Моя ужасная история

— Антон, скажите, а вы от нас ничего не скрываете? — Вы о чем? — О ваших чувствах. — В смысле? Я кому тут все в подробностях и красках пересказываю? — Я про ваши чувства к Денису. — Про те, которых нет?! *** Тук. тук. тук Слышу я сквозь сон планомерное постукивание в дверь. Кто ко мне может стучать? Ден, конечно, остальные входят без стука! А потому: — Отвали! Тук-тук-тук — По голове себе, блядь, постучи! ТУК-ТУК-ТУК — Ден, сука, ты дебил?! Я говорил, что я с утра нервный? Говорил. А то, что тупой? Хотя это и без утра за мной можно заметить. Так вот, подрываюсь я, злой как черт, и понимаю, что Денис, сонно потирая глаза, сидит рядом со мной на кровати и пялится в сторону двери. Ах да, точно, мы же в одной комнате живем. Из головы вылетело. Тогда?... — Доброе утро, мальчики! Дверь открывается и здрасти, бля! А вы не звали нас, а мы приперлися! — Антон, если вы думали, что перерезав провода от динамиков, сможете поспать дольше, вы ошиблись! — Это не я! — Антон, камеры... — Монтаж! Я ничего не трогал, оно само. Денис рядом ржет, я перевожу недовольный взгляд с него на ведущего, который стоит в дверном проеме. Ну что, блин? Бесит меня этот их будильник! Я, между прочим, всем лучше хотел сделать. Откуда же я мог знать, что эта сука собственной персоной заявится! — Само или не само — неважно, в любом случае пора вставать. Жду вас внизу. Вот и жди. А я дальше спать! Думаю я и падаю обратно, натягивая на себя одеяло. — Тош, он же вернется, вставай давай. Твой гениальный план провалился. — Мне пофиг, я спать хочу! Где-то сбоку от меня хмыкают, а после дергают край одеяла и заползают под него. Придвигаются впритык, утыкаются носом куда-то в район макушки и тихонько так шепчут: — Слушай, ты когда сонный и злой, так меня возбуждаешь... И, в общем, с кровати я встал. Очень быстро. Так быстро, что с виду это выглядело, будто я вылетел из-под одеяла со скоростью звука, с перекошенным красным лицом. Это я уже в ванне, в зеркале, увидел. Да. Зрелище пугающее. А Ден остался в комнате. Под одеялом. Ржать. Ублюдок! — Итак, из-за того, что мне пришлось ехать сюда, чтобы вас разбудить, времени осталось мало. Поэтому завтрака вы лишаетесь. Кофе тоже! Последнее уточнение предназначалось непосредственно мне. Сука. Семь утра! СЕМЬ. Куда мы опять опаздываем? — Быстро одеваемся и на выход. Впереди новый конкурс, расскажу по дороге. *** — Как прекрасен этот мир, посмотри... — напеваю я, не сдерживая улыбки. — Собери всех в круг людей и сожги... — заканчивает Ден. — Что? — Ничего! — смотрит на меня зло. За бортик держится. А ножки опять разъезжаются. В общем, да. Мы опять на катке. Только теперь на настоящем. Большом таком! С инструктором! Ведущий сказал, что опять пересматривал некоторые моменты и при виде наших "первых свиданий" его такой ностальгией накрыло, что он не удержался и решил повторить. Правда его понимание "повторить" вылилось в то, что мы с Деном должны за неделю поставить какое-то парное выступление. Инструктор, кстати, тоже не в восторге. Потому что я — еще ладно. Стоять могу ровно и молодец, а Дениска чет опять всю сноровку растерял. Как только вышел на лед, сразу задницей его поцеловал. Поднялся. И снова поцеловал. На третий раз — закрепил результат. Прополз на карачках полтора метра, ухватился за бортик, встал и, в общем-то, все... — Ден, да ладно тебе. Едь ко мне, — протягиваю к нему руки. — Нет! — оборачивается на меня, но даже не думает двигаться с места. — Денис, ну давай, — маню его к себе. — Не-а. — машет отрицательно головой и прикусывает губу. Балбес. Вижу, как обветренная кожа трескается и выступает кровь. Вздыхаю и подъезжаю к нему сам. Отрываю руки от бортика, сжимаю одну сильнее и тащу его на середину катка. Там, если грохнется, ползти дольше придется, перехватить успею. Денис на удивление не сопротивляется. Оскальзывается, спотыкается, заваливается то вперед, то назад, то в стороны. Но не вырывается. Держит мою руку крепко. Интересно, с чего бы это? А там, уже в самом центре, нас ждет Илья Петрович. Ждет, и, видимо, думает, что же он в прошлой жизни такого сделал, что в этой ему в ученики нас двоих впихнули. И вот, собственно добираемся мы таки до места назначения. Встаем и смотрим на него внимательно, каждый вздох ловим и ждем, когда наши мучения начнутся. Просто понимаете. Для Дениса пытка уже то, что происходит сейчас, а я с Анной Ивановной фигурное катание смотрел, и примерно представляю, что нас ждет дальше. Нет, я, конечно, надеюсь, что какие-то особо сложные элементы мы делать не будем, но и чтобы выполнить те, что будут в нашей программе, нам явно придется прыгнуть выше головы. Долбаный ведущий и долбаный я. Нафига это катание тогда устроил? Идиота кусок. Теперь мучиться. Началось все достаточно легко. Стоя на месте, мы учимся не терять равновесие. Правильно сгибать ноги и держать корпус. Для меня это особых проблем не составляет, потому что на коньках я уже стою уверенно. Денис же громко матерится. Машет руками, пытается пропахать носом лед и даже начистить лицо инструктору. Последнее, правда, происходит многим позже, и виноват в этом не Петрович, а я, который не упускает ни единой возможности подколоть Дена в его неудачах и кривоногости. И вот когда Ден уже на пределе, инструктор просто в очередной раз объясняет, что он делает неправильно, и у Дениса просто сдают нервы. Зато это огромный шаг вперед. Ибо Дениска с такой прытью рвется к Илье, что мы даже удивиться не успеваем! Петрович, правда, быстро понимает, что к чему, и едет в противоположную сторону. Он его, конечно, не боится, дядька крепкий, просто в таком запале Денис сам не замечает, как наворачивает пару кругов, ни разу не потеряв равновесие, не запнувшись и даже не въехав в бортик. Да еще и скорость развивает будь здоров. Правда когда через пару минут остывает, начинает орать, что не умеет тормозить. Идиот. С этим у него и правда проблемы, каждый раз, пытаясь остановиться немного повернув одну ногу, его тут же закручивает и он падает. Так что мне приходится тут же догонять это раскрасневшееся чудовище, ловить и осторожно тормозить вместе с ним. В общем, первый день у нас уходит на азы. Под вечер Денис, кстати, уже спокойно нарезает круги. Притом катается он не только вперед, но также назад. Я с этим тоже достаточно быстро справляюсь. Потому, помимо этого, мы учимся приседать во время езды. То на двух ногах, то на одной, то вообще опускаясь в полушпагат, а, выпрямляясь, поднимать еще и одну ногу. Стоит ли говорить о том, что с утра я не могу подняться? Ден вообще лежит колбаской и ноет, что ни за какие деньги он не оторвет свое бедное тельце от кровати. Я же чувствую себя немного лучше, потому что последние две недели, вечером, бегал вокруг особняка и делал разминки. Ну потому что пролеживать бока мне надоело и выпечка Дена тоже не прошла бесследно. А Германом я становиться не хочу. Так что с постели я встаю. Не с первого раза правда, но таки встаю. Принимаю теплый душ, делаю зарядку и теперь чувствую себя почти хорошо. Дениса же в душ я тащу на собственном горбу. Помогаю раздеться, включаю воду, и забив на все сопротивления, помогаю помыться. Не подумайте ничего лишнего, просто он правда практически не может двигаться. Поднять руку или нагнуться вообще кажется непосильной задачей. А нам между прочим через час уже выезжать надо. Так что приходится побыть нянькой для инвалида. И массаж ему еще делать, чтобы хоть как-то привести в норму. На льду он сегодня учится заново ездить, хотя точнее сказать - ползать. Петрович орет на него как бешеный, Денис не обращает никакого внимания. Еле переставляя ноги, катается вдоль бортика, видимо, пытаясь понять, где его конечности, почему они так болят и как ими вообще управлять. Кстати, через пару часов он все же берет себя в руки. Видимо, привыкает к тянущим мышцам, и подъезжает наконец к нам. А дальше сложно. Потому что все, что мы делали вчера, теперь нужно делать вместе и желательно в унисон. Сука. Это просто нереально. Потому что Ден мешает мне, а я мешаю Дену. Постоянно. Мы не можем держать с ним определенную дистанцию. Либо слишком далеко и невпопад, либо слишком близко и тогда вообще наступает конец света. Мы врезаемся друг в друга, цепляемся коньками, толкаемся, падаем. Орем громче Петровича и один разок даже сцепляемся. Этот полудурок бьет мне локтем в глаз, получает по печени, а после нас растаскивают. Правда, не надолго. Петрович мудачье, обвязывает нас веревкой вокруг пояса, так что расстояние между нами чуть больше полуметра и заставляет кататься. Таким образом, наши падения и ругань увеличиваются в два раза. Правда драться мы больше не пытаемся. Ибо у меня заплыл глаз, а Ден до сих пор держится за бок и смотрит на меня, как на врага народа. — Скажи спасибо, что я тебе ребра не сломал! Зло произношу, когда мы сидим в зоне отдыха и пьем кофе из пластиковых стаканчиков. — Скажи спасибо, что глаз не выбил! — Тебе просто повезло, что вообще попал, — огрызаюсь я. — Повезло, зато смотри, как хорошо повезло, — соглашается Ден и улыбается. — Мне из-за тебя кататься теперь тяжело. Слезится, сука, не вижу ни черта. Лучше бы в нос дал. — Блин, может, пусть врача вызовут? Ден встает, ставит стаканчик на лавочку и, запрокинув мою голову, смотрит на пострадавший глаз. — Не надо врача, нормально все. Первый раз что ли? Я убираю от себя руки Дена. Он пожимает плечами, мол, как хочешь, и садится обратно. Допиваем молча кофе и вновь выезжаем на лед. После такой небольшой передышки все каким-то волшебным образом начинает идти на лад. Периодами мы конечно все равно цепляемся и даже падаем, но больше не ругаемся. Молча встаем и начинаем все сначала. При том наилучшего успеха достигаем, когда катаемся держась за руки. Я думал, что это наоборот будет сбивать и мешать держать равновесие, но выходит все с точностью да наоборот. Мне так легче улавливать скорость и движения Дена, так что к концу дня косячить мы перестаем окончательно и даже пробуем самые легкие поддержки. По возвращению в особняк быстро едим, так же быстро принимаем душ и еще быстрее вырубаемся. Долбаное утро. Не знаю, за каким хером я вчера поднялся бодрячком, но сегодня мы с Денисом меняемся местами. Нет, у меня не болит все настолько сильно, как вчера у него, но вставать я все равно отказываюсь. Целых пять минут отказываюсь, пока Ден не выливает мне на голову кружку холодной воды. Дальше уже не до сна. По приезде на каток нас ожидает сюрприз. Потому что нам говорят, что на лед мы выходить сегодня не будем, а проведем все время в зале с хореографом, который ставит нам программу. И вот, когда я думал, что Петрович зверь, гоняет нас до полусмерти, я ошибался. Ибо Марина решает нас вообще убить. Еб жеж вашу мать! Можно я пойду вагоны разгружать? А? Кирпичи таскать! Мешки с картошкой. Да что угодно, только не пытайтесь, блядь, в мои двадцать восемь посадить меня на шпагат. Это нереально! Легче ноги сломать! Правда на все мои возмущения, Марина спокойно объясняет, что никуда и ни на что она меня сажать не собирается, просто хочет немного растянуть. На этих словах Денис, стоящий у балетного станка, начинает тихонько хрюкать. Марина, обернувшись на него, прикусывает губу и объявляет перерыв. Выходит из зала, прикрывает дверь и, не заботясь о звуконепроницаемости стен, ржет в коридоре. Я волком смотрю на Дена. Он пожимает плечами, а после тоже ретируется из зала. Суки! Через пятнадцать минут все опять в сборе. Меня ненадолго оставляют в покое, отдав распоряжения, чтобы я не валял балду. И перемещаются к Дену. И вот тут начинает выть он. Потому что Ден у меня бревно. Самое натуральное. И это становится отчетливо ясно чуть позже, когда нам показывают танцевальные движения из программы. Ден психует, потому что махать культяпками плавно у него не получается. Музыку он не слышит. Гнется с трудом и швыряется в меня бутылкой с водой. Вы не подумайте, я ненамного лучше него. Просто Марина сказала, что основа в нашей паре я. Короче, я мужик, как ни странно, а Дениска за бабу. И, в общем, любовь моя озверела. Отказалась что-либо делать, начала скандалить, снова заехала мне локтем, правда в этот раз не в лицо, а под ребра. И потом, обиженная, уселась в углу зала. Марина, снисходительно посмотрев на этот концерт, предложила нам поменяться. Окей. Я не против. Потому что, пока Денис действовал мне на нервы, я слушал о том, что нам нужно будет делать. И как оказалось, нам придется выполнить парочку достаточно сложных поддержек. Ден меня в любом случае не поднимет и не удержит. Так что я с готовностью согласился попробовать. До Дениса доходит немного дольше. А когда дошло, он наконец прекращает вести себя как придурок и даже не пытается доказать, что все у него получится. Машет рукой и говорит, хрен с вами. И стоило устраивать концерт? Ден потом говорит, что стоило, ибо ему нужен был выброс эмоций. — И часто ты теперь будешь такие истерики катать? — Нет, я просто устал. Устал он, блин. А я не устал? Мне так-то тоже тяжело его тушу поднимать в поддержки. Кстати, с этим у нас тоже проблемы. Причем изначально Марина, проводившая инструкцию, долго и нудно объясняла Дену, что если он не будет мне доверять и напрягаться, то ничего не выйдет. А в итоге переживаю и напрягаюсь я. Денис каждый раз падает на маты. Орет на меня. А потом еще и подзатыльников отвешивает, перемежая их с пинками под зад. А я что? А я, блин, не могу с собой ничего сделать. Я боюсь его уронить, от этого туплю и все равно Ден падает. И это еще без коньков! А что на льду будет? А ничего там не будет. Потому что к вечеру среды психую уже я. Посылаю их всех в задницу и иду в раздевалку. Не создан я для этого сраного фигурного катания. Люди этому годами учатся, и с самого детства. А эти хотят за неделю что-то сделать. Больные сука. В жопу весь этот проект! В ЖО-ПУ! — Ден, вставай, на тренировку пора. Машина уже приехала. — Не хочу. У меня все болит! Маты хоть и мягкие, но ты меня об них вчера так отколошматил, что я шевелиться лишний раз не могу. — Мне тебя опять на руках в душ тащить? — Нет, спасибо. Здесь даже матов нет, уронишь опять, я костей не соберу. — Я извинился, и не один раз. — Да что мне с твоих извинений? Ден подскакивает с кровати и тыкает в меня пальцем. — Сука, что сложно просто поднять меня и не уронить?! Хотя бы один раз, спокойно без нервотрепки, не затупить, и сделать все как нужно? Нам же особо сложного ничего не дают. Только основы, а ты, блядь, хуже ребенка малолетнего! — Да потому что за тебя боюсь! — Так нехер бояться! Не стеклянный! Сто раз упал, не развалился, чай, и на следующих не развалюсь! Боится он. Кретин. Полудурок. Я тебе второй глаз подобью, будешь меня бесить! Я удивленно смотрю на Дена. Он, в свою очередь, весь покрасневший, тяжело дышит и продолжает тыкать пальцем мне в грудь. Я почему-то начинаю улыбаться. Ден запускает пальцы в растрепанные волосы и тоже улыбается. И, в общем, я делаю как он сказал! И перестаю бояться. И опускаю его головой в мат... Сколько ору-то! Благо, все обошлось. Меня просто опять обзывают дебилом, и придурком и дауном криворуким и много еще чего, пока Марина не дает Дену попить водички. Потом же все идет на лад. Мы перестаем с ним путаться в руках и ногах. Денис прекращает играть роль бревнышка и оказывается весьма пластичным. Нет, до гимнасток ему, конечно, далеко, но я себя начинаю чувствовать неловко. Как-то уже привык, что рукожоп мой Денис, а я весь такой молодец. А теперь придется уступать пьедестал почета. Ну да ладно. Весь четверг мы так же проводим в зале. Учим некоторые движения и даже прыжки, доводим наши поддержки до автоматизма, а в пятницу уже выходим на лед. С раннего утра и до позднего вечера гоняем по катку. Денис каким-то образом отделывается лишь парой синяков. Технику правильного падения он почему-то осваивает очень быстро. У меня же с этим напряг. Как до сих пор себе ничего не сломал, сам удивляюсь. Правда прыгнуть я так и не могу. Точнее, прыгнуть-то у меня получается, а вот приземляюсь я исключительно на задницу. Ден тоже мучается долго. Но у него выходит. К вечеру субботы правда. Но он смог. Удивляются все. Потому что эти чертовы прыжки собирались вырезать из программы, решив, что это действительно за гранью разумного. Но Денис упирается как баран и откатав со мной всю программу парочку раз, уходит в один конец катка и там, сначала на одном месте, а после на маленькой скорости старается выполнить этот одинарный флип*. Сколько раз он растягивается на льду, я боюсь считать! Но потом, под четким руководством Петровича, у него таки получается! А потом второй раз получается и третий. И, в общем, занимаемся мы тогда до глубокой ночи. Пока не получается и у меня! Правда вот, я не уверен, что смогу это сделать на большей скорости. Утро воскресенья мы также проводим на катке. Почти ни разу не падаем. А потом нас отпускают отдохнуть. Возвращают обратно за пару часов до выступления. Прогоняют пару разочков и выталкивают с катка. Отводят в раздевалку, вручают костюмы, приносят кофе и радуют тем, что, оказывается, кататься мы будем не только для этого убогого ведущего... *** Час икс. Я с Денисом стою у бортика, в проходе, смотрю по сторонам и охуеваю. На противоположной стороне, за пластиковыми ограждениями, трибуны. Да, я их сразу видел, но не обращал особого внимания. Есть и есть, мне-то какое дело? А вот теперь дело есть! Потому что все места забиты. Как оказалось, фанаты шоу, подвергшиеся какому-то там особому отбору, допущены на сегодняшнее представление. Ребят, а вы вообще в курсе, что приперлись сюда ради пары минут? Больные. Честное слово. Чтобы я ради двух геев куда-то из дома вылез? Да ну нах! Я, конечно, понимаю, что зима уже кончилась. Март на улице. Но это только в теории, потому что на практике градусник все тот же минус показывает и снег таять, походу, не собирается. Но да ладно. Это их проблемы. Свет над трибунами вырубают, освещенным оставляют только каток, я хватаю Дениса за руку и тяну в центр. Особого волнения нет. Видимо, я не боюсь публики. Вот и славно. Ден вроде тоже не трусится. Ладонь мою сжимает крепко, но паники в глазах не видно. Останавливаемся, замираем. Я продолжаю держать Дениса. Из динамиков раздаются первые аккорды и мы срываемся с места. Не нужно обидных фраз о том, что вот так лучше, но не сейчас. Я понимаю, что руку его отпустить должен был сразу. Но почему-то не получается. Мы знаем, что путь есть, но он не для нас; все проще, ты знаешь. Денис выдергивает свою руку и вырывается немного вперед. Не слушай людей вокруг! Бывает - был враг, а сегодня - друг; Разворачивается, продолжая ехать спиной вперед и посылает мне ободряющую улыбку. И если так трудно - закрой глаза; не бойся, я рядом! Быстрый кивок. Пара секунд проигрыша, два толчка и я подхватываю Дениса, который за доли секунды до этого успевает вновь развернуться. И дни, километры за стеклом; И там где ты, - там и есть мой дом! Он отталкивается ногами, подкидываю его вверх. И я знаю, и ты знаешь, что выбора нет, мы так живем. Да, многого нет, но мы вдвоем! Понимаю. Понимаешь. Ловлю его за талию. Держу крепко. Осторожно опускаю, чтобы он не запнулся. На вздохах эмоций нет, и снова на выдохах без побед. Концентрируюсь на движениях. Звуки на минимум, лишь музыка и собственное дыхание. Так долго пытаясь понять секрет, - все поняли, сразу: Вновь хватаемся за руки, на повороте чуть срезаем верхнюю часть льда. Любовь не остановить, как волны. Зачем что-то говорить? Ускоряемся, синхронно разворачиваемся, продолжая движение спиной вперед. Так громко, но прощать можно научить. Ты знаешь, так просто. Вновь разворот и небольшая пробежка по льду. И дни, километры за стеклом; И там где ты, - там и есть мой дом! Разъезжаемся в разные стороны, увеличивая дистанцию и наклонившись вращаемся в "ласточке". И я знаю, и ты знаешь, что выбора нет, мы так живем. Да, многого нет, но мы вдвоем! Понимаю. Понимаешь. И вновь вперед, и вновь рядом. На очередном повороте Денис наклоняется, вытягивает одну ногу и расставляет руки в стороны. И дни, километры за стеклом; И там где ты, - там и есть мой дом! Обхватываю его за талию и бедро, немного приподнимая. И я знаю, и ты знаешь, что выбора нет, мы так живем. Да, многого нет, но мы вдвоем! Понимаю. Понимаешь. Вновь опускаю на лед. Набираем скорость. И дни, километры за стеклом; И там где ты, - там и есть мой дом! Рывок вперед, разворот назад, снова вперед. Соприкасаясь кончиками пальцев. А после немного в стороны. Тройка*. Прыжок! С трудом удерживаю равновесие, но все же выпрямляюсь. И снова вперед. И я знаю, и ты знаешь, что выбора нет, мы так живем. Да, многого нет, но мы вдвоем! Понимаю. Понимаешь. Вновь подхватываю Дениса за талию. Отталкивается. Подкидываю вверх и немного вперед, крутанув. Денис делает один оборот вокруг своей оси, а в следующую секунду я его ловлю. Я знаю. Ты знаешь. Понимаю. Понимаешь. Медленно опускаю вниз. Его тело скользит по моему. Не отпускаю. Заглядывает мне в глаза. Я знаю. Ты знаешь. Понимаю. Понимаешь Проезжаем немного вперед. Его лезвия, на моих коньках. Обнимаю его за талию. Прижимаю. Крепко. Под затихающую музыку. Останавливаемся. Я знаю. Ты знаешь. Понимаю. Понимаешь. Не понимаю. Прижимаюсь своими губами к его. Тихо. Слишком. Только сердце колотится как бешеное. Отрываюсь. Делаю глубокий вдох. Дышать тяжело. Отпускаю Дениса. И только сейчас в сознание врываются крики с трибун. Кто-то орет. Кто-то визжит. А я, ухватив Дениса за ладонь, направляюсь к проему меж бортиками. Там нас уже перехватывает ведущий. Не дает отдышаться как следует. Лишь говорит что-то ободряющее и подталкивает вперед. До раздевалки мы не доходим. Прям в коридоре переобуваемся. Кто-то накидывает нам на плечи теплые пледы и мы очень быстро продвигаемся к черному ходу. Вываливаемся на улицу. Усаживаемся в машину, которую подогнали к самому входу и тут же срываемся с места. *** В особняке нас уже ждут Гера с Лешей. Ведущий, забежавший ненадолго, хвалит всех четверых. Нас с Деном в особенности, но потом добавляет. Что мы могли бы ездить и немного быстрее, а то в музыку не совсем попадали. Мы с Денисом синхронно закатываем глаза и растекаемся по дивану. Умный тоже мне нашелся. Попробуй за неделю этому научиться. Мы же не профессиональные фигуристы, чтобы со скоростью двадцать километров в час по катку разъезжать. Хотя без поддержек и прочей ерунды, мы и так носились будь здоров. Я все ждал, что кто-то из нас навернется. Чудом обошлось. После нам оставляют камеру и сваливают из особняка. На камере два видео. Наше с Деном выступление, которое мы смотрим первым, подключив камеру к телевизору. Леша с Герой наблюдают с открытым ртом. Денис морщится, потому что видит, где и как мы косячим. На последней поддержке еще и стукает меня кулаком в плечо. — Ты меня еле поймал! — Но поймал же! — Не надо было закручивать. У нас и на тренировках через раз получалось. — Какая теперь уж разница? — Никакой. Ден замолкает. Досматриваем до конца. А после переходим ко второму видео. Там театральная постановка. Я удивленно смотрю на ребят. Они пожимают плечами. Герман объясняет, что он устроил ночь кино или что-то в этом роде. Они до самого утра смотрели разные пьесы, хомячили попкорн и прочую ерунду. А теперь им пришлось самим стать актерами. По мне, так не плохо получилось. Правда Леша в паре моментов недовольно заявлял, что Гера вот тут и тут, забыл половину слов, а тут вообще ушел со сцены раньше, чем нужно. Но я, как зритель, не заметил особых проблем, так что плевать. Кстати, ребята тоже выступали перед фанатами. Правда в спектакле участвовали и другие артисты. Дальше мы обсуждаем все проблемы, с которыми столкнулись. Долго смеемся и в конец вымотанные расходимся по своим комнатам. После ванны дожидаюсь когда душ примет и Денис. Слежу, чтобы он опять не открыл окно на ночь. Он все равно это делает. Правда, после небольшой перепалки оставляет лишь маленькую щелку. Залезает под одеяло. Притягиваю его к себе и обнимаю. Не вырывается. — Осталась всего неделя, — произносит шепотом. — Даже не верится, — отвечаю ему в тон и закрываю глаза.