Пощади, ты затянул меня, словно бездна. Скинь свои путы, я не могу сделать и вдоха. Я загнан в ловушку. Кто-нибудь, спасите меня.
Марк Туан никогда не врёт самому себе. Марк Туан всегда верен своим чувствам. Марк Туан не боится признать свои слабости. «I am JYP!»- самая первая фраза, которую он услышал от Джинена. Фраза, которая стала чем-то большим, чем просто фраза. Каждому ли выпадает счастье влюбиться с первого взгляда? А быть любимым в ответ? Марк уверен, что это редкость. Что настоящая любовь явление особое. В то время он был готов кричать о своих чувствах на каждом углу! И не понимал почему Джинен так смущается, одергивает, шикает каждый раз. Для Марка показывать свою привязанность и любовь было естественно. Его обижало благоразумие Пака, его сдержанность. Как можно держать невозмутимое лицо если тебя распирает изнутри от любви? Как можно оставаться отстраненным если живешь лишь мыслями о другом человеке? Но Пак мог. Он знал границы и пределы. И все их соблюдал. Иногда он даже перестраховывался и продолжал быть сдержанным там где не стоило. Так считал Марк… Рамки становились все уже, осмотрительность Джинена превосходила всякие пределы. Марк понял, что ему нечем дышать… - Ты не любишь меня.- эта фраза сама сорвалась с кончика языка и обрушилась в пространство. Марк помнит, как испуганно вспыхнули выразительные глаза Джинена. - Как ты можешь такое говорить? - Ты даже не смотришь на меня. Не целуешь очень давно. Вырываешься из объятий… Я чувствую себя одиноким, Нён. Будто все что ты отдаешь мне, это какая-то подачка, вынужденная мера, чтобы отделаться. - Это все не так!- прерывает Джинен. Отчаянно вцепляется, притягивает к себе, оплетает руками.- Я боюсь на тебя смотреть, потому что теряю всякое самообладание. Я боюсь съехать с катушек и выдать себя перед другими трейни или того хуже… перед менеджерами. - Тебя всегда так волнует чужое мнение…- вздыхает Марк. О да, именно тогда Марк действительно так считал. А еще Джинен всегда выбирал работу. Будто считал, что Марк никуда не денется. Будет терпеливо ждать где-то там в сторонке, когда успешный трейни Пак обратит наконец на него свое внимание… С появлением JJ project все стало только хуже. Встречи стали совсем редкими, а когда все же случались, то Марк подолгу выслушивал восторженное лепетание Джинена о работе, а сам хмуро молчал… потому что ему особо нечем было похвастать… он все еще оставался всего лишь трейни. Он отказался от Пака. И до сих пор не понимал, как у него тогда хватило духу!? Но он был слишком разочарован, разгневан… и все вышло как-то само собой. Он сам оттолкнул свою любовь… Вот только… не учел одной детали… Любовь так и не умерла. Она все так же пытала изнутри, мучила и сжигала дотла. Он запретил себе думать о Паке, но тот приходил во снах. Тогда он окунулся в работу с головой, выматывал себя на тренировках, но разум все так же был занят одним Джиненом.Я взывал, но лишь два слова, словно эхо, доносились в ответ: «Просто уйди».
Отныне его жизнь превратилась в бегство. Сначала он думал вовсе уехать обратно в Америку, но почему-то все же остался. Что-то все еще держало его здесь. Он убедил себя, что теперь думает лишь только о собственной карьере. И бег продолжился. В ход шли все средства, чтобы не думать о Паке. Он забивал себе голову всем подряд, он изматывал своё тело до изнеможения… Как так получилось, что в какой-то момент Джексон тоже стал таким средством? Марк убедил себя что Джексон ему подходит. Он пристально выискивал в китайце черты, которые бы захватили душу и заняли разум, и нашел. Джексон был завораживающе интересным. Веселый, красивый, милый. Не такой как все. Необычный на всю голову. Марк всегда испытывал слабость к таким людям… «Я больше не люблю его, у меня есть Джексон.»- это стало волшебной мантрой, которую Марк повторял себе время от времени. Временами она действовала и он искренне любил Вана. А потом стало сложнее… они переехали в общежитие. Каждый день видеть Джинена оказалось невыносимо. «Да, он дорог мне, но это лишь сила воспоминаний.»- убеждал себя снова Марк. Марк Туан отныне каждое мгновение врет самому себе. Марк Туан боится своих истинных чувств. Марк Туан полон слабостей, но запрещает себе их признавать… Отныне он живет во лжи…***
«Джинени, не могу без тебя...» Марк устало прикрывает лицо рукой, когда в памяти всплывает та ночь. Угораздило же так попасться! Если бы Джинен узнал сколько раз Марк засыпал на его постели в его отсутствие… почему он вообще приходил туда? Неужели, только это место могло успокоить и отвлечь от переживаний? Он будто спасался комнатой Пака. Когда грустные мысли и депрессия одолевали совсем, он тайно приходил в эту небольшую, холодную комнатку и сворачивался клубочком на пропахшем Паком матрасе. «Когда уже я перестану так сильно в нем нуждаться?»- Марк бросает грустный взгляд в окно машины. Вспоминает всегда невозмутимую улыбку Пака и его открытый взгляд. «Лицемер...»- и запоздало понимает, что и он сам ничем не лучше. Улицы Бангкока плавно проскальзывают за окном. Марк опускает стекло и высовывает ладонь, ловит ветер. Вспоминает ужин с Банком, который был-то всего несколько минут назад. Так неловко… Марк убеждает себя, что уехал так рано только из-за постоянно трезвонившего телефона Банка, на экране которого с периодичностью в минуту высвечивалось имя Тор. «Не зашли дальше поцелуев… А ведь оба были готовы на большее… Определенно Тор помешал. Сбил настроение.»- он удовлетворяется этим выводом и устало откидывается на мягкую спинку сидения. Его ждет роскошный номер и одинокая ночь. «И бесконечное самобичевание...»- невесело усмехается он себе под нос.Терплю крушение, посылая сигнал бедствия. Прошу, стань недостающей частью моей жизни.
Номер встречает темнотой. Пусто. Только шторы на большом окне спальни распахнуты настежь. Вид ночного города… только усугубляет ощущение одиночества. Марк делает шаг вглубь и закрывает за собой входную дверь. Кажется, окно еще и открыто. Он отчетливо помнит, что закрывал его, когда уходил на свидание. «Наверное наши опять бегали из номера в номер, пялились в окна.» На ходу скидывает легкую куртку, проходит дальше. Под левой ногой тихий хруст и он испуганно замирает. «Это еще что? Они здесь еще и намусорили? Совсем отбились от рук.»- он наклоняется и вытаскивает из-под ноги смятый листок бумаги. Шагает к выключателю. Щурится от яркого света, а потом разглядывает находку. Обычный блокнотный листок, зверски измятый. Скомканный… «Почерк Джинена.»- пугается Марк. И сам не понимает чего пугается. Руки начинают подрагивать. Просто выбросить, не читая? Отдать владельцу завтра и до того момента не разворачивать? Но глаза цепляют первую строчку и Марк уже не может остановиться, расправляет пальцами исписанный, аккуратным почерком, листок. Он пробегает строчки не вдумываясь, и возвращается к первой. Горло пережимает, руки начинают дрожать сильнее, он не глядя пятится до кровати и бухается на её край. Это крик о помощи. Отчаянный и последний. Потому что того кто его посылает, на большее уже не хватит. Марк воочию представляет Джинена, стоящего посередине комнаты с листком в руках. Пак долго решается, волнуется, несколько раз порывается уйти, а потом досадливо сминает бумагу и просто бросает её себе под ноги. Марк осторожно разглаживает листик у себя на колене, выравнивает измятые края. Еще раз перечитывает строчки, а потом зачем-то переворачивает другой стороной. Интуиция не обманывает, на тыльной стороне бумажки написано: «У меня нет копии». И это означает, Марк волен делать с этими отчаянными словами все что угодно. Руки развязаны...***
На следующий день он решается поговорить с Паком о его послании, но как назло это не удается. Все спешно готовятся к перелету в Корею, а Джинен усиленно избегает общения. К слову, выглядит он удручающе: лицо слишком бледное, а синяки под глазами впечатляют своими размерами. «Наверное уже раз сто пожалел, что бросил бумажку в моем номере.»- вздыхает про себя Марк. С Пака станется, уж слишком он боится показывать свои слабости.Спаси меня, мои глаза перестали воспринимать реальность. Больше не могу так, я не дам тебе уйти.
У Марка входит в привычку перечитывать измятую страничку. Почти каждый вечер он вынимает её из бумажника и снова, и снова пробегает ровные строчки глазами. Это сладостно и больно. Это добровольная пытка, без которой он уже не может обойтись… С Джиненом он так и не поговорил. Пак все еще избегает любого контакта. Да и по сути Марк сам не знает, что он хочет сказать Джинену… письмо- это признание. Отчаянное признание в своих чувствах. И Марк должен лишь ответить. «Мы уже проходили через все это… Не думаю что смогу выдержать это снова...»- в памяти еще живы мучительные мгновения одиночества вдвоем. А на мизинце сверкает перстень Банка, в мыслях его улыбка и сияющие глаза. «Мне нужно стремиться к новому. К чему-то что меня радует и делает счастливым. А о прошлом забыть. Оно принесло лишь разочарование. Никогда не вернусь назад!» Но вопреки всему, он снова и снова возвращается к прошлому. Каждый день в памяти оживают забытые картинки. И судя по всему, этому способствует перечитывание листка. «Только и может что писать душераздирающие стихи! Так отчаянно высказываться на бумаге! Хоть бы раз сказал такие вещи в лицо! Хоть бы раз показал, что ему не все равно, больно, плохо… Так сложно сказать, что тоскует?»- листок становится ненавистным. Теперь это издевка, провокация и Марк готов её уничтожить. Он даже рвет листок сбоку, но потом останавливается, взгляд снова натыкается на проникновенные строчки, которые жестоко бьют по нервам. Он просто прячет листок обратно в бумажник и решает больше его не доставать. Забыть о его существовании… Этого немого крика не было… После весеннего удачного камбэка приходит пора для мирового тура и все мемберы снова погружены в работу. Целыми днями ведутся репетиции, оговариваются идеи для выступлений и вся компания жужжит как улей. - Джинен хён ищет себе пару для юнита.- бормочет Ёнджэ.- Но я уже пообещал Джебоми хёну. Что делать? - Ну давай я.- тут же реагирует Бэм.- Я бы с удовольствием спел с хёном. - Ты уже нам обещал с Югёми!- напоминает взмыленный от недавних танцев Джексон. Бэм явно готов всех бросить и все равно вступить в юнит к Джинену, но Ёнджэ приглушенно поясняет: - Он хочет Марка хёна. Только т-с-с… - Ну конечно, кто бы сомневался…- обижается Бэм. - Ты главное помалкивай.- грозит Ёнджэ.- Джинен хён не хочет, чтобы Марк хён узнал. - Ладно.- вздыхает Бэм. Марк аккуратно отстраняется от приоткрытой двери, чтобы его не заметили. Он уже было собирался войти, да передумал, когда услышал своё имя. «Джинени хочет юнит со мной?»- почему-то сердце пускается в галоп сразу. Марк представляет как они репетируют допоздна, как проводят вместе целые дни.- «Если ему так нужно, пусть придет и попросит сам.»- застарелая обида снова поднимается из глубин. Уже этим же вечером он находит Джинена в его танцклассе и краснея предлагает сотрудничество первый. - Ты хочешь создать со мной юнит?- настораживается Джинен.- На самом деле? - Но тебе же нужен партнер? Разве нет?- голос Марка от волнения звучит резко. Джинен вспыхивает щеками, отводит взгляд в сторону. - Да, мне нужен… напарник. - Отлично. Он у тебя есть.- выпаливает Марк уже куда увереннее. Правда, уже на следующий день поднимает бунт, потому что Джинен выбирает для их дуэта слишком сентиментальную песню. - Я не буду это петь!- возмущается он не стесняясь присутствия звукорежиссера.- Я пока еще с ума не сошел! - Марк~щи, если вам кажется эта песня слегка… как бы это сказать… - Сопливой?- рыкает Марк. Джинен возмущенно качает головой. - Ну или так…- вздыхает мужчина.- Но ведь это обязательно понравится вашим фанатам. Они такое любят. Некий намек на фансервис… - Намек?- орет Марк.- Намек? Да мы тут в открытую друг другу в любви объясняемся!- почему-то в комнате повисает слишком пронзительная пауза и Марк понимает что перегнул. Уши стремительно начинают теплеть. - Ладно. Исполню эту чертову песню, так и быть.- хрипло роняет он, а потом ссылается на другие дела и сматывается из комнаты. - Джинен~щи, может стоило предложить ему другую песню? Это ведь не единственная одобренная. - Нет, только эту.- Джинен тихонько улыбается глазами. Вскоре Марк снова жалеет что согласился на это сотрудничество. Потому что репетиции становятся настоящим испытанием. И дело не в танцах, которые выматывают и оставляют без сил к концу дня, дело в Паке… Таком прекрасном и соблазнительном, что сосредоточиться невозможно. - Давай еще тот элемент отработаем?- предлагает Джинен. Белая футболка промокла насквозь, на шее бисеринки пота, пухлые губы приоткрыты. Марк рассеянно кивает, а сам жадно выхватывает взглядом эти детали. Это настоящее проклятие… такой вот Пак. У Марка в горле пересыхает каждую минуту, а под кожей пожар, который вот-вот грозит превратиться в настоящее стихийное бедствие. Под конец тренировки Пак выдыхается окончательно и устало вытягивается прямо на полу. Марк бухается рядом и старается отдышаться. - Наверное ты был прав, когда хотел другую песню, хён.- смеется Джинен, без привычного баска, а скорее как-то по-мальчишески живо. «Прямо как во времена трейни...»- с невыразимой тоской вспоминает Марк. И может поэтому привычный самообман сбрасывает пелену, и сердце болезненно сжимается от тоски. Джинен вот он тут… все такой же любимый. Марк незаметно поворачивает голову и рассматривает чужой профиль. Джинен глаза закрыл, мощная грудь все еще ходуном ходит, не отдышался. Черные волосы взлохмачены. Марк понимает, что если сейчас не прикоснется- умрет! Пальцы несмело касаются чужого лба, Марк аккуратно стирает пот, якобы случайно проводит по лицу, по щеке, придвигается ближе. Происходящее его полностью захватывает. Джинен же лежит спокойно, глаза все так же закрыты, только грудь, вопреки всем законам, начинает вздыматься еще быстрее. Марк прижимается губами к щеке, нежно трется, пальцами перебирает волосы, гладит лицо и шею. Его совсем уносит, это слишком упоительно, слишком важно… быть рядом. Как можно ближе. Он истосковался по Джинену, измучился по нему. Марк закрывает глаза и вслепую отдается своим душевным порывам. Спешно покрывает поцелуями щеку, ухо, глаза почему-то жгут слезы, они то и дело норовят прорваться. И прорываются в тот миг, когда Джинен обнимает нежно в ответ, нервно дыша, тоже в слепую тыкается губами. Марк ловит эти горячие уста и окончательно теряет голову. Слезы текут по щекам, сердце заходится в больном спотыкливом ритме, а поцелуи становятся неистово жадными. Он терзает губы Джинена так, будто это способно утолить всепоглощающую жажду, которая одолевает его. Руки Джинена теплом опоясывают плечи, влажная футболка нагревается между горячими телами. Это слишком прекрасно, нереально… Марк отпускает истерзанные губы, и пытаясь отдышаться, прижимается лбом. Дыхание Джинена отрывистое и обжигающее обдает лицо. Марк разрешает себе открыть глаза и растворяется в бездонных глазах Пака. Ни мыслей, ни слов… ничего… они просто смотрят друг на друга почти вечность. А потом он осторожно проводит рукой по щеке, спускается на шею и замечает, как Джинен чуть вздрагивает от холода, когда перстень на мизинце касается разгоряченной кожи. И все стремительно рушится… Он испуганно рассматривает подарок Банка на своей руке и тут же отстраняется от Пака, отодвигается от него подальше. - Прости…- с трудом выдыхает Марк и слезы с новой силой текут по щекам. - Хён.- тихо шепчет Пак, но Марк вертит головой и вскакивает на ноги. Пошатывается, не удержавшись на ногах, все же выравнивается, а потом просто сбегает из зала. Джинен остается сидеть на полу. В груди нестерпимо давит, губы пылают, а в глазах начинают набухать слезы…Спаси меня!
За окном снова мелькают ночные улицы Бангкока. Марк привычно откидывается на спинку сидения и прикрывает глаза. Вечер выдался изматывающим. Серьезные разговоры не его сильная сторона. Как же невыразимо трудно подобрать слова, особенно если вы говорите на разных языках. Трудно объяснить все правильно… Банк смотрел неверящими огромными глазами и старался постичь, принять. Как же тяжело делать больно… Особенно таким невинным детям. «Это как обидеть Югёми. Так же невыносимо и тяжело.»- но он вспоминает бесконечные звонки от Тора и успокаивается. Банка утешат. Он в этом уверен. Номер встречает привычной тишиной. Только в комнате снова отдернуты шторы и огни улиц проникают внутрь. «Снова таращились в окна всем скопом.»- усмехается Марк про себя. На всякий случай ступает осторожно, но потом понимает что два раза такой клад не оставляют. Усаживается на край кровати, вытаскивает сложенную вчетверо бумажку из кармана. Ему не нужно видеть строчки, он давно их выучил наизусть, просто приятно чувствовать под пальцами знакомую помятую бумажку. За дверью раздаются шаги, которые он ждал, но все же вздрогнул всем телом. - Хён?- этот тон обещает феерический скандал, который еще только клокочет внутри и набирает мощь. - Наконец-то…- шепчет Марк. Дверь распахивается. На пороге сдержанно взбешенный Пак. - Ты что только вернулся? Марк кивает. - Скольким папарацци засветился?- Джинен явно старается себя сдерживать.- Я конечно все понимаю, но ты мог бы и об остальных подумать, если ты попадешься, статью напишут обо всех нас! Нельзя быть осторожнее? Марк молчит. Только глаза поблескивают в полумраке. - Вечно ты молчишь…- досадливо роняет Джинен.- У меня ощущение что я со стеной говорю. Всегда. Сколько бы не пытался, бьюсь лишь в закрытую дверь. Тебе плевать на все, да? Марк качает головой. - И чего я вообще распаляюсь? Все ведь бесполезно.- вздыхает Джинен. Бросает тоскливый взгляд в окно за спиной Марка. - Я расстался с Банком.- тихо выдыхает старший. Джинен вздрагивает зрачками. - Зачем ты мне об этом говоришь? - Потому что он не спасет меня. Джинен хмыкает. Марк сжимает в кармане смятый листок и поднимает на Пака взгляд. - Меня спасешь только ты.- Они сталкиваются глазами и Марк видит, как до Джинена доходит осознание… как он стремительно вспыхивает.- Я люблю тебя, Джинени. Всегда любил…