История - та же

Невесело улыбаюсь отражению в окне. Забавный городок – постоянные тучи делают его обитателей аристократически бледными, вынуждая искать спасения в соляриях. А мне нравится. Мрачненько, но со вкусом. Правда, мне, с моей бескровной кожей и темными, почти черными глазами, тоже придется прибегать к ультрафиолетовым ваннам, чтобы не походить на умертвие. К этому давно уже шло. Родители взяли меня из приюта, когда мне было двенадцать. Фортуна улыбнулась, если признаться откровенно. Обычно в этом возрасте надежды на усыновление практически не остается – пары предпочитают малышей. Мне повезло. Марте и Робу тогда было тридцать пять и сорок соответственно, и вот спустя пять лет Марта забеременела. Просто чудо, не иначе… Однако места для меня не нашлось. Разумеется, мне никто ничего не говорил, и из дома меня не гнали, но все и так было понятно. А события, произошедшие чуть меньше года назад, стали последней каплей, заставившей меня плюнуть на все и собрать вещи. Хоть на край света, лишь бы убраться подальше от Небраски. Роб даже купил мне небольшой домик в Форксе ради такого дела. Здешний климат существенно снижал цены на недвижимость. И вот я здесь. В городе вечных дождей. У меня новый телефон, а на сим-карте отсутствуют какие-либо старые контакты. Одни родители знают, где я, но обещали молчать. Конечно, после того как меня выписали из психушки, мне готовы пообещать что угодно. Только бы не вернулся. Они боятся меня. Я сам себя боюсь. Винс утверждает, это пройдет. Эмоции сгладятся, а серьезных последствий мы не выявили. Единственно – моя вновь приобретенная фобия, с которой вполне можно жить. Такая ерунда, если вдуматься. Я ведь должен был умереть. Наконец автобус тормозит, и я спешу на выход. До школы ехать минут сорок, а меня все равно укачало. Надо что-то с этим делать. Неприязненно кошусь по сторонам. Излишнее внимание раздражает – не могу избавиться от ощущения, что меня рассматривают в лупу. Стандартный недостаток маленьких городов – все как на ладони, и слухи распространяются быстрее пожара. Я относительно спокойно переживаю первые три урока. Меня пока не трогают, так, приглядываются издалека. Уверен, это ненадолго. Стоит, наверное, поесть. Хотя и не хочется. Винс бы не одобрил. Интересно, как он? – Привет! Я – Джессика! А это – Эрик, Анжела и Майк. Почему ты не ешь мясо? Ты вегетарианец? – на меня налетает какая-то девушка и виснет на плечах. Я только ошалело хлопаю глазами, пытаясь вникнуть в этот поток слов и запомнить кучу новых имен, теряясь от подобного панибратства. – Джесс, это его первый день в школе, и я не удивлюсь, если завтра он сбежит, – вторая девушка, с темными волосами и в очках, укоризненно смотрит на подругу. – Извини, – та показывает ей язык и опять оборачивается ко мне, кивая двум парням, стоящим позади. Вся четверка усаживается ко мне за стол. Я мысленно морщусь. Надежда запихнуть в себя хоть что-то съестное тает, как туман на ветру. – Терпи, – советует парень азиатской внешности. – Ты – новичок. Приходится кивнуть и промычать что-то неопределенное. – Он стесняется! Такая прелесть! – на Джессику снова шикают, но она не унимается: – Не переживай, все быстро привыкнут. Мне остается надеяться лишь на это. Долго подобного ажиотажа вокруг своей скромной персоны я не выдержу. В столовой становится значительно тише. Я растерянно оглядываюсь и замечаю, что внимание основной массы учеников сосредоточено на только что вошедшей группе подростков. Джессика мечтательно вздыхает. – Это Каллены. Самая горячая семейка в школе. – Почему? – приподнимаю бровь. Лиц вновь прибывших рассмотреть не удается – ракурс не очень удобный. – Да ты взгляни на них! – непонятно, чего в голосе Майка больше – возмущения или восхищения. – Какое слово приходит первым на ум? Пытаюсь уловить хоть что-то примечательное в чужих спинах и по-прежнему не просекаю, в чем суть. – Анемия? – предполагаю, но по вытянувшимся лицам догадываюсь, что не угадал. – Почему? – осторожно спрашивает Анжела. – Чересчур бледные, – пожимаю плечами. Именно этот момент выбирает один из Калленов, чтобы обернуться. Твою ж… Туповатое лезвие не режет – рвет кожу, оставляя за собой уродливые раны. Кровь тонкими струйками стекает по бокам и животу. И страшно. Так страшно. Потому что мой мучитель удерживает меня одной рукой и без всяких усилий. Потому что растянутые в жуткой улыбке губы обнажают слишком длинные клыки, а прищуренные глаза отливают красным. – Такая славная мышка – и так странно пахнет. Поиграем еще чуть-чуть? – Эй! Очнись! – кто-то трясет меня за руку. – Ты себя нормально чувствуешь? Весь белый. Я с трудом заставляю себя отвести взгляд от… не думать об этом! – Да… да, я… Просто голова закружилась, – вру. – Все хорошо. – Ты уверен? – Эрик протягивает мне бутылку минералки. – Уже прошло, – в этот раз выходит убедительнее. Чужой взгляд все еще отчетливо ощущается на затылке. Они семья… Значит, все они… Черт. – Ты чем-то заинтересовал Эдварда Каллена, – недовольно замечает Джессика. Мне никак не удается успокоиться. Его глаза… Они не красные, и это отлично, но... – Эдвард все еще смотрит, – добавляет масла в огонь Анжела. Оборачиваюсь, отвечая мрачным взглядом. Эдвард приподнимает бровь, но контакт разрывает. Так-то лучше. Со всеми этими хлопотами из-за переезда я совершенно упустил из вида тот факт, что Форкс удобен не только низкими ценами на жилье, но и практически идеален для тех, от кого я бежал. Я – кретин. Это случилось чуть меньше года назад. Я не особо помню подробности, просто, когда я шел домой из школы, на меня напал какой-то тип. Нереально здоровый и красноглазый. Он мог убить меня сразу, но несколько часов медленно кромсал мое тело, наблюдая, как я истекаю кровью. Обещал съесть меня, но не успел. Нас нашел Винс. Не знаю, какая муха нашептала Винсенту спасти меня от представителя своего же вида. Хоть Винс и не убил того урода. И тем не менее. Правда, к тому времени спасать уже было почти некого. Я умирал. И Винс решил явить мне последнюю милость – попытался обратить. И вот тут-то и начались сюрпризы. Вампиром я не стал. Моя человеческая натура оказалась сильнее. С тех пор я боюсь крови. И, как говорит Винс, совсем перестал пахнуть. И еще… Винсент – из особенных кровососов, из тех, что с Даром. Он может заставить любое существо испытывать желание. Со мной не выходит. Вероятно, способности других одаренных на меня также не действуют. Это, конечно, хорошо, но ничего не могу поделать с собственными эмоциями. Даже с Винсом мне некомфортно, а ведь он не представляет для меня угрозы. Я боюсь. И это нереально бесит. Ненавижу вампиров! – Извини за поздний вопрос, но как тебя зовут? – все недоуменно смотрят на Анжелу: только она догадалась спросить. Морщусь. – Эд. – Эдвард? – недоверчиво уточняет Джессика. – Как Каллена? – Эдмунд. Но мне не нравится. Так что – Эд. – Да ладно тебе, нормальное имя, – Майк осекается под моим ироничным взглядом и затухает. – Пошли. Перерыв почти закончился. Да. Точно.