«Мне так жаль»,- слова, что стали до боли привычными. Слова, которые я никак не мог понять.
Он долго смотрит на первую написанную фразу, все же хватается привычно за разлинованный лист, уже собираясь вырвать его из блокнота. Но в последний миг передумывает. Спешно захлопывает картонную обложку и вытягивается на матрасе. Зарывается лицом в подушку. С недавнего времени застарелая обида захлестнула сердце с новой силой. Разбудила бессильный гнев внутри, сожгла всю душу. Как он мог так обмануться?! В сознании всплывает давно прочитанная история о эксперименте над крысами. Несчастного грызуна бросают в ванну наполненную водой и засекают ровно полчаса. Через эти полчаса изможденную и перепуганную крысу спасают. И через какое-то время опыт повторяют снова. И крыса верящая что её спасут, держится на воде бесконечно долго, она сражается за свою жизнь и каждое мгновение ждет своего спасителя. Пока силы не заканчиваются окончательно и она не погибает… Так и он все это время держался на плаву. Наверное тоже верил во что-то… В каждое ласковое слово, в улыбку, взгляд… Он верил! Верил, что любовь из сердца старшего никуда не исчезла! Что она лишь пряталась где-то в тени. Но в любой момент могла ярко разгореться вновь и согреть своим сиянием его закоченевшую душу. Временами он разочаровывался и терял надежду. Закрывался привычно в свою раковину, погружался в свой спасительный тихий мирок, прятался от враждебного мира, в котором Марк был не с ним. Холод реальности частенько проникал и сюда, но он все так же спасался своими грезами и мечтами. Наверное, уставший от постоянной балансировки на поверхности разум, спасался сладким вымыслом. Укутывался им как коконом, затвердевал панцирем, становился непробиваемо прочным… Но и этого было мало. Слишком мало. Внутри он все так же был беззащитен перед правдой. Марк не с ним! Слишком долго не с ним. На самом деле это даже дольше чем возможно продержаться на поверхности ванны. «А может быть я зря надеялся на спасение? Ждал руки, которую бы он мне подал, а быть может он мог лишь утащить на дно...» Джинен трется лицом о подушку, а потом вскакивает как ужаленный. Волосы иголками во все стороны, глаза полны ужаса. - Так я уже давно на самом дне!- выпаливает он в пространство своей пустой комнаты.Путь, пролегающий во тьме, до сих пор пугает меня. Не представляю, куда ведет эта дорога, Но если бы ты только взял меня за руку. Чтобы я ни делал, Где бы я ни оказался, С чем бы мне ни пришлось сразиться, Я вырвусь, воспарив вместе с тобой…
Осень выдалась холодной, а зима принесла с собой еще большую стужу. Несмелая, появившаяся в конце лета надежда, рушилась. Стремительно осыпалась… Марк предпочел пережить свое горе в одиночестве. Он совсем издергался и высох, и как-то слишком агрессивно отгородился от всех. По сути обижен он был лишь на Джексона и на Бэма, но почему-то предпочел не видеть и остальных… - Дай ему время.- тихо увещевал Ёнджэ, единственный кто всегда ратовал за счастье Джинена. - Он никогда со мной так не обходился.- шепчет, напуганный до глубины души, Джинен.- Не разговаривает. - Он всегда молчаливым был.- на всякий случай напоминает Ёнджэ. - Не улыбается мне больше. - Ему плохо, ты же знаешь прекрасно… - Отталкивает меня! Он всегда с удовольствием меня обнимал и тискал. Даже на руки брал! А вчера он столкнул меня на пол, когда я попытался… - Может нет настроения?- Ёнджэ виновато шмыгает носом.- Я же говорю, дай ему время. Он еще не пережил расставание с Джексоном. - Может я жил лишь мечтами?- устало предполагает Джинен.- И мне реальность виделась совсем не такой? И не смотрел он на меня, и не улыбался… а все это просто плод моего больного воображения? Я просто съехал с катушек… зациклился на своих чувствах, принял желаемое за действительное… - Ну, не знаю, хён…- качает головой Ёнджэ.- Все-таки мне кажется, он все еще тебя любит. Джинену и сладко, и больно нестерпимо, потому что если Ёнджэ преувеличивает, то разочарование будет еще тяжелее. Ведь Ёнджэ часть реальности, а не плод больного воображения. В январе наступает какой-то переломный момент, потому что Марк вдруг выбирается из своей норы. Он смотрит вокруг обновленным спокойным взором и уже не стремится стереть Бэма в порошок. Только на Вана все еще смотрит болезненно. И с надеждой… Джинену от этого до того муторно, что он отныне держится на расстоянии сам. Благо работы по шею, можно забыться… Отвлечься работой вполне выходит, и он даже обретает некое подобие душевного равновесия. Правда, ненадолго. Ровно до того момента пока не находит спящего Марка у себя в комнате… В тот день он приходит со съемок чуть раньше чем обычно. Не на рассвете, как привык, а еще ночью. Пробирается в спальню старательно и тихо, и лишь у себя включает небольшой ночник. И тут же чуть не вскрикивает от удивления. Старший хён здесь! Уютно свернулся клубочком на матрасе, в объятиях виноватую Коко держит. Видимо крепко, потому что собачонка как не старается, вырваться не может. Поэтому затихает в цепких ручонках папочки Марка, и пристыжено уши прижимает и глаза зажмуривает. Прекрасно знает, что в эту комнату ей вход запрещен. Джинен переводит взгляд чуть выше. И сразу теряет связь с реальностью... тонкий профиль Марка, его пушистые высветленные волосы, нос изысканным полукругом до белого лба, ресницы невесомым пухом на щеках… Джинен с трудом вспоминает что нужно дышать, судорожно хватает воздух губами и безвольно опускает руки. «Он смерти моей хочет? Что ему здесь нужно?»- но будить страшно неимоверно, ведь уйдет сразу, покинет, бросит… Лучше оставить как есть. Вот так… как оживший кусочек сладкого сна, как островок персонального счастья. «Только не просыпайся!»- молит Джинен и все же шагает к постели, неимоверно осторожно высвобождает шерстку Коко из тонких и нежных пальцев. Собачка отчаянно благодарна и на радостях даже делает залихватский круг по комнате, но Джинен торопливо выпускает её из своей спальни. Ничто не должно потревожить сон старшего. Ничто не должно отнять у Джинена эти драгоценные минуты. Он сбрасывает куртку прямо на пол, разматывает и отправляет следом шарф. Шагает к матрасу решительно, аккуратно опускается с краю на бок и замирает глядя в спящее лицо хёна. Он не решается придвинуться вплотную, но Марк придвигается сам, сгребает руками и прижимается крепко. У Пака ступор наступает сразу же. Марк же пыхтит тихонько, носом во сне дергает и вдруг приглушенно выдает: - Джинени… Джинени, не могу без тебя… Иллюзии путаются с реальностью и теперь так сложно понять где правда… Джинен снова безоговорочно умирает от любви, прячет лицо на груди Марка, потому что губы предательски дрожат, обхватывает руками отчаянно, чтобы согреть застывшую от одиночества душу, и все еще молит всех известных богов о том, чтобы хён подольше не проснулся…Я хочу, чтобы ты нашел и спас меня.
Сны имеют ужасное свойство заканчиваться. И Джинен снова остается наедине с собой. Бодрствующий Марк создание жестокое, прошлого не помнит, слабостей не имеет, жалости, кажется, тоже… Он просто недоуменно озирается проснувшись, а потом молча сматывается из комнаты Пака. - А вот и суровая реальность…- говорит сам себе Джинен и старается найти в себе силы встать. Строчки ложатся одна за другой, теперь это выходит куда легче. Говорят несчастье души полезно для творчества… Джинен согласен, но от этого легче не становится. Январь подходит к концу…Мои мечты и всё то,чего я так страстно желал, остались в прошлом, И я все еще не могу в это поверить.
Февраль готовит еще один удар под дых, но Джинен пока об этом не подозревает. Дни проходят в рабочих заботах, в творческих муках и размышлениях. Джинен снова увлекается книгами. Он погружается в придуманные миры и старается не вспоминать спящего Марка. Такого безмятежного и открытого. Совсем близкого… своего. «Навыдумывал себе бог весть что, теперь расхлебывай. Долбанный мечтатель.»- но из головы не идут полные нежности слова: «Джинени, не могу без тебя…»***
Они приезжают в середине февраля. Для рекламы линз. Три очаровательных тайца. Высокий и мужественный Тор, миленький малыш Джеймс и улыбчивый красавчик Банк. Джинен в первый раз видит его острозубую улыбку и испытывает дежавю. Где-то он уже видел это, и улыбку сияющую, и говор отрывистый, и глаза с хитринкой. Марк радостно жмет парню руку и Джинен сразу осознает насколько они похожи. И не внешне казалось бы… а чем? Да каждым жестом, черт подери! Они на одной волне, несмотря, на языковой барьер. В первый же день сближаются отчаянно... и впору выть. - Джинен, будь злее в этой сцене.- наставляет режиссер.- А то у тебя и так мордашка слишком милая, нужно прибавить суровости. Джинен послушно кивает на каждое слово. На заднем фоне Банк сияя глазами пытается осилить диковинное иностранное имя: - Макх? Маркх? Макхе? - Йес!- на все соглашается повеселевший хён. - Макы!- победно выпаливает Банк и Марк расплывается в своей фирменной на тридцать два зуба. - Е-е! Бэнк!- ритуальные тисканья на радостях и победные завывания помноженные на два. - Вот! Это гениально! То самое выражение, Джинена. Так и играй дальше. Умничка!- радуется режиссер зверскому выражению лица Пака. Джинен же мысленно подвергает улыбчивого тайца всем известным ему экзекуциям, а на слова режиссера реагирует недоумением. Но он не один смотрит на счастливую парочку с ненавистью. Потому что стоящий в стороне Тор, точно так же испепеляет хохочущих парней взглядом. - Хён, ты так сильно в роль вжился, что теперь меня пугаешь.- бормочет Бэм и предусмотрительно усаживается чуть подальше. Джинен только зыркает хмуро. - Вот, я же говорю, настоящий гангстер. Джинен не слушает, смотрит на то как Банк учит Марка стандартным тайским фразочкам. Они уже с утра друг от друга не отлипают и даже, кажется, в туалет ходят вместе. Джинен ломает с треском в пальцах карандаш, которым только что делал записи в свой блокнот. БэмБэм вздрагивает от неожиданности. - Ты чего это, хён?- Джинен молча отряхивает руки и снова зыркает в сторону хохочущей космополитической парочки. - Они скоро уедут, хён.- понимает наконец Бэм, проследив за взглядом Джинена.- А Марк хён останется здесь. Сам подумай, ну не уедет же он с ними. Значит нужно лишь потерпеть… - Советы решил раздавать?- ворчит приглушенно Джинен. - А?- моргает испуганно Бэм. - Сначала свою роль заучи как следует, а потом уже давай советы старшим.- бросает зло Джинен и встает со своего места, уходит прочь и от счастливой парочки, и от неуклюжего сочувствия Бэма. В последний день он почти расцветает, потому что тайцы уже ночью отправятся на самолет. Но впереди еще целый день обнимашек этих двоих... - Ты красивый.- роняет на английском Тор, когда им выпадает сниматься в общей завершающей сцене.- Не переживай, Банк со мной.- добавляет он вдруг и внимательно разглядывает напряженного Джинена.- А Марк? Твой? «Разве я бы ему позволил в открытую заигрывать с каким-то мальчишкой?» - Нет.- все же выдавливает из себя Пак.- Он ничей.- и с некоторым удовлетворением наблюдает отразившийся страх в глазах Тора. И все же день проходит без эксцессов. Вечером в общежитии устраивают праздничный сабантуй. В небольшую гостиную набивается куча народу, актеры, съемочная группа, стафф… Джинена весь вечер хвалит подвыпивший режиссер, но Пак весь поглощен наблюдением за старшим хёном и почти все пропускает мимо ушей. Марк не спускает с Банка глаз и все время о чем-то с ним шепчется. Похоже напутствует на дорогу… или о чем-то договаривается. «Бэм прав, они уедут и Марк вскоре о нем забудет. У них ведь даже не было ничего. Временное увлечение.»- утешает себя Пак. И это успокаивает его на некоторое время. Он даже переключается на разговоры и пробует шутить. - Джинена, подними тост!- просит старший менеджер и Пак послушно берет бокал. Все заранее аплодируют. Джинен выдерживает театральную паузу. - Желаю нашему маленькому фильму процветания и известности!- начинает все же Джинен. Ловит взглядом то, как Банк тянет Марка куда-то из-за стола.- Ведь все мы проделали огромную работу,- Марк бросает прямой взгляд на Джинена и на миг мысль обрывается. «Джинени, не могу без тебя...» Но вот пронзительный взгляд уже снова обращен на Банка, и Марк осторожно выскальзывает из-за стола, вслед за тайцем. - А дальше, Джинена, мы ведь все ждем.- окликает менеджер. Джинен вздрагивает и продолжает: - Короче говоря всех благ нашему детищу!- начинает ощутимо сосать под ложечкой. Сердце болезненно сжимается. «Куда они ушли?» - И все? Ты что-то больно коротенько… - Да, вот такой вот тост. Всем спасибо. И простите, мне нужно отлучиться.- Джинен поднимается с места и старательно протискивается сквозь сидящих людей. Сердце бухает все тяжелее. Виски ломит. «Это просто их прощальный разговор.»- убеждает себя Пак.- «Они просто отошли поболтать.» Он выходит в прихожую, но Марка и Банка здесь нет. «Куда они пошли? В комнату Марка? Или в нашу?»- из кухни доносится приглушенный говор и Джинен понимает что они там. Он осторожно проходит до приоткрытой двери и застывает у косяка. «Стоит ли входить? Правильно ли я поступлю?»- но дверь отходит чуть в сторону сама и входить уже не обязательно. Вся кухня отлично просматривается от двери. Они здесь, у окна. Марк что-то говорит Банку, глядя прямо в глаза. Таец завороженно кивает и не может отвести глаз. Это явно прощальный разговор. Банк вдруг начинает что-то поспешно тараторить на своем диковинном наречии и Марк почему-то смотрит с пониманием. А потом делает то, от чего у Джинена в груди со звоном разбивается сердце… он притягивает Банка за затылок и нежно припадает к губам. И вот теперь Джинен действительно жалеет что пошел следом… Он не помнит, как возвращается в гостиную, как усаживается на место… у него перед глазами застывает картинка двух целующихся парней у окна. Сидящий рядом Бэм будто что-то чувствует, поэтому очень бережно берет хёна за руку, сжимает легонько пальцы. Но Джинен безразличен ко всему… Он оживает только на миг, когда Марк возвращается из кухни. Усаживается невозмутимо на свое место. А Джинен вдруг ловит взглядом новый перстень на хёновом тонком мизинце. Перстень подозрительно напоминающий перстень Банка… Джинен отчетливо понимает, что проиграл.Окрыленные прикованными к нам взглядами И призрачными надеждами, Что в миг испарились, не сумев прижиться. Видя улыбку, озаряющую моё лицо, Никто и не догадывается, что душа моя в мучительной агонии…
Джинен устало захлопывает исписанный блокнот. Песня почти готова, осталось лишь причесать, привести в порядок и можно отправить на суд компании. Вот только… ни капли радости на душе. Теперь не спасают даже собственные иллюзии и созданные миры. Укрыться негде. Каждый раз когда он старается забыться в сладких мечтах, туда врывается непрошенный образ… двое парней целующихся у окна. И да, Банк улетел вместе с остальными тайцами, но перстень на пальце Марка все еще мозолит глаза. А через неделю им самим предстоит лететь в Тайланд… Джинен уверен, этот чертов мальчишка уже ждет Марка там. Теперь действительно некуда спрятаться. Даже привычный маленький мирок осажден страхами и ужасами… И только иногда в голове всплывает лишь одна зыбкая фраза, которая еще дает надежду удержаться на поверхности: «Джинени, не могу без тебя...»