О скелетах в шкафу

— Гарри, книги — это не выход! — воскликнула Гермиона. — Что? — Гарри Поттер оторвался от чтения очередного романа, купленного в Маггловском книжном магазине за углом. — Я никогда не видела, чтобы ты столько читал, — уже спокойным тоном пояснила Гермиона. Гарри пожал плечами и вернулся к книге. Гермиона фыркнула. Она и Рон приехали на площадь Гриммо на пару дней, чтобы весело провести время вместе с Гарри и Джинни, пообщаться. Но даже после ночных посиделок, Гермиона, как и на работу, спустилась на кухню в начале седьмого утра сделать себе и Рону кофе. На кухне с книгой в руках уже сидел Гарри. Опять. Казалось, что теперь каждую свободную секунду Гарри проводил, читая, и лишь изредка вырывался в реальный мир. Джинни утверждала с некоторым сожалением, что продолжалось такое странное увлечение уже пару недель. — Интересно? — Гермиона задалась целью поддержать разговор. — Относительно, — безразлично ответил Гарри и отпил из ярко-красной кружки. — Про что? — Влияние электромагнитных полей на перемещение предметов с помощью силы мысли. Гермиона отвлеклась от приготовления кофе, медленно повернулась к другу и уставилась на него. Пара мгновений прошла в тишине. Гермиона непонимающе моргнула. Гарри бесстрастно посмотрел ей в глаза и вздохнул. — Расслабься. Шутка. — Да. Определенно, это меняет дело… — пробубнила сонная Гермиона и вернулась к кофе. — На самом деле тут говорится о хромосомных аномалиях, влияющих на формирование генофонда и способствующих естественному отбору. На этот раз Гермиона развернулась очень резко и снова уставилась на друга. — Принцы, спасающие беззащитных принцесс от драконов? — предположил Гарри без тени улыбки. Гермиона молчала. — Да, ты права. Это слишком даже для меня, — Гарри говорил совершенно серьезно, будто рассуждая вслух о том, что приготовить на завтрак. — Острые социальные проблемы общества третьего тысячелетия, — Гарри задумался на мгновение, пробуя произнесенные слова на вкус. — Да, пожалуй. Ты знала, что вскоре нас ожидает конец света? — Принцы против драконов звучит правдоподобнее, — фыркнула Гермиона. Она оставила на плите турку и села напротив друга. — Ты рассказал? — прошептала Гермиона. Гарри отложил книгу, взъерошил волосы и снял очки, протирая глаза. — Понятно, — Гермиона не сумела скрыть вздох разочарования. — А собираешься? — Это не имеет смысла, — Гарри снова надел очки и наклонился над столом к подруге, говоря шепотом. — Со мной не желают общаться. Зачем стараться выяснить правду и превращать в реальность какое-то дикое предположение? — Затем что ты знаешь, что это не просто предположение, а факт? — громким шепотом крикнула Гермиона. Любая змея была бы горда взять у нее пару уроков по сценической речи. Гарри принялся отбивать пальцами по столу непонятную мелодию, но молчал. Он одновременно хотел и не хотел обсуждать эту тему. Разговор с другом помог бы структурировать мысли в голове, разобраться в своих чувствах. Но он приложил столько усилий, чтобы поставить крест на этой истории! Выкинуть ее из головы, не позволяя изводить в любую свободную минуту. — Гарри, ты же хотел знать правду! Зачем тогда были эти зелья? — уже спокойнее убеждала Гермиона. Почему для Гарри ее вопросы в большинстве случаев оказывались чем-то сродни голоса разума? Ему даже казалось, что его собственный внутренний голос рациональные и логичные идеи произносит голосом Гермионы. — Я хотел убедиться, что вся эта история ложь! — прошептал Гарри. — С самого начала было понятно, что ложью тут и не пахнет, — фыркнула Гермиона. — То есть? Ты всегда знала, что…? — Подумай сам. Откуда твоя тётя могла знать про смену внешности, зелья, про Снейпа? Даже крайне больной человек, продавший свой мозг всем мыльным операм Бразилии, не способен выдать столь логичную историю. Твой приход был неожиданным, она не могла придумать историю заранее. В вашем разговоре были озвучены подробности жизни человека из твоего окружения, которые сходились с тем, что ты знал. Случайно ли? — Ну, может, Снейп действительно пытался наладить с мамой отношения после ссоры. Кто его знает. И отец действительно заваливал ее подарками. Это так похоже на него. Может, именно история с изменой была подсказана сериалами. — Допустим. Но ни про зелья твоя тётя знать не знала… — Может, она подслушивала и подглядывала за сестрой, когда мама училась! — Тогда какова причина? Зачем ей было все это выдумывать? Гарри не нашел ответа. А Гермиона продолжила: — В любом случае, мы знаем правду… — Что мой отец на самом деле мне не отец. А мой якобы настоящий отец просто меня проигнорировал! — Может, ему нужно время... — Он просто трус, Гермиона! Гермиона многозначительно посмотрела на друга. Гарри закусил губу, поняв, что сказал. — Ты так не считаешь, — резюмировала Гермиона. — Конечно, не считаю, — с оттенком обречённости ответил Гарри. — Но тогда почему? Гарри смотрел на подругу и искал у нее ответ на мучивший вопрос, который не смог придумать сам. Он допускал, что после просмотра воспоминаний, Снейп не захочет его видеть. Потому и ушел из Хогвартса спокойно. Но Снейп не прислал сову ни на следующий день, ни через день. Ни даже через неделю. И Гарри никак не мог понять, что делать ему: искать возможности обсудить сложившуюся ситуацию или пустить все на самотёк, потому что биться в глухую стену бесполезно. А стена была непреодолима, Гарри это знал. Хотя бы потому, что Снейп ненавидел сына своей любимой женщины из-за внешности. Внешний вид и только он имел хоть какое-то значение. Снейп отказывался видеть и замечать характер, поступки. Между Джеймсом и Гарри Поттером был поставлен знак равенства только лишь на основе внешнего сходства. И вдобавок спроецирована вся ненависть. Снейп делал выводы о человеке, даже не удосужившись узнать человека ближе. Сколько же презрения Снейп подарит родному сыну, который оказался внешне копией врага? Вряд ли во взрослом человеке, прошедшем жестокую войну, проснутся отцовские чувства к новоявленному сыну девятнадцати лет. Сыну, которого ненавидел ещё до знакомства. — Не знаю, — коротко произнесла Гермиона, но Гарри услышал в этом ответе все то, о чем подруга тактично промолчала. Снейп был предан любимой женщиной, ради которой ввязался в смертельно опасное противостояние с Волдемортом. — Ты сама сказала, что Снейп — худший вариант из всех. И ты, как всегда, права. Давай оставим эту историю в прошлом? — Я слышал слова "Снейп" и "история" в одном предложении? — в дверях появился сонный Рон Уизли. — Решили вспомнить молодость, да? Гермиона вскочила, будто на пружине, и принялась наливать кофе слишком увлеченно, а Гарри смотрел на Рона и молчал. — Не лучшая тема с утра, как по мне. С утра нужно расслабиться, настроиться на отличный день… Рон плюхнулся на стул и сладко потянулся, зевая. Гермиона поставила на стол две кружки ароматного кофе, левитировала тарелку с печеньем, кивнула на кружку Гарри. Он молча протянул ей свою, она наполнила ее кофе и, наконец, молча села. Рон смотрел в одну точку, сосредоточив все силы на том, чтобы не закрыть глаза. Гарри и Гермиона молчали. Напряжённую тишину нарушало лишь тиканье настенных часов. Рон вышел из утреннего оцепенения, сделал большой глоток кофе. Его взгляд стал более осмысленным. — Итак, что за разговоры о старине Снейпе с утра? Гермиона сделала глубокий вдох, чтобы ответить, но ее опередил Гарри, спокойным голосом сообщивший: — Снейп — мой отец. Рон не изменил позы или выражения лица. Он продолжал сонно смотреть на друга. Потер глаза, сделал ещё один глоток кофе и посмотрел на друга ещё более осмысленно. — Ещё раз скажи, я не расслышал, — произнес Рон. — Снейп — мой отец. Рон моргнул, резкими движениями растер лицо и опять уставился на друга. Гарри был серьёзен и хмур, не прыгал с криком "Шутка!", не улыбался. Он молчал и терпеливо ждал. — Душ. Мне нужно в душ, — резюмировал Рон. Он резко поднялся и спешно покинул гостиную. — Ему нужно время, чтобы осознать, — пояснила Гермиона. Гарри взъерошил волосы. — Мне тоже. Они не успели ничего сказать друг другу, потому что пришла Джинни. — Что это с ним? — она кивнула куда-то за спину. — Несся по коридору, как ненормальный, щипал себя за руки, бил по щекам и бубнил: " Душ, душ, душ". — Отрицание реальности, — бесстрастно сообщил Гарри, открывая книгу. Больше до возвращения Рона, он не произнес ни слова. Часы весело тикали на стене. Гермиона и Джинни хихикали о своем девичьем, Гарри перелистывал страницы. Читал ли он в действительности или просто прятался от нежеланных разговоров — осталось загадкой. — Наконец, я проснулся! — бодро сообщил Рон, входя в гостиную. Гермиона натянуто улыбнулась. Джинни вопросительно посмотрела на брата. Гарри сделал вид, что ему все равно и не отложил книгу. Но Рон смотрел прямо на него. — А теперь повтори то, что ты сказал, — серьезно произнес Рон. Гарри отсчитал пару секунд. Тик-так. Тик-так. Его жизнь не будет прежней, когда правду узнают друзья. Он больше не сможет делать вид, что ничего не происходит. Гермиона не в счёт. В ней можно быть уверенным, как в самом себе. Посвятить в тайну ее — это все равно, что обсудить со своим вторым я. Гермиона выслушает, поддержит, даст мудрый совет и никому не расскажет. А вот если тайну узнают три человека… это уже много. Как бы ты не доверял им. Нельзя сделать вид, что тайны нет. Она есть. Ее знают другие люди. Про нее не получится случайно забыть. Тик-так. Тик-так. Просто произнести пару слов. Признаться самому себе. Принять реальность и начать жить с ней. Быть честным с собой. Отойти от страхов. Дать шанс человеку, которому обязан жизнью… Да просто попробовать осуществить свою детскую мечту… какой бы глупой она ни была. Гриффиндор не отступает. Гриффиндор сражается до конца. Тик-так. Тик-так. Гарри посмотрел Рону в глаза и произнес громко и четко: — Северус Снейп — мой родной отец. Рон не отвел взгляд. Рон не начал говорить. Рон молчал так задумчиво, как никогда до этого. — Мерлин, Гарри, — пискнула Джинни. Но Гарри не посмотрел на нее. Он знал, что сможет рассчитывать на ее любовь. Она принимала все его решения, какими бы тяжёлыми для нее они не оказывались. Гарри ждал ответа своего лучшего друга. Тик-так. Тик-так. Сомнения. Одни сомнения. Хочется, очень хочется обрести отца. Не иллюзорный образ, а живого человека, на совет и поддержку которого можно рассчитывать в любой ситуации. Будет ли считаться предательством по отношению к Джеймсу Поттеру принятие его врага? Ведь Джеймс отдал свою жизнь, чтобы защитить Гарри. Но и Снейп… столько лет защищал ненавистного ребенка, чуть не умер… Ненавистный, несправедливый, предвзятый учитель. Человек, из-за которого Гарри не получил кубок школы по квиддичу, как капитан, уволился любимый профессор ЗОТИ, человек, превративший сказку Хогвартса в ад... — Откуда ты знаешь? — наконец серьезно спросил Рон. — Моя мама сказала об этом своей сестре. А та мне. — Доказательства? — Проверено зельем. Рон молчал. Тик-так. Тик-так. Глаза в глаза. Столько несказанных мыслей. Столько пережитых событий. Ночной Хогвартс, смертельная партия в шахматы, гигантские пауки, предательство и непонимание, дыхание смерти вокруг, драка и долг жизни. Все это Рон. Лучший друг. С ним можно молчать о большем, чем обсуждать с другими. Тик-так. Тик-так. — Знаешь, дружище, я думал, что все твои неприятности позади, — усмехнулся Рон. — Я тоже, — хмуро ответил Гарри. — Как такое возможно? — ахнула Джинни. — Ясно как! — с раздражением ответил Рон. — Ты о чем? — Гарри был удивлен. Он ждал причитаний и монологов от Рона. Готовился к буре эмоций… — Изнасилование, разве не понятно? — Рон сжал кулак. — Этот ублюдок Снейп нашел невинную девушку и просто трахнул ее как следует. А потом разыграл душку перед Дамблдором. — Рон! — возмутилась Гермиона. — Скажешь, я не прав? — огрызнулся Рон. — Что по-твоему произошло, а? — Это очень серьезное обвинение. Нам нужны доказательства, чтобы предполагать нечто подобное, — в своей интонации Гермиона была, как никогда, похожа на Минерву МакГонагалл. — Мы говорим о Снейпе, разве нет? — Вот именно! О профессоре Снейпе, Рон! Сколько раз мы подозревали его и ошибались? — А что ещё могло… ну… — Рон густо покраснел и отвел взгляд от Гарри. — Ну вы поняли. — Даже не знаю, — сказала Джинни. — Дай подумать. Что же заставляет людей заниматься сексом… Ммм… может, любовь? — Любовь? У Снейпа и матери Гарри? — хихикнул Рон. — А почему нет? — не сдавалась Джинни. — Мы же знаем, что Снейп любил ее. Почему бы и ей не любить его? — Во-первых, она замужем. А во-вторых, это же Снейп! Рон развел руками, будто последний его довод был самым неоспоримым доказательством. — Ты живёшь в каком-то фантастическом мире, не находишь? — Джинни изобразила на лице высшую степень страдания. — Супружеские измены существуют уже не первый век. Рон в ответ состроил гримасу, среднюю между ужасом, брезгливостью и презрением. — Ну как с тобой можно разговаривать? — фыркнула Джинни. — Ты застрял в традициях молодости тётушки Мюриэль — А ты везде приплетаешь любовь, не? Джинни пожала плечами. — Гермиона, что ты молчишь? — накинулся Рон на нее, когда стало понятно, что родная сестра не намерена спорить на очевидную тему. — Мне нечего сказать, Рон, — ответила Гермиона. — По крайней мере, пока ты не отойдешь от своих консервативных взглядах в отношении семейной жизни. — Вот! — воскликнула Джинни. — Спасибо, Гермиона! — Гарри, ты же меня поддерживаешь? Ты же не думаешь, что твоя мать действительно изменяла мужу?! — Я согласен с Гермионой, Рон. Мы столько раз ошибались в Снейпе, что мне нужны доказательства. Я понятия не имею, что произошло. И я не в восторге ни от мысли, что… — подобрать слова оказалось сложно. Как называть Джеймса? Не отцом же? А Снейпа? Не отцом же. Гарри помолчал мгновение, обдумывая наиболее точную формулировку. — … была измена, ни от того, что было изнасилование. Я, соплохвост все это раздери, вообще не в восторге от всего происходящего! Я не хочу никаких других родителей. Меня вполне устраивали мои. — То есть ты собираешься оставить насилие над матерью безнаказанным? — Рон, мы не знаем, было ли насилие вообще! — Вмешалась Гермиона. — А как по-твоему все произошло? Какая девушка в здравом уме уйдет от игрока в квиддич к подземной крысе? — Любви наплевать… — О, серьезно, Джинни! Какая любовь?! — Какое насилие, Рон? — Мы можем спорить бесконечно, — констатировала Гермиона, забирая пустые кружки и вставая из-за стола. — У нас нет доказательств ни одной из версий. — Мы знаем наверняка только итог, — с горечью в голосе сообщил Гарри. — Я не понимаю, как можно сидеть, сложа руки, зная, что грязные руки Пожирателя смерти притрагивались к твоей матери, — Рон брезгливо скривился и передёрнул плечами. — И, на сколько я понял, никто со Снейпом не разобрался по-мужски. Потому что никто так и не узнал, что он сделал, да? Повисла тишина. Гарри поднялся со стула и принялся измерять комнату быстрыми шагами. Ему действительно не сиделось на месте. Рон взбудоражил в душе осознание реальности произошедшего ужаса. Лили, его мать, была чуть старше его самого, когда все произошло. Как она чувствовала себя в тот момент? Было ли у кого спросить совета? А были у нее такие же близкие друзья, как у него Рон и Гермиона? Что бы сделал он, Гарри Поттер, если бы его подругу изнасиловал ненавистный Малфой? Да он бы превратил того в хорька. И заставил бегать в колесе. А готов ли был кто-то сделать нечто подобное для мамы? Поиски ее друзей не увенчались успехом. И Гарри подозревал, что друзья Джеймса Поттера были единственными по-настоящему близкими друзьями Лили. А разве им расскажешь о насилии? Сириус наверняка бы Снейпа в порошок стер. А Римус рассказал бы Джеймсу. Питера и вовсе в защитники не запишешь. Но не это тревожило Гарри более всего. Рон всколыхнул в Гарри забытую ненависть к Снейпу. Ведь героем Снейп стал после битвы, а до этого был трусливым подлым предателем. Подхалимом-Пожирателем. И если верить воспоминаниям, на сторону Дамблдора Снейп перешёл незадолго до смерти Поттеров. А никак не в тот день, когда… изнасиловал свою бывшую однокурсницу. В этом не было ничего такого. Пожиратель смерти силой заполучил удовлетворение от грязнокровки. А бедной девочке стыдно было кому-то рассказать. Или припугнул он ее хорошенько. Некому заступиться было... — Некому, — произнес задумчиво Гарри. — За маму действительно никто не мог заступиться... — И ты туда же! — возмутилась Гермиона. — Только не говори, что ты веришь в насилие. — Снейп назвал ее грязнокровкой, когда она хотела помочь ему! Он приполз просить ее простить, а она не стала. Понимаешь? Не стала! Мама не простила его! Она не могла сама прийти к нему после! Просто не могла. К кому угодно ещё, но не к нему. — То есть опять будем подозревать профессора Снейпа во всех смертных грехах? — Гермиона недовольно скрестила на груди руки. — Почему тогда он не хочет со мной общаться?! — вскричал Гарри. — Ему нечего сказать! Понимаешь?! Я — недоразумение, которого не должно было быть. — Не говори так, — прошептала Джинни. Гарри захлестнула злость на Снейпа. Он нашел подтверждение своих мыслей, собрал целую картинку. Все сходилось, не оставалось вопросов. — Ты думала сказка добрая? Что я Герой войны, золотой мальчик. Тут и папа живой появился, у которого великая любовь, за которую чуть не погиб. Прекрасно! Одна загвоздка: папа этот Пожиратель Смерти. — Это все в прошлом, Гарри. — Прошлых Пожирателей не бывает, Гермиона. Гермиона хотела возразить, но в окно постучали. Серая сова, каких держит каждый второй волшебник в Британии. Гарри раздражённо впустил ее и отвязал письмо. "Тебя разыскивает младший Дурсль. А.Фигг"