание перехватывает, начинает в ушах звенеть, словно сейчас барабанные перепонки лопнут. А потом проходит как-то само по себе.       Я часто сравнивал этот дом со своей жизнью. Из-за этого было только хуже. Мне прям иногда казалось, что и моя жизнь, так же, как и этот дом, рухнет в никуда и похоронит все мои мечты и надежды.       Меня поразил резкий запах в нашей квартире. Пахло алкоголем. Не разуваясь, я пошел на кухню. За столом, раскинув в стороны ноги и как-то неуклюже облокотившись, сидела моя мама с отсутствующим выражением лица. Она медленно попивала из граненого стакана мутную, полупрозрачную жидкость.       -Где Ханна? - грубовато и без приветствий спросил я.       Мама не посмотрела на меня. Ее лицо исказила печальная улыбка. Еле подняв дрожащую руку, она молча указала в сторону детской. Очевидно, сестра спала.       Как ни странно, на кухне запах алкоголя перебивал другой, более приятный аромат. Свежеприготовленные отбивные и суп с рисом. Этот запах я знал отлично. Это были два моих любимых блюда. К тому же, это именно те блюда, которые у мамы получались лучше всего. На кухне было чисто, на полу еще виднелись мокрые разводы. Я удивленно поднял бровь. Она серьезно сделала все это до моего прихода?       -Почему не на работе? - строго поинтересовался я.       -Ты меня ненавидишь? - мама печально-вопросительно посмотрела мне прямо в глаза. Проглотив комок, я повторил свой вопрос.       Ее взгляд был мутен, как у рыбы, которую только что вытащили из воды. Я помню, в детстве мы с дедушкой частенько ездили на рыбалку. Однажды я увидел взгляд карася, которого мы выловили. Я прочитал в нем все. И боль, и ненависть, и отчаяние. А ведь всю жизнь думал, что рыбки тупые.       Так! Я сейчас не об этом...       Хотя мамин взгляд очень напоминал взгляд той бедной рыбки. Вздохнув, она процедила сквозь зубы:       -Ну, не смотри ты так. Выходной у меня, - и, опустив глаза, грустно добавила: -Сынок, ты меня точно ненавидишь.       Какая-то непонятная боль и горечь подступили к горлу. Странная решительность броситься ей на шею, а вместе с тем желание как можно сильнее обидеть ее смешались во мне. Черт! Сердце билось, словно бешеное. Я вылетел из комнаты, как ошпаренный. Схватил куртку, скейт и захлопнул дверь квартиры. Даже переодеться не успел.