Дарье

      Я стоял на палубе торгового корабля с первой партией стали и мечей и задумчиво смотрел в недосягаемую даль. Широкий водяной простор, свежий ветер и лёгкое покачивание вызывали во мне тягучее чувство тоски по прошлой жизни. И не мудрено, ведь в последний раз я плыла на корабле вместе с мамой. Но я утешал себя тем, что как бы не была широка река Ирт, она не море. Так что по реке я плыву в первый раз. Естественно, на судне я был не один, со мною плыли Альберт, Линда (и ещё пара служанок, но эльфиек), моя невеста Ториэтт, её братец Рейвих, а ещё куча гвардейцев, как людей, так и эльфов. Ну и команда корабля, понятное дело. Остальные лорды и леди, что прибыли с нами в эльфийское княжество, отправились назад своим ходом, а возглавлял это действие случайный лорд, которого я сам назначил (имени его я уже и не вспомню). И они прибудут в столицу на четыре дня раньше, чем мы.       Почему мы не поехали вмести с ними? У меня было плохое предчувствие на их счёт. Иногда такие иррациональные вещи весьма ощутимо влияют на моё решение. И почти всегда это оправдывается. К тому же, нельзя забывать про попытки покушения на наследников престола… Всё ли хорошо с отцом? Сейчас этого проверить я не могу, так как если я перемещусь в данный момент во дворец, то вернутся назад не смогу по одной простой причине: корабль движется. И голубь с письмом сюда не прилетит. Так что мы отрезаны от мира.       Волнения нахлынули на меня, как речные волны на деревянный корпус судна. И хотелось бы мне так же разрезать их, словно нож масло, но нет: тревожные мысли топили меня в моём собственном океане отчаяния. Вроде бы вода — моя стихия, но сейчас она меня убивает. Как иронично. Хотя, это не морская вода.       Я с усмешкой ещё раз скользнул взглядом по далёкой передовой линии, где едва виднелся порт, из которого мы выплыли меньше часа назад. А сколько нам ещё ехать? Хм, если я не ошибаюсь, то почти две недели. Долго.       — Вы тоже впервые на корабле? — ко мне незаметно подошла Ториэтт, отвлекая от безрадостных дум.       Она была одета в тёплое походное платье блёклого серого цвета, в белую заячью шубу и шапку. Её изумительные поцелованные огнём волосы были заплетены в толстую косу так, чтобы закрывать левую часть лица. Никак не могу налюбоваться. При дыхании из её рта вырвались маленькие облака пара. Началось лето, а тут неожиданно даже для местных наступили аномальные холода и снова выпал снег. Ну, хорошо, что вода не замёрзла.       — Я родился на корабле, — не знаю зачем я сказал это, а после дополнил, — но на судоходной реке я впервые.       Девушка явно возбудилась от моих слов и начала расспрашивать о моих приключениях. Я не очень подробно отвечал, чтобы не сболтнуть чего-то лишнего. Думаю, она-то как раз впервые на корабле. И ещё, как назло, у нас одна каюта на двоих (как и Артура с Рейвихом). Просто здесь не так много места, чтобы каждому выделить личную комнату (так получилось, что мальчики с мальчиками, а девочки с девочками). Из-за такого неожиданного и неприятного казуса нам с Тори пришлось даже обвенчаться, потому по эльфийским законам мы уже настоящие супруги. Церемония прошла весьма скромно и совсем без пышных нарядов: я и она, Альберт, как мой представитель (держал венец надо мной во время обряда), Рейвих, как представитель сестры (аналогично) и священник, что долго читал молитву девятиликому богу. А потом мы смешали наши судьбы, перемешав собственную кровь в вазе, после чего окропили ею семена и посадили их в землю (просто странные традиции её народа). Так что сегодня должна состояться наша первая брачная ночь.       Я тяжко вздохнул, глядя в переполненный детским восторгом глаз своей невесты (мы ещё не поженились по иртаским законам), и не знал, что сказать. Она смотрела на меня, как на спасителя, что увез её из заточения отцов. Вернее, она так претворялась. Я видел страх в её ауре. Да, я увожу её из плена в неизвестность.       — Тори, — мы одни, если не считать стражников в пяти метров от нас, и я решился назвать её так интимно, как только это возможно, отчего её здоровые щечки покрылись бы ярким румянцем, если бы он уже не был на них из-за морозца, — мы уже с тобой взрослые лю… Взрослые, — я слегка запнулся, но продолжил вновь, — и я хочу обсудить с тобой эту ночь.       — Матушка рассказывала мне об этом, — она неловко отвела голову от меня.       И всё: она совсем смутилась. Эльфийка начала мять свою косу, одновременно с этим прикусывая свои пухлые алые губы. Рыжие реснички трепетали то ли от холода, то ли от волнения. Правое ухо едва заметно приподнялась. И мне так сильно захотелось её поцеловать, чтобы подтвердить её ожидания, но нельзя. Боюсь, она меня угадает.       — Нет, Тори, я не хочу так с тобой поступать. Нет, не в смысле, что я не хочу познать тебя, как женщину, — при этих словах эльфийка ещё сильнее покраснела, — я не хочу всё это торопить. Наша помолвка, да и свадьба, произошли так стремительно… Но с этим, я считаю, спешить не следует.       Я уже сам проклял себя за то, что затеял этот разговор. Как бы я не пытался запечатать свою женскую суть (даже с братом переспала, чтобы не вырасти в полноценную женщину!), но совсем это не удержать. Я понимала бывшую княжну отчасти, а вместе с тем непозволительно хотела, чтобы всё между нами произошло стремительно и жарко. Я, как волна, стремлюсь нахлынуть на неё и поглотить целиком.       — Х-хорошо, — робко ответила Тори, — спасибо.       И снова повисла неловкая пауза. Сложно разговаривать с человеком… С эльфом о сексе, если он его боится и стесняется. Но что с этим поделать? Её так воспитали, что близость с мужчиной — это нечто постыдное, и должно быть негласной тайной. Меня воспитали так, что это естественно и непостыдно. Всё, что нравится двоим — это не извращение, как говорила мама. Может и моей жене внушить эту истину? Может быть, но точно не сейчас.       — Ты же знаешь, что я бастард? — спросил я неё, чтобы отвлечь, а она кивнула, — а знаешь, что это значит?       — Это значит, что твои родители не состояли в браке, когда ты родился, — выдала она из себя это, будто заучила заранее (может и не будто).       — Можно и так сказать… Хочешь я расскажу, как мои родители познакомились? — она кивнула. — Тогда ты расскажешь про своих родителей, хорошо? — снова кивок. — Это произошло уже почти тридцать два года назад на берегах зелёного моря в каком-то портовом городке… Точного места я, к сожалению, не знаю. Папа тогда вместе со своим дядей отправился туда, чтобы заключить перемирие. Ну, по правде говоря, отец там был вообще ни при чём: всё делал его дядя, а папа просто изредка был на приёмах, но в основное время был представлен сам себе. И как-то раз он решил посетить торговые ряды, дабы полюбоваться на экзотические товары из-за моря, однако нашёл там маму. Она торговала лечебными травами. Ты же знаешь, что она была нимфой, а нимфы вообще очень хороши в целительстве, так мама ещё и родилась в лесу.       — А это имеет какое-то значение? — прервала мой рассказ эльфийка.       — Да, имеет. Место рождения нимфы влияет на многое: на внешность, на характер, на магические способности… Да, все нимфы магически одаренные, и друиды тоже… — я ощутил её удивление. — Но это не важно. У мамы были тёмно-зелёные волосы, смуглая кожа и карие глаза… Она была очень высокой и стройной, как молодая осина. Её кожа была мягкая, как весенняя травка, а голос звонкий, как щебетание птичек… Она была красивой, но только не каждый мог понять этой красоты. А вот папа смог. Выкупил у неё, как мама говорила, всю корзину трав и попросил её рассказать обо всем по-подробнее: что за трава, где растёт, от чего лечит, как использовать и многое другое. Папа сказал, что ему совсем не было дела для такой ерунда, он просто хотел побыть с мамой побольше. А потом, когда было сказано уже обо всех травах, когда они обошли весь город по несколько раз, папа признался маме, что он влюбился. Красиво?       — Очень, — с тонким от эмоционального возбуждения голосом подтвердила девушка, — и потом они поженились? — она сдалась от приступа моего смеха. — Ой, извини… — она совсем потерялась.       — Мама послала папу очень тернистым маршрутом. Она была не глупа и знала, на что способны мужчины, одарованные властью. А папу это вдохновило: ему прежде никогда не отказывали простолюдинки. Хотя, мне кажется, что сначала он не слабо так на маму рассердился, но это не важно. Он нашёл маму через пять дней случайно: увидел в толпе. И купил ей букет цветов, которые она как раз продавала. Это развеселило маму, и она позволила папе прогуляться с ней. После этого начались ухаживания папы. Мне они никогда не рассказывали, как именно папа ухаживал за мамой, поэтому я подозреваю, что ничего приличного там не было, — я усмехнулся. — А через год родился я. У нимф беременность протекает ровно год. А родился я, как ты уже слышала, на корабле средней паршивости ночью во время бури. Весёлая ночь была у экипажа, я полагаю: и природное буйство, и роженица одновременно. Не повезло мужикам. Хотя больше всего не повезло демону, что принимал у мамы роды. Он специально искал нимфу по приказу своего отца, а нашел маму. Но нимф не так много, чтобы воротить нос, не так ли, моя леди? — я немного ехидно посмотрел на пристыженную девушку. — Не стоит смущаться, вы уже сделали свой выбор, — я сказал это менее официально, чем до сели, а потом добавил, — принцесса.       От моих слов девушка пришла в изумление. Точнее, от моего обращения к ней. Вообще, правильнее было бы назвать её принцем, ведь принцесса я, но в иртаском языке эти слова ничем не различаются, так что неважно.       — Я принцесса?       — Вы жена признанного принца, так что да, принцесса. Правда мы еще не поженились по законам нашей страны, но думаю, что это всего лишь формальность, — я снова полностью перешёл на «деловой» язык, — так что, принцесса, расскажите теперь Вас свою историю происхождения.       — По батюшке я происхожу из рода беглых имперцев, что после войны Севера и Юга присоединились к нашему Великому княжеству. Первым был… — начала проговаривать она заученную родословную.       — Я Вам про истоки дреадского племени не рассказывал, — прервал её я. — Я спросил лишь о Ваших родителях.       — Моя матушка была старшей дочерью… — она заметила мой хмурый взгляд и отбросила лишние подробности, — из одного очень древнего, но обедневшего клана. Наполовину южанка, посему она рождена с огненными локонами и округлым лицом, что редкость в наших холодных краях. Она считалась первой красавицей княжества и была желанной невестой. Но никого достойного её красоте мой дедушка не считал. А папа был младшим сыном верховного князя. Его предложение дедушка тоже не счёл достойным, однако матушка была уже не в юном возрасте, посему настояла на помолвке. Они поженились. Через пять лет родились мы с Рейвихом, — я и не думал, что они близнецы, — через двенадцать лет родилась Эсандра, через восемнадцать — Лютрик (но он погиб через год от лихорадки), через десять ещё один мальчик, но ему даже имени не дали, он умер раньше… После родилась… Мориш… — тут она заметно сморщилась, хотя пыталась этого не показывать, — а сто лет назад бог послал матушке ещё одного сына — Серсая. Сейчас он — единственный наследник княжества, пока Рейвих не прекратит свою службу.       — И твой отец стал новым князем, хранителем дождевого замка? — поинтересовался я, она кивнула. — А разве у твоей матери не было братьев, которые должны были унаследовать права на замок?       — Все мои дяди погибли во время очередной стычки с восточными пиратами… — она печально опустила взгляд на деревянную палубу.       Я лишь положил ей руку на плечо, чтобы хоть как-то приободрить эльфийку. Хотелось сказать, что это не её вина, но отчасти это ложь. Не думаю, что все сыновья знатного князя могли так погибнуть. У эльфов есть закон, который запрещает мужчине воевать, если он единственный сын своего отца. И все сыны из дома не могут уйти в один бой. Скорее похоже, что это отец Тори подсуетился, чтобы самому стать правителем малого княжества. Но это не мои дела.       После данной ноты наш разговор с эльфийкой вовсе сошел на нет, и она пожелала отправиться в каюту из-за приступа мигрени. Я остался на палубе, чтобы полюбоваться речным пейзажем и обдумать то, что мне с ней целых одиннадцать ночей делить одну кровать на двоих. Единственное, что грело мою прогнившую душу в этой ситуации это то, что Альберту тоже придется делить постель с эльфом. Лично я бы поменялась партнёрами потому, что с эльфом я еще ни разу не была, и из-за этого мне очень любопытно насколько он отличается от человеческого мужчины. Но такой возможности мне в ближайшем будущем не предвидится.       Этой ночью я долго не смог бы уснуть, если бы не умиротворительные покачивания корабля на воде. А все потому, что я лег на кровать прямо в рубашке и лосинах поверх одеяла, закутавшись лишь в легкий летний плед, что явно не был предназначен для таких холодов. Но я боялся, что иначе, под одним одеялом, Ториэтт во сне сможет нащупать у меня то, о чём знать не должна. Но повторюсь: спокойные волны сделали своё дело, и я почти сразу же отрубился.       На утро, сразу же после завтрака, ко мне пристал Рейвих со своими совершенно бесполезными тренировками. Я попытался съязвить так, чтобы он от меня отстал, но капрал упёрся, как баран рогами. И последовал сеанс моих унижений. Я почти сразу же устал, как скотина, и запыхался, как груженный мерин. Уже над этим подшучивал эльф, а мой брат смотрел на моё избиение и мерзко хихикал. Хорошо хотя бы Тори ушла, не возжелав снова наблюдать мои мучения.       Раз восемь меня уложил на лопатки мужчина перед тем, как я смог впервые дотянуться до него своим Шипом. Всё настолько плохо из-за того, что эльф запретил пользоваться магией, даже специально браслеты антимагические притащил с собой и заставил меня их напялить. Если бы я мог колдовать, то он бы уже плыл бы ко дну Ирта. И я бы мог это реализовать, ведь магию нимф такая безделушка, как браслеты, не блокирует, но тогда бы я раскрылась бы моментально. Так что унижения и побои. Будто бы вернулся в первые годы проживания в замке отца.       Минут через десять эльфу надоело меня избивать, и он приказал мне совершить двадцать отжиманий, сорок приседаний и тридцать упражнения на пресс. Он серьёзно? Меня всего трясёт, я едва стою на ногах! А сердце чуть-чуть и из горла вывалится!!! В общем, я сдох на третьем отжимании и театрально упал в обморок.       И до конца дня меня никто не беспокоил. Однако следующий день опять начался с тренировки от эльфийского капрала с браслетами на руках. И следующий… И потом… Лишь на пятый день, когда я чувствовал боль даже в мизинчике на правой ноге, мужчина решил смилостивиться, и сначала провести показательное сражение с моим братом, а тот был рад, лишь бы в чём-то лучше меня предстать.       Ну да, дрались они красиво. По меркам вояк, конечно. Для меня это было недостаточно… Изящно? Да, именно: в детстве я видела самых лучших военных мастеров, и эти по сравнению и ними — дети. Сейчас, стоя с холодным рассудком и с не сбившимся дыханием, я легко читал их грубые движения и резкие выпады. Наверное, сказывалось моё половинчатое обучение в замке. Всё же сражаться меня учили наравне с братьями.       Однако я должен признать, что азарта этим двоим не занимать: он буквально горит в их глазах, угрожая поджечь весь корабль. Да, грубо, неотесанно, но они танцевали в битве. Принц и капрал то кружили друг перед другом, то уносились в быстрые серии атак. Вот Альберт со всего размаха устремил свой деревянный меч в плечо эльфа, и тут же Рейвих уклоняется и проводит колющую атаку в живот моего братца, но тот сбил удар, чтобы он не достиг цели. Неплохо. Жаль, что ему не быть воином.       — Это так страшно… — неожиданно подошла ко мне Ториэтт. — Пусть они сражаются на тренировочных мечах, но… Это же всё равно опасно, не так ли, принц Иртас?       — Жить вообще опасно, моя принцесса, — машинально ответил я, наблюдая за воинами. — В любом случае умрешь, — я пояснил свою мысль и посмотрел на девушку.       Она явно была недовольна моим высказыванием, но, поджав облезлые губы, смолчала. Наверняка, она думает сейчас, что все мужчины одинаковы, даже я. Им подавай только сражения и завоевания. Я бы могла легко это опровергнуть, но зачем? Лучше укреплю свой образ помешанного на боях мужчины:       — Ты же видела мой меч, да? Знаю, что видела, — я улыбнулся томно и немного мечтательно, про драку я, честно говоря, подзабыл, — его я назвал Шип. Да, потому что он такой странный, — я вынул его из ножен. — Его лично для меня изготовил лучший кузнец столицы из гномьей белой стали. Я пытался объяснить мастеру, что именно я хочу, но он не совсем понял меня… Однако ничего лучшего и более похожего на рапиру я бы не нашёл на всем континенте…       — Что такое «рапиру»? — всё же заинтересовалась бывшая княжна.       — Правильно: «рапира». Рапира — это такое оружие, как ты могла догадаться из контекста… Оно тонкое, как спица, и очень легкое, как деревянный прутик. Рапира — исключительно женский меч у демонов.       Я видел, что её просто переполнили всевозможные вопросы, которые так и вырывались из её уст, но быстрее этого капитан объявил о том, что мы вынуждены пришвартоваться к ближайшему городу, чтобы пополнить свои запасы продовольствия и пресной воды.