О скелетах в шкафу

— Я… Лили запнулась и закусила губу. Она шутила, думала всего лишь проверить, насколько Северус ценит ее дружбу. И оказалась совершенно не готова к тому, что услышала. — Северус, встань, пожалуйста. Я не хочу, чтобы было вот так... Он посмотрел на нее. Совсем не похожий на самого себя. Он больше не был тем презрительным поборником чистоты крови, который поставил своей целью обвинить вчерашнюю подругу во всех грехах. Но и на старого друга, по которому Лили так скучала, он тоже не был похож. Загнанный и опустошенный. И очень-очень уставший. — Я виноват перед тобой, — произнес он шепотом. — Нет! — Лили почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она не знала, что говорить, что делать. Ей хотелось помочь, но она боялась, что неверно поняла его слова, ведь ей показалось, что… — Я тоже виновата! Я обещала себе принимать друзей любыми, но не смогла! Я предала тебя! Мне было так больно от слов, что ты говорил, так обидно… Лили не сдержалась и заплакала. — Я же знала, ты говорил, — сквозь слезы продолжила Лили, — что происхождение главное. Что только чистокровные достойны изучать магию. Я же всегда это знала! Но все равно верила… верила, что значу для тебя чуть больше, чем, — Лили закусила дрожащую губу почти до крови, — грязнокровка. Она закрыла глаза и не видела, что Северус побледнел, а его взгляд опустел. Но почувствовала, как он вскочил, больно схватил ее за плечи и почти встряхнул. — Так и есть! Ты не такая, как другие! Я никогда не думал о тебе, как… мне все равно на то, кто твои родители! Ты настоящая волшебница! Лили засмеялась. Холодно и истерически. — Никогда не думал, да? Но все же назвал… при всех… после всего того, что было между нами… В конце Лили почти перешла на крик. Все боль, обида, забытые за прошедший год, вдруг вернулись с новой силой. Только теперь Лили не собиралась уходить от разговора, наплевав на последствия своей искренности. Дружбы уже не было, и терять от неаккуратно сказанных слов тоже было нечего. — Все удивлялись: как так? Как ты можешь общаться со Снейпом, он же не сегодня-завтра станет Пожирателем Смерти! А я не хотела это слышать! Мне было все равно, во что ты веришь! Это был твой выбор, твое дело! Ко мне ты всегда хорошо относился, и это было главным! Понимаешь?! Это главное! Что ты хороший друг, хороший человек! Да, ты не прав в своих взглядах! Да, я с тобой не согласна. Но это же не значит, что надо перестать дружить! Я верила, что ты ценишь меня не за происхождение. Верила, что твои убеждения со временем пройдут… но ты… как ты мог, Сев?! Какого Мерлина ты натворил?! — Лили опять начала плакать. — Ты просто обидел меня! Оскорбил! Когда я хотела помочь тебе! Так же поступают друзья! Они помогают, когда силы не равны! За что ты обидел меня? За что обозвал перед всеми? Ты же никогда… никогда, никогда, никогда!! Не называл меня так… не относился так… почему оборвал все в одно мгновение?! Что на тебя нашло там? А что потом?! Я наплевала на свою гордость, хотела помириться, а что сделал ты? Опять обидел! И за что?! Вообще не понятно! При чем тут был Джеймс… Поттер? Да мало ли кто проходит мимо за день! Что ты привязался к нему?! Я с ним не общалась! И ты это прекрасно знал, Сев! Так зачем обижал? Решил поупражняться в язвительности? Поздравляю! Ты преуспел! Браво! Только… скажи… за что?.. что я сделала не так? Чем заслужила все это? От близкого друга, которому всегда доверяла… Снейп стоял неподвижно, опустив голову, и молчал. Лили вытирала слезы, которые никак не хотели останавливаться, и тихо всхлипывала. — Я подонок, — наконец, констатировал Северус. — Да, — не раздумывая согласилась Лили. — Я самоутверждался, обижая тебя. — Да. — Я не думал о том, что тебе может быть больнее, чем мне. — Да. — Я перенес свою ненависть к Поттеру на тебя. — Да. — Я жалкий флоббер-червь, плюющийся грязью, когда его кидают в котел. — Да… Лили посмотрела на Снейпа. Он смотрел на нее. И вдруг Лили показалось, что он ничуть не изменился. Такой же, как и был год назад, когда они готовились к экзамену по Защите от Темных Искусств. — А пузырьки идут, если тебя ножом тыкнуть? — сдерживая смех, спросила Лили. Снейп задумался на мгновение, а потом слегка улыбнулся и ответил: — Обязательно. Лили вытерла последние слезы и рассмеялась, отпуская всю обиду и обещая себе, что отныне будет сильнее всего ценить искренность. И в тот момент ей показалось важным и правильным впервые в жизни обнять своего лучшего друга. — Я скучала по тебе, Сев, — прошептала Лили. Северус не обнял в ответ, даже отстранил Лили от себя. — Есть ещё кое-что, — произнес он. — Там, на озере… мне было жутко стыдно, обидно за то, что сделала эта шайка… — Это в прошлом… — Нет, постой. Это важно. Я разозлился на Поттера и Блэка. Нет, я просто взбесился! А ещё я разозлился на самого себя, что не предугадал, что позволил этим кретинами застать себя врасплох. И ты… ты подошла, хотела помочь… это я только потом понял. Но в тот момент я был так зол, что думал, что ты тоже пришла, чтобы посмеяться надо мной, чтобы унизить и показать, что я не способен постоять сам за себя. Лили хотела возразить, но Снейп поднял руку, останавливая. — Я знаю, что это не так. Но в тот момент я не мог рассуждать здраво. И решил обидеть тебя. Но никогда, клянусь тебе, я никогда не думал о тебе, как о грязнокровке. Когда я понял, что натворил, я решил извиниться. Но ты не захотела слушать. И тогда я придумал себе, что всему причина Поттер, что ты заодно с ним, смеёшься с ним надо мной, когда я не вижу. Я был несправедлив к тебе. — Я тоже, — прошептала Лили. — Я даже не подумала, как ты чувствовал себя тогда, у озера. Хотя должна была. — Нет, не должна. Они неловко замолчали, обдумывая как много друг другу не говорили. Мысль крутилась в голове у Лили, никак не обретая формы. Ее переполняли чувства от нежности и сочувствия до щемящего сожаления. Все события прошедшего года вдруг окрасились отвратительным оттенком бесполезной гордости. — Мы дружили больше пяти лет, — наконец, произнесла Лили. — И разрушили все в одно мгновение каким-то диким молчанием, нелепой убежденностью в своей правоте. Ее голос был на удивление ровным и спокойным. Она будто говорила не о себе, отделяя эмоции от здравого рассуждения. — Это уже не изменить, — также нейтрально ответил Северус. — Да. Но мы можем сделать выводы на будущее! — и тут гриффиндорская натура Лили ожила. Действовать храбро и самозабвенно! Верить в лучшее и никогда не опускать руки, даже когда кажется, что все пропало. — Какие например? — Снейп не разделял оптимизма, но его губы тронула едва заметная улыбка, а взгляд смягчился, стоило ему узнать прежнюю Лили Эванс. — Мы должны договориться, что всегда будем на стороне друг друга! — Всегда? — скептически хмыкнул Снейп. — Всегда-всегда! Даже когда будем не согласны, будем обижаться или не понимать. Ведь смысл дружбы в этом, да? Всегда быть на стороне друга. Что бы ни случилось. Снейп смотрел на Лили так, будто она сказала, что магии не существует. Лили это заметила, но была так воодушевлена желанием возвратить потерянную дружбу, что не остановилась. — Это не значит, конечно, что надо рисковать жизнью, когда считаешь, что дело не стоит того… — Хоть на этом спасибо… — … но вот так, как у нас получилось… если бы ты был уверен, что я на твоей стороне… если бы я знала, что ты не хочешь меня обидеть. Все бы было по-другому. Разве нет? Снейп продолжал сохранять скептический настрой, и Лили совершенно точно видела, что ее предложение ему не нравится. — Что тебя смущает? — Почему мы должны что-то обещать сейчас на гипотетическое “всегда”, когда даже не знаем, что случится завтра? — Чтобы быть уверенными друг в друге, чтобы ни случилось. Чтобы быть уверенными, что где-то у нас есть настоящий друг, на которого точно можно положиться. — А если жизнь кардинально изменится? — Как, например? — Ну, не знаю… ты выйдешь замуж за Поттера! Лили молча смотрела на Снейпа, а потом весело рассмеялась. — Ты не можешь не упомянуть его в разговоре, да? Я замуж за Поттера? Сев, это абсурд! Такой же, как то, что ты станешь правой рукой того-кого-нельзя-называть. Но! — тут Лили вновь поймала кураж — даже если ты станешь, я поддержу твое решение, хоть и не одобряю его. Это и есть дружба. Всегда оставаться на стороне друзей. Снейп тяжело вздохнул. — Ну хорошо, обещаю. Лили радостно запрыгала и даже захлопала в ладоши. Снейп опять улыбнулся. Лили же вдруг приняла важный вид и страшным голосом спросила: — Что ты обещаешь, Северус Снейп? — Что буду поддерживать любое твое решение. — Ты должен назвать меня по имени. Чтобы все было правильно. Снейп почти зарычал, но послушно, с видом обреченного страдальца, торжественно произнес: — Я, Северус Тобиас Снейп, обещаю тебе, Лили Эванс, оставаться на твоей стороне, что бы ни случилось. — Всегда, — шепотом подсказала Лили. — Всегда, — повторил Снейп. — Хорошо. А я, Лили Эванс, обещаю тебе, Северус Тобиас Снейп, всегда оставаться на твоей стороне, что бы ни случилось. — Объявляю вас мужем и женой, — процедил сквозь зубы Снейп. — Дурак! — крикнула в ответ Лили и замахнулась, чтобы ударить друга, но тот проворно увернулся. * * * Тук. Тук тук. Тук тук тук. Лили открыла глаза. За окном лил дождь. А в стекло нетерпеливо стучала мокрая серая сова. Лили вскочила из кровати. Запуталась в одеяле, упала на пол и зашипела от боли. Тук тук тук. Тук тук. Тук тук тук! Сова не унималась, и Лили серьезно опасалась, что стекло не выдержит напора явно раздражённой птицы. Дохромав до окна, Лили, наконец, открыла его. Сова с громким “Ух!” влетела внутрь, будто специально задев Лили крылом. Из окна подул ледяной ветер, полил дождь. — Ну? — сумев закрыть окно, Лили развернулась к сове. Мокрая птица уселась на высокий шкаф, взъерошила перья и демонстративно игнорировала хозяйку комнаты. — Печенье хочешь? — поинтересовалась Лили, роясь в своей сумке. — Ух! — сова мгновенно слетела со шкафа. Устроившись рядом с девушкой, сова принялась внимательно следить за каждым ее движением огромными желтыми глазами. — Отдашь мне письмо? — У-ух! — сова поискала взглядом обещанное печенье и, не найдя, недовольно отвернулась. — Ну конечно! Держи. Сова развернулась, не спеша, осмотрела печенье со всех сторон, выронила из клюва письмо, схватила печенье и упорхнула на шкаф. — А сказать “спасибо”? — обиженно спросила Лили. Сова повернулась спиной и принялась за лакомство. Лили нетерпеливо открыла конверт и углубилась в чтение. Она улыбалась, потом хмурилась, потом снова улыбалась и озорно смеялась. Джеймс писал о каникулах, о глупых идеях Сириуса и… о Косом переулке. “Давай сходим за учебниками вместе! Я постараюсь оставить Сириуса на попечение Римуса, и у нас будет пара часов наедине. Я знаю отличное кафе, там совершенно потрясающие десерты готовят. Как ты на такое смотришь?” Лили перестала читать. И думать. Джеймс Поттер приглашал ее на свидание. Голова закружилась. Сердце стиснул страх. Как она пойдет с ним? О чем говорить? Удобно ли? Что надеть? Действительно ли Сириус уйдет с Римусом? Какую прическу сделать? А что если их увидят? Целуются ли волшебники на первом свидании? Как обменять деньги заранее? Согласие накладывает ли какие-то обязательства? Есть ли подходящая сумочка? Отпустят ли родители? Лили не находила себе места весь день, не решаясь дать Джеймсу никакого ответа. Ей очень хотелось сходить с ним на свидание, но она боялась оказаться недостойной чистокровного волшебника. Комфортнее себя Лили чувствовала со Снейпом, волшебником хоть и одаренным, но не чистокровным. В нем не было аристократических загадочности, шика. Джеймс Поттер мог строить своего парня, непринужденно общаться. Но Лили всегда воспринимала его настоящим волшебником, для которого магия вошла в жизнь много раньше школы. И Лили испытывала незнакомое чувство робости перед ним, инстинктивное желание сбежать. “Жаль, но у меня не получится встретиться”, — написала наконец Лили и разрыдалась. Видит Мерлин, как она хотела. Но Джеймс просто не понимал всего… Лучше бы она согласилась. Он писал ей каждый последующий день, спрашивал, почему она не сможет прогуляться, не вызывает ли он у нее неприятных чувств. Обещал, что Сириус найдет себе занятие, и в крайнем случае будет грызть в подворотне Лютного переулка кость. Одна за другой предлагал разные даты встречи. Но Лили не соглашалась. “У меня другие планы на выходные, прости.” “Я обещала встретиться подруге,с которой не виделась пару лет”. “Родители попросили помочь с разбором чердака. Там осталась куча моих детских вещей”. “Ты замечательный, я бы очень хотела пойти, но не смогу в этот раз”. “Мне очень неудобно, но не в этот раз”. Наконец Джеймс устал ждать и материализовался на пороге дома Эвансов с букетом роз. Лили перепугалась настолько, что попросила хихикающую маму сказать, что ее нет дома. А сама притаилась за шторой и вслушивалась в каждое слово. — Лили? — искренне удивилась мама. — О, мне так жаль! Но она ушла буквально полчаса назад. Сказала, что поедет к подруге в соседний город. У них какие-то свои секреты, знаете. Мне очень жаль. — Она вернётся вечером? — уточнил Джеймс, и в его голосе звучала досада. — Нет, не думаю, — как ни в чем ни бывало соврала мама. — Обычно они с подругой секретничают пару дней. — Жаль. Спасибо. О, — Джеймс уже собрался уходить, но вдруг вспомнил о букете. — Это Вам. Раздался своеобразный хлопок, на лестнице послышались шаги. — А он милый, — прокомментировала мама, обнимая букет алых роз. — Он чистокровный волшебник, — сразу отрезала Лили, краснея против своей воли. — Это что-то меняет? — серьезно спросила мама. — Ну… у него полно денег, а ещё его родители не последние люди в Министерстве Магии. — Выглядит воспитанным, — пожала плечами миссис Эванс и кивнула на букет, — поставить тебе? Лили отрицательно покачала головой. Мама лишь вздохнула и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Джеймс аппарировал ещё пару раз то с букетом цветов, то с конфетами. Но Лили боялась к нему выходить. Ее смущало неопределенное будущее, незнание магического мира. Наконец, Джеймс прекратил свои попытки добиться свидания. Сначала он не пришел. А потом не написал. А у Лили на душе стало только ещё более погано, чем раньше. Она поняла, что потеряла его, смертельно обидела своим выпендриванием. И Джеймс Поттер больше никогда не придет. Джеймс не пришел. Но через неделю написал, как ни в чем ни бывало. Ни словом не упомянув про встречу или Косой переулок. Но пересказав все последние новости. И активная переписка возобновилась. *** Снейп вел себя более странно, чем раньше. Лили показалось, что вызывает у друга несколько иные чувства. Его признания о том, что ради нее он готов предать Темного Лорда, заставили Лили сделать вполне определенные выводы. И она начала присматриваться. Может ли быть, что она не понимала Северуса, не замечала деталей, которые бы уже давно ответили на ее вопросы. Она не хотела себе признаваться, но тоже испытывала к Северусу теплые чувства. Он не нравился ей, как парень. Но в то же время обнять или поцеловать его порой хотелось совсем не по-дружески. Была ли это любовь? Может ли быть, что так незаметно и плавно дружба преобразилась в любовь. Но не сводящую с ума, а вдумчивую, прочувствованную? Все чаще Лили задавала себе вопрос, чем именно была вызвана ее обида за оскорбление на озере. Была ли ее реакция такая уж адекватная для друга? Выплеснулись ли в тот момент истинные чувства любви, о которых Лили даже не подозревала? Лили силилась вспомнить все встречи, взгляды и разговоры. Кажется, в последний поход в Хогсмид Северус был огорчён ее решением остаться в замке и готовиться к экзаменам. Тогда он остался тоже, хотя с неделю пытался уговорить ее пойти посмотреть новые книги по зельям, которые обещали привезти. Весь день он был раздражён, и Лили неустанно повторяла, что пойти посмотреть книги он мог бы и один. Северус что-то бубнил в ответ. И вот теперь, год спустя, Лили задумалась, а что в действительности хотел посмотреть ее друг в Хогсмиде. Может ли быть, что своим отказом она круто перевернула свою жизнь, не дав свершиться какому-нибудь судьбоносному признанию. Эта мысль не давала Лили покоя пару дней. Что бы произошло, согласись она тогда? Был бы этот год обиды? Вышли бы ее отношения с другом на иной уровень? Тянулся бы Северус и впредь к темным искусствам также сильно? Что если именно тогда Северус собирался сказать, что готов отказаться от идей Того-кого-нельзя-называть ради нее… на этой мысли сердце Лили сжалось. Она, только она была виновата в том, что случилось с Северусом. Быть может, у нее ещё получится все исправить и не дать другу ступить на неверную дорогу? Лили старалась быть приветливой, делала намеки, что не против перевести отношения из русла дружбы. Но Северус вел себя холодно, не упоминал примирения, не пытался добиться физического контакта. Разговоры при редких встречах сводил на темы нейтральные, в которых оба придерживались одной точки зрения. Лили даже казалось, что Северус боялся спровоцировать ее на спор. Он был обычным: холодным и язвительным. Сколько Лили ни старалась, она не могла поймать особого взгляда. От малейшего прикосновения Северус отшатывался. И в конце-концов, Лили решила, что выдумала себе всю любовь.