Объятья Луны

Душит воздух сердца… Не даёт вздохнуть… А я бегу от тебя… Хочется утонуть… *************************************************** Сколько раз мы убегали? От себя, от проблем, от боли? Хотя бы раз, но совершали, то о чём потом жалели. Нам не нравились ситуации, в которые умудрялись попадать, проблемы которые нужно было обязательно решать. И в какой-то момент единственным нашим желанием становился побег. Но разве он помог? Хоть раз? Ну, убежим мы и что дальше? Всё от чего мы сбегаем рано или поздно догонит. Так нужно ли это делать? Может нужно с самого начала смело смотреть бедам в лицо? Конечно, будет тяжело, больно, страшно, но если верить в себя и свои силы, то ничто не сможет сбить вас с верного пути. К сожалению Гермиона не смогла смело взглянуть в глаза своей проблеме. Она не знала, сколько времени целовалась с Драко. Было ощущение, что мир застыл и наблюдал за ними. Как та луна. Девушка отчётливо помнила, что остановил её не рассудок и голос разума, а блеск луны. Такой зловещий и, как ей показалось, кровавый… Только благодаря ему гриффиндорка оторвалась от губ парня. Вспоминать, что она сделала дальше, до сих пор стыдно. Оторвавшись от Малфоя, она посмотрела ему в глаза. В них отчётливо пробивалось удивление и страсть. Закрыв рот обеими руками, Гермиона изумлённо прикрыла глаза. Тут Драко хриплым голосом прошептал:  — Гермиона… Я. Ты…  — Нет. Ничего не говори — поднялась девушка и всё ещё с закрытыми глазами подошла к перилам. Парень так и остался сидеть на полу. Единственное, что говорило о том, что он не статуя были бешено трясущиеся руки.  — Нет. Это неправильно. Так не должно быть… Это ошибка… — услышав, что шепчет его любовь слёзы начали застилать ему взор, который парень поднял на девушку. Он и сам знал, что это ошибка, но слова всё равно медленно убивали его. Он сдержал свою боль внутри, и не единая слезинка не упала с его ресниц. Он поднялся на ноги и только смотрел на неё, а она на него. В отличие от друга, Грейнджер не смогла проглотить слёзы. Так она и стояла: с мокрыми щеками, глазами полными боли и сожаления. Она видела, что Малфою тоже больно. И что самое страшное, сквозь эту боль начала проступать пустота и безразличие.  — Прости. Я не хотела. Я — я не знаю, что на меня нашло — пыталась исправить ситуацию волшебница. На её жалкие потуги парень только горько усмехнулся и хмыкнул.  — Да ничего страшного. Ты выпустила пар за мой счёт. Какая же ты гриффиндорка, если используешь людей в корыстных целях? — насмешливым тоном произнёс Малфой.  — Драко… — покачав головой, она хотела что-то сказать, но слизеринец её перебил.  — Не извиняйся. Из этой пикантной ситуации я тоже вынес свою выгоду — несмотря на улыбку, на дне его взгляда плескалась невыносимая боль, — а ты неплохо целуешься. С кем тренировалась? С Поттером или с Уизли?  — Ну, зачем ты так? — голос девушки был надломлен, а из-за слёз парня не было видно полностью.  — Как? — деланно удивился молодой человек, — разве я не прав? Или… ты с Забини? Серьезно, с собственным братом? Тут девушка не выдержала и закричала:  — Зачем ты так?! Ты же знаешь, что это не правда! Мне и так тяжело, а ты ещё больше боли причиняешь! Какой ты после этого друг?  — Всем сейчас нелегко. Такое вот время Грейнджер — развёл руками парень, — а на счёт боли… а разве ТЫ никому страдания не приносишь? Не забывайся! Ты у нас тоже далеко не святая! — его голос начал срываться на крик. Уже собираясь покинуть эту злополучную башню, до него долетел голос Гермионы:  — Ты обещал! Обещал, что не бросишь! Несмотря ни на что, будешь рядом!  — Я всегда сдерживаю свои обещания Грейнджер. Я всё ещё твой друг… И я не брошу тебя. Не смогу — повернув, голову в её сторону прошептал Драко. После этих слов, слизеринец быстро спустился вниз. У Гермионы подкосились колени и, не удержавшись за перила, она сползла на пол. Громко зарыдав, она прикрыла руками лицо. Ей было стыдно. Она только что причинила боль человеку, который её любит… С того случая прошла неделя. Она не ходила на уроки, не отвечала на письма Блейза и с Драко тоже не виделась. Было ощущение, что он её избегает. Да и она не искала с ним встречи. Девушка не знала, как ей исправить ситуацию. Простит ли он её. Она не хотела терять его. Драко был чуть ли не самым дорогим для неё человеком. Гермиона не знала, почему из всех друзей, она выделяла Малфоя. Даже с Забини она не так была близка как с этим невыносимым парнем. Как будто их связывала невидимая, но до невозможности прочная нить. Ни с кем у неё не было таких чувств как с ним. А после того происшествия всё стало ещё запутаннее. Она всё ещё была влюблена в Блейза, но тот поцелуй родил внутри девушки непонятные ей чувства и эмоции. Её щёки горели, когда она вспоминала губы Драко. Язык, который рисовал в её рту только ему известные рисунки. И что было самым непонятным и странным ей понравилось. Гриффиндорка не знала, какие именно чувства одолевают её, но ей определённо точно хотелось ещё раз дотронуться до губ слизеренца. Ощутить его руки на её спине, мягкость его волос в своих пальцах. Тряхнув головой и прогнав такие провокационные мысли с головы, волшебница открыла окно, чтобы подышать. В этот самый момент к ней в комнату влетела сова с таким знакомым оперением. Обречённо простонав, она отвязала письмо от лапки совы. Дав той печенья, Грейнджер распечатала письмо. « Снова здравствуй Гермиона. Это я — Блейз. Скорее всего, я уже достал тебя своими письмами, но ты не отвечаешь, и я не знаю, что мне думать. Прости меня! Я не должен был так тебя огорошивать этой новостью. Просто я думал, что мы достаточно сблизились с тобой, чтобы узнать правду. Я не хочу терять тебя сестрёнка! Я так долго тебя искал! Я понимаю, за что ты не хочешь видеть меня, но что произошло между тобой и Малфоем? Он отказывается что-то объяснять и только стоит мне заикнуться про это, он просто звереет! Посылает меня куда подальше, и не выходит из своей комнаты до конца дня. Вы поссорились? Если это из-за меня, то, пожалуйста, не надо ссориться! Я очень надеюсь, что на это письмо, ты соизволишь ответить (раз увидится, не желаешь). Любящий тебя брат, Блейз Забини». Опустившись на кровать, Гермиона пыталась сдержать слёзы. Она хотела ему ответить, но что ей сказать? « Извини Блейз, но я не могу быть твоей сестрой, потому что, как дура, влюбилась в тебя?» Нет. Она не могла такое ему написать. Девушка бы рисковала навсегда потерять его. От тяжелых мыслей девушку отвлёк стук в дверь. Когда дверь открылась, она увидела возбуждённого Гарри. Сев к подруге на кровать, парень посмотрел ей в глаза.  — Гарри? Что случилось? Ты какой-то взволнованный — спросила девушка.  — Гермиона. У меня есть новости от Дамблдора.  — Правда? Какие? — теперь уже девушка была взволнована.  — Он рассказал мне, как убить Волан-де-Морта — поставив на комнату заглушающие чары, сказал парень. Гермиона хотела что-то сказать, но Поттер её перебил, — нет. Ничего не говори. Я сам всё расскажу. Ты же знаешь, что я выиграл «Феликс Фелицис». После этой реплики Гермиона хмыкнула. Все из их Золотого трио знали, что если бы не книга Принца-полукровки, то выиграла бы Грейнджер.  — Так вот — никак не отреагировав на девушку, продолжил Гарри, — я использовал его для того, чтобы увидеть настоящее воспоминание Слизнорта о Реддле. Согласно воспоминанию, Слизнорт рассказал Реддлу про крестражи — вещи, в которые можно заключить кусок своей души, и тогда в случае смерти тела человека его душа не умрёт, и человек будет жить. По мнению Дамблдора, одним из немногих волшебников, решившихся на столь тёмную магию, и был Волан-де-Морт. Он решил создать семь крестражей, и сделал это. Причём он не хотел использовать для крестражей обычные вещи, он хотел использовать магические, богатые и исторические артефакты. Именно благодаря крестражам Волан-де-Морт выжил после нападения на годовалого меня. Чтобы убить Тёмного Лорда, необходимо уничтожить все семь крестражей. И Дамблдор, по собственным словам, примерно знал, в какие предметы заключены крестражи и где они находятся. Два из них уже уничтожены — дневник Тома Реддла и кольцо Мраксов (от последнего и пострадала рука Дамблдора). Директор высказал предположение по поводу остальных пяти крестражей: вероятно, Волан-де-Морт хотел использовать в качестве крестражей реликвии четырёх основателей Хогвартса. Одна из них известна — медальон Слизерина, который хранился в семье Мраксов. Ещё один — чаша Пуффендуй, которую Реддл украл у одной старой колдуньи. Также это была какая-то вещь Когтевран. А вот реликвию Гриффиндора Реддлу не удалось получить — меч Гриффиндора хранится в кабинете Дамблдора. Также в качестве крестража Волан-де-Морт может использовать свою змею — Нагайну — закончив, волшебник взглянул на подругу. Гермиона была в шоке. Но теперь это многое объясняло. Стало ясно, как Волан-де-Морту удалось выжить. Казалось, что можно было услышать, как шестерёнки крутятся в мозгу девушки на бешеной скорости, таким сосредоточенным было её лицо.  — И что ты собираешься делать? — спросила она.  — Пока ничего. Буду и дальше тренировать команду по квиддичу и ждать указаний от директора. Он сказал, что скоро мы с ним отправимся за одним из крестражей. На это, волшебница только вздохнула.  — Ты уже говорил Рону?  — Ещё нет. Сначала тебе думал рассказать, а потом ему — потерев глаза, ответил друг.  — Правильно. Но ты должен ему тоже сказать. Не сейчас. Пусть Рон сосредоточится на своей девушке и квиддиче, а потом, когда придёт время, скажешь.  — И как мне узнать, что время пришло? — хмыкнул гриффиндорец.  — Когда ты будешь точно знать, как найти все крестражи. Что ты будешь делать и как будешь это всё решать — произнесла Гермиона.  — Да. Наверное, ты права — вздохнув, парень снял заклятье и двинулся к выходу, — ладно, мне пора. Меня Джинни ждёт. И не подумай! Мы просто разрабатываем схему игры!  — А я, что? Я ничего! Я ничегошеньки не говорила — с ехидной улыбочкой, пыталась оправдаться подруга. Что-то, пробормотав под нос, Поттер скрылся за дверью. Сейчас была суббота и все пошли в Хогсмид. Гермиона решила выйти пройтись, ведь Драко и Блейз никогда не пропускали прогулок по Хогсмиду. Выйдя из гостиной, Грейнджер двинулась в сторону Астрономической башни. Поднявшись наверх, она подошла к самому краю и оперлась на перила. Немного помолчав, она вздохнула.  — Сколько же здесь произошло… И почему только плохое? — рассуждая, девушка не заметила парня в самом дальнем углу площадки.  — Гермиона? — услышав, кто именно её зовёт, Грейнджер повернулась и обомлела.  — Драко? Что ты здесь делаешь? — слизеринец ничего ей не ответил. Он только подошёл к ней и взял за руку. Сколько они так стояли — неизвестно. Сжав руку парня, девушка заставила посмотреть на неё.  — Что случилось, Драко? Ты сам не свой. Парень долго смотрел на неё, а потом вздохнул и ответил:  — Мне отец написал. Сама-Знаешь-Кто хочет, чтобы я принял метку*. Отец уже договорился с Дамблдором, чтобы тот отпустил меня завтра на весь день.  — Мерлин… — прикрыв свободной рукой рот, прошептала она, — нет… Нет, ты не должен этого делать! -А что мне ещё остаётся, Гермиона? Всё уже решили за меня! У меня нет выбора — в его голосе отчётливо слышалось отчаяние, граничащее с безумием. -Выбор есть всегда! Не уезжай! Расскажи всё директору! Я уверена, он поможет тебе! — ком в горле ощутимо мешал говорить, но гриффиндорка не сдавалась. Она только сильнее сжимала руку друга.  — Он мне не поможет! Твой распрекрасный Дамблдор ничего не сможет сделать.  — Сможет! Ты только попробуй.  — Пока моя мать у отца, я не пойду против его воли. Ты не понимаешь! Он ведь и убить её может! Если я хочу, что бы с моей матерью всё было хорошо, я должен принять это клеймо! — его крик, был криком раненного лебедя. Такой громкий и такой невыносимый. -Ты думаешь, твоя мама обрадуется, если из-за неё её сын обречёт себя на погибель? Ты считаешь, она будет в безопасности? Так вот. Ты сильно заблуждаешься! Ну, станешь ты Пожирателем и что? Она всё равно будет в опасности! Если ты не сможешь выполнить какое-то указание Волан-де-Морта или сделаешь его неправильно, то, как ты думаешь, кто пострадает первым? Твоя семья! Не ты, а мать! Тебя будут заставлять смотреть, как её пытают и говорить, что если не исправишься ей будет хуже! Это замкнутый круг! Так может попробовать бороться, чем сдаться и всё равно страдать? — похоже, пламенная речь любимой девушки, возымела должное влияния на Малфоя. Парень задумался и снова взглянул на волшебницу. В его взгляде было осмысление всей ситуации, и её подводных камней.  — И что ты предлагаешь? — окончательно сдавшись, спросил Драко. Девушка улыбнулась, и сильнее сжав его ладонь, потянула к выходу с башни.  — Мы сейчас пойдём к Дамблдору и всё расскажем. Мы попросим, чтобы твою мать защищал Орден Феникса. Они смогут, не сомневайся. Я и сама состою в нём, так что знаю что говорю. И тебя тоже Орден будет защищать.  — Я не уверен, что они согласятся защищать Малфоев — скептически произнёс молодой волшебник.  — Во-первых, не всех Малфоев, а только Нарциссу и тебя. Во-вторых, когда они узнают, что ты не Пожиратель и на нашей стороне их мнение изменится. Ну, а если и это тебя не убеждает, то, в-третьих — девушка остановилась и посмотрела парню прямо в глаза, — я и Гарри сами будем тебя защищать. Я не потеряю тебя. Только не тебя. Драко тронули её слова, и он не удержался. Потянув Гермиону на себя, он со всей силы обнял её. Грейнджер улыбнулась и обняла его в ответ.  — Спасибо тебе, за то, что остаёшься рядом — прошептал слизеринец.  — Это тебе спасибо. За то, что ты у меня есть — сказала Гермиона, отстранилась и продолжила, — ты обещал мне, что останешься рядом, несмотря ни на что. Я тоже обещаю тебе. А теперь скорее пошли к директору. Вот так они и пошли: держась за руки, в полной уверенности, что всегда будут вместе. Когда они дошли до кабинета директора, парень и девушка переглянулись между собой и вошли. Дамблдор сидел за столом. Величественный, таинственный и загадочный. Когда он посмотрел на них, у Гермионы появилось ощущение, что он уже знал причину их визита.  — Директор, мы с мистером Малфоем извиняемся, если побеспокоили Вас, но это очень важно.  — Ничего страшного мисс Грейнджер! Я всё понимаю — улыбнулся Дамблдор, — так, что же привело вас ко мне в столь поздний час? Гермиона толкнула Малфоя в бок и кивнула головой. Подойдя поближе к столу директора Драко начал:  — Профессор, я хотел бы попросить Вас о помощи. Вы, скорее всего уже догадались о причине, из-за которой я должен завтра покинуть школу — было заметно, что парень сильно нервничал. Он боялся, что Дамблдор прогонит его и откажется помогать, — так вот, я не хочу уезжать в поместье. Я не хочу становиться Пожирателем Смерти! — под конец совсем осмелев, открыто заявил слизеринец. На это заявление, директор облегчённо улыбнулся и хлопнул в ладони.  — Как долго я ждал этих слов, мистер Малфой! Я знал, что Вы необычный слизеринец. Поверьте, у Вас судьба намного интересней и красочней, чем судьба прихвостня Тёмного Лорда. -Так Вы поможете мне? — переживал Драко.  — Конечно, помогу! Я всегда говорил, что в Хогвартсе все кто заслуживают помощи, её получат — глаза профессора засветились ранее не виденной синевой, — я так полагаю, защита Ордена нужна не только Вам?  — Всё верно. Моя мать… Она не должна оставаться в поместье. Я хотел бы просить защиты и для неё — Малфой надеялся, что Дамблдор и на это согласится.  — Я всё сделаю. Ваша мама будет в полной безопасности. Я напишу Вашему отцу, чтобы мать приехала и забрала Вас, по причине тому, что Вам нездоровится, и я не могу отпустить Вас одного. Если Малфой-старший изъявит желание самому приехать, не волнуйтесь — я сделаю так, что приедет миссис Малфой. А там, мы отправим её в штаб Ордена Феникса. Но некоторое время Вы не сможете с ней общаться. Пожиратели Смерти могут перехватить письма, и узнать где находится Нарцисса. А за ней и штаб.  — Хорошо. Я согласен — заметно расслабившись, ответил Драко. Гермиона улыбнулась парню и опять повернулась к директору.  — Но, я хочу кое-что спросить Вас, мистер Малфой. Это так, чтобы удостовериться.  — Конечно, спрашивайте! Немного помолчав, Дамблдор пристально посмотрел на своего ученика и задал, давно мучающий его, вопрос:  — На чьей ты стороне, Драко?  — На Вашей! — сказал парень, ни на секунду не задумавшись.  — Ну, и прекрасно! Добро пожаловать на светлую сторону, мой мальчик! — окончательно успокоившись, протянул руку парню директор. Пожав её и поблагодарив профессора за оказанную услугу, ребята покинули кабинет. Дамблдор всё ещё смотрел на место где стоял слизеринец и благодарил Мерлина за то, что тот спас, определённо светлую, душу, мальчишки и подарил тому луч добра и надежды в лице Гермионы Грейнджер… ******************************************************* Добравшись до портрета Полной Дамы, Гермиона взглянула на Драко. Было ощущение, что с его плеч свалился огромный груз, и дышать теперь стало легче. Его губы улыбались, а глаза сверкали голубыми огнями. -Вот видишь, я была права. Дамблдор смог помочь.  — Да… Спасибо тебе за это. Ты спасла меня — чуть наклонившись к её лицу, заговорщески прошептал парень. Взгляд Гермионы упал на его губы. Улыбка спала с лица, а дышать стало резко трудно. Сердце начало стучать как сумасшедшее, а пульс участился до невозможной скорости. Малфой тоже опустил глаза на её уста. Сглотнув, он придвинулся ещё ближе. И когда его губы были в опасной близости от неё, девушка чуть повернула лицо в другую сторону. Драко поцеловал подругу в щёку. Кто знает, что было бы, если бы Гермиона поддалась искушению. «Это к лучшему». Эта мысль крутилась у обоих в голове. Ни на миллиметр не отодвинувшись, Гермиона снова посмотрела на парня, который вызывал в ней эти неправильные чувства.  — Драко… Мы должны поговорить.  — О чём? — всё ещё находясь во власти таких же чувств, что и Гермиона, спросил Малфой.  — О том, что произошло на моём дне рождении — снова бросив взгляд на губы парня, пыталась собраться с мыслями девушка. Драко хотел что-то ответить, но его прервал Гарри, бегущий к ним.  — Гермиона! Гермиона! Э-э-э-э… Что здесь происходит? — после этих слов, Грейнджер и Малфой, как ошпаренные, отскочили друг от друга. Быстро переглянувшись, ребята в один голос сказали:  — Ничего! Гарри прищурился и начал, что-то подозревать. Гермионе казалось, как она слышит вертящиеся шестерёнки у друга в мозгу. -Зачем ты меня искал? Ты что-то хотел сказать? — пытаясь отвлечь друга от опасной и непонятной для самой Гермионы темы, спросила та. Поттер словно очнувшись, побледнел, и только сейчас девушка заметила руки друга. Они бешено тряслись и держали что-то, что когда-то было полотенцем. Глаза друга были полные слёз, и это напугало девушку сильнее всего. Последний раз Гарри плакал, когда умер Сириус Блэк.  — Рон… Он. Его… Его отравили — как гром посреди ясного неба, прозвучал голос Поттера. Девушка застыла и не могла пошевелиться. Они добрались и до него. До её лучшего друга. Почти что брата. Война всё больше набирала свои обороты. И хоронила под собой всех. Не разбирая, кто попал под её смертоносную лавину. Будь-то старик или ребёнок, взрослый или подросток. Война жаждала крови. Жертв и боли. Насилия и отчаянного желания выжить. Нет. Гермиона не позволит, чтобы кто-то из её близких людей пострадал. Не отдаст старухе с косой никого из друзей. Она будет бороться. Если понадобится, зубами будет выгрызать победу, но не потеряет никого…