Морской бой

      Нет лучшего места для того, чтобы надраться, чем Тортуга. Даже маленький ребенок скажет, что если бы его отец захотел скоротать дни с бутылкой рома в одной руке и симпатичной девчонкой на коленях, то он отправился бы именно туда. Хотя, конечно, такого было мнение капитана Джея Ти, который особенной скромностью не отличался и на самом деле считал, что ребёнок может такое ляпнуть. Но, впрочем, о Тортуге зря никогда не говорил, не он один был завсегдатаем острова погибающих надежд. Редкий выход в море не сопровождался предварительной славной попойкой в одном из кабаков, а уж каких отличных моряков себе в команду можно было там найти! Пиратство всегда славилось своим непостоянством, команда корабля менялась из раза в раз, и зачастую можно было встретить одних и тех же людей на враждующих суднах. И никто этому не удивлялся, только пожимали плечами, да закалывали неугодных ночью ножами.       В последние годы слава Джей Ти бежит впереди него. Далеко впереди. Ему бы и не хотелось того, что он иногда о себе слышал, но что уж есть — люди говорят и ладно. Мнения так часто разнятся, что слабый на предрассудки человек давно бы уже потерялся в себе и правда, но только не капитан. Он с каждый днем только все больше утверждается в мысли о том, кто он есть и какова его цель. Может, именно к ней он сейчас и идет, сидя в лучшем из кабаков Тортуги и потягивая дрянной ром прямо из услужливо поставленной перед ним бутылки. Набрать команду, отплыть к рассвету, через пару дней быть у берегов Порт-Ройала, разбить отчаянно глупых британцев и жить спокойно дальше. У него сильный корабль, современные орудия, а в быстроходности с ним может посостязаться только разве что королевский фрегат. На его борту двадцать четыре пушки, по двенадцать с каждой стороны, лучшие корабли Королевского Флота не могут похвастаться подобным. У Джей Ти нет сомнений, нет страхов, как нет и особых ожиданий. Он просто готов сделать то, что давно нужно — разбить негодяя, мешающего его деятельности в водах Карибского моря. Слухи о коммодоре Королевского Флота ходят давно. И Джей Ти точно знает, что именно он отлавливает пиратские суда у ближних берегов Порт-Ройала и отправляет на виселицу славных веселых ребят. Наказать? Проще простого. Нужно лишь выманить человечишку в открытые воды, где только ветер сможет помочь ему выжить. Но даже у него не хватит на это сил.       Отыскать команду не составляет труда. Едва услышав имя пирата и его цель, сбегается куча народу, от мала до велика. Джей Ти до самого рассвета только отбирает людей, не допуская слишком молодых, слишком старых, а также женщин, от которых на корабле одни беды, и калек. Его задача простая, но ответственная, нельзя сорваться из-за пары моряков! К рассвету корабль со звучным именем «Ревендж» выйдет из порта Тортуги с полной командой и отправится бороздить воды Карибского моря, целясь на Порт-Ройал с его многочисленными суднами и якобы опасными орудиями. Джей Ти встречался с ними, и не раз. Его едва поцарапали, когда он разгромил последнего капитана Королевского Флота. Жаль, что тот просил помиловать его и не убивать. Может, Джей Ти бы сжалился и оставил глупца на своем корабле до лучших времен, но эта прискорбная мелочность и легкое предательство короны изменили все его мнение в корне. Сам Джей Ти марал руки редко, только по острой необходимости, поэтому капитану выпустили кишки без его участия, но, всё же, по его приказу. То же пират планирует сделать и с отвратительным ему коммодором, до которого осталось всего ничего. Какой же сладкий вкус у мести…       — Смотри, видишь то судно вдалеке? — Джей Ти протягивает подзорную трубу помощнику Коллинзу. Иногда ему кажется, что Миша его не понимает, потому что не издает ни звука. Но он полезный малый, поэтому капитан не прочь оставить его себе еще на пару плаваний. — Это «Святая Мария», она каждый день выходит в ближние воды Порт-Ройала, чтобы сразу заметить приближающихся врагов. Я служил на ней пару месяцев, королевская охрана просто ни к черту, — пират усмехается и забирает трубу у Коллинза. — Проверь все орудия, это будет быстро. У «Святой Марии» восемь пушек, причем некрупнокалиберных, они не нанесут нам особого вреда, даже если очень захотят.       Джей Ти прячет трубу в карман и идет на капитанский мостик, прикладывая ко лбу ладонь от солнца. До королевского корабля пару часов ходу, самое время вознести вдохновительную речь до каждого матроса, чтобы ни у кого и сомнений не было в том, что они победят в этой битве.       — Королевский корабль ничего не стоит. Он жалок. Мелочен. Интереса не представляет. Я не стану говорить о значимости этой победы, вы знаете все и так, не зря вы пошли в команду ко мне, не зря отправились вместе со мной на Порт-Ройал — главный оплот монархического флота. Это все будет вознаграждено, потому что вы знаете, на что идете, знаете, к чему это приведет. Мы уничтожим судно парой выстрелов, пробьем ему мачту, и, что главное, пойдем на абордаж. Его капитан мне нужен живым на корабле. У меня для него особая казнь. Это ясно? Приступайте же к работе, проверьте все орудия, будьте готовы к тому, что придется обнажить и холодное оружие. Будьте готовы ко всему. Будьте готовы. Вы не пожалеете, — Джей Ти гордо заканчивает, одаривая всех наглой улыбкой. Он знает, что эти люди пойдут до конца. Не ради победы, а ради его имени. Потому что оно давно стало нарицательным в водах Карибского моря.       «Святая Мария» приближается все быстрее и быстрее, уже не нужна была труба, чтобы разглядеть ее палубы. Джей Ти ждет критического момента, чтобы поднять черный флаг над кораблем, демонстрируя, на чьей он стороне. Пока королевские придурки ничего не подозревают, но еще немного — и им просто нечем будет подозревать. О да. Месть обязана быть сладкой.

***

      Пиратство — зловонный гниющий нарыв на теле Великой Британской Империи, который день ото дня медленно отравляет ее, превращая сложный отточенный организм в хлам. Морские разбойники с каждым новым нападением сильнее вцепляются в тонкую шею Национальной Экономики и оставляют на ее нежной молочной шее следы своих грязных грубых рук. Они петрушат ее, как курицу на рынке. Из-за пиратов торговые суда боятся выходить в море, а их капитаны требуют приставить к себе охрану или выделить больше боевых пушек в расчете на каждый корабль. У умных предпринимателей, ведущих дела с заграничными купцами, хватает дальновидности вкладывать собственные деньги в оружие, чтобы обезопасить ценный груз, а вот глупцы продолжают терять корабль за кораблем, вместе с деньгами. И кто виноват в их неудачах? Правильно, Королева и Палата Лордов! Ведь все эти разжиревшие от безделья и сладостной жизни торговцы ни разу не выходили в море и для них разговоры капитанов, взявшихся перевозить груз, о пиратском произволе не более, чем сказки для малышей. Им проще оттягивать выплаты налогов в казну и требовать от Короны защиты для своих судов, не прилагая для этого никаких усилий со своей стороны. А Корона и стоящие рядом с ней ничего поделать не могут: казна пустует, все средства идут на поддержания порядка в колониях, да у себя дома, а на содержание способного дать отпор разгулявшемуся пирату флот статье расходов в бюджете сводятся к минимуму. Вот и бегут все толковые ребята с морской службы в вольные разбойники, легко соблазняясь перспективой разбогатеть за один день, а вечером просадить все состояние в порту на грязных девок и паршивое пойло, потому что завтра для них может попросту не наступить. Так зачем откладывать?       Коммодор Королевского Флота, Дженсен Эклз, разделяет их убеждения и понимает их стремление сгореть быстро, но красиво, преобладающее над перспективой всю жизнь влачить жалкое существование в грязи и нищете, и он охотно помогает пиратам отправляться на тот свет. Его не волнуют причины, по которым они бросают честную жизнь, родных и любимых, уходя в море за легкой наживой, — для него они все одинаковы. Зато он высоко ценит долг и мужество, которые демонстрируют вчерашние выпускники флотских академий, когда попадают на борт в чине офицеров. Жаль только, что после первого боя они быстро меняют свое мнение относительно их службы. Эклз щадит предателей, они отделываются легкой смертью — их просто вздёргивают на рее, а родным говорят, что пали смертью храбрых — уж лучше им верить в это, чем в то, что их дети сбегают с королевских кораблей под черные паруса. У Эклза развит нюх на предателей и пиратских прихвостней. Он чует их страх, когда появляется на палубе. Настоящий солдат, готовый отдать свою жизнь ради страны, не испытывает страха, им движет уважение, и для таких ребят Коммодор Эклз становится ближе родного отца.       Бардовое вино преломляет свет от лучины и отбрасывает на аккуратно сложенные на углу стола листы бумаги красные пятная. Письма, письма, письма… Эклзу не перестают писать, даже когда он неделями не швартуется у берегов Большой Земли. В основном пишут чиновники, требующие от подотчетного Коммодора докладов об излишней растрате государственных средств, о последнем произошедшем морском сражение (и плевать им, что ценой потери половины команды Коммодор отстоял нападение дюжины пиратов и доставил их капитана в столицу для прилюдной казни, их больше интересует, почему после казни он скрылся, не обмолвившись и парой слов с Великим начальством). Некоторые письма так и плюют в него ядом: авторы в них чаще всего угрожают в скором времени препроводить Эклза на эшафот, если его действия не будут носить прозрачный и понятный для тупых чиновников характер. Будто сухопутные крысы смыслят что-то в эффективной борьбе с пиратами! Они только и могут осуждать действия честного человека, посветившего всю свою жизнь отлову разбойников и передачи их в руки правосудия! Что умеют эти ленивые неучи, кроме мастерского складывания взяток в свои бездонные карман! Эклз жжет в ярком пламени свечи письмо за письмом, не задумываясь о наказание за прямое неподчинение властям. Получив почту, он сразу заплатил гонцу, чтоб тот соврал отправителям о краже сумки и невозможности разыскать адресата. Среди кучи макулатуры, захламившей стол, находится лишь одно толковое донесение, присланное из Порта-Антонио другом, сообщающим информацию о неких местных рыбаках, видевших «на рассвете пиратский корабль». Эклз переворачивает листок, датировано двумя днями давности. Не малый срок, чтобы пираты успели скрыться на бескрайних морских просторах, но все же Эклз надеется на скорую встречу с ними. По короткому описанию, замеченных корабль похож на тот самый, на преследование которого Коммодор потратил не один год своей жизни.       Капитан Джей Ти. Морской бриз на Ямайке пропитан его запахом. За столько лет Эклз научился вычислять его по кругам на воде, по оставленным пустым кружкам в барах, по синякам на тощих ляжках изнасилованных девок, но так и не смог поймать. Каждый раз, каждый раз, когда Эклз буквально дышал ему в затылок, Джей Ти ускользал, как крыса, просачивающаяся сквозь палубные доски.       Сизый дым постепенно заполоняет каюту и становится трудно дышать. Эклз встает из-за стола и выходит на палубу, вздохнуть бодрящего ночного воздуха. С берега тянет жареной бараниной, вся команда, кроме дозорных, сошла с корабля и до рассвета Коммодор их не увидит — ну и ладно, после долгого плавания ребята заслужили отдых и возможности ощутить твердую почву под ногами. Настанет утро, и они вернутся, все до единого, и корабль вновь снимется с якоря, держа курс на линию горизонта. Завтра им предстоит возобновить поиски, ради которых Эклз не побрезговал объединиться с капитаном Морганом. В следующий раз, если им повезет с попутным ветром, «Святая Мария» пришвартуется у берега с самым ценным грузом на борту — головой Джареда Падалеки.       Обычно пираты не приближаются к берегам мирных портовых городов, зная, что постовые моментально среагируют на черные флаги и донесут морскому патрулю. Но только не на Ямайке, где большинство мирных жителей поддерживает вольное пиратство, видя в них свободолюбивых героев, и тайно ненавидят сосущую все соки из их плантаций Британию. Корабль постепенно, перепрыгивая с волны на волну, отдаляется от порта, и Эклз в очередной раз беспокойно сверяет курс. Нужно как можно скорее обойти остров и к полудню выйти в море. От карт капитана отвлекает возглас с палубы, оповещающий о появление неизвестного корабля со спущенным флагом на горизонте. По договору с Морганом они должны были встретиться у мыса и дальше плыть вместе, но он бы не стал спускать флаг. Тогда чей это может быть корабль? Сердце глухим уханьем отдается в груди. Эклз уже и забыл какого это, чувствовать азарт настоящей битвы и захватывающего, полного виртуозных маневров, преследования. Он выбегает на палубу и смотрит в подзорную трубу — как раз в тот момент, когда на неизвестной корабле ставят черный флаг, подхватываемый ветром.       — Пираты! — матросы моментально бросают все свои дела и суетливо бегают по палубе, готовясь к бою. Со стороны это может показаться хаотичными движениями людей, испытывающими панику, но это предположение будет слишком далеко от действительности. Матросы действуют как единый слаженный механизм, все-таки не зря говорят, что Эклз на свой корабль берет лишь лучших людей. Но, тем временем, пока матросы готовят пушки, пираты оказываются так близко, что их лица можно рассмотреть невооруженным взглядом.       — Каков наглец! — Эклз плотоядно улыбается, выискивая среди чумазых лиц оборванцев-разбойников их капитана. А вот и он, Джей Ти, собственной персоной, уже занес шпагу в воздух и готовиться разрешить стрелять. Эклз по губам читает его приказ и, кажется, даже слышит, как пират выкрикивает всего одно слово, подписывающее приговор «Марии».       Джей Ти кричит: «Огонь», — и на левый борт «Марии» сыплется град тяжелых черных снарядов, под которыми массивные сосновые доски ломаются подобно сухому тростнику. Вот та встреча, которой Эклз искал столько лет! От нее кровь стынет в жилах!       Пушки Джей Ти бьют и бьют. Не проходит и десяти минут и пары ответных залпов, как хлынувшая через множественные пробоины вода заполняет трюм, и «Мария» кренится на бок. Эклз видит, как последние пущенные его ребятками снаряды долетают до борта Джей Ти и даже сбивают резную фигуру морского чудовища с его носа, но теперь все тщетно. У Джей Ти значительно больше орудий, еще один залп — и от «Марии» останутся лишь щепки на поверхности воды. Бочки, ядра, матросы, пушки, доски скатываются по наклонной вниз и плюхаются в воду. Эклз наматывает свисающий с реи канат на руку и цепляется за палубу, чтобы не последовать за ними. Какая долгожданная встреча, и какое разочарование! Грудь сдавливает от осознания ужасно быстрого и совсем не справедливого поражения. Коммодор, которому недолго осталось носить это гордое звание, бросает полный отчаяния взгляд на мыс, питая крупицы надежды разглядеть там корабль союзника, но тщетно. Лишь равнодушные серые камни, покрытые зеленой дымкой. Тогда Эклз переводит взгляд на Джей Ти — без подзорной трубы и из-за поднявшегося столба дыма с нижней палубы сложно разглядеть его выражение лица, но Коммодор готов поспорить на свой парус (хотя кому он теперь нужен?), что пират победоносно скалить свои черные гнилые зубы, если не корчится пополам от злорадного смеха, наблюдая за кончиной своего заклятого врага, портившего ему жизнь так долго. Ну что ж, имеет право. Он доказал, что сильнее, пусть и таким гадским способом. Мысли прерывает грохот еще одного залпа.       «Очень щедро, Падалеки», — думает Эклз, горько улыбаясь, — «Мог бы пожалеть ядер, раз видишь, что противник уже повержен. Или это для твоего личного удовлетворения? Плюешь на могилу мертвеца?» Пушечный снаряд свистит, как кажется Коммодору, над ухом, и верх мачты с ужасным громким скрипом наклоняется. Еще миг — и под собственным весом мачта переломится пополам. Эклза относит волной от ядра в сторону и швыряет через сломанные перила. Горькая соленая вода попадает в рот и в нос, щекоча гортань, и заставляет инстинктивно отплевываться. Но куда плевать, когда вокруг вода и затягивающие водовороты, образовавшиеся от не долетевших до цели ядер?       Внезапно до Эклза доходит, что не мог Джей Ти встретиться с ним лишь по воле случая — что-то в этом совпадение нечисто, а отсутствие Моргана добавляет подозрений. Но теперь, когда «Мария» почти полностью скрылась в соленой воде, а Эклз причислил себя скорее к числу мертвецом, чем живых, предательство кажется такой неважной пустяковой мелочью. Возможно, это и есть то самое феноменальное явление, которое возникает перед смертью. «Вся жизнь проносится перед глазами, и открываются не очевидные доселе истины», да? Эклз не жалеет о прожитой жизни, но легкая горечь от предательства и поражения напоследок саднит душу. Грустно умирать, испытывая такие низкие чувства.