История - та же

– Я думал, что ты пошутил, когда сказал, что мы вместе идем на выпускной, – нервно улыбаюсь, разглядывая фрак от какого-то модного дизайнера. Элис подарила. И выбирала явно она же. «Легко и быстро снимается», да? Побыть наедине в доме, полном существ со сверхъестественно хорошим слухом, – тот еще квест. У нас с Эдвардом получается плохо. За последние месяцы мы одержали победу от силы раза четыре и только потому, что Эммет (за что ему огромное спасибо!) из мужской солидарности вытаскивал остальных членов семьи на какое-нибудь мероприятие. – Ты не хочешь? – вампир чуть приподнимает брови. – Эпатировать общественность? – скептически морщусь. – Избыточное внимание на протяжении всего вечера нам обеспечено, и это не я читаю чужие мысли. – Переживу, – беззаботно. – Или все дело в том, что ты не желаешь афишировать наши отношения? Отмахиваюсь. – Все и так уже в курсе. – А раз отговорки закончились – одевайся. Не зря же Элис моталась в другой штат, чтобы тебе угодить, – Эдвард необидно усмехается. – Никто не удивится, что мы вместе, а я жажду тобой похвастаться. – Я бы предпочел остаться дома, – признаюсь честно. – И заняться чем-нибудь более... приятным, чем вновь слушать стоны Джессики по поводу «все нормальные парни почему-то встречаются друг с другом». – Мне казалось, она смирилась, – Эдвард кривится. – Если взглянуть с этой стороны – твоя идея не лишена привлекательности. Эдвард подходит вплотную и зарывается носом мне в шею, делая глубокий вдох. Покорно откидываю голову назад, открывая доступ к коже. Очень уязвимая поза, Эдварду нравится, когда я так искренне и очевидно демонстрирую доверие. Несмотря на прошедшие месяцы, у него все еще периодически проскальзывает неуверенность. Хотя... Не так давно я уговорил его выпить моей крови, сверх того – разрешил укусить. После того как я сам попробовал человеческую кровь, мои способности несколько улучшились. По крайней мере, болевой порог стал значительно выше, что и позволило провернуть трюк с «донорством». Плюсом – моя гемофобия окончательно изжила себя. И пусть это выглядит до жути странно, нам нравится. Не представляю, как описать точнее те чувства принадлежности и власти, что я испытываю, когда клыки Эдварда вонзаются мне в шею. Знаю, я болен, но меня все устраивает, и это – просто восхитительно! Эдвард пока тоже не жалуется. Со стороны мы действительно оригинально себя ведем. Хлопает дверь. – Вы опять?! – Винс бесцеремонно падает на нашу с Эдвардом постель. – Эдди, я, конечно, безумно рад твоему раскрепощению, но в самом деле... Мне, может, завидно! Фыркаю. Эдвард чмокает меня в нос и удаляется в ванную. – Жду тебя через десять минут. Так мы все же идем? – Кстати, насчет «завидно», – лукаво улыбаюсь. – Мне казалось, теперь у тебя достаточно внимания. Винс укоризненно косится на меня и качает головой. – Блондинка сходит с ума, и, что самое удивительное, здоровяк ее полностью поддерживает. Бог мой, Эдди, не думал, что скажу это когда-нибудь, но внимания мне слишком много. Это да. С тех пор как Розали узнала, что у вампиров могут быть дети, она прохода не дает Винсенту. И никакие доводы, вроде того что от рожденного зачать шанс так же мал, как и от обращенного, на нее не действуют. Эммет во всем согласен со своей половинкой. А может, все дело в том, что и ему Винс нравится. Я такой вероятности не исключаю. И, пожалуй, Винс не против подобного расклада, просто понятия не имеет, как себя вести. Насколько я в курсе, до этого он не мог похвастаться отношениями без использования своей способности. Вот и тупит с непривычки. Разумеется, я не сообщу Винсу, что Розали и Эммет не идут с нами на выпускной. Кого-то вечером попытаются затащить в постель, и я не желаю этому помешать. С одной стороны, я искренне болею за нашу вредную блондинку, с другой... и дурак бы заметил, что она импонирует Винсу. Точно так же, как и Эммет. В общем, я сегодня исполняю роль Купидона. – Ладно, – морщась, поправляю смокинг. – Мне пора. Я бы с удовольствием составил тебе компанию, но мой диктатор-вампир хочет на выпускной. – Да иди уже, – снисходительно. – Помните о предохранении. Я слишком молод, чтобы стать дедушкой. Молча закатываю глаза. Винс опять за свое! А ведь раньше говорил обратное. Выпрыгиваю в окно, игнорируя двери и лестницу. Улыбаюсь. Давно была мысль попробовать. Но полноценно насладиться падением и слегка подзабытым страхом мне не дает поймавший меня в прыжке Эдвард. Черт возьми! И когда он успел? Эдвард очень быстрый. Или я – ужасно медленный. Хм? Щелкаю зубами перед носом вампира, тот беззаботно смеется и как принцессу транспортирует до машины, аккуратно сгружая на сиденье. Остается лишь пережить следующие несколько часов. *** – И почему я тебя не послушал? – Эдвард возводит глаза к потолку, вновь мученически кривясь. Сочувственно киваю. – Что на этот раз? – не то чтобы мне действительно было интересно, но Эдварду легче, когда он может с кем-то поделиться впечатлениями. – Майк пытается понять – кто из нас сверху, – мрачно. – И Эрик. И Джессика. Спасибо Анжеле – она считает, что мы хорошо смотримся. А пунш – слишком приторный. – Возраст такой, – пожимаю плечами. – Мысли постоянно скатываются к сексу. Это гормоны. Эдвард лукаво косится в мою сторону. – Говоришь, как умудренный жизнью старец. – Говорю, как знающий физиологию подросток, – поправляю. – Тоже скатываешься мыслями к сексу? – настороженно. – Тоже гормоны? Опять ревнует? – До тебя у меня подобных проблем не было, – отмахиваюсь. – Это рядом с тобой я чувствую себя чокнутой нимфоманкой, а в обычной жизни я вполне фригиден. – Я рад, – искренняя улыбка в ответ. Он подается вперед, но я, уже знакомый с его реакцией на мои нечастые признания, успеваю выставить между нами руку, мягко отстраняясь. – Никаких поцелуев на публике. По крайней мере – сегодня. Иначе у тебя голова лопнет от передозировки чужими пошлыми мыслями. – Как тебе удается заботиться обо мне даже тогда, когда ты мне отказываешь? – удивленно. – Можно подумать, что я только и делаю, как тебе отказываю, – парирую. От очередной попытки поцеловать (и я совсем не уверен, что мне хватило бы мужества ее пресечь!) меня спасает миссис Мидвуд, взявшая в руку микрофон. – Настало время выбрать короля и королеву бала! – радостно возвещает она, сжимая в кулаке две бумажки. – Голосование окончено, и мы наконец можем узнать имена победителей! Мы с Эдвардом недоуменно переглядываемся. Было какое-то голосование? Мы как-то пропустили этот момент. – Итак! Королем сегодняшнего вечера выбран... Эдвард Каллен! Смотрю на ошарашенного вампира и не могу сдержать смех. Подталкиваю его к сцене, где на художественном беспорядке волос устраивается простенькая корона. А что, ему идет. Еще бы выражение лица было менее озадаченным. Впрочем, веселюсь я недолго. – Королевой бала становится... Эдмунд Хейз. Я даже не сразу понимаю, что назвали мое имя. Мне так давно не доводилось слышать его расширенную версию, что я забыл, как оно звучит. Однако потом до меня доходит... Я – КОРОЛЕВА бала?! Меня в абсолютной прострации доставляют – почти доносят – до сцены и затаскивают на нее. Я же лишь хлопаю глазами, пока на меня водружают корону и поздравляют. Никого, блин, не смущает, что королева – парень?! Эдвард чуть склоняется ко мне. – Вот большинство и определилось – кто из нас сверху, – устало. – Я только сейчас осознал, что ты никогда не говорил мне свою фамилию. А я, идиот, не спрашивал. И, что странно, ни разу не слышал ее от кого-то другого. А от кого, собственно, он мог ее слышать? Разве что от учителей. И, очевидно, этот факт его сильно расстраивает. – Мое полное имя – Эдмунд Карлос Хейз, – раскрываю секрет, чтобы хоть немного утешить Эдварда. – Мне как-то в голову не приходило. – А теперь – танец короля и королевы бала! – все так же оптимистично объявляет миссис Мидвуд, явно не замечая нашего неподходящего настроя. Мы с Эдвардом одариваем ее одинаково сумрачными взглядами, но не спорим, чтобы не выглядеть еще глупее, чем нас уже выставили. – Толерантность, мать ее, – цежу сквозь зубы, когда на талию ложится рука вампира. – Я не умею танцевать. – Ничего, – успокаивающе. – Я поведу. Я искренне сомневаюсь, что мне это поможет, но облегченно выдыхаю уже через несколько движений, понимая, что все, что от меня требуется – следовать за Эдвардом. У меня даже выходит более-менее сносно вальсировать под что-то знакомое из классики и получать удовольствие от процесса. А почему бы и нет? Ситуация ведь уникальная. Когда бы мне еще пришло в голову станцевать с Эдвардом вальс? Правда... Эдварду подобная идея прийти вполне могла... Динамики замолкают. Эдвард целует мне руку, заставляя вспыхнуть. Невзирая на все то, что мы с ним вытворяем в спальне, такие вот интимно-невинные жесты до сих пор вгоняют меня в краску. А потом... опускается на колено. Моргаю. Что? Эдвард мягко улыбается и тянется к карману брюк, выуживая оттуда маленькую, обитую бархатом коробочку. Очень характерную коробочку, я бы сказал. Он откидывает крышку, и я со смешанными чувствами смотрю на покоящееся на поролоновой подушечке кольцо. Мы навечно застряли в образах подростков. Мы не стареем, поэтому не сможем долго оставаться на одном и том же месте, а потому лучше было бы, чтобы официально наши отношения нигде не фиксировались. Это повредит семье. Мы – вечные школьники, так уж вышло. И все уже обсудили, больше я не поднимал эту тему. И тут... Выдыхаю. Я... кажется, понял. Это не обручальное кольцо. Белый металл, надеюсь, не платина – я с кольцами не дружу, и было бы ужасно обидно потерять подарок Эдварда. Это не обручальное кольцо – мы не можем позволить себе брак. Но у него – тот же смысл. Оно – символ того же самого. А бумажка... кому она нужна? – Эд? – Эдвард меняется в лице, утрачивая всю свою уверенность, видимо, я молчу слишком долго. Висну на вампире, почти роняя его, и целую куда придется, забыв про собственный запрет. – Так ты согласен? – робкая улыбка. Смеюсь ему в губы. – Ну разумеется – да! Вокруг раздаются хлопки, а я и не заметил, что до этого стояла тишина. А, да плевать! Я согласен! На вечность. На одиночество. На безумие. С ним.