Россия-2015: Перестройка

      Вотан наугад пробирался сквозь снежные сугробы, ибо колючий туман застилал всё поле зрения, не позволяя разобрать дороги. То и дело на пути возникали ледяные глыбы, словно вырастающие из-под земли, а потом бесследно исчезали в тумане позади. Но нигде не было ни единого признака жизни. Даже воздух стоял неподвижно, словно не решаясь поднять пургу, а может быть просто не утруждая себя этим занятием – ведь и без того сквозь белую дымку тумана ничего не было видно. Не получалось даже понять с какой стороны светит солнце и есть ли оно вообще в этом мире, или же равномерный мертвенно-бледный свет идёт отовсюду и ниоткуда.       – Куда же это меня угораздило попасть? – недоумевал Вотан, глядя на весь этот удручающий своим однообразием пейзаж.       Последнее, что он помнил – как сражался в бою против таких же фотонников, как он сам. В разразившейся между мирами войне он встал на сторону людей, потому что верил в них. Хотя, быть может, он больше верил в веру Дива в людей. Уж если сам Создатель считал людей более перспективным творением, чем фотонники, то кто такой Вотан, чтобы спорить? Так или иначе, силы оказались неравны. Вотан был тяжело ранен и вынужден поспешно отступать в мир людей. При полученных повреждениях вероятность успешного перемещения между мирами была довольно низкой, но иного выхода не оставалось. И вот… вместо того, чтобы быть разбросанным на отдельные фотоны, раскиданные по вселенной, как этого можно было бы ожидать при неудачном перемещении, Вотан оказался здесь. Где бы это здесь ни находилось.       Вотан брёл через эти замёрзшие земли уже несколько суток, или по крайней мере так ему казалось, ибо никаких признаков смены дня и ночи видно не было. Уже и раны его излечились благодаря присущей фотонникам регенерации, но Вотан не рисковал снова пытаться прыгать между мирами, пока не поймёт в котором из них находится сам. Правда, как это сделать, если не видно ни зги? Не понять даже, не ходит ли он всё это время кругами. Но вот, уже отчаявшись наткнуться хоть на какой-нибудь ориентир, Вотан вдруг вышел к реке, такой же замёрзшей, как и всё вокруг. Русло виляло между неразличимых в тумане складок местности, но давало хоть какое-то чувство направления, так что Вотан пошёл дальше, придерживаясь ледяной глади.       И не прогадал. Ещё через какой-то десяток часов опостылевшей ходьбы Вотан услышал далеко впереди приглушённые звуки, показавшиеся ему поначалу завыванием ветра. Но ускорив шаг он стал приближаться к источнику и убедился, что то был вовсе не ветер, а вздохи, плач и крики, сливавшиеся в полный отчаяния гул, что пробирал сильнее, чем весь здешний холод. Хотелось развернуться и отступить обратно в тишину, сколь ни была она гнетущей, лишь бы не слышать творившегося впереди страдания. Но Вотан не отступил, он решительно шёл дальше и, наконец, настиг странную процессию.       Длинная, насколько хватало взгляда в этой непроглядной мгле, вереница людей тянулась вдоль русла реки, следуя вверх по течению. Они были наги, истощены так, что каждую кость можно было пересчитать под кожей, и сини, точно мертвецы, и тем не менее каким-то образом продолжали медленно, мучительно двигаться вперёд. Невозможно было представить, как они до сих пор оставались живы, однако похоже было, что идут они таким образом никак не меньше, чем сам Вотан, а быть может и много дольше. Как будто кто-то издевательски отказывался даровать этим людям смерть, лишь бы продолжить их мучения.       Вдруг процессия остановилась, все замерли и обернулись в одну сторону. Там, на берегу, стоял новый человек, только вышедший к реке. Он был в одежде, и хотя она была совсем не по погоде и не особо защищала бедолагу, отчаяние в глазах остальных тут же превратилось в злобную зависть. Толпой они накинулись на новичка точно стая гиен и принялись срывать с него одежду, и вот уже какие-то мгновения спустя он остался лежать поверженный посреди снега. А одежда? Передравшись за неё между собой, озверевшая толпа изорвала её в клочья, так что ей не осталось никакого применения. Нацепив такие же страдальческие мины, как прежде, процессия продолжила свой путь. А новичок, с кряхтением поднявшись с земли, от безысходности поплёлся вслед за ними. Пошёл вслед за всеми и Вотан. Никто, казалось бы, и не замечал грозного фотонного гиганта, горой возвышающегося над людьми. Видимо, покуда с него нельзя было взять никакой одежды, до него никому не было дела.       Путь предстоял неблизкий и день ото дня повторялось одно и то же, однако несмотря на то, как все ужаснейшим образом мучились от холода и голода, никто от них так и не погиб. Чьих рук твореньем была эта изощрённая пытка и ради чего? И разве вообще под силу фотоннику, не говоря уже о человеке, создать такое? Ответов не было, но Вотан рассудил, что что-то должно быть у истока реки. Не зря ведь все эти несчастные туда так целенаправленно идут. Так что и Вотан продолжал идти вслед за ними.       Прошёл, наверное, месяц, но в конце концов русло привело к высокой скалистой горе, где брала своё начало река. А на скале стоял замок, в ворота которого и упирался ледяной путь. В воротах стояла девушка, резко выделявшаяся на фоне окружающего пейзажа из-за своего строгого чёрного, будто траурного, платья. Едва ли оно смотрелось уместно при здешнем климате, но по видимому, эту девушку, в отличие от остальных людей, холод в принципе не беспокоил. Да и была ли она вообще человеком? Кто-то из толпы попытался напасть на неё, но девушка в ответ лишь с отрешённым видом совершила едва заметный жест рукой, от чего нападающий прямо посреди своего хищного броска исчез, будто его здесь и не было.       – Кто-нибудь ещё хочет повторить путешествие с самого начала? – безразличным тоном спросила девушка.       Желающих не нашлось, так что она стала по одному пропускать людей внутрь замка. Вотан не знал, эффективны ли её силы против фотонников, но на всякий случай решил порядков не нарушать и дождаться своей очереди, между делом изучающе разглядывая таинственную привратницу. С мертвенно-бледным лишённым всякого намёка на эмоции лицом и длинными волосами чернее самой непроглядной ночи она была похожа на куклу, необычайно красивую и ужасающе зловещую. В ответ и она, когда наконец настал черёд Вотана, пристально изучила его ничего не выражающим взглядом своих неморгающих серебряных глаз. Вотану даже стало неуютно от ощущения, будто несмотря на всю разницу в размерах – он мог бы запросто раздавить её ладонью, будь она обычным человеком – на него смотрят сверху вниз. После недолгого, но напряжённого молчания, девушка наконец вынесла вердикт:       – Ты не грешник. Как ты здесь оказался?       – Прежде чем ответить на этот вопрос, – сказал Вотан, – хотелось бы знать – где это здесь? И, раз уж на то пошло, кто ты? Ты здесь главная?       Девушка несколько долгих мгновений обдумывала вопрос и по всей видимости рассудила, что такая информация действительно поможет Вотану ответить на тот, что задала она сама. Поэтому она пояснила:       – Этот мир перпендикулярен вашим двум и служит фабрикой по переработке душ грешников. Я – Хель, гуманоидный интерфейс и наместница Доминиона Небесного Свода на этой планете.       – Перпендикулярный мир… – задумчиво пробормотал Вотан. – Я даже не задумывался, что такие могут быть, но это ведь так очевидно: если есть параллельные миры, то должны быть и перпендикулярные. В таком случае получается, что я попал сюда в результате сбоя при попытке переместиться между параллельными мирами. Подумать только, ведь вероятность, что вместо фатального исхода такой сбой отправит меня в перпендикулярный мир, должна быть невероятно мала.       – Принято, – ответила Хель. – Тогда мы вернём тебя обратно.       – Постой! – поспешил остановить её Вотан. – У меня ещё остались вопросы.       Хель промолчала. Видимо, само то, что Вотан был всё ещё тут, было достаточным знаком, что ему разрешено спросить.       – Откуда вы берёте грешников и что с ними делаете? – задал вопрос Вотан. – Разве не должны их души просто стираться из существования?       – Должны, – ответила Хель. – Но мы нашли им лучшее применение. Доминион Небесного Свода смог взломать систему распределения душ и перенаправить души грешников в этот мир. Теперь вместо того, чтобы бессмысленно исчезнуть, они служат нам источником маны.       – То есть этот ваш Доминион… питается падшими душами? – заключил Вотан.       – Такая метафора уместна, – согласилась Хель.       – А если Див узнает?       Девушка надолго замолчала. По её лицу совершенно невозможно было прочитать, о чём она думает. Вотан решил было уже, что зря завёл об этом речь, и теперь из своего мира Хель его живым не выпустит. Но, к его удивлению, вместо этого она поинтересовалась:       – Что ты хочешь за молчание?       Вотан довольно оглядывал с трона свои новые владения, созданные в мире, параллельном владениям Хели. Сюда должны были попадать души погибших в бою воинов, чтобы каждый день тренировать своё боевое мастерство, пока не наступит день последней битвы между Дивом и Вием. И тогда Вотан сможет прийти на подмогу Диву вместе с собранной за тысячелетия армией эйнхериев. Правда, намечалась одна проблема…       – Уга-ага! – кричал воин, грозно размахивая деревянной дубинкой.       – Ага-уга! – кричал другой, кидаясь в первого камнями.       Нет, таким оружием Вия не победить, понял Вотан. Нужно было дать толчок развитию цивилизации. Он не мог рисковать появляться в мире людей в обличии фотонника, а перерождение в человека означало отказ от бессмертия. Впрочем, смерть не страшила Вотана – ведь он уже готов был встретить конец в тот день, когда раненый пытался прыгнуть между мирами с мизерными шансами на успех. И пусть срок человеческой жизни, даже значительно продлённый для бывших фотонников, оставался весьма скромным по историческим меркам, но Вотану ведь не нужно было вести человечество всю дорогу от палки-копалки до искусственных фотонных жизнеформ, способных перемещаться между мирами. Достаточно было дать толчок, хотя бы грамоте обучить, а дальше они уже сами смогут по закону ускоряющейся отдачи – в конце концов способность к развитию есть ключевая особенность спиральных форм жизни. А чтобы было на кого пока оставить Вальхаллу, Вотан создал автоматизированную систему “Валькирия”. Она была запрограммирована достаточно просто: каждую полночь излечивать живых и воскрешать мёртвых эйнхериев, восстанавливать их оружие, боеприпасы и прочую экипировку, снабжать пищей и всем необходимым на день. Пока хватит, а потом Вотан рассчитывал вернуться в Вальхаллу, окончив свой земной путь в бою. Но недорасчитал...       Бородатый старик с одним глазом зашёл в пещеру, опираясь на копьё. В такой поздний час всё племя собралось здесь у костра. Они настороженно глядели на чужака.       – Ты кто есть такой? – спрашивали его.       – Меня зовут Вотан, – отвечал старик. – Я принёс вашему племени великое знание.       – Во… тин… Один? – попытались повторить люди.       – Пусть будет Один, – согласился старик. – Смотрите: это руна “феу”.       – Расскажи лучше, как ты глаз потерял! – потребовал кто-то.       – Эх, – вздохнул Вотан. – Ну слушайте. Дело было так...       Никому не нравились скучные лекции, зато интересные истории слушать любили все. К счастью, за свою человеческую жизнь Вотан научился не только мастерски сочинять истории, но и использовать их для обучения.       – И тогда… э-кхе-кхе… что-то устал я столько говорить, – заключил Вотан. – Давайте конец истории я лучше запишу…       Обучив же очередное племя письменности, Вотан направился к следующему. Сел в лодку, вышел в море… и сгинул во вдруг нагрянувшем смерче.       Вторник, 1 декабря 2015       Вся осень ушла у Доктора Нейпьера, чтобы переоборудовать Еву-05 в машину для перемещения между мирами и запитать от снятого с авианосца «Адлер» (бывшего «Шарля де Голля») ядерного реактора. И вот к началу декабря всё было готово для осуществления дьявольского плана штурмбаннфюрера Монтаны по вторжению в мир живых. Оставалось лишь выбрать координаты для перемещения. Долго размышлять не пришлось: целью похода был объявлен захват других Ев, коих, как рассудили в «Миллениуме», судя по порядковому номеру уже имеющейся, должно было существовать ещё хотя бы четыре. И коль скоро из туманных воспоминаний Рип ван Винкль удалось извлечь, что в ЛИХО других Ев она не видела, зато знала, что этот институт был лишь филиалом ИМХО, то и направиться штурмбаннфюрер велел в Москву-3. А чтобы их не перебили всех ещё, как выразилась Рип, «на спауне», то его, спаун то есть, решено было осуществить прямо в центре пустынных развалин старой Москвы. К везению нацистов, находившиеся там российские войска как раз уже покинули город за бессмысленностью дальнейших раскопок бункера, вся секретная информация из которого уже всё равно была раскрыта. Таким образом силам «Миллениума» удалось занять Красную площадь не встретив никакого сопротивления и даже остаться при этом никем не замеченными. Или так они думали…       С вершины одной из развалин за развёртыванием войск вторжения наблюдала девушка с длинными тёмно-синими волосами и такого же цвета любопытствующими глазами.       – Зафиксировано вмешательство из перпендикулярного мира, угрожающее естественному ходу событий, – мысленно обратилась она к чему-то за пределами человеческого восприятия. – Прошу выдать расширенные права на изменение реальности в целях противодействия угрозе.       Дождавшись положительного ответа, девушка весело улыбнулась. Всю свою жизнь она служила лишь наблюдателем. Мысленно поблагодарив нацистов за невольно данный ей шанс сыграть более активную роль в судьбе этой планеты, девушка покинула свой импровизированный пост. А уже в следующее мгновение она стояла перед дверями ничем не примечательной квартиры в Москве-3. Конечно, даже железная дверь с двумя замками не могла служить для неё препятствием, однако расширенные права всё же не освобождали её от Первой Директивы. Что ж, значит придётся разыграть небольшой спектакль перед местными жителями, чтобы они думали, будто такое мощное оружие попало к ним в самый нужный момент благодаря всего лишь чудесному совпадению.              Алиса буквально только что вернулась из школы, успев лишь закрыть за собой двойную входную дверь, как в неё позвонили. «Странно, кто бы это мог быть?» – задумалась девочка, пытаясь снова отыскать только что убранные в карман ключи. Ведь папу уже взяли обратно на работу, а Долбаев со своей ещё не уволился… не могла же Кира быть уже тут? План был такой, что сначала каждая из девочек пойдёт к себе домой, чтобы оставить школьные вещи и переодеться, потом Кира зайдёт за Алисой и уже вместе они отправятся к Кате, которая пригласила их помочь в доедании оставшихся после свадьбы вкусняшек. Но не бегом же Кира бежала, чтобы Алису вот так в дверях догнать?       – Кто там? – спросила Алиса, открыв внутреннюю дверь и выглянув в глазок.       По ту сторону стояла девушка с длинными тёмно-синими волосами и такого же цвета отдающими хитрецой глазами. Как и на самой Алисе, на гостье была надета школьная форма, а кроме того в руках она держала портфель. Какова бы ни была цель её визита, по всей видимости, она сама пришла сюда сразу со школы, не заходя домой. Может, ей просто было по пути, а может быть дело срочное и не терпит отлагательств?       – Асакура Рёко, – представилась девушка.       – Хоэ? – озадачилась Алиса. Разве у неё были такие знакомые?       – Староста девятого класса, – добавила гостья, глядя сквозь глазок прямо в глаза Алисе.       – А-а, конечно, Асакура-сан! – припомнила, наконец, девочка. – Одну секунду, сейчас открою.       Алиса пустила Рёко внутрь, однако стоило той переступить порог, как в прихожей появился пятнистый рыжий кот с чёрными хвостиками на ушах. Он подозрительно оглядел гостью и принялся сердито рычать.       – Что это за зверь у вас такой? – насторожилась Рёко, пытаясь заслониться от него портфелем.       – Это рысёнок Кербер, – гордо сказала Алиса. – Но вы не бойтесь, он на людей не нападает.       – На людей, говоришь? – задумчиво повторила Рёко, которую это почему-то не очень успокоило.       – Кербер, веди себя прилично, – отчитала питомца Алиса. – Не гоже на честных гостей рычать.       Зверь обиженно опустил голову, но не посмел ослушаться и позволил гостье пройти на кухню, где Алиса угостила её чаем.       – Спасибо, – вежливо произнесла Рёко, беря чашку с горячим напитком, хотя и не испытывала в нём никакой надобности. – Как я погляжу, Вовы Долбаева дома нет? – перешла она к делу.       – Нет, – подтвердила Алиса. – Ему что-нибудь передать?       – Передай, чтобы перестал школу прогуливать, – сказала Рёко. – На носу конец полугодия и все связанные с этим контрольные. Он ведь не хочет потом на каникулах всё пересдавать?       – Ах, но тут такое дело… – ответила Алиса. – Понимаете, мамы у нас в семье нет, а папу недавно увольняли, и тогда Долбаев решил сам отправиться на заработки. И даже смог куда-то устроиться.       Тут рассказ Алисы прервал Кербер, принявшийся крутиться у неё в ногах, дабы обратить на себя внимание.       – Ну чего тебе, чудо мохнатое? – ласково спросила Алиса. – Кушаньки, наверно, хочешь?       Пришлось ей отвлечься и покормить животное. А пока она этим занималась, Рёко незаметно засунула свой оставленный на полу портфель дальше под стол, чтобы не бросался в глаза, между делом продолжая диалог:       – Так что же, у вас теперь только на Вове вся семья держится? – с мастерски сыгранным сочувствием произнесла она. – Тогда, конечно, можно войти в положение.       – Нет-нет, – поспешила разуверить Алиса, убедившись, что зверь занят вручённым ему куском мяса, и возвращаясь к столу. – Папу, слава богу, на работе восстановили. Вот только Долбаев увольняться пока не собирается. Ему как первую зарплату выплатили, так он сразу объявил, что ему понравилось работать. Вот уж чего от него никто не ожидал!       – Трудолюбие, конечно, похвально, – одобрительно кивнула Рёко. – Но разве стоит бросать школу посреди девятого класса? Пусть лучше доучится полгода, а потом уже работает с чистой совестью.       – И то верно, – согласилась Алиса. – Тогда так ему и передам, – решила она.       Допив чай, Рёко ещё раз поблагодарила милую девочку за гостеприимство и покинула квартиру. Закрывая за гостьей дверь, Алиса снова услышала рычанье Кербера.       – Ну я же тебя накормила уже, – пробормотала Алиса, возвращаясь на кухню.       Там она обнаружила, что рысёнок достал из-под стола забытый гостьей портфель.       – Ох, я, верно, так заболтала Асакуру-сан, что она оставила свою сумку, – решила Алиса. – Успею ли ещё догнать и вернуть?..       Тем временем зверь опрокинул сумку, которая оказалась не застёгнутой, и изнутри выпала книга с замысловатыми узорами на обложке. Книга закрывалась на замочек, от чего Алиса решила, что это, должно быть, личный дневник Асакуры-сан.       – Ну вот что ты наделал, – отчитала Алиса Кербера. – Нехорошо копошариться в чужих сумках, а тем более дневниках.       Она подобрала книгу, намереваясь положить её обратно в сумку, но замочек оказался сломанным, и книга раскрылась. Вместо записей о прожитых днях внутри оказались карты, которые тут же рассыпались по полу. Карт было всего семь, на каждой изображён некий персонаж и ниже подписан по-английски.       - Хоэ? – озадаченно произнесла Алиса, глядя на странную находку. – Это… таро?.. хотя нет…       Алиса решила собрать карты с пола, но взяв в руки первую же из них, не смогла сдержать любопытства, чтобы не рассмотреть её поближе. На карте был изображён человек в латных доспехах с мечом в руках. Алиса попыталась прочесть надпись:       – Са… сей… сейбер, – выговорила она.       И вдруг, стоило только ей произнести это, как из карты в её руках засиял ослепительный свет. От неожиданности Алиса зажмурилась, попятилась назад, запнулась о Кербера, который недовольно мякнул в ответ, и повалилась на пол. В результате Алиса оказалась в полусидячем положении, каким-то чудом не стукнувшись головой о тесно стоявшую кухонную мебель, и еле успев подставить сзади руки, чтобы не распластаться во весь рост.       – Ай-ай-ай, – простонала Алиса, потирая ушибленную попу.       Открыв глаза, Алиса оглядывала пол вокруг себя в поисках Кербера, но он, по всей видимости, окончательно обиделся и свалил куда подальше, решив не показывать больше носа. Зато вместо рыси взгляд девочки зацепился за что-то другое. Посреди кухни, вдруг оказавшейся заполненной густым и холодным туманом, стояли чьи-то ноги в красных кожаных сапогах. Ошарашенная Алиса медленно поднимала взгляд, борясь со страхом неизвестности и с трудом веря своим глазам. А глаза говорили девочке, что перед ней действительно стоял невесть откуда взявшийся человек: выше сапог обнаружились чёрные штаны, лишь немного выглядывающие из-под длинной, до колен, белой туники, окантованной красной рунической вышивкой. Впрочем, и сама туника, кроме украшенного рунами подола, пряталась за блестящей металлической кольчугой. На нешироком кожаном поясе крепились с одной стороны ножны с мечом, с другой – боевой топор. Завершал картину красный плащ, под которым угадывался силуэт круглого щита на спине.       «Странно, на карте ведь был человек в латах?» – подумала Алиса и сама удивилась своей мысли: с чего бы вдруг существовать связи между непонятным образом проникшим к ней домой загадочным чужаком в диковинном наряде и забытыми одноклассницей брата картами? Кстати, куда та карта вообще делась? Алисе казалось, что она крепко держала карту в руке, но больше её там не было. Наверное, всё-таки выронила, когда падала. Но отбросив ненужные мысли о картах девочка наконец собралась с духом и подняла глаза ещё выше, дабы встретиться с пришельцем взглядом. И она уже не знала, стоит ли после всего остального удивляться тому, что пришелец оказался пришелицей. Несмотря на воинственный вид вне всякого сомнения это была женщина, вплоть ко всему молодая и красивая. Она имела солнечно-рыжие волосы, заплетённые в косу, и выразительные зелёные глаза. И глаза эти пристально глядели прямо на Алису. Убедившись, что девочка встретилась с ней взглядом, воительница из далёкой эпохи наконец заговорила.       – Ответь мне, – сказала она таким серьёзным тоном, будто всё происходящее не просто имело смысл, но было чрезвычайно важно и не терпело отлагательств, – ты ли мой Мастер?       – Хоэ-э-э-э-э-э?!! – проголосила Алиса так, что птицы за окном повзвивались с веток и решили в этом году всё-таки слетать на юг.              – Слушай, – спросил на всякий случай Ваня, наблюдая, как его отец пытается выбраться из резервуара с вонючей зелёной жижей на берег. – Эти химические отходы хоть не ядовитые?       – Вообще-то там и вовсе нет никакой химии, – уверила Рэй. – Всё натуральное.       – В смысле? – озадачился Ваня.       – Химические отходы – это просто конспирация, – объяснила Рэй. – На самом деле там простые бытовые отходы из канализации. И немножко зелёной краски для видимости.       – А-а, вон оно как, – понял Ваня. – Ну тогда ему только на пользу пойдёт.       Тем временем бывший Командующий всё-таки выкарабкался на сушу, но там его уже ждали сотрудники службы безопасности, которые оперативно взяли его под руки и, с трудом преодолевая отвращение от испускаемого им запаха, усадили в автозак.       – И что с ним дальше будет? – поинтересовался Ваня.       – Суд будет, – ответила Рэй. – А потом тюрьма. Его ведь если не посадить, он попыток захватить власть не оставит.       – А за что садить? – задумался Ваня. – На насильственный захват власти вроде не тянет: он ведь был уверен, что ты ему безо всякого насилия подчинишься.       – Растрата, – сказала Рэй. – В особо крупном размере. До десяти лет.       – Ты тут за полдня работы уже растрату успела выявить? – удивился Ваня.       – А что здесь выявлять? – ответила Рэй. – Он ведь на деньги, предназначенные для ремонта Евангелионов, особняк мне купил.       – Хм… действительно… – задумчиво пробормотал Ваня. – А, кстати, об особняке! У тебя же обеденный перерыв должен с минуты на минуту начаться?       – Уже две минуты как идёт, – отметила Рэй, сверившись с часами.       – Тем более! Ты, надеюсь, не в здешнюю столовую собралась идти?       – Вообще-то я планировала продолжить работать, – сказала Рэй.       – Нет, так не пойдёт, – возразил Ваня. – Давай поднимайся в особняк и нормально пообедай со всеми. Благо здесь лифт прямо туда идёт. И вообще со вчерашнего море еды осталось – надо доесть, пока не пропало.       – Ладно, – согласилась Рэй, – убедил.              – Простите… а вы кто? – произнесла всё ещё не решающаяся подняться на ноги Алиса, как только к ней вернулся дар речи.       – Слуга Сейбер, явилась на твой зов, – объяснила воительница. – Приказывай, Мастер.       – Мастер? – озадачилась девочка. – Вы, наверное, меня с кем-то путаете. Я никакой не Мастер, а просто Алиса.       Вдруг просто Алиса почувствовала на тыльной стороне ладони острое жжение. Она машинально схватилась за больное место другой рукой. Представившаяся же Сейбер женщина продолжила:       – Отныне и впредь мой меч есть твой меч, а твоя судьба есть моя судьба.       Алиса тем временем была больше обеспокоена своей рукой. Жжение прошло и на его месте появился причудливой формы шрам… или скорее татуировка? Алисе показалось, что где-то похожий узор она уже видела. Но прежде она попыталась наконец подняться с пола и машинально подала руку Сейбер. Та крепко сжала руку Алисы, подняла её на ноги и закончила свою речь словами:       – Сим наш контракт заключён.       – Контракт? – Алиса опасливо одёрнула руку, но тут же устыдилась этого жеста и смущённо опустила голову, принявшись поправлять свою помявшуюся школьную форму, а заодно пересчитав до сих пор валявшиеся на полу карты. Их оставалось шесть.       Сейбер проследила за взглядом Алисы и поняла ход её мыслей.       – Это классовые карты, – объяснила Сейбер. – Они позволяют призывать воинов былых времён в виде Слуг. При этом каждый Слуга принадлежит к одному из семи классов, отсюда и название.       – Призывать… из былых времён… – задумалась Алиса и вдруг испуганно воскликнула: – Это вы что же, при… привидение?!       – Совсем наоборот, – уверила Сейбер. – Привидение – это когда душа без тела. Слуге же даётся вполне материальное тело, только вместо души жизнь в него вдохнута магией. Так что скорее уж я гомункул, чем привидение.       – Гомункул? – озадачилась Алиса.       – Проще говоря, – пояснила Сейбер, – если ты можешь меня потрогать, то какое же я привидение?       – А… наверное... – согласилась Алиса.       Действительно, ведь она уже держала Сейбер за руку, и та вроде как состояла из плоти и крови. Впрочем, тогда Алиса об этом не задумывалась, так что стоило убедиться наверняка. Только в этот раз, от смеси смущения и боязни Алиса не стала снова брать древнюю воительницу за руку, а лишь дотронулась до её кольчуги. Та определённо обладала твёрдостью и текстурой железа, и Алиса даже могла перебирать клёпаные кольца между пальцами – словом, броня Сейбер вела себя как подобало нормальному материальному предмету, а не потустороннему видению. И напоминала Алисе о маленьком ржавом обрывке кольчуги, который отец как-то привозил с раскопок. Только эта была целая и блестящая, совершенно новая. И не только кольчуга, а целая живая викингша в полном обмундировании. Да это же будет революция в археологии!       – Простите, из какого, говорите, вы века? – спросила Алиса, от любопытства совсем забыв про только что поглощавший её страх. – А что эти руны значат? А можно топор посмотреть? А ещё лучше меч…       Вдруг Сейбер, с отрешённой сдержанностью позволявшая Алисе трогать её одеяния и даже боевой топор, резко схватила потянувшуюся к мечу руку девочки и отвела прочь.       – Меч – нельзя! – категорически заявила она.       – Простите… – Алиса поняла, что слишком увлеклась, и снова отступила, потупив взор. – Ведь это и карты-то на самом деле не мои, а Асакуры-сан. Как же мне теперь их… и вас… вернуть?       – С Асакурой-сан я не знакома, – сказала Сейбер. – Ты меня призвала, значит ты – мой Мастер. И, конечно, тебе решать, как мной распорядиться. Так что если ты действительно настаиваешь на возврате… – Сейбер разочарованно вздохнула. –  Волшебства хватит только на сутки. Так что можешь просто позволить мне остаться на ночь у себя.       – На сутки? А что же станет с вами потом? – обеспокоенно спросила Алиса.       – Полагаю, я просто исчезну, – ответила Сейбер. – Но всему когда-то приходит конец. Что важно – это смогу ли я за отведённый мне срок оставить какой-то след в этом мире.       – Как же так? – причитала Алиса. – Это всё какая-то большая ошибка! Асакура-сан случайно оставила у меня сумку. А потом Кербер случайно выронил из неё книгу. И потом я случайно рассыпала из неё карты…       – Не слишком ли много случайностей? – ответила Сейбер. – Быть может, это вовсе не ошибка, это – судьба.       – Судьба – остаться на ночь? – озадачилась Алиса.              Когда Ваня с Рэй поднялись в особняк и вышли на террасу, где по обыкновению проходили обеды, там их уже ждали Алла и Кеша.       – Вроде бы нас больше было? – заметил Ваня.       – Близнецы в подвале репетируют, – ответил Кеша. – Всё равно им человеческая еда не нужна.       – А Марина поняла наконец, что Кеше только двухмерные девушки нравятся, – добавила Алла. – И ушла на свидание с Лейтенантом.       – Разве Лейтенанту нравится Марина? – удивился Ваня.       – А его никто не спрашивал, – пояснила Алла.       – Похоже на неё, – согласился Ваня. – А Катя где?       – Она сказала, что подружек пригласила, – сообщил Кеша. – И что когда они придут, то вместе пообедают.       – Хорошо, – понял Ваня. – Значит, несу четыре порции…       Хотя Ваня настаивал, чтобы Рэй на время обеда отвлеклась от мыслей о работе, но новоиспечённая глава Института всё равно никак не могла перестать о ней думать.       – Что вообще обычно делают, когда приходят к власти? – поинтересовалась Рэй.       – Делай что хочешь, – сказал Ваня, – только Марьиванну уволь!       Алла энергично закивала. Ведь тогда она останется главным военачальником!       – Это частности, – отметила Рэй. – А вообще?       – Вообще, – вставила Алла, – обычно, когда приходят к власти, то всё переименовывают и историю переписывают.       –  А что? – согласился Кеша. – В этом есть рациональное зерно. К чему весь этот конспираторский бред про химические отходы, если все и так знают, чем мы здесь занимаемся?       – Это правда, – поддержала Рэй. – Тем более, что отныне главной функцией Института и вовсе станет управление государством.       – А учебники нынешние по истории? – продолжал Кеша. – Это же…       – Погоди, – остановила его Рэй. – Всё по порядку. У кого-нибудь есть предложения, как переименовать ИМХО?       – Раз институт управления государством, то так и назвать, – высказалась Алла, – ИнстУпрГос!       – Нет, ну зачем же так прямолинейно? – отметил Кеша. – У нас же технократия, торжество науки? Вот пусть и будет: Институт Науки – ИнНа!       – Развития! – предложил Ваня. – Московский Институт Развития, стало быть: МИР.       – Ну ничего себе ты придумал! – восхитилась Алла. – А Рэй тогда у нас будет Командующая МИРа?       – Не обязательно Командующая, – возразила Рэй. – Ведь Институт не будет больше заниматься одной только войной с Посланниками. Так что и должность мою надо будет переименовать во что-нибудь более мирное. Хм… МИР, мирное… а ведь действительно хорошо Ваня придумал.       – Ну дык придумать я завсегда рад! – отозвался Ваня. – А решай ты уже как-нибудь сама, чтобы я в случае чего крайним не оказался.       – То есть, чтобы крайней оказалась я? – заключила Рэй. – Впрочем, ничего не поделаешь, должность обязывает. Как только её назвать?       – А как в принципе главы институтов называются? – задумалась Алла.       – Директорами? – подсказал Ваня.       – Директор Московского Института Развития, – попробовала произнести Рэй. – Звучит.       – Кстати, почему обязательно Московского? – вставил Кеша. – Ведь город назвали Москвой-3, чтобы сделать потом столицей России, а теперь это уже не актуально.       – Правильно! – согласился Ваня, почуявший в себе талант к переименованиям. – Пусть будет... Аянаминск!       За столом воцарилось неловкое молчание.       – Нет, ну а чего? – попытался оправдаться Ваня. – У богатырей же Город Трёх Богатырей, а мы чем хуже?       – Так твоя же аббревиатура МИР ломается, – подсказала Рэй.       – Это, конечно, жаль, – вздохнул Ваня.       – Может, раз у нас тема прогресса, то что-нибудь вроде Прогрессграда? – предложил Кеша.       – Fortschrittstadt! – произнесла Алла.       – Это же никто не выговорит, – возразил Ваня. – Давайте тогда лучше просто Мирск. В честь того же МИРа как градообразующего предприятия.       – Тогда аббревиатура сохраняется, – заметила Рэй. – Мирский Институт Развития.       – Так это что же получается, что город в честь Института, а Институт – в честь города? – обратила внимание Алла. – Глупость какая-то.       – И правда, – с сожалением осознал Ваня. – А какое тогда ещё название можно придумать, чтобы на “м” начиналось?       – А не обязательно, чтобы на “м” начиналось, – подсказал Кеша. – Может, сам Институт назвать не Московским или Мирским, а Международным? У нас ведь филиалов где только нет: Новосибирск, Лондон, Новый Берлин… Вот пусть и будет: Международный Институт Развития.       – Хорошая идея, – согласился Ваня. – Тогда город на любую букву можно будет назвать, а Институт всё равно останется МИР.       – Тогда и Мирск оставить можно, – обратила внимание Рэй. – Раз Институт теперь не в честь города, то город может быть в честь Института.       – Тогда ещё лучше! – сказал Ваня. – Потому что я за Мирск.       – Как-то слишком по-пацифистски звучит, – отметила Алла.       – А что в этом плохого? – озадачился Ваня.       – Как это что плохого?! – возмутилась Алла. – Женился он, видите ли, ребёнка завёл, а защищать их не надо значит? Вот придут враги твою семью убивать – что ты будешь делать?       – Защищать, естественно, – пожал плечами Ваня. – Что же тут непонятного?       – Вот видишь, – успокоилась Алла. – Значит, ты всё-таки, как любой нормальный человек, не против войны.       – Да с чего бы? – не мог взять в толк Ваня. – “За” и “против” совсем наоборот работают!       – Как же это – наоборот? – спросила Алла.       – Вот что такое война? – сказал Ваня. – Это, как ты сама озвучила, когда приходят враги мою семью убивать.       – Правильно, – согласилась Алла.       – Ну а я против этого! – заявил Ваня. – Категорически против. Настолько категорически против, что буду сопротивляться всеми возможными способами. А не сопротивляются, наоборот, тому, чего не против. Например, я не против тортиков. Поэтому если мне будут давать тортики, то я не буду сопротивляться.       – Да причём здесь вообще тортики? – отмахнулась Алла.       – А давай тогда другую аналогию, – пришёл на помощь Кеша. – Просто представь, что тебя насилуют…       – Чего?! – возмутилась Алла, вскочив из-за стола и замахиваясь на Кешу.       – Вот! – обратил внимание Кеша, отпрянув назад. – Уже готова в ответ насилие применить. Это значит, ты за или против?       – Конечно, против! – сказала Алла, стукая кулаком по столу.       – Если бы была не против, это вообще не было бы изнасилование, – вставила Рэй.       – Так почему тогда ты говоришь, что не против войны, – заключил Ваня, – если точно так же пыталась бы ей сопротивляться?       – Ничего не понимаю, – пробормотала Алла, в глубокой задумчивости садясь обратно за стол.              Пока Алиса соображала, что ей теперь делать с Сейбер, в дверь снова позвонили. «Это Асакура-сан вернулась за сумкой!» – поняла Алиса. Что же делать? Но ничего не оставалось, кроме как сказать всю правду. В конце концов, если это карты Асакуры-сан, то кому как не ей знать, что делать с призываемыми картами Слугами. Но когда Алиса выглянула в глазок, то за порогом оказалась Кира.       – Ой, это ты? – удивилась Алиса, которая совсем уже забыла про всю их договорённость, и поспешила открыть дверь.       – Ну а ты кого ждала? – сказала Кира, бесцеремонно проходя внутрь, пока не оказалась в гостиной. – Чем ты вообще тут занимаешься, не переоделась даже?       Сама Кира была облачена в камуфляжный костюм, сменив таким образом школьную форму на подобие военной.       – Да я тут… как бы… – Алиса озадачилась, как ей всё объяснить, и решила сменить тему: – А ты-то сама на обед собралась или на войну?       – На обед в особняк, где черти водятся, – напомнила Кира. – Как знать, может сегодня такими темпами зомби-нацисты полезут.       – Ха-ха, – нервно усмехнулась Алиса. – Скажи ещё викинги-гомункулы…       – Викинги – гомо-кто? – опешила Кира. – Такого кино я ещё не видела!       Но тут с кухни пришла Сейбер с оставшимися шестью картами в руках.       – Приветствую, – сказала она гостье, после чего обратилась к Алисе: – Я пока карты собрала.       – А… спасибо… – Алиса машинально приняла карты из рук Сейбер, впадая при этом ступор от необходимости как-то объяснить Кире присутствие у себя в квартире древней воительницы.       – Опа! – ошарашено моргнула Кира, но женщина в кольчуге не исчезла. – Это что у вас тут ещё за ролевые игры? Или карточные?..       – Ну, здесь есть классы персонажей, – задумчиво отметила Алиса.       Вдруг Кира выхватила у неё из рук одну карту, чтобы рассмотреть подробнее.       – Ой, подожди! – забеспокоилась Алиса. – Только вслух не читай!       Но было уже поздно.       – Арчер, – прочитала с карты Кира.       Как и в прошлый раз карта засветилась ослепительным светом, заливая им всю комнату, так что ничего нельзя стало различить.       – Это ещё что за чёрт?! – выругалась Кира и отбросила карту прочь.       Послышался треск, грохот и звон. Когда свет рассеялся, то в гостиной обнаружился жуткий погром. Один шкаф валялся на полу, полный битой посуды. Другому, стоявшему рядом, путь преградило кресло, и теперь он, опираясь на это кресло, лежал под углом к полу, на который высыпались книги.       – А-а-а! – отчаянно закричала Алиса. – Что ты наделала?!       – А что я-то?! – возразила ошарашенная произошедшим Кира. – Это всё он!       Она показала на человека, сидевшего на поваленном шкафу с посудой. Это был плечистый мужчина с густой чёрной бородой на мужественном и несколько пучеглазом лице, на вид ему было лет сорок-пятьдесят. На голове у него был высокий сфероконический шлем, на теле – кольчуга поверх красной рубахи, через плечо была перевешана пищаль, а на поясе красовалась сабля.       Буквально мгновение бородач пребывал в замешательстве, сняв шлем и потирая ушибленную голову, но заметив, что на него смотрят, поспешно сменил положение, отложив шлем в сторону,  вальяжно закинув ногу на ногу и отклонившись при этом на косо лежащий книжный шкаф словно на спинку дивана. Теперь он восседал на груде хлама с таким важным видом, будто здесь всегда всё так и было, и он здесь тоже был.       – Мужик! – набравшись смелости обратилась Кира. – Ты вообще кто?       – Это и есть твои первые слова? – усмехнулся мужчина. – Похоже, меня вызвал тот ещё Мастер…       – Мастер? Это что, ваши ролевые игры ещё и с уклоном в БДСМ? – отметила Кира.       Вдруг она схватилась за руку, где со жжением стал проявляться замысловатый узор. Алиса в этот раз поняла, где его уже видела: ведь это был фрагмент узора с обложки книги, в которой хранились карты.       – Что за?.. – Кира озадаченно уставилась на непрошенную татуировку.       – У меня такие же, – продемонстрировала Алиса. – Я же говорила тебе, не читай вслух. Эти карты волшебные и вызывают воинов прошлого в качестве Слуг. Я и с одной Сейбер-то не знала что делать, а ты ещё Арчера добавила… не говоря уже про весь этот погром!       – Спокойно! – сказала Кира, после чего обратилась уже к мужчине: – Значит, ты мой Слуга?       – Это я тебя хотел спросить, – ответил Арчер. – Разве Мастера Слугами в шкафы швыряют?       – Так, давай-ка не придуривайся, а принимайся за уборку! – сказала Кира.       – Эй, кажется ты слишком буквально воспринимаешь слово Слуга, – насторожился Арчер.       – За уборку! – властно выкрикнула Кира, повелительно указав на беспорядок рукой.       Вдруг часть узора с руки исчезла во вспышке, а Арчер с недовольным видом встал со шкафа и действительно принялся за уборку.       – Вот дрянная девчонка, – ворчал он, силясь поднять с пола тяжёлый шкаф. – Если б только не командное заклинание…       – Вот, значит, как это работает, – поняла Кира, глядя на оставшуюся часть узора. Похоже, что было три штриха, а осталось два. – Учись, как со Слугами надо! – гордо сказала она Алисе.       – Ну не знаю, – неуверенно ответила та. – Как-то это не по-человечески…       – Я и так помогу, – добровольно вызвалась Сейбер.       Вдвоём вернуть шкаф в вертикальное положение оказалось намного проще.       – Сейбер, значит? – произнёс Арчер, когда предмет мебели встал на место. – Что же ты так просто подчиняешься?       – Разве не естественно для Слуги подчиняться Мастеру? – ответила Сейбер. – Это называется субординация.       – А я-то думал, что вы викинги, как и казаки – свободолюбивый народ, – сказал Арчер.       – От свободы самой по себе мало проку, – сказала Сейбер. – Ей ещё нужно уметь распоряжаться.       – И ты распорядилась своей свободой, выбрав уборку? – усмехнулся Арчер.       – Да, – подтвердила Сейбер. – Потому что викинги – ещё и чистоплотный народ.       – Меньше слов, больше дела! – прикрикнула Кира. – Ещё второй шкаф остался!       – Ух, дрянная девчонка! – снова проворчал Арчер, на пару с Сейбер берясь за второй шкаф.       – И запомни, Арчер, я тебе не дрянная девчонка! – сказала Кира. – Меня зовут Каннибал Кира.       – Каннибал, говоришь? – усмехнулся Арчер. – И много ли ты людей съела на своём веку?       – Людей пока ни одного, – созналась Кира. – Зато друга есть приходилось.       – О-о-о? – любопытствующе протянул Арчер.       – Кролик у меня в детстве был... – рассказала Кира.       – В детстве? А сейчас ты прямо взрослая? – рассмеялся Арчер.       – Да уж повзрослее некоторых, – сказала Кира, косясь на Алису, которая лишь озадаченно моргнула глазами в ответ. – И вообще: лучше, когда тебе семь лет и вся жизнь впереди, чем когда несколько веков, а тебя призывают с того света только чтобы ты прибрался, не так ли?       – Ух, дрянная!.. Кира, – произнёс Арчер почти с восхищением. – Только Слуги не призываются с того света, а воссоздаются из хроник Акаши. Практически, мы просто копии, а где сейчас оригиналы наших душ – одному только Богу ведомо.       – Тогда это должно быть ещё обиднее, – отметила Кира.       – Ты там про кролика что-то хотела рассказать, – напомнил Арчер.       – А что тут рассказывать? – ответила Кира. – Был мой пятый день рождения. Сижу себе, ем праздничное блюдо. С мясом. И совершенно невзначай подумалось, что как-то давно кролика не видела. Спросила. А Ира, старшая наша сестра, и говорит: “так ты как раз его сейчас и ешь”. И как ни в чём ни бывало добавляет: “нравится?”       – Какой ужас! – прокомментировала Алиса.       – Это не ужас, – ответила Кира. – Ужас в том, что мне понравилось.       – И с тех пор ты такая вредная, потому что боишься заводить друзей? – предположил Арчер.       – Ну почему же боюсь, – возразила Кира. – Просто заранее имею в виду, что друга, может, ещё придётся съесть.       – Эх! – вздохнул Арчер. – Невинная ты душа! Кролика съела – и сразу “каннибал”. Ничего-то ты не знаешь о настоящем каннибализме.       – А ты, значит, знаешь? – спросила Кира. – Вроде, на папуаса не похож.       – А ты представь, – сказал Арчер, – что у тебя и своих-то людей уже нечем кормить, а тут царь ещё подмогу присылает – три сотни ртов и, что характерно, никаких припасов с собой: ни еды, ни шуб. А их ведь ещё где-то поселить надо! В то время как тут лютая зима с такими морозами, что кровь стынет в жилах, ветер ледяной – нос на улицу не высунешь, а высунешь – там снега столько, что по этот самый нос и провалишься. Никакой охоты в лесу, только голодные волки прямо к дверям приходят. И, как будто этого мало, тебя ещё берут в осаду. Вот тут-то и остаётся: либо каннибализм, либо с горсткой выживших прорываться к каравану с припасами следуя указаниям явно засланных языков, то есть на явную засаду.       – И тебя, конечно, расстреляли? – догадалась Кира.       – В смысле?       – Анекдот такой есть, про выбор из двух зол, – объяснила Кира. – Ну да не бери в голову. Лучше вон осколки посуды собирай – а то об них и пораниться можно.       Арчеру ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Сейбер продолжила помогать ему, заодно собирая и разбросанные по полу книги. Алиса тоже подключилась к уборке, благо хлам с пола собирать – это не шкафы поднимать. А от этого уже и Кире стало неловко, что она одна стоит в стороне, тем более, что сама и оказалась виновницей погрома, пусть и не специально. Таким образом вскоре общими силами в гостиной было наведено некое подобие порядка. Конечно, материальный ущерб всё ещё был на лицо, но по крайней мере по комнате теперь можно было пройти, не спотыкаясь о поломанную мебель и рассыпанный мусор. Встал вопрос: что делать дальше?       – Мы же к Кате собирались, – напомнила Кира. – А она с самим Князем Тьмы знакомство водит, да и мать её оказалась девочкой-волшебницей, а если в новостях не врут, то ещё и богиней. Так что, может, она что-нибудь смыслит во всей этой магии, и подскажет, что с картами делать?       – Точно! – закивала Алиса. – Она ведь ещё тогда в бункере меня одному полезному заклинанию научила.       – То есть это тебя больше всего впечатлило? – вздохнула Кира. – Ладно, пойдём уже, заодно хоть поедим наконец, а то от всей этой уборки я жутко проголодалась…              Из глубокой задумчивости об истинном значении слов "за" и "против" Аллу вывел шум хлопающих крыльев, сопровождавшийся громким карканьем. Это Сора спикировал на террасу, с встревоженным видом приземлившись прямо посреди обеденного стола.       – Эй! – возмутилась Алла, которой ветром от крыльев растрепало прическу. – Ты что творишь, глупая птица?       – Я не Птица! – гордо заявил ворон. – Я – Сора!       – Да хоть замгенпрокурора! – ответила Алла. – Чего расшумелся?       – Немцы на Красной площади! – объявил Сора.       – Какие ещё немцы? – озадачилась Алла. – Туристы что ли? Ты мне решил сообщить, чтобы я пообщалась с земляками?       – Ну, если в турпоходы ходят с винтовками и на танках, тогда туристы, – согласился Сора.       – А с чего ты взял, что это немцы? – спросил Кеша. – Может, это российская армия вернулась? Мало ли, опять кого-нибудь в бункере забыли.       – Нет, я конечно мог за семьдесят лет запамятовать, как эсэсовская форма выглядит, – допустил Сора. – Но рожу этого живодёра Нейпьера я никогда не забуду!       – Да откуда же в наше время да в центре Москвы эсэсовцы? – вставил Ваня. – Их же ещё под Хиросимой американцы разбили.       – А это к вопросу об учебниках истории, – прокомментировал Кеша.       – Откуда они там взялись я не знаю, – сказал Сора, – да только я своими глазами, с высоты, как говорится, птичьего полёта, видел, что они к атаке на Москву-3 готовятся.       – У нас теперь Мирск! – гордо сообщил Ваня.       – Вот только немцы этого не знают, – отметил Сора.       – Теперь будем знать, – раздался новый усмехающийся голос откуда-то со стороны.       Все присутствующие обернулись к источнику звука и обнаружили беспечно стоявшего на ветке ближайшего дерева парня в форме гитлерюгенда и с тёмными кошачьими ушками на светловолосой голове.       – Ну всё, я сваливаю! – заявил Сора и, шумно взлетев со стола, поспешно скрылся внутри особняка.       А кошкомальчик, убедившись, что всё внимание сконцентрировано на нём, элегантно перепрыгнул с дерева на саму террасу.       – Guten Tag! – улыбнулся незваный гость. – Вы, должно быть, Командующая Аянами?       – Директор, – поправила Рэй. – Guten Tag.       – А ты-то сам кто будешь? – настороженно спросила Алла, готовясь в случае чего незамедлительно вступить в бой.       – Обершарфюрер Шрёдингер, специальная организация СС “Миллениум”, – представился кошкомальчик. – У меня к вам послание от нашего командующего, камерада штурмбаннфюрера. Будьте так любезны его выслушать.       С этими словами он достал из кармана смартфон и сделал видеозвонок. После пары гудков вызов был принят на другой стороне, но изображения не появилось, только звук.       – Это что, уже можно говорить? – прозвучал голос из телефона. – Меня слышно?       – Слышно, – сказал Шрёдингер. – Но не видно.       – Странно, – проворчал голос. – Зелёную же нажал.       – Вам надо было нажать “ответить с видео”, – подсказал Кеша. – Там камера нарисована.       – Что же теперь, заново перезванивать? – спросил штурмбаннфюрер.       – Нет, там же ещё должна эта кнопка быть, – сказал Кеша. – Посмотрите получше.       – Хмм.. вот эта что ли? О! – наконец, на экране появилось изображение полноватого мужчины в белом костюме и со зловеще сверкающими очками на носу. – Теперь видно?       – Во всём великолепии! – отозвался Шрёдингер.       – Замечательно! – сказал штурмбаннфюрер. – А ты, в очках, как тебя зовут?       – Кеша, – представился Кеша.       – Я вижу, что ты, Кеша, талантливый программист, в файлообменниках разбираешься, – заключил лидер нацистов. – Нам такие люди нужны. Переходи на нашу сторону?       – А у вас есть печеньки? – поинтересовался Кеша.       – Что? – не понял штурмбаннфюрер. – Какие печеньки?       – Так я и думал, – разочарованно произнёс Кеша. – А у Deluoode есть.       – Давайте к делу, – потребовала Рэй. – Вы у нас время обеденного перерыва отнимаете.       – А, вы, стало быть, за главного, – понял штурмбаннфюрер. – Командующая Аянами, верно?       – Директор, – снова поправила Рэй. – Впрочем, официально должность ещё не переименована.       – Ну, может, уже и не придётся, – сказал штурмбаннфюрер. – Ведь мы собираемся вас всех перебить, а город сравнять с землёй!       – Зачем? – недоумённо спросила Рэй.       – Зачем? – рассмеялся штурмбаннфюрер. – Какой глупый вопрос! Разве всё на свете бывает зачем-то? Сами называете себя технократией, а вопросы задаёте как какие-то древние примитивные люди, вроде “зачем огонь горит” или “зачем дождь идёт” – так делается мифология, а не наука.       – Мифология задавала такие вопросы оттого, что люди переносили свойства разумных существ на неразумные и даже неживые объекты, – ответила Рэй. – Ведь иметь цель – свойство именно разумных существ. Раз вы таковым не обладаете, то с научной точки зрения остаётся только признать вас неразумным.       – Наверное, лучше подойдёт – безумным, – вставила Алла.       – А вы, фройляйн, кого на этом собрании представляете? – поинтересовался штурмбанфюрер.       – Я здесь за военачальника, – объяснила рыжая. – Зовут Алла Драхман-Серафимова, также известна как Feuerritter.       – Да ты никак наша, немка? – догадался штурмбаннфюрер.       – Да, я – немка, – гордо сказала Алла. – Только чёрта с два я “ваша”. Ты давай немцев с нацистами не путай!       – Ха! – ответил штурмбаннфюрер. – В прошлом веке, когда это было актуально, эти “ваши немцы” вовсе не считали “наших нацистов” безумными. Совсем наоборот – воодушевлённо шли вслед за ними разжигать войну и устраивать геноцид. А теперь “вы” можете задним числом хоть чертями лысыми “нас” признать, только не поздновато-ли спохватились? А ведь вся разница между “вами” и “нами” в том, что “вы” – это те из “нас”, которым повезло пережить войну.       – Ну уж нет, – возразила Алла. – Разница в том, что “мы” пытаемся исправиться в отличие от “вас”.       – И как “вам” живётся в ваших исправленных европейских эмиратах? – с издёвкой поинтересовался штурмбаннфюрер.       – О, разве иммигранты создают проблемы? – наигранно удивилась Алла. – Интересно, почему? Не потому ли, что белых за людей не считают? А это и есть тот же самый нацизм, только стрелочка обратно повёрнута.       – Стрелочка обратно не поворачивается, – возразил Майор. – Любому образованному человеку очевидно, что если когда белые бьют чёрных – это нацизм, то когда чёрные бьют белых – это печальные последствия его отсутствия.       – Послушайте, – включился в разговор Ваня, – Herr как вас там…       – Штурмбаннфюрер он, – напомнила Алла.       – Это что за зверь такой? – уточнил Ваня.       – Соответствует армейскому майору, – пояснила Алла.       – Так вот, хер-майор, – сказал тогда Ваня, – вы сами-то откуда на нашу голову взялись? Война уже семьдесят лет как закончилась. Или вы из эстонского батальона?       – Хорошая шутка, – одобрил штурмбаннфюрер, – расовая.       – Вы давайте это, – смущённо пробормотал Ваня, – тему не меняйте.       – Знай же, – сказал штурмбаннфюрер, – что я возглавляю специальную организацию СС “Миллениум” и мы провели последние семьдесят лет в Вальхалле ежедневно совершенствуя свое военное мастерство, а теперь вернулись, чтобы снова сеять смерть и разрушение в мире живых.       – Так это что же, вы – нечисть, получается? – понял Ваня.       – Именно! – ответил штурмбаннфюрер. – Так что Командующая… прошу прощения, Директор Аянами очень метко угадала: я ведь не только безумный, но ещё и неживой!       – Тогда вы тоже знайте, что одного такого вылезшего из преисподней чёрта мы уже победили, и вас тоже одолеем! – победоносно заявил Ваня, после чего заискивающе покосился на Рэй и уточнил: – Правильно?       – Правильно, – кивнула Рэй.       – Что ж, – заключил штурмбаннфюрер, – полагаю, на этом можно считать объявление войны состоявшимся. С нетерпением жду встречи на поле боя! Так… как это теперь выключить?       – Сейчас-сейчас, – сказал Шрёдингер и завершил вызов со своей стороны.       Положив смартфон обратно в карман, кошкомальчик попрощался с обитателями особняка и оперативно ретировался, ловко прыгая по деревьям. Рэй, в свою очередь, сразу же достала собственный телефон и совершила серию звонков, объявляя военное положение и командуя начать эвакуацию гражданских. Позвонила она и Лейтенанту, велев тому сопроводить Марину в ближайшее убежище, а потом возвращаться к охране особняка, чтобы на территорию больше всякие кошкомальчики не проникали.       – Кстати, Кеша, – спросил тем временем Ваня, – ты же всегда всё знаешь, так расскажи, откуда ещё некая Вальхалла взялась? А то помнится, ты говорил только про два параллельных мира – Явь и Навь.       – Ну, это параллельных два, – оправдался Кеша. – Но если подумать, то ведь они составляют только одну из возможных четырёх пар перпендикулярных миров.       – Каких-каких? – озадачился Ваня. – Это ещё как?       – Смотри, – сказал Кеша и, вооружившись смартфоном и стилусом, по-быстрому изобразил чертёж, похожий на тот, что ему в Новосибирске показывал Нетупин. – Вот Явь и Навь, – показал Кеша на правую и левую части рисунка. – А вот здесь и здесь что? – спросил он, показывая на верхнюю и нижнюю.       – Ничего? – предположил Ваня.       – Возможно, что и ничего, – согласился Кеша. – Но это было бы расточительно, столько места никак не использовать. Так что я не исключаю возможности, что там тоже свои миры, только наша временна́я, горизонтальная на этом рисунке, ось для них является пространственной, а наша пространственная, на рисунке вертикальная, для них является временно́й.       – Получается ещё два мира, которые параллельны между собой, но перпендикулярны Яви и Нави? – понял Ваня.       – Верно, – подтвердил Кеша. – Только здесь на рисунке две оси, соответственно две пары миров, а на самом деле оси четыре, соответственно четыре пары, где внутри каждой пары миры параллельны друг другу, а сами пары друг другу перпендикулярны.       – С ума сойти, – поражённо заключил Ваня.       – Давайте лекции оставим на потом! – велела Алла. – В город с минуты на минуту войдут нацисты. Так что – по Евам!       – Отставить, – сказала Рэй. – Нельзя по Евам.       – Как это нельзя? – опешила Алла. – Почему нельзя?       – По международному законодательству, – ответила Рэй. – Евангелионы можно использовать только против Посланников. А учитывая, что наше государство основано буквально позавчера, если первое, что мы сделаем – грубо нарушим международный закон, то этим дискредитируем себя и покажем, что независимость нам доверять нельзя.       – Тогда пускай с этим армия разбирается, – сказал Ваня. – Они же ещё не должны далеко от Москвы уйти.       – Помогать нам они тоже больше не должны, – сказала Рэй. – Мы ведь теперь отдельное государство.       – А как же армия ООН? – подсказала Кеша. – Она ведь существует как раз для таких ситуаций.       – Конечно, эти по тому же международному законодательству обязаны нам помочь, – подтвердила Рэй. – Но вовремя они всё равно не успеют. Как минимум до их прибытия наша судьба исключительно в наших собственных руках. Другими словами, придётся обороняться своими силами.       – А они у нас есть? – спросила Алла. – Свои силы?       – У меня есть Sacred Heart, – напомнила Рэй, указывая на камень у себя на шее. – У Института есть Симитар и служба безопасности. Кроме того, определённую поддержку может оказать SCAR.       – Что ещё за SCAR? – спросил Ваня.       – Special Center of Anomalous Research, – пояснил Кеша. – Кажется, это из их пушки ты по Кубику стрелял?       – Совершенно верно, – подтвердила Рэй. – После того, как я сегодня с утра сделала публичное заявление о своей божественности, они связались со мной, обещая любую посильную поддержку взамен на разрешение на исследование этого чрезвычайно заинтересовавшего их феномена. Кажется, они даже собираются переименовать свою организацию в Sacred Church of Ayanami Rei.       – Так это что же у нас, технократия в итоге получается или теократия? – озадаченно спросила Алла.       – А почему одно другому обязательно должно мешать? – отметил Ваня.       – Правильно! – согласился Кеша. – Есть же Adeptus Mechanicus.       – Ага, – сказала Алла, – а к Рэй теперь надо будет обращаться Ваше Святейшество?       – Святейшество – это к главе церкви, – возразила Рэй. – А я сама богиня, так что ко мне можно просто на “ты”. Или “госпожа директор”, если по делу.       – Слышь ты, госпожа директор, – раздалось со стороны двери. – У нас тут дело есть.       Рэй обернулась и обнаружила, что голос принадлежал Кире, вышедшей на террасу в компании Кати, Алисы, присоединившегося к ним в особняке Соры, и троих взрослых. Троих, потому что когда Алиса с Кирой рассказали Кате про волшебные карты, та не удержалась от соблазна попробовать самой и таким образом призвала ещё одного Слугу, класса Кастер. Им оказался стройный мужчина лет тридцати пяти, с нахмуренным чисто выбритым лицом и в завитом белом парике. Он был одет в красный приталенный длиннополый кафтан на пуговицах, богато украшенный золотым шитьём,  такого же цвета узкие панталоны до колен, белые чулки и черные башмаки с пряжками, а в руках держал чёрную треуголку. Через правое плечо была повязана шёлковая голубая лента, на которой, у бедра, крепился знак отличия в виде X-образного распятия; такой же крест был изображён в центре серебряной восьмилучевой звезды, которую Кастер носил на левой стороне груди рядом с другой наградой, изображавшей белого орла на фоне восьмиконечного креста. Ещё один крест, с двуглавыми орлами в промежутках и изображением всадника в центре, мужчина носил на шее.       – Вы хотите пригласить Катю в клуб исторической реконструкции? – догадалась Рэй, оглядев гостей.       – Не совсем, – сказала Катя. – Тут карты, – она протянула маме книгу.       – Клуб настольных игр? – предположила Рэй, раскрыв книгу и глядя на карты.       – Это волшебные карты, – пояснила Алиса.       – Клуб волшебства и чародейства?       – Да не клуб это! – сказала Кира. – Это Слуги: Сейбер, Арчер и Кастер.       – Приятно познакомиться, – ответила Рэй. – Я – Аянами Рэй, мама Кати, директор МИРа и по совместительству богиня.       – Это честь для меня, – сказала Сейбер, преклоняя колено.       – Хмпф! – надменно фыркнул Арчер, давая понять, что повторять такой жест не собирается.       – Любопытно, – высказался Кастер. – Уверен, этому есть научное объяснение.       – Конечно, – подтвердила Рэй. – Но на это нет времени. У нас здесь война намечается.       – О! – со смесью ошеломления и триумфа произнесла Кира. – Так это я правильно собралась, получается! А с кем война?       – С неупокоенными нацистами, – ответила Рэй.       Тут Кира совсем потеряла дар речи: такого точного попадания она и предположить не могла.       – Кажется, – выразила своё мнение Алиса, – это называется “накаркала”.       – Кар-р-р! – возмущённо каркнул Сора. – Что это за выражение такое – накаркать? Почему, например, не налаять или не намявкать? Чем это вам именно воронье карканье не угодило?       – Ой, – сказала Алиса, – прости… а как сказать, чтобы никого не обидеть? Накликать?       – Почему же сразу накликать? – вставил Кеша. – Почему, например, не напечатать или не натапать? Чем вам именно клики мышью не угодили?       – Хоэ? – Алиса озадаченно захлопала глазами.       – Шучу я так, – объяснил Кеша. – А ты, Сора, иди-ка сюда, у меня для тебя подарок есть.       – О, подарок! – заинтересовался Сора и немедленно сел на стол перед Кешей. – Ну-ка, ну-ка!       – Вот! – сказал Кеша и сняв со своего носа D-Glass нацепил устройство на птицу. – Хм, не держится… – заметил парень и после секунды раздумий извлёк из кармана наушники от смартфона, проводом которых и привязал дужку очков к шее Соры. – Вот теперь то что надо! – заключил Кеша.       – Эй, не придуши меня! – жаловался Сора. – Зачем мне вообще эта приспособа?!       – Ну как зачем? – ответил Кеша. – У нас же война на носу! Вот и будешь осуществлять разведку с воздуха!       – Ишь чего захотел! – возмутился Сора. – Я ещё не совсем с ума выжил, чтобы к эсэсовцам близко лезть!       – А близко и не обязательно, – сказал Кеша. – Достаточно с высоты птичьего полёта их позиции снимать. А кто кроме тебя так сумеет?       – У Вани вон вертолёт есть на радиоуправлении, – напомнил Сора.       – У Кати, – поправил Ваня. – Мне-то он зачем? Правда?       – Вертолёт сразу внимание привлечёт, – сказал Кеша. – А ворон по небу летает – кому какое дело? Они в твою сторону даже не посмотрят. Главное, ты сам в их сторону смотреть не забывай и картинку транслируй!       – Ну ла-адно, – с большой неохотой согласился Сора. – Коли уж вы сами тут без меня ни на что не способны, то так уж и быть, выручу.       Сказав так, пернатый разведчик взмыл в воздух и направился в сторону Москвы.       – А вы все почему ещё здесь? – заметила Рэй, глядя на детей и приведённых ими Слуг. – Я же сказала: у нас война. Гражданским место в убежище.       – Я вижу, произошло некоторое недопонимание, – высказалась Сейбер. – Дело в том, что мы вовсе не гражданские. Карты, которые вы держите в руках, позволяют призвать великих воинов прошлого, которыми мы трое и являемся. И ещё четыре карты должно оставаться: Лансер, Райдер, Ассасин и Берсерк.       – Так это можно использовать в войне? – поняла Рэй, впервые удосужившись посмотреть на карты.       – Это нужно использовать в войне, – настояла Сейбер. – Я верю, что наше появление как раз к началу вашей войны – не простое совпадение. Несомненно, это судьба.       – Что же вы сразу не сказали? – посетовала Рэй. – Как, вы говорите, это работает?       Вот что Слуги смогли рассказать о классовых картах. Прежде всего, карты представляли собой продукт зачарования – более сложного вида волшебства, чем обыкновенные заклинания. В отличие от заклинаний, немедленно претворяющих волю мага в реальность, чары имели отложенный во времени эффект. Мана запасалась в каком-либо предмете для использования в будущем, причём не обязательно самим магом. Это наложить чары было сложно, зато воспользоваться зачарованным предметом становилось возможно даже без большого магического потенциала и особых познаний в колдовстве.       Что касается конкретно классовых карт, эффект их состоял в призвании выдающихся воинов прошлого. Но даже настолько могущественная магия не могла на самом деле вернуть души мёртвых к жизни. Поэтому что происходило на самом деле – это воссоздание материальных сущностей по записям из хроник Акаши. При этом воспоминания брались за всю жизнь, а тело, дабы не получить отряд немощных стариков, – в самом расцвете сил. Вместо души же жизнь в получившихся гомункулов вдыхалась запасённой в картах маной. Хватало её лишь на сутки, но при этом помимо просто поддержания искусственной жизни Слуги и сами получали некоторые магические способности. В частности, их физические характеристики, такие как сила, ловкость и выносливость, были магически усилены, также усилению подвергалось и снаряжение, позволяя даже средневековой кольчуге служить хорошей защитой от современного огнестрела. Кроме того, Слуги могли призывать любое оружие, каким пользовались при жизни, и боеприпасы к нему, а в качестве козыря у каждого был “благородный фантазм” – атака или способность, использование которой истощало весь оставшийся запас маны, зато и мощностью обладала соответствующей.       Другой важной особенностью было то, что запасённая в картах мана поступала Слугам не напрямую, а через посредника, которым служил призвавший Слугу Мастер. Как следствие этого, Мастер должен был оставаться в относительной близости от Слуги, дабы тот мог поддерживать своё существование. И если даже так продолжительность призыва ограничивалась одними сутками, то вдали от Мастера Слуга и вовсе мог продержаться лишь час или два. То же самое, если Мастера убьют, так что у Слуги была мотивация его защищать. Ну а если этого было недостаточно, то Мастеру полагалось ещё три командных заклинания, которые позволяли принудить Слугу к подчинению магическим образом. При этом Слуге также сообщалась порция маны, что можно было использовать как для повышения автономности, особенно учитывая, что применять командные заклинания можно было на любом расстоянии, так и просто для временного усиления. Однако, если потратить все три из них, то контракт между Мастером и Слугой будет считаться завершённым, и больше маны Слуга получать не сможет.       Всё это Слуги смогли рассказать благодаря тому, что при призыве им давались знания о классовых картах, чтобы они могли сами понимать что собой представляют и как функционируют. Бонусом прилагались и базовые сведения о современном мире и языке, что позволяло избежать культурного шока и проблем с коммуникацией. Не хватало только знаний о том, откуда вообще взялись эти карты. Кто-то ведь и зачем-то из создал?       – Так это, Асакура-сан… – вставила было Алиса.       – Некогда разбираться, – перебила Алла. – Нужно брать карты и воевать войну.       – Согласна, – кивнула Рэй. – Итак, здесь четыре карты и нас как раз четверо. Предлагаю каждому взять по одной.       – Ну и что УЗИ показало? – спросил Князев вернувшуюся из больницы жену.       – Мальчик! – похвасталась она.       – О! Это надо отметить! – заключил Князев, извлекая из закромов бутылку вина.       – Ты что, мне же доктор пить запретил… – возразила жена.       – Кто же тебя пить-то заставляет? – с искренним недоумением произнёс Князев, разливая вино по бокалам. – Тебе выпить предлагают!       – А, ну если только выпить, то можно, – согласилась жена и взяла бокал.       Но не успела она опустошить его, как вдруг вдруг на улице завыла сирена.       – Объявляется эвакуация! – раздавалось из громкоговорителей.       – Гы-гы-гы, – рассмеялся Князев, залпом осушив свой бокал. – Слышала, чего объявляется? Эякуляция!       – Может, всё-таки… – обеспокоенно произнесла жена.       – Не дрейфь! – сказал Князев, грозно стукнув бокалом об стол. – Или ты хочешь, чтобы наш сын трусом вырос?       – Этого я, конечно, не хочу… – нерешительно ответила жена.       – Ну вот и не переживай, – заключил Князев, снова наливая. – Тебе вообще переживать нельзя – для ребёнка вредно. Так что лучше выпей ещё, успокойся!       Жена согласилась и в итоге они оба так успокоились, что за очередным бокалом уже не придавали значения даже шуму войны за окном. Только когда дверь в их собственную квартиру была выбита, Князевы обратили на это внимание, но было уже поздно. Внутрь вошёл темнокожий человек, имевший множество пирсингов на лице и кто знает сколько ещё на теле под спортивным костюмом, а в каждой руке у него было по пистолету-пулемёту P90.       – Йоу! – поздоровался он. – Развлекаетесь тут? Ну и мы тоже!       И опустошил по полному магазину в пятьдесят патронов в каждого, превратив чету Князевых в две слабо узнаваемые груды мяса, а пол, стены и даже потолок комнаты оказались обильно забрызганы кровью. Убедившись, что больше в доме никого нет, стрелок отложил оружие, взял вместо него со стола два бокала и подставил их под стекающие с люстры струйки крови. В этот момент в дом зашла девушка с винтовкой Маузер.       – П*здец, Ян, ты чего натворил?! – в ужасе сказала она, глядя на открывшуюся сцену.       – А чего не так? – Ян озадаченно оглядел трупы. – Бл*дь, так она беременная была! Ну прости, Рип, не заметил. Надо было, конечно, как штурмбаннфюрер говорил… вот была бы веселуха!       – Какая нах*й веселуха?! – кричала Рип. – Это моя семья, долбо*б!       – Но ты же сама говорила, что было бы весело так сделать, – напомнил Ян.       – С чужими, но не со своими же!       – Так это тебе они свои, – сказал Ян, отпивая из бокала накапавшую в него кровь. – Мне-то они чужие.       Рип впала в глубокую задумчивость.       – А, ну так-то да, – поняла она. – Но ведь каждый кому-нибудь чужой. Получается, так с кем угодно можно? Бл*дь… да это же ох*енно!       – Ну дык! – подтвердил Ян. – Будешь?       Он протянул ей второй бокал и, взяв его, Рип никак больше не могла спорить с тем, что происходящее было весело. Собственное-то тело не обманешь – вон как наизнанку выворачивает!       В срочном порядке мобилизованная служба безопасности Института не подпустила немцев к центру города, так что самые ожесточённые бои развернулись в предместьях Мирска, где вперемешку встречались усаженные зеленью участки коттеджной застройки и гордо возвышающиеся современные многоэтажки. Теперь этот мирный пейзаж превратился в сцену для кровавого сражения. Повсюду свистели пули, раздавались взрывы, звучали боевые кличи и стоны раненых, однако коварная линия фронта никак не хотела сдвигаться ни в ту, ни в другую сторону. Но вдруг всеобщее внимание привлекла фигура в ярком красном плаще. Даже стрельба с обеих сторон утихла – все озадаченно наблюдали за воительницей из далёкой эпохи. Немцы были сбиты с толку, пытаясь понять, на чьей она стороне – ведь, очевидно, она могла появиться здесь только из Вальхаллы? Сотрудники Института, в свою очередь, хоть и были предупреждены о таком необычном союзнике, но были не менее заинтригованы тем, что же древний викинг сможет противопоставить огнестрельному оружию. В воцарившейся тишине Сейбер степенно оглядела поле битвы, в одну руку взяла извлечённый из-под плаща круглый щит с изображением сокола, в другую – висевший на поясе боевой топор, и, неожиданно сорвавшись с места, стремительной кометой с эффектно развевающимся за спиной красным плащом в роли хвоста понеслась в сторону немцев. Те сообразили, что это неспроста, и начали отстреливаться, но Сейбер приближалась зигзагами, молниеносно меняя вектор движения, так что попасть в неё оказывалось не так-то просто. Кроме того, глядя на действия союзницы, активизировались и сотрудники МИРа, оказав ей огневую поддержку, таким образом принуждая немцев снова попрятаться по укрытиям, снижая интенсивность их огня. Ну а те вражеские выстрелы, которым всё-таки удавалось достичь цели, оказывались успешно отражены её магически усиленными щитом и доспехами. Видя, что пули рыжую воительницу не берут, кто-то из немцев додумался кинуть в неё гранату. Против настолько быстро движущейся и манёвренной цели это было изначально сомнительной затеей, но Сейбер даже не стала уворачиваться, а поступила ещё хитрее. А именно: подставила под летящую прямо на неё гранату щит, которым в момент попадания подбросила её вверх, после чего с разворота вдарила по гранате лопастью топора словно теннисной ракеткой, отправляя её обратно в то окно, откуда она прилетела. Бабах! И второй этаж зачищен. А к первому тем временем уже добралась сама Сейбер. Пинком выбив дверь она ворвалась в занятый немцами дом, щитом заслонилась от выстрелов уже поджидавшего её в прихожей врага, после чего тем же щитом оттолкнула его так, что он собой вышиб противоположную дверь, ведущую в кладовую, где и оказался погребён под кучей хлама. Из боковых комнат тут же выскочили ещё двое немцев, но прежде, чем они что-либо успели предпринять, Сейбер всадила ближайшему из них топор промеж глаз так глубоко, что смогла продолжая держаться лишь за рукоять топора переместить убитого аккурат между собой и вторым немцем, так что вся его очередь пришлась на бездыханное тело товарища. Когда же патроны в магазине второго немца закончились, Сейбер прислонила изрешечённый труп первого к стене и прижала его ногой, чтобы вытащить засаженный в череп топор. Едва лезвие покинуло голову трупа, Сейбер незамедлительно метнула топор во второго немца, пока он не успел перезарядить своё оружие. Бросок получился направленным вбок и горизонтальным, так что топор отделил голову врага от тела. Тело ещё пару секунд тщетно пыталось вставить в пистолет-пулемёт новый магазин, прежде чем безжизненно упало на пол, а голова так и осталась стоять на лопасти воткнувшегося в стену топора и лишь пару раз озадаченно моргнула глазами. Сейбер подошла и выдернула топор из стены, небрежно отправив голову кататься по полу, после чего проверила дом на предмет оставшихся противников. Убедившись, что больше здесь никого нет, Сейбер направилась к выходу, где к своему удивлению обнаружила Арчера. Тот стоял в проходе и целился в викингшу из пищали. Вот это поворот! Такого развития событий Сейбер не ожидала и едва успела резко дёрнуться в сторону, как прозвучал выстрел, и пуля просвистела прямо у неё над ухом. Сзади послышался грохот упавшего на пол тела. Сейбер обернулась и обнаружила, что Арчер попал вылезшему из кладовки немцу прямо в лоб.       – Я вообще-то хотела в него не глядя топор метнуть назад, – сказала Сейбер. – Ну да ладно, так тоже эффектно получилось.       – Вижу, на поле боя у нас лучше получается найти общий язык, – отметил Арчер.       – Давай тут направо, – велел Кастер, сверяясь с картой.       – Так точно, товарищ командир! – ответила Райдер, ведя танк в соответствии с приказом.       – Какой я тебе товарищ? – рассердился Кастер. – У меня, между прочим, графский титул имеется!       – И как же тогда? – озадачилась Райдер. – Ваша светлость?       – Ваше сиятельство! – научил Кастер.       – Вы уж простите, ваше светлейшество, я в сортах знати не разбираюсь, – призналась Райдер. – У нас их всех ещё в семнадцатом году расстреляли.       – Это возмутительно! – заявил Кастер. – Мой род ведёт свою историю ещё с завоевания Англии! Обращайся ко мне соответственно, zasshu!       – Я попрошу ко вне ваши английские ругательства не применять, – сказала Райдер.       – А оно и не английское, – пояснил Кастер. – Это меня Дэмбэй Дэнсэевич научил по-японски ругаться, чтобы никому не понятно было.       Вдруг Райдер резко остановила танк, так что Кастер по инерции ударился головой  о корпус. Не успел он оправиться, как Райдер стремительно сдала назад и тут же резкий металлический скрежет возвестил об отрикошетившем от лобовой брони снаряде. Он прилетел сбоку и прошёл по касательной, что и позволило даже тонкой броне Т-70 выдержать попадание. А  промедли Райдер с отступлением хоть на мгновение, и выстрел пришёлся бы перпендикулярно в борт.       – Что произошло? – потребовал объяснений потирающий ушибленную голову Кастер.       – Нас обнаружили, ваша светозарность! – ответила Райдер. – Меняю позицию!       – Как ты, zasshu, врага-то увидела? – поразился Кастер. – Даже я через прибор ничего не заметил, а у тебя же там внизу никакого обзора!       – А я не видела, – призналась Райдер. – Это навык “шестое чувство” сработал.       – Это ещё как? – поинтересовался Кастер.       – Ну знаете, в голове вот так щёлкает что-то и как будто лампочка загорается, – объяснила Райдер. – А вообще вы же командир танка, да ещё и осветительность, так что это у вас должна лампочка срабатывать.       – Видимо, это с опытом приходит, – заключил Кастер.       Пока танки и пехота сражались на земле, небо рассекали немецкие самолёты. Но недолго им предстояло действовать безнаказанно. Их аккуратный строй был разрушен, когда в него стремительной стрелой вонзился МиГ-15бис, за первый же заход сбив пару бомбардировщиков. И не успели прикрывавшие их истребители среагировать, как МиГ уже был слишком далеко. У поршневых самолётов не было никаких шансов тягаться в скорости с реактивным двигателем. Немцы только успели доложить командованию о появлении такого опасного противника, а МиГ уже разворачивался на второй заход.       – При жизни не довелось с немцами повоевать, – пробормотал про себя пилот, совмещая прицел с вражеским самолётом, – так хоть теперь наверстаюа упущенное! – заключил он, нажимая на гашетку, и ещё одна цель горящими обломками отправилась навстречу земле.       МиГ методично продолжал сбивать немцев одного за другим, но, хотя боеприпасы и топливо не были проблемой и могли быть восполнены при помощи магии, эта самая магия постепенно начинала заканчиваться.       – Мастер, это Ассасин, прошу разрешение на дозаправку, – отрапортовал пилот.       – Ассасин, это Мастер, вас понял, возвращайтесь на дозаправку, – ответил Кеша.       И МиГ направился в сторону парящего в небе Симитара. Впрочем, в данной ситуации “парящий” не было подходящим словом – авианесущий дирижабль шёл на полном ходу, чтобы дать истребителю, никогда не предназначавшемуся для роли палубной авиации, шанс приземлиться, зайдя на посадку по направлению движения дирижабля и таким образом максимально снизив относительную скорость. При этом скорость самого Симитара была такой, что человеку невозможно было находиться на взлётной палубе, чтобы его не сдуло с неё встречным потоком воздуха. Лишь Аянами Рэй, облачённая в свой костюм девочки-волшебницы, непоколебимо стояла на крыше вышки, защищаясь от ветра магическим щитом, и наблюдала оттуда за приближающимся МиГом. Похоже, один из Фокке-Вульфов решил воспользоваться шансом и догнать реактивный истребитель, пока тот сбросил скорость для посадки. Немец зашёл в хвост Ассасину и стремительно приближался, но прежде, чем он успел выйти на дистанцию огня…       – Divine Shooter! – произнесла Рэй, направив свой волшебный посох в сторону немецкого самолёта, и несколько небольших плазменных зарядов направились прямо во врага, превратив его в облако огня и обломков.       Освободившись от преследования, МиГ благополучно приземлился на авианесущий дирижабль и на лифте был спущен в ангар, где его ждал Кеша. Рэй оставалась на вышке до тех пор, пока восстановив запас маны Ассасин не взлетел снова. Наконец, убедившись, что всё прошло хорошо, она спрыгнула против движения Симитара, расправляя свои магические крылья и ловя попутный поток воздуха. Пора было ей и своего Слугу маной обеспечить.       Остальные Мастера, кроме Рэй и Кеши, организовали под предводительством Аллы полевой штаб на подконтрольной Институту части территории пригорода, куда Слуги могли оперативно возвращаться за пополнением маны. Каждый Мастер держал связь со своим Слугой по рации, а Алла вдобавок на правах военачальницы занималась общей координацией обороны.       – Тётя Алла, – обратилась Катя.       – А что это сразу тётя? – возмутилась Алла. – Я ещё не настолько старая.       – Ну как же, – сказала Катя, – вы ведь ровесница моих родителей.       – Ну так-то да… – задумчиво протянула Алла. – Ладно, что там у тебя?       – Здесь Кастер и Райдер на связи, – сказала Катя, передавая Серафимовой гарнитуру, – просят вернуться для пополнения маны.       – Отставить вернуться, – сказала Алла. – Придётся воспользоваться командными заклинаниями. От Соры только что поступила информация о направляющейся к центру города танковой колонне противника. Её продвижение нужно во что бы то ни стало остановить.       – Товарищ Мастер, как же мы одним танком целую колонну?.. – спросила Райдер.       – С божьей помощью, – ответила Алла. – Исполняйте!       – Пожалуйста, ваше сиятельство, – произнесла Катя, вслед за Аллой активируя командное заклинание.       Дом за домом, улица за улицей Сейбер продолжала отодвигать линию фронта обратно в сторону старой Москвы, но наконец пришло время ей вернуться в штаб для пополнения магической энергии.       – Сейбер! – Алиса немедленно кинулась к своей слуге, как только та появилась на пороге. – Вы вся в крови!       – Это не моя кровь, – ответила Сейбер.       – Ой…       Алиса на мгновение опешила от осознания, что Сейбер там на передовой занимается тем, что людей убивает. Хотя можно ли было вообще этот “Миллениум” считать за людей? И дело даже не в том, что вернувшись с того света они формально являются нежитью. А в том, что разве можно творя такое всё ещё считаться человеком? Впрочем, сейчас не это важно. Уставшая от сражения Сейбер со вздохом плюхнулась на ближайший свободный стул.       – Простите, – сочувственно произнесла Алиса. – Мне приходится посылать вас биться не на жизнь, а насмерть...       – Я же викинг, – напомнила Сейбер, – мне не привыкать.       – Давайте я хоть кровь с вас вытру, – вызвалась Алиса, достав откуда-то платок. – Это меньшее, чем я могу вам помочь…       – Ты и так помогаешь, – заверила Сейбер, но сопротивляться не стала. – Просто будучи рядом ты придаёшь мне сил.       – Так это просто передача маны...       – Это тоже, конечно, – улыбнулась Сейбер. – Но вообще-то я хотела сказать, что глядя на такую жизнерадостную девочку я и сама наполняюсь бодростью духа и уверяюсь, что сражаюсь не зря.       – Сейбер… – Алиса смущённо опустила глаза.       – Пора мне возвращаться в бой, – сказала Сейбер, поднимаясь со стула. – А если ты хочешь мне помочь, Мастер, то лучшее, что ты можешь сделать – это не унывать.       – Хорошо, – сказала Алиса, поднимая теперь полный решимости взгляд. – Я поняла.       – Вот так-то лучше, – заключила Сейбер и направилась к выходу.       Арчер прижался спиной к стене рядом с окном и аккуратно выглядывал наружу, следя за дорогой. Собрав несколько самых отважных горожан, что готовы были защищать свой дом с оружием в руках, Арчер дворами пробрался глубоко за линию фронта. Здесь его отряд заминировал дорогу и теперь они ожидали прохождения по ней колонны вражеских грузовиков с подкреплением.       – Против Засланцев-то без Евы много не навоюешь, – приговаривал один из членов отряда, молодцеватый мужчина с закрученными усами. – А тут хоть шанс предоставился и нам отвагу воинскую проявить. Верно говорю, Сидорыч?       – Ты, Семёныч, ещё немцам спасибо скажи, – проворчал Сидорыч, мужчина постарше без усов, но с бородой. – Что такой шанс тебе предоставили.       – А что? – не понял Семёныч. – Разве не лучше на фронте героически погибнуть, чем бесславно под развалинами разрушенного убежища?       – Героически погибнуть любой дурак может, – сказал Сидорыч. – Ты попробуй героически выжить.       – Дык живому мне памятников не поставят, легенд обо мне не сложат, – парировал Семёныч. – Какой же я тогда буду герой?       – Тихо, герои, – шикнул Арчер. – Немцы едут. По позициям!       – Кира, где там твой Арчер? – осведомилась Алла. – Пусть возвращается ману пополнять.       – Если бы он меня слушался, – развела руками Кира. – А то он вообще на связь не выходит.       – Говорят, питомцы бывают похожи на своих хозяев, – отметила Алла. – Интересно, со Слугами это тоже работает?       – Если посмотреть на хладнокровие так называемого Берсерка… – начала было Кира. – Погоди-ка, ты на что это намекаешь?       – Во-первых, к старшим следует обращаться на “вы”, – указала Алла.       – Ну простите, тётя Алла, – ехидно ухмыльнулась Кира.       У Аллы нервно задёргался глаз. Тем временем Кира предприняла новую попытку связаться со своим непослушным Слугой.       – Арчер, ответь, – в который раз повторяла она в рацию. – Арчер, отвечай давай, кому говорят!       – Ну чего там? – раздался недовольный голос Арчера.       – Наконец-то! Почему на связь не выходишь?       – Некогда было, – ответил Арчер. – Колонну вражескую уничтожали.       – Какую ещё колонну?       – Грузовики с подкреплением и припасами, – объяснил Арчер. – Я тут собрал партизанский отряд и веду теперь диверсионную деятельность в тылу врага.       – Ишь ты, он уже и отряд собрал, атаман чёртов! – выругалась Кира. – Кто тебе такой приказ давал?       – На то я и атаман, – сказал на это Арчер, – что мне больше по душе воевать по собственной воле и усмотрению.       – И что же ты там в тылу врага усмотрел? – спросила Кира.       – Если меня чему жизнь и научила, – сказал Арчер, – так это тому, что на войне главное – снабжение. Перекроем противнику пути снабжения – считай, победа у нас в кармане.       – А о своём снабжении жизнь тебя думать не научила? – поинтересовалась Кира. – Как за маной теперь возвращаться думаешь? А то пора бы уже.       – Своё снабжение жизнь научила экономить, так что ещё продержусь, – ответил Арчер. – Это называется навык “независимое действие” – позволяет дольше без поддержки Мастера обходиться.       – А может мне тебе командным заклинанием велеть вернуться? – предложила Кира.       – Но с заклинанием ты мне и ману передашь, так что и возвращаться будет уже незачем, – парировал Арчер.       – Зато место своё будешь знать, – сказала Кира.       – Одно командное заклинание ты уже потратила на уборку, – напомнил Арчер. – Если так хочешь потратить ещё одно, то хотя бы убедись, что не зря. Например, можешь велеть мне одолеть волколака.       – Какого ещё волколака? – озадачилась Кира.       – Только что из подбитого грузовика вылез, – злобно прошипел Арчер. – И убивает моих людей, пёс смердящий!       – Ох… – вздохнула Кира. – Не знаю, что у тебя там происходит, но придётся поверить на слово. Как твой Мастер, властью командного заклинания повелеваю тебе, Слуга Арчер: кончай это сучье отродье!       Райдер завела свой танк на территорию одного из частных домов пригорода, где заняла позицию, скрытую от внешних глаз кустарником, в котором однако были достаточные просветы, чтобы сам экипаж танка мог просматривать дорогу. Вскоре, как и ожидалось, по ней пошла немецкая танковая колонна. Опознав в головной машине “Пантеру”, Райдер проинструктировала Кастера об её уязвимых местах, и тот метким выстрелом попал прямо в двигатель. Подбитый танк резко остановился, загорелся, из него повыскакивали танкисты, но Кастер уже встречал их пулемётным огнём. В то же время из-за подбитой “Пантеры” вальяжно выруливал “Тигр”. Выцеливать двигатель было уже некогда, да и броня у “Тигра” потолще будет, так что вместо этого Кастер выстрелил по катку, сбил гусеницу и таким образом обездвижил вражескую машину. Только её башня продолжала зловеще поворачиваться в сторону Т-70, так что Райдер тут же дала полный газ и поспешила скрыться среди коттеджной застройки пригорода. Немецкая колонна была вынуждена остановить свой ход, ибо путь ей преградили два собственных подбитых танка, а тем временем Кастер уже вызывал по рации божью помощь.       – Принято, – ответила Рэй и обратилась уже к своему Слуге: – Ваше превосходительство, придётся задействовать ваш фантазм.       – Понимаю, – размеренно ответил Берсерк, до сих пор находившийся в резерве, – такая военная необходимость.        Подойдя вплотную к берегу и воздев руки к водной глади, он произнёс:

Возвратись из пучины морской

Не предавший андреевский стяг,

Не сдаваясь врагу, давший бой

Бронепалубный крейсер "Варяг"!

      Здесь, правда, было не море, а озеро на участке у Рэй, но тем не менее из-под воды величаво принялся подниматься военный корабль вековой давности. Кое как он уместился в водоёме, носом и кормой попирая его берега, а бортом – остров. Не успела ещё вся вода стечь с и из “Варяга”, как команда, заранее набранная из сотрудников, или быть может уже пора было говорить послушников SCAR, поспешно поднялась на борт и заняла боевые позиции. В своё время они разработали позитронную пушку, система наведения которой учитывала магнитные поля и вращение Земли (а самое главное – геометрическую форму цели), так что разобраться с классической артиллерией не составило труда. И спустя несколько долгих секунд полёта снарядов на обездвиженную танковую колонну обрушилась канонада корабельных орудий. А Берсерк же, истратив на призыв своего главного оружия, всю магическую энергию, скоро растаял в воздухе, как будто его и не было. И ничто больше о нём не напоминало, кроме такой мелочи, как оставшийся в озере шестисполовинойтысячетонный бронепалубный крейсер.       Отряд Арчера осматривал подбитые грузовики на предмет выживших. Семёныч с Сидорычем осторожно подошли к одной из горящих машин и не успели заглянуть в кузов, как оттуда вдруг выпрыгнул высокий человек в зелёной шинели и гансовке с черепом и костями. Партизаны тут же направили на него оружие.       – Сдавайся, морда фашистская! – крикнул усатый Семёныч. – Сидорыч, как по-немецки “сдавайся”?       – Сдавайсен, фашистен морден! – перевёл бородач Сидорыч, тыча стволом в немца.       Но, видимо, его немецкий остался непонятым, так как вместо того, чтобы сдаться, немец грозно поднял на Сидорыча до сих пор прикрытые козырьком глаза. Они горели красным огнём вокруг узких звериных зрачков.       – Что за чёрт?.. – опешил Сидорыч.       Воспользовавшись этим секундным замешательством, немец резким взмахом левой руки выбил из рук Сидорыча оружие, одновременно нанося мощный удар в живот правой рукой, сложенной “лодочкой”. Когтистая лапа проткнула партизана насквозь и теперь торчала у того из спины, сжимая попавшиеся по пути кишки.       Семёныч, видя такое дело, как-то резко расхотел становиться героем. Он нервно принялся стрелять по монстру из пистолета, и хотя по крайней мере половина магазина угодила в цель, не похоже было, чтобы пули причиняли ему сколько-нибудь значимый урон. Вытащив руку из тела Сидорыча и позволяя ему упасть на землю, немец обратил свой зловещий взгляд на Семёныча.       – Чудовище! – закричал Семёныч, в панике бросившись наутёк. – Оборотень!       Но добежать до дружественных позиций ему было не суждено. Вервольф звериным прыжком настиг Семёныча. Тот лишь на мгновение успел почувствовать у себя на плече его когтистую лапу, прежде чем вторая схватила его за голову и выдернула её из тела вместе с позвоночником. Небрежно отбросив голову в сторону, немец принялся озираться по сторонам в поисках новой жертвы. Вдруг в него прилетела новая пуля. Оборотень обернулся в сторону выстрела и увидел сердитого бородатого мужика в кольчуге. Тот смотрел в ответ на оборотня. И прямо на глазах попавшая в волколака пуля была вытолкнута из его тела регенерирующими изнутри тканями, и вот уже сама рана затянулась, оставив лишь еле заметный шрам под окровавленной дыркой в шинели.       – Вот ведь сукин сын, даже заживает всё как на собаке, – пробормотал Арчер, отбросив ставшую бесполезной пищаль и обнажив саблю.       Крепко сжав оружие в руках, он стремительно бросился на оборотня, намереваясь разрубить его одним ударом. Но тот выхватил пистолет и нацелил дуло прямо на приближающуюся саблю, стремясь перебить её пулей. Только чуть не успел и выстрел раздался, когда сабля уже врезалась в ствол на добрый сантиметр. Её всё равно перебило – у атамана в руках осталась только рукоять с небольшим обрубком клинка, а большая его часть отлетела в сторону, воткнувшись остриём в землю. Но и ствол пистолета разорвало. Тогда оборотень бросил своё испорченное оружие на землю и встал в беовую стойку. То же сделал и Арчер.       – Отходите к своим! – крикнул он остаткам отряда. – Этого я беру на себя.       Едва отгремела канонада обстрела с “Варяга”, как, Т-70, сделав крюк, вышел в тыл танковой колонны, чтобы добить выживших.       – Слышала, что артиллерию называют богом войны, – отметила Райдер, глядя на догорающие корпуса танков, – но впервые вижу настолько буквально интерпретацию.       – Как, говоришь, называют? – заинтересовался Кастер. – Хм, мне нравится!       Он дал пару очередей из пулемёта по немногочисленным немецким танкистам, успевшим покинуть свои машины, но не успевшим далеко убежать, после чего обратил внимание на один танк, грозно возвышавшийся над остальными. Один корпус его был размером больше любого другого танка взятого целиком, а ведь была ещё и сравнимого размера башня.       – Поведай мне, zasshu, – сказал Кастер, – что это за адская махина?       – Это, ваша светательность, “Маус”, – опознала машину Райдер. – Самый тяжёлый танк из когда-либо созданных.       В отличие от остальных боевых машин, “Маус” остался почти целым, но всё же был обездвижен и башню у него заклинило. Похоже, большая часть экипажа уже покинула танк, и только на крыше башни стоял высокий стройный мужчина в белом лабораторном халате, тщетно пытающийся вызволить из ставшей бесполезной машины своего товарища в белом костюме, обладавшего более солидной фигурой, из-за которой и застрял в люке. Кастер и по ним дал очередь, но, едва заметив направляющийся в их сторону ствол, мужчина в халате затолкал пухляша обратно внутрь, а сам спрыгнул и поспешно ретировался, скрываясь за огромной фигурой танка.       – Ваша сверкательство! – сказала Райдер. – Да этот толстый же, судя по описанию, командир вражеский – хер-майор!       – Отлично, – ответил Кастер, наводя орудие, – говори, zasshu, где у этого “Мауса” слабое место, куда целить?       – Бесполезно, – покачала головой Райдер. – Из нашей пушки его только в крышу или днище пробить можно, а так нам при всём желании не извернуться.       – Тогда вызываем подкрепление и сторожим его, пока оно не придёт? – предложил Кастер.       – Он своих, скорее всего, тоже уже вызвал, – ответила Райдер. – И нам лучше уйти раньше, чем они прибудут.       – И что тогда нам остаётся?       – Есть у меня одна идея...       Выверенными шагами передвигаясь в боевой стойке Арчер с оборотнем медленно кружили вокруг друг друга. Каждый пристально следил за малейшим движением противника, которое могло перерасти в атаку. Время играло на руку регенерирующего зверолюда и против Слуги с ограниченным запасом маны, но Арчер тянул его не просто так. Он специально сделал полный круг вокруг вервольфа, потому что хотя и не сводил взгляда с его глаз, в то же время периферическим зрением отмечал, что его люди послушались приказа и успешно отступили. Теперь ему не придётся за них беспокоиться, а можно всецело посвятить себя схватке. И едва Арчер убедился, что его отряд вне опасности, он в одно мгновение вдруг взорвался движением, кинувшись на оборотня с кулаками. Замах, удар – враг увернулся и одновременно контратаковал, но и Арчер уже поставил блок под его удар, в то же время сам совершая новый. Казачий атаман из глубин истории и уберсолдат Третьего Рейха сцепились в рукопашном бою, сливаясь в каком-то переплетении движений, не смеющих остановиться, а только стремительно перетекающих одно в другое. Оба – один благодаря могущественной магии, призвавшей его, другой – от своих генетических модификаций – обладали нечеловеческой силой, но ещё больше была их выносливость. Схватка обещала быть долгой и изнурительной.       Лансер мчалась прямо по дороге, не обращая внимания на стреляющих ей вслед немцев. Все слуги и так обладали магически повышенной мобильностью, что делало прицельный огонь по ним достаточно трудным предприятием, но Лансер, в отличие от остальных, была ещё и на коне, что позволяло молниеносно перемещаться прямо сквозь поле битвы. Потому-то ей и поручили доставку секретных сведений и приказов, которые нельзя было передавать по рации.       Но вдруг конь резко остановился, так что Лансер чуть не выпала из седла.       – Алкид, ты чего встал? Но, пошёл! – велела всадница, но животное ни в какую не хотело двигаться с места, лишь недовольно фыркая в ответ.       Тут Лансер и сама заметила, что на пути, прямо перед мордой коня, возникло препятствие – натянутые поперёк улицы тончайшие нити. Их было достаточно много, чтобы нельзя было ни протиснуться между нитями, ни перепрыгнуть их все.       – Вот тебе раз, – заключила Лансер.       Она взяла в руки саблю и со всего размаху рубанула по нитям. Сабля разлетелась на куски.       – Вот тебе два…       Лансер огляделась по сторонам. Вокруг были немцы. Похоже, они намеревались взять её живой, раз до сих пор не пристрелили. Но в то же время они были готовы открыть огонь, попытайся она прорваться сквозь окружение. Понимая, что деваться Лансер некуда, немцы даже не особо торопились, степенным шагом приближаясь со всех сторон. Что же делать?       – Мастер, приказывайте! – запросила она по раци.       – А? – откликнулся Ваня. – Что приказывать?       – Доставить послание, конечно! – ответила Лансер.       – Понял, – сказал Ваня. – Командным заклинанием повелеваю…       Лансер уже достала письмо из сумки и спешно привязала его к своей пике. А почувствовав прилив магических сил от командного заклинания, она взяла пику на манер метательного копья и запустила в сторону, где должен был быть получатель. Проводив пику взглядом, Лансер обернулась и увидела, что немцы уже подошли к ней вплотную. Возглавлял их пожилой мужчина в костюме. Он глядел на Лансер сквозь монокль, а в руках держал несколько таких же нитей, что преградили её путь и от остроты которых, по всей видимости, его защищали его чёрные перчатки. Мужчина сделал замысловатый жест и нити взвились в воздух, в следующую секунду опустившись уже на Лансер и безнадёжно опутывая её.       – Извольте сдаваться, ваше благородие, – произнёс он.       Кастер озадаченно наблюдал, как Райдер выбралась из своего танка и, аккуратно обходя зоны обстрела бойниц, забралась на крышу башни “Мауса”. В одной руке она держала ППШ, которым постучалась в люк, в другой – гранату Ф-1 с выдернутой чекой. Однако, сколько она ни ждала, никто так и не выглянул из танка посмотреть кто там.       – Это что, и была твоя идея? – вздохнул присоединившийся к ней Кастер.       – Попробовать стоило, – пожала плечами Райдер.       – Всё-то приходится делать самому, – проворчал Кастер. – Учись, как надо, zasshu!       Он осторожно отобрал у Райдер гранату и закинул её в короткий ствол вспомогательного семидесятипятимиллиметрового орудия “Мауса”.       – В укрытие!       Изматывающий обмен ударами между Арчером и оборотнем всё продолжался, но вдруг в очередное мгновение последний резко отпрыгнул на несколько метров назад. Арчер не стал его преследовать, так как и самому ему не мешала бы передышка. Но похоже, что вервольф задумал нечто большее, чем просто перевести дыхание. Сначала он демонстративно сорвал с себя шинель, обнажив мускулистый торс.       – Ишь, какой грозный! – сказал на это Арчер. – Я тоже так могу!       Копируя жест волколака, Арчер голыми руками схватил свою кольчугу на груди и с яростным боевым кличем порвал на части. Ожидаемо под ней не оказалось голого тела, неожиданно рубаха тоже не обнажилась. Поверх неё оказалась ещё одна кольчуга.       – Как тебе такое, чудище немецкое? – заявил Арчер.       Но оказалось, что немец не просто хвастался мышцами. На самом деле всё его тело претерпевало трансформацию. Кожа его покрылась белой шерстью, лицо вытянулось в волчью морду, конечности меняли пропорции, и вот уже перед Арчером на четырёх лапах стоял огромный волк, в котором не осталось ничего человеческого. А в следующее мгновение он уже бросился на Арчера и повалил его на землю так, что у него шлем с головы слетел. Арчер понял, что дело дрянь. Если даже в человеческом обличии оборотень был равен ему по силам, то форма волка не оставляла Арчеру шансов. Неужели придётся использовать благородный фантазм? Не хотелось, конечно, тратить фантазм противоармейского типа на одиночную цель. Но как бы Арчер не пытался обеими руками оттолкнуть от себя волка, тот давил всем весом. И одним взмахом когтистой лапы разорвал кольчугу Арчера вместе с подлежащей рубахой, оставляя атамана с голым торсом. Такими темпами следующий удар обещал быть последним, так что Арчер уже готов был задействовать свой последний козырь, как вдруг… волк резко замер на месте, на пару секунд неподвижно навис над Арчером, а потом обмяк и рухнул на него мёртвым грузом. Арчер столкнул с себя тушу и обнаружил, что из неё торчала кавалерийская пика. А к пике было привязано письмо.       Пожилой мужчина с опасными нитями отвёл Лансер в занятый немцами дом вдали от линии фронта. Здесь за поставленным посреди гостиной столом сидели ещё два колоритных персонажа: парень в форме гитлерюгенда с кошачьими ушами на голове и мужчина в коричневом костюме с английскими усами на лице и сигарой в зубах. С первого взгляда Лансер подумала, что у них здесь военный совет, но приглядевшись с удивлением обнаружила, что за столом идёт… игра в карты.       – Вальтер, я вижу вы раздобыли нам четвёртого игрока! – обрадовался мужчина в коричневом. – Да ещё и улана! Или гусара? Хотя нет, гусарам ведь усы полагаются. Но уланы, надо полагать, не меньшие охотники до картишек, а? Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, чего стоите? Как, говорите, звать-то вас?       – Имени своего я вам не скажу, – заявила пленница, неохотно садясь за стол. – Но можете звать меня Лансер.       – Очень приятно, – сказал усач. – Тогда меня можете звать Франт.       – Вам бы всё картами баловаться, – вздохнул Вальтер, присоединяясь к остальным за столом. – А как же допрос?       – Вот выиграете – устроим допрос, – кивнул Франт. – А выиграет Лансер – придётся отпустить.       – Это ещё зачем? – удивился Вальтер.       – Так для азарта же! – объяснил Франт. – Иначе какой интерес, если при проигрыше ничего не теряешь?       – А если я выиграю? – поинтересовался кошкомальчик.       – А чего ты хочешь, Шрёдингер? – спросил Франт.       – На раздевание хочу, – сказал Шрёдингер. – Но по одному предмету снимать долго, так что если я выиграю – давайте сразу её насиловать!       – Вообще-то, – вставила Лансер, – я идентифицируюсь как мужчина!       Вальтер и Франт смерили её недоумённым взглядом, а Шрёдингер лишь пожал плечами и исправился:       – Ну значит его насиловать!       – Я даже боюсь спросить, – сказала тогда Лансер, – а если выиграет господин Франт?       – Действительно, – задумался Франт. – Чего бы мне больше всего хотелось? Азарта игры, только и всего. А значит, чтобы повысить ставки, мне стоит загадать что-то, чего меньше всего хотелось бы вам. Но, думаю, просто убить вас было бы слишком скучно…       – У их благородия конь боевой имеется, – подсказал Вальтер.       – Алкид? – всполошилась Лансер. – Что вы с ним сделали?       – Пока ничего, – сказал Вальтер.       – Замечательно, – заключил Франт. – Вот его-то мы и замучаем в случае моей победы.       В привязанном к пике письме значилось, что где-то на другом фланге завёлся немецкий снайпер, сильно докучающий силам Института, и от Арчера требуется с ним как можно скорее разобраться. Но вот проблема: в схватке с оборотнем он истощил все свои силы, а значит нужно было пополнить ману либо визитом в штаб, либо командным заклинанием. Но с одной стороны, Арчер был глубоко за линией фронта и чтобы добраться отсюда до штаба сил могло уже не хватить, с другой – командное заклинание оставалось последнее и его применение окончит контракт, то есть больше маны получить Арчер уже вообще не сможет.       – Сделаем так, – решила Кира, когда он по рации обрисовал ей ситуацию, – ты направляйся в сторону штаба, а я – тебе навстречу.       – Разве это не опасно? – засомневался Арчер.       – Я же, в отличие от некоторых, линию фронта пересекать не собираюсь, – ответила Кира. – Только поближе подберусь.       – Ну а командование-то тебя пустит? – спросил Арчер.       – Так а я разрешения спрашивать и не собираюсь, – сказала Кира. – Ты же у меня не спрашивал.       – Какая же ты всё-таки дрянная девчонка! – высказался Арчер.       – Ты даже не представляешь, – ответила Кира.       На фоне царящей в штабе суматохи выбраться из него не привлекая внимания не представило особого труда. Оставалось раздобыть транспорт – на своих двоих много времени не сэкономишь. Кира принялась рыскать по пустым дворам эвакуированного пригорода и вскоре наткнулась на стоявшие без присмотра “Жигули”. Подобрав здесь же кирпич, служивший оградой клумбе, Кира метким броском разбила окно машины и таким образом смогла проникнуть внутрь. Там она, за неимением ключа от автомобиля, вставила в замок зажигания ключ от своей квартиры – он без проблем вошёл, только поворачиваться, естественно, отказался. Но этого и не требовалось – главное, чтобы в замок было что-то вставлено, не давая рулю заблокироваться. А завести двигатель не было проблемой и без ключа. Для этого юной автоугонщице достаточно было вооружившись ножом, который всегда носила с собой, докопаться до нужных проводов и замкнуть их. Классика!       Игра выдалась напряжённая. Как же тут не напрягаться, когда вроде бы и играют каждый сам за себя, но кто бы из соперников ни победил – спрашивать выигрыш всё равно будут с Лансер? И даже если победит она сама, то нет никаких гарантий, что её действительно отпустят с миром. От волнения у Лансер даже в горле пересохло… и, кажется, не у неё одной. Похоже, в отличие от страстно увлечённого игрой Франта и беззаботно заигрывающего с пленницей Шрёдингера, Вальтер был серьёзно озабочен перспективой проиграть стратегически важный допрос Лансер в карты.       – Горло бы промочить, – сказал тогда Вальтер.       – Сейчас устроим, – согласился Франт. – Хозяин! – крикнул он в глубину дома.       В комнату спешным шагом вошёл мужичок с бегающими свинячьими глазками и обвисшими щеками. Видимо, это и был хозяин дома.       – Чого шановни панове бажатимуть? – заискивающе спросил он.       – Принеси-ка нам, Педро, или как там тебя…       – Петро, – ответил мужичок, но тут же поспешил добавить: – Але якщо панове так скажуть, то буду хоч Пі*ром.       – Что же ты, окаянный, перед немчурой так лебезишь? – не выдержав спросила Лансер. – В наше время, когда враг на родную землю приходил, народ в партизаны шёл!       – Так я ж і партизаню, – ответил Петро. – Проти, стало бути, москальської окупації.       – Вот те три!.. – высказалась Лансер. – Коли ты москалей так не любишь, отчего сам в Москве живёшь?       – Працюю я тут, – объяснил Петро. – А що не так?       – Всё так, – заверил его Франт, отмахиваясь от Лансер. – Выпить принеси, а?       – Цю ж хвилину, шановний пане!       Даже пересёкши линию фронта во второй раз и таким образом снова оказавшись на подконтрольной Институту территории, Арчер на всякий случай осторожно передвигался дворами, но в то же время следил и за дорогой. И вот на ней показалась направляющаяся ему навстречу машина. Навострив свой зоркий взгляд, Арчер разглядел, что за рулём, как он и предполагал, была Кира. Тогда Слуга вышел на дорогу и Кира остановила машину рядом с ним.       – Ты и водить умеешь? – восхищённо сказал Арчер, подойдя ближе. – Хотя, что-то мне подсказывает, что это не твоя.       – А что там уметь? – ответила Кира, покидая транспортное средство. – Управление только непривычное, тут бы геймпад.       – Ладно, – сказал Арчер, сделав вид, что понял.       – А ты чего в таком виде разгуливаешь? – Кира кивнула на обнажённый торс мужчины. – Это ведь по современным законам получается, что ты меня изнасиловал!       – Чего? – не понял Арчер. – Пойдём лучше куда-нибудь в укромное место, – он повёл девочку в ближайший пустующий дом.       – Отчего бы и нет, – вздохнула Кира, последовав за ним. – Терять-то мне уже, если закону верить, нечего.       – Здесь нас никто не увидит, – сказал Арчер, когда они оказались в безопасности стен. – Вот и переховаемся пока.       – Что сделаем? – недоверчиво переспросила Кира.       – Оружие моё подержи, – попросил Арчер.       – Как-то это двусмысленно звучит, – отметила Кира, взяв в руки пищаль. –  Ладно, как там мана-то передаётся? Что надо делать?       – Делать ничего не надо, – ответил Арчер. – Достаточно физической близости.       – Чего-о-о?! – ошарашенно протянула Кира.       – Ну физически близко находиться, – объяснил Арчер. – Географически неподалёку то есть. Геометрически рядом. Как ещё понятнее-то сказать?       – Лучше вообще ничего не говори, – решила Кира. – И так уже на двадцатку наговорил.       Восстановив запас маны, Арчер воссоздал свою одежду и броню, да и саблю в придачу, после чего взял у Киры назад свою пищаль и снова повесил на плечо.       – В штаб теперь вернёшься? – поинтересовался он, прежде чем отправиться на задание.       – Здесь останусь, – ответила Кира. – Командное заклинание тратить нельзя – последнее осталось, а бегать за маной тебе сюда быстрее будет.       – Переубеждать тебя, я так понимаю, смысла нет? – вздохнул Арчер.       – Правильно понимаешь, – кивнула Кира.       Убедившись, что благородные фашистские освободители от давшего ему работу подлого москальского режима довольны выпивкой и увлечены игрой, Петро направился в гараж, пристроенный к его дому. Машины, правда, у него не было, поэтому гараж использовался для складирования всякого хлама. В основном Петро тащил сюда всё то, что по его мнению слишком плохо лежало где-то ещё. Например, на работе или у соседей, а иногда и на свалке. Но прямо сейчас плохо лежащим, или скорее плохо привязанным, казался Алкид, которого Вальтер оставил здесь, в гараже. Петро сразу сообразил, что можно коня угнать и перепрятать, а потом сказать, что он сам сбежал. Зачем ему конь, Петро ещё не придумал, как и с большей частью своих гаражных накоплений, но только знал, что если не воспользуется шансом украсть сейчас, когда этот шанс ему представился, то потом спать спокойно ночами не сможет, переживая об упущенной выгоде. Но вот ведь незадача – если отвязать себя Алкид ещё как-то позволил, то позволить конокраду забраться в седло наотрез отказывался. Конь стал буянить, негодующе ржать и брыкаться, разнося всё вокруг. Петро чудом увернулся от копыт взбесившегося животного и принялся громко ругаться, что клятые москали специально подсунули ему такого безумного коня, чтобы учинить у него в гараже погром и уничтожить всё нажитое честным воровством имущество. Вся эта суета не могла не остаться незамеченной.       – Что там ещё за шум? – недовольно пробормотал Вальтер. – Шрёдингер, пойди посмотри.       – А вы тем временем карты мои подсмо́трите? – откликнулся кошкомальчик. – Ну уж нет!       – Ладно, сам схожу… – вздохнул Вальтер.       – Но тогда я ваши карты подсмотрю! – отметил Шрёдингер.       – Придётся всем вместе идти, – заключил Франт. – Вас это, конечно, тоже касается, – уточнил он для Лансер.       Оставив карты, игроки вышли в гараж и увидели как конь беснуясь скачет по гаражу, разнося всё на своём пути, а Петро одновременно бегает за ним, пытаясь остановить, и от него, пытаясь не огрести.       – Что здесь происходит? – только успел спросил Франт, прежде чем все вошедшие оказались автоматически вовлечены в творящийся хаос, и теперь стало уже совсем непонятно, кто кого пытался догнать.       – Я хотів коня москальського конфіскувати, а він розлютився! – объяснил Петро.       – Так мы же его и так уже конфисковали, – отметил Вальтер. – Ты, получается, уже у нас его украсть хотел?       – Як це? – недоумённо захлопал глазами Петро. – Та ви що? Як так можна?       – Надо было сразу безмозглую животину пристрелить, – высказался Франт.       – Это-то понятно, – согласился Шрёдинер. – А с конём что делать?       – Да откройте уже кто-нибудь ворота, – сказал Вальтер. – И пусть себе бежит на все четыре стороны, пока всё здесь не разнёс.       Шрёдингер кивнул и по-звериному пропрыгал сквозь разбросанный конём хлам к воротам, чтобы открыть их.       – Тобто як це – нехай біжить? – возмутился Петро. – Мій кінь, не відпущу!       Сказав так, Петро выбежал из уже полуоткрытых ворот и принялся толкать их снаружи, чтобы закрыть обратно.       – Да что там у вас за возня, – проворчал Вальтер, сам пробираясь к воротам, чтобы помочь Шрёдингеру.       Тем временем Франт продолжал нарезать круги по гаражу, спасаясь от неистовавшего Алкида.       – Лансер, угомони уже своего бешеного коня! – потребовал он.       Ну, раз уж сами просят…       – Алкид, – нежно позвала Лансер, подходя к коню. – Алкид, мой хороший, успокойся.       Ласково трепля и гладя животное рукой, Лансер легко усмирила его, после чего не стала терять времени и тут же забралась в седло.       – А теперь пора выбираться отсюда, – сказала она коню. – Пошёл!       И Алкид понёс её прочь сквозь наконец открытые ворота.       – Эй, ты куда! – кричал Франт. – Не доиграли же ещё!       Но Лансер уже была далеко.       – Что же ты за человек такой, Петро? – сокрушался Вальтер. – С такими коллаборационистами никаких партизан не надо.       – А я що? Я нічого! – ответил Петро. – Це москалі винні! Кінь ж москальський!       В штаб спешным шагом зашла молодая женщина с прямыми светлыми волосами до плеч и синими глазами, её врачебный халат выдавал, что по всей видимости она прибыла из расположившегося неподалёку от полевого штаба не менее полевого госпиталя.       – Я слышала, вы тут Киру потеряли? – сходу спросила она.       – Погодите, – притормозила её Алла. – Вы кто будете? Вы её видели?       – Я сестра её, Ирина Романова, – объяснила блондинка. – И потрудитесь-ка объяснить, какого чёрта вы, оказывается, детей к войне привлекаете?! А теперь ещё и теряете их посреди битвы!       – Ох… – вздохнула Алла, – это долгая история…       К счастью, её выручила Алиса, подавая ей гарнитуру со словами:       – Тут Кира на связь вышла.       – Наконец-то! Кира, ты почему не отвечала? – строго спросила Алла.       – Я была за рулём, – объяснила Кира.       – Чего?..       – Дайте-ка мне, – попросила Ира, бесцеремонно отбирая гарнитуру у Аллы. – Кира, отвечай немедленно, где ты есть?       – Ира? – опешила Кира. – Да я тут… погоди, не могу же я адрес прямым текстом сказать. Вдруг враг подслушивает?       – Кривым говори! – велела Ира.       – В общем, знаешь, где эксгибиционист бегает? – сказала Кира. – Вот немного дальше проехать, дальше сама увидишь.       – Ты откуда вообще такие слова знаешь? – строго спросила Ира.       – Да все же так говорят, – ответила Кира. – Зато немцы, надо думать, не знают, где у нас в городе эксгибиционист бегает.       Добравшись до своих, Лансер наткнулась на Сейбер и первым делом рассказала ей всё, что с ней произошло. После этого она собиралась отправиться в штаб за новым заданием, но после всего проведённого в плену времени у неё осталось слишком мало магической энергии, так что даже верхом на Алкиде она рисковала не успеть. Ничего не оставалось кроме как, раздобыв рацию взамен той, что отобрали её пленители, выпросить у своего Мастера ещё одно командное заклинание.       А Сейбер тем временем, вооружившись полученной от Лансер информацией, решила найти и уничтожить картёжников. Только как назло у неё тоже начинала подходить к концу мана, и хотя на путь до штаба вполне хватило бы, Сейбер рассудила, что не может тратить лишнее время, чтобы враг не успел сменить позицию.       – Мастер, – обратилась она по рации к Алисе, – ты, помнится, хотела мне помочь?       – Да, – оживилась Алиса, – конечно!       – Боюсь, я не смогу вовремя вернуться в штаб, – сказала Сейбер, – поэтому тебе придётся использовать командное заклинание.       – Что случилось? – взволнованно спросила Алиса. – Вы попали в серьёзную передрягу?       – Только собираюсь, – ответила Сейбер, которая не могла рисковать раскрывать все детали по рации.       – Ох, – вздохнула Алиса. – Тогда лишь попрошу, – сказала она, активируя командное заклинание, – пожалуйста, выберитесь из неё благополучно.       Тем временем в доме Петра в самом разгаре была игра на раздевание. Только кто бы ни выиграл, лишиться одежды должен был сам Петро, который в игре не участвовал, а стоял посреди комнаты, привязанный нитями Вальтера за запястья к люстре. Победителю же давалось право выбрать, какой элемент одежды снять с хозяина дома. Но поскольку правилами не предусматривалось варианта исхода раунда, при котором Петро мог бы сохранить одежду, не говоря уже о том, чтобы вернуть уже снятую, то очень скоро он остался совершенно обнажённым. А из-за вынужденной позы он не был способен даже прикрыться без того, чтобы лишиться кистей рук, так что ему оставалось только жалобно стонать о поганых москалях, которые довели до таких зверств невинных фашистов. А те как раз размышляли, на что играть дальше, если одежды на Петре больше не оставалось. И решили, что самым логичным будет продолжить игру на раздевание игрой на расчленение. Все правила те же, только лишать Петра будут уже не одежды, а частей тела. Для чего Вальтер обвил всё его тело нитями и ожидал исхода очередного раунда игры, чтобы дёрнуть за нужную. Как раз на этом моменте в дом и ворвалась Сейбер. Оценив обстановку, она уже было задумалась, не зря ли было потрачено командное заклинание, и не стоило бы подождать, пока враги сами разберутся с горе-коллаборационистом. Но они, конечно, не дали Сейбер времени особо предаваться размышлениям.       Первым её атаковал Шрёдингер. Он набросился на викингшу звериным прыжком, она заслонилась щитом, так что кошкомальчик приземлился на него всеми четырьмя конечностями, и тогда, воспользовавшись его же инерцией, Сейбер на щите перекинула противника назад через голову. После чего еле успела опустить щит снова, чтобы заслониться от россыпи летящих в неё карт, брошенных Франтом. Карты оказались не простые, и воткнулись глубоко в щит, словно метательные лезвия, а мгновением позже вспыхнули серией небольших взрывов, разрывая щит на клочки. Тем временем Шрёдингер подкрался к Сейбер сзади и снял с её бедра меч вместе с ножнами, но она заметила это и тут же с разворота отрубила его голову топором, одновременно другой рукой, которая теперь всё равно не была занята щитом, подхватывая меч. На мгновение Сейбер показалось, что отправившаяся в полёт голова кошкомальчика ехидно улыбнулась напоследок, но ей некогда было задумываться об этом, так как в продолжение того же движения викингша совершила полный оборот и метнула топор во Франта. Топор пробил ему грудь и Франт упал на пол, захлёбываясь собственной кровью. Однако, в комнате оставался ещё один противник и у Сейбер не было времени подбирать топор обратно, вместо этого она собиралась переключиться на меч. Но она успела лишь взяться за рукоять оружия, когда к ней метнулись нити Вальтера. Пришлось пропустить обнажение меча и взмахнуть им перед собой прямо в ножнах, наматывая на них нити, об опасности которых Сейбер была хорошо осведомлена от Лансер. На мгновение время как будто замерло, когда викингша держала перед собой меч в ножнах, опутанных нитями, и наконец Вальтер дёрнул за них, отчего во все стороны посыпались осколки. Но к удивлению старика то были лишь осколки ножен, обнажившие под собой меч, сверкающий как солнечный луч. А нити оказались разрезаны этим мечом и, потеряв натяжение, упали на пол.       – Не может быть, – ошарашенно произнёс Вальтер. – Этот пылающий всёразрезающий меч…       Но прежде, чем он успел закончить фразу, Вальтер был разрублен пополам одним взмахом меча. Оружие прошло сквозь всё тело старика от плеча до бедра так же легко, как сквозь пустой воздух. Удостоверившись, что больше врагов в доме нет, Сейбер магически воссоздала щит и ножны для меча, а также вытащила из тела больше не дёргавшегося Франта свой топор.       – Гей! – крикнул вслед направившейся к выходу Сейбер так и оставшийся связанным и голым посреди комнаты Петро. – А як же я?       – Можно было бы и тебя зарубить, – согласилась Сейбер, – да больно руки марать не хочется.       – Мастер, это Ассасин, вижу Сейбр противника, – доложил пилот МиГа.       – Не понял, – ответил Кеша, – у врага теперь тоже Слуги есть?       – Да нет же, самолёт Сейбр, – объяснил Ассасин.       – У немцев? – озадачился Кеша. – Вас точно зрение не подводит?       – Меня зрение никогда не подводит, – ответил Ассасин. – За что, вы думаете, мне класс Ассасин присвоен?       – За навык сокрытия присутствия в Корее? – предположил Кеша.       – Это тоже, – согласился Ассасин. – Но есть у меня ещё один навык: тихая охота.       – Это как? – поинтересовался Кеша.       – Это охота на самый коварный вид дичи, – объяснил Ассасин. – Такой, что прячется под каждым листиком, так что если не знать, можно буквально наступить на него и даже не заметить. И вот идёшь аккуратно по лесу, всматриваешься тщательно, чтобы первому его углядеть, а потом подкрадываешься и ножичком – чик! И в корзинку.       – В корзинку?.. – опешил Кеша.       – В корзинку, – подтвердил Ассасин. – На грибы охота. Там главное – хорошее зрение и внимательность. И ни на то, ни на другое я никогда не жаловался.       – Вас понял, – сказал Кеша.       Итак, в небе появился достойный противник для МиГа. Вот только у Ассасина снова подходил к концу запас маны, а возвращаться на Симитар, давая Сейбру шанс подловить МиГ на посадке или взлёте, было не лучшей идеей. Оставалось только одно.       – Приказываю, – произнёс Кеша, активируя командное заклинание, – сбить вражеский Сейбр. Теперь это приоритетная цель.       – Так точно! – ответил Ассасин и пошёл на сближение с противником.       Тем временем Кеша времени не терял и связался с Рэй.       – Самурай, это Хооин Кёма, – сказал он, – Ассасин занят вражеским Сейбром… в смысле, истребителем таким американским. Фокке-Вульфы теперь на тебе.       – Поняла, – ответила Рэй.       И, разбежавшись по палубе “Варяга”, она снова расправила свои магические крылья и взмыла в небо.       Продолжая методично зачищать город от немцев, Сейбер в конце концов встретилась лицом к лицу с примечательного вида офицершей или, выражаясь современным языком, офицеркой. Или офицериней? А, может, офицерессой? Так или иначе, оберштурмфюрер Зорин Блиц оказалась мускулистой женщиной, одетой помимо обычных армейских сапог и штанов в облегающий тёмно-зелёный топ без рукавов, позволяющий ей красоваться своими накачанными бицепсами. Коротко стриженые оранжевые волосы контрастировали с мертвенно-серой кожей, а глаза её были разных оттенков зелёного. Кроме того, в глаза бросалось обилие татуировок: пентаграмма на лбу и множественные мелкие письмена по крайней мере на половине лица и по всей длине руки, а может быть и по всей правой половине тела – как знать, как далеко они под одеждой продолжаются. Вооружена же офицерша была широкой боевой косой.       – Значит, ты одна из их так называемых Слуг? – заключила она, глядя на Сейбер. – Ну давай посмотрим, из чего ты сделана.       Сейбер кинулась на противницу с топором, но та отклонила удар косой, а потом неожиданно одной рукой отпустила своё оружие и направила её открытой ладонью в лицо викингше. Письмена на руке Зорин Блиц как будто пришли в движение подобно рою муравьёв, а гиперреалистично вытатуированный на ладони глаз заглядывал прямо в душу Сейбер. В следующее же мгновение ладонь обхватила лицо викингши, и та уже не была уверена, то ли глаз на ладони моргнул, то ли это она сама моргнула… но так или иначе реальность вокруг вдруг расплылась туманом и её сменили видения из далёкого прошлого.       ок. 830       Выпад, удар, противник прикрывается щитом и уже наносит ответный удар, но Хервёр ловко отпрыгивает влево, одновременно направляя проскользнувший по щиту мимо цели меч обратно на открывшийся правый бок врага. Удар попадает по плечу противника и оружие выпадает у него из рук, а тем временем Хервёр уже наносит следующий удар, на этот раз щитом, который сбивает врага с ног. Она подходит к поверженному противнику и победоносно приставляет свой меч остриём к его горлу.       – Эй, – возмутился он, – ты же и так у меня меч из рук выбила.       – Прости, – ответила Хервёр, – увлеклась.       Её противник взялся за клинок её деревянного меча и она помогла ему подняться с земли.       – Харальд! – раздался голос со стороны. – Опять ты сестру к своим тренировкам привлекаешь?       Дети обернулись и увидели приближающегося к ним недовольного отца.       – Она сама напросилась, – ответил Харальд. – И, надо сказать, у неё неплохо получается, – признал он, потирая ушибленное плечо.       – Хервёр, это правда? – осведомился отец. – Что же тебе за ткацким станком-то не сидится?       – Но я не хочу сидеть дома, – ответила Хервёр, – я хочу быть славным воином и помочь вам с дядей Харальдом прогнать Радбартовичей с по праву принадлежащего нам датского престола.       – Ну кто тебе сказал, что девочка может стать воином? – вздохнул отец. – Может, если бы это была другая страна и другое время… а у христианской женщины в жизни может быть только три интереса: дети, кухня и церковь.       – Как же так? – вопрошала Хервёр. – Разве не назвал ты меня в честь одной из наших прославленных предков: Хервёр, дочери Ангантюра?       – И теперь жалею об этом, – сказал отец. – Однако, вспомни, ведь даже дочери Ангантюра пришлось назваться мужским именем, чтобы примкнуть к викингам.       – Хм, – задумалась Хервёр, – а ведь это идея!       Вторник, 1 декабря 2015       Ян Валентайн откинулся на спинку кресла, бесцеремонно закинув ноги на кофейный столик, на который он сложил тела четы Князевых. В одной руке он держал человеческое сердце, а в другой – нож, которым, по всей видимости, его и вырезал. Ян поднял сердце над своим лицом и сжал, ловя языком вытекающие из него остатки крови. И почему так постоянно получается – собираешься нормально культурно полюдоедствовать, а потом сам не замечаешь, как уже впадаешь в дикий каннибализм? Наверное, решил Ян, всё потому, что Мари ему не составила компанию, а ведь в одиночку человечину едят только каннибалы. Точно, именно так! Найдя виноватую, Ян с чистой совестью вгрызся в сердце зубами, зажмурившись от удовольствия. Отчего и не заметил, как в квартиру вошёл бородатый мужик в кольчуге. Завершить трапезу Яну было не суждено, так как это увлекательное занятие было прервано прилетевшей ему в голову пулей из пищали.       Арчер осмотрел квартиру и нашёл из оружия только два пистолета-пулемёта, принадлежавших Яну. На снайперское оружие это было не похоже. Но где же тогда снайпер?..       Приметив брошенные посреди дороги “Жигули” с разбитым окном, Ира остановилась рядом и окинула взором ближайшие дома. В окне второго этажа одного их них она увидела Киру. Девочка что-то кричала, но сквозь закрытое пластиковое окно ничего не было слышно. Зато было видно, что она при этом активно махала рукой в жесте, велящем Ире возвращаться обратно. Вот ведь упрямица! Ира целеустремлённо вошла в дом и направилась к лестнице, уже представляя, как будет отчитывать маленькую негодницу. Но вдруг получила удар по затылку и упала без чувств.       ок. 850       Едва на горизонте появились корабли викингов, в деревне началась паника и суматоха. Кто-то пытался прятать свои пожитки, кто-то унести ноги сам, самые отчаянные брали в руки вилы. Но грабители прошли мимо жилых домов, направившись к церкви на холме.       – Слушай, Хервёр,.. – обратился один из предводителей викингов к другому.       – Да запомни уже, Годфрид, – перебила его Хервёр, – при посторонних я – Хрёрек.       Такое имя Хервёр взяла себе в честь Хрёрека Метателя Колец, основателя их ветви рода, вот уже несколько поколений сражающейся за датский престол с ветвью Радбартовичей.       – Ну да, Хрёрек, – поправился Годфрид. – Так у тебя зуб какой-то на христианство или что?       – Да нет, с чего бы, – усмехнулась Хервёр. – Просто если в деревне есть церковь – нужно грабить сразу её, потому что в самой деревне грабить уже нечего.       И действительно, церквушка оказалась настоящей обителью христианских ценностей. В основном из золота и серебра. Викинги быстро справились с погрузкой добычи на корабли и отправились дальше вверх по течению.       – Сегодня мы вернём себе Дорестад, – объявила Хервёр. – А там уже и до Дании недалеко.       Вторник, 1 декабря 2015       Придя в себя, Ира обнаружила себя крепко привязанной к стулу верёвкой. Напротив, у окна, Кира была одной рукой прикована к батарее наручниками, а другой прикрывала лицо в жесте, выражающем разочарование попавшей в западню старшей сестрой. А в стороне на кровати сидела ещё одна девушка. Заметив, что Ира очнулась, девушка подошла и встала перед ней.       – Ну что? – сказала она. – Думали, среди эсэсовцев не найдётся коренного москвича, который бы знал, что бегающим эксгибиционстом у нас в городе зовётся памятник Архимеду?       Ира же, глядя на девушку, к своему удивлению обнаружила, что узнала её.       – Маша? – поражённо спросила Ира. – Маша Князева?       – О, – удивлённо подняла бровь Маша. – Разве мы знакомы?       – Ты же в одном классе со Светой училась, верно? – уточнила Ира. – Так я её сестра старшая, Ира.       – Вот так встреча! – усмехнулась Маша. – А это, стало быть, ваша младшая? – заключила она, кивая на Киру. – Мда, жалко только самой Светки нет для полного комплекта.       – Что всё это значит? – потребовал объяснения Ира. – Маша, ты что теперь с немцами?       – Я больше не какая-то там обыкновенная московская школьница Маша Князева. Я теперь член специальной организации СС “Миллениум” Рип ван Винкль! – гордо заявила она.       – Ишь, Рип ван Винкль она, – откликнулась с усмешкой Кира. – А меня тогда можешь звать Каннибал Кира.       – Каннибал? Фу, гадость какая! – с презрением выплюнула Рип. – Не умеешь людоедствовать – так не берись!       – Что, прости? – была искренне озадачена Кира.       – Никогда не понимала, – сказала Рип, – зачем некоторые люди предаются в грязных подворотнях варварскому каннибализму, когда можно цивилизованно за нарядно накрытым столом полюдоедствовать. Но, видимо, не все умеют себя культурно вести!       – Что ты несёшь? – никак не могла взять в толк Кира. – Это же синонимы.       – О нет, – возразила Рип. – Конечно, оба едят людей, но только каннибал – это отсталый дикарь, а людоед – утончённый аристократ. Согласись, если есть выбор, то лучше второе, чем первое?       – Людей едят, когда выбора нет, – ответила Кира. – А если выбор есть – зачем вообще есть людей?       – Вкусно же, – облизнулась Рип. – У меня от всех этих разговоров о людоедстве уже слюнки текут. Так что пора с болтовнёй заканчивать и переходить к основной части мероприятия, – сказала Рип, кивая на кровать, на которой, как только теперь заметила Ира, были разложены инструменты по всей видимости приготовленные для пыток.       ок. 862       Когда после долгого перерыва в Хедебю наконец прибыл торговый корабль из Альдейгьюборга, Хервёр сама пошла к купцам выяснить, отчего такие задержки, так как они негативно сказывались на экономике.       – Рать велика случилась в наших землях и усобица, – объяснили купцы. – Встали род на род, град на град, и стали друг с другом воевать.       – Что же это, – спросила тогда Хервёр, – потомки основателя Альдейгьюборга Рандвера, сына Радбарта, власть между собой не поделили?       – Нет, – ответили купцы. – Местные племена изгнали их. Не дали им дани и решили сами собой владеть, да только согласия друг с другом не нашли. Вот если бы только был у нас князь, который бы владел нами и судил по правде. Так-то земля наша велика и обильна, только порядка на ней нет.       Порядка, значит. Что ж, если чему Хервёр и научилась у христиан, так это тому, как строгая субординация способствует порядку. Можно даже попытаться объединить разрозненные племена в некое подобие государства. Кстати, говоря о христианах...       – А какому богу у вас там поклоняются? – поинтересовалась Хервёр.       – Да всяким разным, – сказали купцы, – кто кому хочет, тому и поклоняется.       – Считайте, я в деле, – заключила Хервёр.       Вторник, 1 декабря 2015       – Ну что? – спросила Рип ван Винкль, задумчиво перебирая инструменты. – С кого начнём?       Желающих не нашлось.       – Тогда давайте так, – предложила Рип. – Одну из вас я буду убивать долго и мучительно, а другой дарую быструю смерть. Но кому какую – выбирайте сами. Весьма щедро с моей стороны, не находите? – Рип явно наслаждалась эффектом, который такая дилемма должна была произвести на психику её пленниц.       Но пока Ира в отчаянной панике пыталась выбрать из двух зол, ни одно из которых нельзя было назвать меньшим, Кира в свою очередь хладнокровно спросила:       – А убивать в каком порядке будешь?       – Хм-м?.. – заинтересованно протянула Рип.       – Было бы обидно выбрать пытки для Иры и не увидеть, как она мучается, – объяснила Кира.       – Ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! – развеселилась Рип. – Мне нравится твой настрой! Возможно, я даже сдержу обещание и действительно убью тебя быстро и без лишних мучений, хотя и не собиралась. Ну да это мы ещё посмотрим. В любом случае, сначала Ира!       ок. 875       Хервёр очнулась на лавке, служившей постелью, в небогато обставленном доме. Хотя, очнулась громко сказано – она медленно приходила в сознание, то и дело проваливаясь обратно в забытьё. Но постепенно окружающая реальность приобретала более чёткие очертания, и наконец Хервёр смогла различить лицо сидевшего рядом человека, в котором узнала своего верного воеводу Хельги.       – Вы очнулись, господин? – заметил он. – Или лучше сказать… госпожа?..       – Что?.. – внезапное осознание того, что её тайна раскрыта, заставило Хервёр подскочить с постели, но от попытки движения в глазах помутнело, а грудь пронзила острая боль.       – Лежите-лежите, – Хельги нежно взял её за плечи и уложил обратно, – вы потеряли много крови.       Наконец, Хервёр вспомнила, как оказалась в таком положении. Она была в бою, когда вражеская стрела воткнулась ей в грудь, совсем рядом с сердцем. Кажется, Хельги, сражавшийся с ней плечом к плечу, подхватил Хервёр, прежде чем она упала на землю. Дальше она не помнила, но надо было полагать, что он дотащил её до ближайшей деревни.       – Я достал стрелу и обработал рану, – сообщил Хельги.       – Ты и врачевать умеешь?.. – слабым голосом произнесла Хервёр.       – Моя сестра Алфвинд умеет, а я так, понахватался у неё немного, – объяснил Хельги. – А то местные тут в деревне больше по болезням, чем по боевым ранениям. Да и было бы рискованно кому-то доверять… ваш секрет.       – Ты, наверное, разочарован? – предположила Хервёр.       – Что вы? – возразил Хельги. – Между прочим, будь вы мужчиной, нечему было бы стрелу задержать, а так в груди остановилась. Нет, ну и то, что у вас сердце настоящего храбреца, конечно, тоже помогло: будь оно чуть больше – и стрела вполне могла бы его достать.       – Что-то ты не выглядишь особо удивлённым… – заметила Хервёр.       – Честно говоря, я всегда подозревал, что не просто так вы столь молодо выглядите, – признался Хельги.       – Ну это больше заслуга крови Одина, – ответила Хервёр. – Я ведь дочь Хемминга, сына Хальвдана, сына Харальда, сына Ауд, дочери Ивара, сына Хальвдана, сына Хильд, дочери Хейдрека, сына Ангантюра, сына Хейдрека, сына Хервёр, дочери Ангантюра, сына Эйвуры, дочери Сварфлами, сына Сигрлами, сына Одина. Так что если этот самый Один меня раньше в Вальхалу не призовёт, то я и ещё шестьдесят лет проживу молодой и красивой.       – К слову о крови, – сказал Хельги, – у вас вся повязка пропиталась, надо бы обновить. Уж простите, если больно сделаю, опыта у меня в этом деле мало.       – Ничего, – ответила Хервёр, – зато у тебя руки нежные...       Вторник, 1 декабря 2015       Хотя сначала Ассасину было интересно наконец сразиться с немецкой авиацией, но в итоге понял, что делая это на МиГе-15, он получает слишком большое преимущество, так что это становилось даже скучно. Поэтому он был в определённой степени рад сразиться теперь с по-настоящему равным противником. Быть может Сейбр был чуть лучше в горизонтальном манёвре, в то время как МиГ увереннее чувствовал себя на высоте, но в конечном итоге разница в технических характеристиках была незначительной и всё решало мастерство пилота. А пилотом Люк оказался весьма толковым. Пусть когда-то его сбил такой же МиГ, проведённые в Вальхалле года он потратил не просто так, а до совершенства отточил своё мастерство. Потому два реактивных истребителя уже не первый час кружили в небе, выписывая невероятные пируэты в попытке поймать друг друга в прицел, но до сих пор никому из них не удавалось одержать верх. Однако оставалось у Ассасина ещё одно преимущество. Когда у обоих самолётов стало заканчиваться топливо, Ассасин просто восполнил своё при помощи той же магии, что позволила ему призвать и сам самолёт, и боезапас для него. Люк такого трюка провернуть не мог, и в конце концов отчаянные попытки сэкономить остатки топлива резко снизили его возможности к манёвру. Тут-то советский ас его и настиг. А убедившись, что сбитый Сейбр падает навстречу земле, Ассасин поспешил вернуться на Симитар, чтобы восполнить потраченную ману.       – Тётя Алла… – обратилась Алиса.       – И ты туда же, – обречённо вздохнула Алла. – Ладно, что там у тебя?       – Сейбер на связь не выходит, – обеспокоенно сообщила Алиса. – А ей уже пора за маной возвращаться.       – С Арчера, что ли, пример решила взять? – проворчала Алла. – Сколько у тебя командных заклинаний осталось?       – Два, – ответила Алиса, демонстрируя узоры у себя на руке.       – Что тут тогда остаётся, – заключила Алла, – используй одно.       – Поняла, – кивнула Алиса. – Сейбер, не знаю, в какую передрягу вы попали в этот раз, но снова прошу того же – пожалуйста, выберитесь из неё благополучно!       Всплеск магической силы вырвал Сейбер из видений обратно в реальность. Отпрянув от противницы, она встала в защитную стойку, заслонившись щитом и внимательно следя, не собирается ли Зорин Блиц снова атаковать.       – Тьфу, – плюнула оберштурмфюрер, – сорвалась-таки с крючка.       – Зачем ты вообще мне всё это показывала? – озадаченно спросила Сейбер.       – Очевидно, – ответила Зорин Блиц, – чтобы деморализовать тебя.       – Каким образом? – ещё сильнее удивилась Сейбер.       – Разве ты не жалеешь, что родилась женщиной? – сказала немка.       – Отчего же мне об этом жалеть? – всё не могла взять в толк Сейбер.       – Но как же, – сказала Зорин Блиц, – ведь именно из-за этого ты всю жизнь притворялась мужчиной.       – Вообще-то не из-за этого, – ответила Сейбер.       – А из-за чего же? – теперь настала очередь немки удивляться.       – Надо думать, что из-за того, как женщин в обществе не особо жаловали, – объяснила Сейбер. – Но уж никак не из-за того, что я о чём-то жалела. Я-то всё правильно сделала, о чём мне жалеть? Я сама выбрала свою судьбу и прожила жизнь так, как сама того хотела.       – Но неужели ты никогда не чувствовала себя ущербной из-за своего пола? – настаивала Зорин Блиц.       – А разве должна была? – ответила Сейбер. – С чего ты вообще это взяла? Может, это ты свои комплексы проецируешь?       – Свои?.. – опешила оберштурмфюрер.       – Конечно, – поняла Сейбер, – ты настолько уверовала в непогрешимость традиционных устоев, что решила, будто это не общество виновато в своём предвзятом отношении, а ты сама – в том, что женщиной родилась.       – Но ведь… – растерянно пробормотала Зорин Блиц.       – А коли ты сама об этом жалеешь, то тебе и кажется, что все вокруг должны чувствовать так же, – продолжила Сейбер.       – Как же это?.. – сокрушалась Зорин Блиц.       – Ты в зеркало-то на себя посмотри: вся эта нарочитая мужиковатость – это же явная перекомпенсация.       – То есть?..       – То есть сколько бы ты мышцы не качала, а избавиться от чувства собственной ущербности не получалось. А знаешь, почему?       – Почему?..       – Да потому, что ты сама же его себе и внушила.       Зорин Блиц выронила из рук свою боевую косу и апатично упала на колени, полностью деморализованная. Опустив взгляд, она удобно подставила шею, так что Сейбер оставалось только подойти и рубануть, чтобы голова слетела с плеч. Или так могло показаться, но физиономия Зорин исказилась в агонии, когда топор застрял в накаченных мышцах её шеи.       – Оу… – смущённо произнесла Сейбер,  – ну я же не обещала, что не будет больно… – и замахнулась снова.       – Ну что, Ира? – спросила Рип. – Как тебя пытать будем?       Ира промолчала. Она никак не могла отойти от шока, что Кира так жаждала увидеть её мучения. Конечно, Ира бывала строга к ней, но неужели Кира настолько её ненавидела?..       – Я вот смотрю, ты врач? – Рип указала на белый халат Иры. – Не зубной случайно?       Ира ответила лишь озадаченным выражением лица.       – Нет? – поняла Рип. – Жаль. Всегда боялась зубных, а тут был бы такой шанс отомстить. Хотя, знаешь что? Я просто представлю, что ты зубной врач! Тебе-то уже всё равно, а мне приятно.       Сказав так, Рип нашла среди инструментов клещи.       – Давай-ка, открой ротик, – нарочито вежливо попросила Рип.       Ира в ужасе замотала головой.       – Пасть разинь, я сказала! – рявкнула Рип, заехав Ире кулаком в нос.       Что-то хрустнуло и из носа хлынула кровь.       – Авава… – заскулила от боли Ира, в глазах проступили слёзы.       – Так-то лучше, – заключила Рип.       Ира всё ещё пыталась по мере возможностей отстраниться от зловеще приближавшихся клещей, откинув голову назад и ногами как могла отталкиваясь от пола… в результате чего вместе со стулом опрокинулась на спину, вдобавок стукнувшись о пол головой, которая и так ещё от предыдущего удара болела.       – Ну что ты наделала? – картинно вздохнула Рип.       И вдруг прозвучал выстрел. В глазах Рип читалось недоумение, на мгновение она замерла на месте, а потом безжизненно рухнула прямо поверх Иры, на белый халат которой стала стекать кровь. Впрочем, сама Ира была в не меньшем замешательстве, пытаясь понять, что происходит, а заодно выбраться из-под тела Рип. Но будучи привязанной к стулу это не особо успешно получалось. Тем временем её ушей достиг звук ещё одного выстрела, сопровождаемый звоном перебитой цепи, а через пару секунд Кира ногой спихнула с сестры останки снайперши-садистки.       – Rest in peace, Рип, – усмехнулась Кира, совершая контрольный выстрел в голову.       – К… Кира?.. – оторопело произнесла Ира.       – Она тебя не сильно покалечить успела? – осведомилась Кира. – Мне просто надо было, чтобы она отвлеклась, чтобы пистолет достать, – объяснила Кира, демонстрируя своё оружие.       – У тебя… пистолет?..       – Вот Рип тоже не ожидала, за что и поплатилась, – сказала Кира. – Нож мне пришлось самой ей отдать, зато после этого она была уверена, что больше у меня оружия нет, тем более огнестрельного, так что и обыскивать не стала. В самом деле, откуда у первоклассницы пистолет?       – Так откуда?.. – спросила Ира.       – В бункере ещё подобрала, Пупкину он всё равно уже не пригодится, – ответила Кира, но видя, что Ира её не понимает, пояснила: – Это долгая история и я тебе её всё равно не расскажу, потому что ты ругаться будешь.       Кира отвязала Иру от стула и заметила, что та до сих пор вся дрожит в шоке от пережитого, взгляд у неё туманный от головной боли, да и кровь из сломанного носа хлещет.       – Я так понимаю, ты не в состоянии вести машину? – заключила Кира.       – А тебя разве… это всё никак не трогает?.. – поразилась Ира.       – Если ещё и я тронусь, то кто нас отсюда вывезет? – ответила Кира.       При помощи Слуг силы МИРа продолжали теснить немцев, и теперь, когда большая часть их командного состава была уничтожена, окончательная победа была лишь вопросом времени. К заходу солнца Мирск был практически полностью освобождён от нацистских захватчиков. Хотя эвакуацию гражданских отменять было рано, так как служба безопасности Института продолжала выискивать на улицах города недобитков, но Мастера и Слуги уже вернулись в особняк, решив, что дальше и без них справятся. Они собрались за большим столом, добравшись наконец до оставшихся со свадьбы вкусняшек, коими и решено было отметить неминуемую победу. На всех, правда, не хватило, так что Ваня был вынужден в срочном порядке готовить ещё. А Слуги тем временем, воспользовавшись шансом наконец расслабиться после напряжённой битвы, смогли наконец познакомиться поближе и поболтать по душам.       – … вот так слово за слово у нас с Хельги и родился Ингвар, – подвела итог своему рассказу Сейбер.       – Как же вам удалось при этом сохранить в тайне, что вы не мужчина? – удивилась Райдер.       – Понятно как: пришлось некоторое время на людях не показываться, – ответила Сейбер. – А чтобы объяснить появление ребёнка, сыграли в срочном порядке свадьбу с Алфвинд.       – Охотно верю, – сказала Лансер. – Меня бы тоже не раскрыли, если бы только одному сукиному сыну не пришло в голову мои записки под моим настоящим именем опубликовать.       – Да бросьте, – отмахнулась Райдер. – Наверняка все догадывались, только не говорили.       – А даже если так, – сказала Лансер. – Если не говорили, то и общественным достоянием эта информация не стала бы.       – Ладно, – не стала спорить Райдер. – Так что там с Ингваром-то?       – Увы, не довелось мне увидеть, каким славным воином он вырос, – ответила Сейбер. – Весьма некстати разошлась старая рана… в общем, не судьба мне оказалась в Вальхалле пировать.       – Да на что вам сдалась эта Вальхалла? – сказала Райдер. – Тем более, когда её нацисты заполонили, да так, что уже наружу выплёскиваются.       – Вот именно, – кивнула Сейбер. – Ведь должен же кто-то порядок в Вальхалле навести. Ну да ладно, что это мы всё обо мне да обо мне. Ты сама лучше расскажи, как ты водителем этой жуткой железной коробки заделалась?       – Да я вообще-то с детства лётчиком мечтала стать, – сказала Райдер, – но из-за низкого роста не взяли. Пришлось идти в танкисты.       Вдруг из-за другого края стола раздался звучный смех Ассасина.       – Чего? – обиженно произнесла Райдер. – Весело тебе, дылде, над низким ростом смеяться?       – Нет-нет, – уверил Ассасин, – ты всё не так поняла.       – А как же тогда?       – Просто меня в своё время в танковое училище не взяли, – ответил Ассасин. – Из-за высокого роста. Пришлось идти в лётчики.       Оценив иронию ситуации, теперь уже сама Райдер не смогла сдержать смеха.       Тем временем Кира расспрашивала Арчера о приёмах выживания в дикой природе, а Кастер же заинтересовался Рэй.       – Правда ли, что вы из Японии? – спросил он. – Я всегда хотел узнать больше об этой загадочной стране.       – Вообще-то я сама всю жизнь прожила здесь, в Москве-3, – призналась Рэй, – поэтому про Японию знаю только из аниме.       – И всё-таки, не могли бы вы хоть что-нибудь про неё рассказать? – настаивал Кастер.       – Япония, – сказала Рэй, – это страна огромных боевых человекообразных роботов, девочек-волшебниц и спасающих мир школьников... – тут Рэй осеклась и задумчиво добавила: – а мы точно сейчас не в Японии?       Ужин подходил к концу, а силы Института докладывали о завершении зачистки территории Мирска, так что Рэй собиралась уже выпускать гражданских из убежищ и считать этот тяжёлый день завершённым, как вдруг ей позвонил Лейтенант и доложил, что у ворот особняка сейчас стоит парень с кошачьими ушами, одетый в форму гитлерюгенда, и требует встречи с директором Аянами. Рэй насторожилась.       – Дайте ему трубку, – велела она, – и переключите на видео.       На экране появился, как Рэй и опасалась, обершарфюрер Шрёдингер.       – Guten Abend, фрау директор, – сказал он.       Рэй ничего не ответила, а только вопросительно посмотрела на Сейбер.       – Клянусь, вот этим самым топором ему голову с плеч снесла! – заявила та, вскочив из-за стола и гневно воткнув в него названное оружие.       – Так вы там что, – поинтересовался Шрёдингер, – решили с нами больше не воевать что ли? Можно теперь приходить без сопротивления всех убивать?       – Мы же вас всех перебили, – недоумённо сказала Алла.       – Ха-ха-ха! – рассмеялся Шрёдингер. – Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ребята, вы это… ой не могу! – кошкомальчик согнулся пополам от смеха. – Вы, кажется, не догоняете.       – Ну так просвети нас, – попросил Ваня.       – Вот вы нас убили, да? – ответил Шрёдингер. – В бою, да? А куда попадают убитые в бою?       – В Вальхаллу… – озвучил общую догадку Кеша.       – Точно! – подтвердил Шрёдингер. – Как видите, вам нас не победить – мы всё равно вернёмся снова. Но вы уж, будьте добры, хотя бы развлеките нас своим бессмысленным сопротивлением, а то ведь иначе совсем скучно получится.       Сказав так, кошкомальчик завершил звонок, а население особняка, и без того обессиленное после дня кровопролитных сражений, оказалось вдруг поставлено перед неразрешимой проблемой: как одолеть врага, который может буквально возвращаться из мёртвых?       – Нелюди, – тихо сама себе прошептала Алиса, – всё-таки они нелюди.       – Ты что-то сказала, Мастер? – переспросила её Сейбер.       – Люди умирают, если их убить, – пояснила Алиса.       – Оборона ничего нам не даст, – высказалась Алла, – даже если мы отобьём вторую волну, за ней придёт третья, за третьей – четвёртая. Нужно выяснить, где у них портал или откуда они там вылезают, и самим атаковать его.       – Я как раз пытаюсь убедить Сору подобраться ближе к вражескому лагерю, чтобы прояснить этот вопрос, – сказал Кеша, с сосредоточенным видом сидя за ноутбуком с гарнитурой на голове. – Итак, внимание на экран…       Кеша повернул ноутбук к остальным присутствующим. От этого неаккуратного движения провода гарнитуры выпали из своих гнёзд и звук пошёл через динамики.       – Летай по небу, говорили они, – ворчал Ворон, – снимай с высоты птичьего полёта, говорили они…       Сейчас он сидел на какой-то небольшой развалине где-то на уровне человеческого роста, так как более высоких руин так близко к центру старой Москвы просто не было. Отсюда открывался вид на Красную площадь, по периметру которой располагались войска СС, а вот в центре было подозрительно пусто. Скоро стало понятно почему: в воздухе вдруг возникла ярко светящаяся точка, которая быстро увеличивалась в диаметре, пока не охватила почти всё свободное от войск пространство. А когда свечение исчезло, на его месте оказалась свежая порция танков, только из Вальхаллы. Они стали разъезжаться, вновь освобождая площадь, и теперь стало отчётливо видна одна единица техники, которая не двигалась, а оставалась ровно в центре. На четырёх колёсных ногах и со странными манипуляторами вместо рук – стоило большого труда признать в этом роботе Еву, но демонстрируемое им ранее свечение не могло быть ничем иным, кроме как АТФ-полем. Кеша не без труда упросил Сору подлететь ещё ближе и снять вражескую Еву вблизи во всех подробностях. Пернатый разведчик стал летать вокруг цели опасливыми медленно сужающимися кругами. Теперь стало можно разглядеть маркировку: Ева-05. А в следующее мгновение из Евы извлеклась контактная капсула. Когда она открылась, внутри было двое – девушка, в которой Кира сразу узнала свою пленительницу Рип ван Винкль, и мужчина, которого узнал Сора. И судя по всему мужчина Сору тоже узнал.       – Это что за дурное предзнаменование над нами кружится? – произнёс он, вглядываясь сквозь свои громоздкие очки. – Эй, да это же никак Экземпляр 774! Какими судьбами?       – Кар-р-р! – испуганно вскричал Сора и немедленно взмыл ввысь. – Знал же, что нельзя так близко к этому живодёру Нейпьеру подбираться!       – Куда же ты? – сокрушался Нейпьер. – Я ведь ещё столько опытов хотел на тебе поставить!       Отлетев на безопасное расстояние Сора оглянулся и на экране стало можно различить, как маленькая отсюда фигура в белом халате, бывшая Нейпьером, обменявшись с Рип ван Винкль парой слов, покинула Еву, в то время как контактная капсула с самой Рип внутри вставилась обратно, и спустя некоторое время робот снова исчез из мира живых. По всей видимости она и была основным пилотом, в то время как Нейпьеру пришлось взять на себя управление, чтобы вернуть её из Вальхаллы после того, как её Ева осталась на этой стороне.       – Итак, – заключил Кеша, разворачивая ноутбук обратно к себе, – немцы прибывают из Вальхаллы при помощи Евы.       – Значит, нам нужно её уничтожить? – поняла Алла. – Три наших Евы против их одной – должно сработать.       – Мы всё ещё не можем использовать Еванелионы, – возразила Рэй.       – Почему это? – возмутилась Алла. – Евы против Ев должны считаться соразмерным применением силы!       – К сожалению, в законе не было предусмотрено, что Евы могут быть у другой стороны кроме самого Института, – объяснила Рэй. – Поэтому там чётко написано: применять можно только против Посланников.       – Но тогда как ещё мы можем пробить его АТФ-поле? – спросила Алла. – По закону или нет, у нас просто не остаётся иного выхода.       – Боюсь, здесь ты права, – вынуждена была признать Рэй. – Поэтому, как директор Института, я беру ответственность на себя и приказываю…       – Постойте, – высказалась вдруг Сейбер. – А что такое это АТФ-поле?       – Защитное поле из абсолютно твёрдых фотонов, – ответил Кеша. – Проще говоря: щит, сотканный из чистого света. И пробить его может только такое же световое оружие.       – Так у меня ведь как раз есть такое! – заявила Сейбер, кладя руку на рукоять меча.       – Этот меч сможет пробить защитное поле огромного робота? – спросила Рэй.       – Просто так – вряд ли, – ответила Сейбер. – Но если использовать в качестве фантазма – должно получиться.       – Ой, но вы же тогда израсходуете всю магию, – отметила Алиса, – и не сможете больше поддерживать собственное существование.       – Ты забываешь, – сказала Сейбер, – что погибнуть в бою для викинга – величайшая честь.       – Вы надеетесь попасть в Вальхаллу? – поняла Алиса.       – Боюсь, с поддельной душой мне в Вальхаллу попасть всё равно не судьба, – честно ответила Сейбер. – Но даже если так, какой след я оставлю о себе в этом мире, если сейчас струшу? Нет, я решительно не могу бросить своего Мастера перед лицом такой угрозы.       – Сейбер… – всхлипнула Алиса. – Хорошо, – заключила она, – если таково ваше желание, то я поддержу вашу последнюю битву командным заклинанием.       – Это всё очень трогательно, – сказал Кеша, – но придётся мне сейчас всех разочаровать.       – Что ещё-то не так? – недовольно спросила Алла.       – Если мы просто уничтожим вражескую Еву огромным потоком энергии, то скорее всего погибнет и пилот, как там её…       – Рип ван Винкль она себя зовёт, – напомнила Кира. – Дурацкое прозвище, не то, что у меня…       – Да пусть уж будет ван Винкль, – сказал Кеша, также известный как Хооин Кёма. – Так вот, если она погибнет в бою, то просто снова попадёт в Вальхаллу. А попадают туда, судя по всему, вместе со своим оружием. То есть, в случае Рип ван Винкль – вместе с Евой. Вообще, скорее всего таким образом Ева там изначально и оказалась.       – Действительно, – кивнула Рэй, – в начале августа в бою со Вторым Посланником была потеряна Ева-05 вместе с пилотом, проходящей в документах как Мари Илластриэс.       – Кажется, Рип на самом деле как раз Машей зовут, – припомнила Кира, – только фамилия другая. Замуж что ли выскочить успела?       – Да погодите вы со своим замужем, – отмахнулась Алла. – Что нам в итоге с этой Рип делать-то? Живьём в плен брать что ли? Но тогда нужен более аккуратный способ обезвредить Еву…       – Пусть это вас не беспокоит, – сказала Сейбер. – Если убить её этим мечом, то ни в какую Вальхаллу она не попадёт.       – Тогда остаётся ещё два вопроса, – заключила Рэй. – Как доставить Сейбер до вражеской Евы и как защитить город, пока эта Ева не будет уничтожена.       – Возможно, – предложил Кастер, – пригодится мой навык “участник великого посольства”, позволяющий копировать военную технику или воссоздавать её из чертежей. Но это требует так много маны, что придётся использовать командное заклинание.       – У меня осталось всего два, – напомнила Катя.       – Надо сначала найти что копировать, – сказала Алла. – Товарищ Райдер, у вас есть в арсенале ещё какие-нибудь танки? Может, Т-34 или там ИС какой?       – Только Т-60, – ответила Райдер.       – Я так понимаю, это ещё плюгавее, чем Т-70? – предположила Алла. – Нет, так дело не пойдёт… что же делать?       – Т-60, значит, – задумчиво вставил Кеша, что-то быстро выстукивая на клавиатуре. – Товарищ Райдер, вы же вроде как лётчиком стать мечтали?       – Было дело, – подтвердила Райдер, – но при чём здесь это?       – Призывайте свой Т-60, – велел Кеша. – А вы, ваше сиятельство, сможете вот это скопировать? – спросил он, показывая чертёж на экране ноутбука.       – Пожалуй, – кивнул Кастер.       – Да это же безумие, – заявила Алла, тоже заглянув в экран. – Нет, более того… это настолько безумно, что даже может сработать! – заключила она и разрешила Райдер призвать Т-60, который материализовался прямо за окном.       Тем временем Катя командным заклинанием приказала Кастеру скопировать предложенный Кешей чертёж. Кастер направил одну руку на танк, а другую на экран ноутбука, и сосредоточенно произнёс:       – Trace on!       Закончив повторную переброску своих сил из Вальхаллы в мир живых, эсэсовцы собрали все свои танки и отправили в атаку на Мирск, оставив минимальную оборону преимущественно из пехоты и нескольких зениток. Их расчёт был на то, что если силы Института решат атаковать в лоб, то неминуемо столкнутся с танками, а если попытаются высадить десант в тылу, то пехоты и зениток должно будет хватить для отражения атаки. И вот на горизонте показался Миг-15. Он летел слишком быстро и низко, чтобы зенитки могли успеть прицелиться по нему и сбить на подлёте, так что вскоре он оказался уже над самой Красной площадью без единой царапины, и принялся штурмовать немецкие позиции. Зенитки продолжали поливать небо огнём, но тщетно. Навык “Коля-ППК” позволял Ассасину переноисть высокие и продолжительные перегрузки, какие не выдерживал даже сам его самолёт, испытывая необратимые деформации. Пользуясь этим советский лётчик выписывал в воздухе такие сумасшедшие кренделя, что попасть по нему было решительно невозможно. Правда, и самому ему между всеми этими манёврами лишь изредка удавалось успешно прицелиться по наземным целям. Но, как слишком поздно поняли немцы, штурмовка и не была его основной задачей. На самом деле Ассасин лишь отвлекал зенитчиков, чтобы они не заметили ещё одну цель, которая таким образом смогла безопасно приблизиться.       – Смотрите, в небе! – раздался голос среди немцев.       – Это птица?       – Это самолёт?       – Это… танк?!       В самом деле, с неба на шокированных эсэсовцев пикировал пусть лёгкий, но самый настоящий танк. К Т-60 были прикреплены крылья бипланной конструкции размахом в восемнадцать метров, а башня ради улучшения аэродинамики была развёрнута назад. В таком виде танк и был отбуксирован Ассасином по воздуху до старой Москвы и отцеплен от самолёта перед его обнаружением противником. А пока истребитель занимал внимание зенитчиков, Райдер, используя полученный в аэроклубе опыт, посадила свою машину прямо посреди позиций противника. Как только танк коснулся земли, водитель при помощи специальной рукоятки сбросила планер, что позволило немедленно вступить в бой. Не теряя импульса от полёта Райдер повела танк к Красной площади, в то время как Сейбер на месте стрелка поливала вражескую пехоту огнём из пулемёта, а технике добавляла из пушки. Благо, остававшаяся здесь лёгкая техника без проблем разбиралась автоматической 20-миллиметровой пушкой шестидесятки. Нужно было только, чтобы кто-то позаботился о целой армии техники тяжёлой, находящейся на подступах к Мирску.       Кастер расположился на крыше одной из высоток на окраине города, откуда можно было удобно следить за приближающимися к городу силами эсэсовцев. Слежением, впрочем, занимался Кеша с биноклем, в то время как сам Кастер поспешно проглядывал на его ноутбуке чертежи различных пушек. Рядом была и его мастер – Катя.       – Пора, – сказал Кеша. – Если ждать дольше – придётся уже свой город бомбить.       Кастер кивнул и обратил свой взгляд на Катю.       – Слуга Кастер, – произнесла Катя, – зная, что это сократит итак недолгое время вашего пребывания в этом мире, не осмелилась бы просить ради себя… но ради Алисы, чтобы защитить её родной город: пожалуйста, обрушьте на врага всю силу, какую имеете!       Последний штрих узора во вспышке исчез с её руки и магическая энергия наполнила Кастера. Отложив ноутбук и встав во весь рост, он оглядел надменным взором вражескую армию и принялся читать заклинание:

I am the head of artillery,

      И поднялся тотчас в спокойном дотоле воздухе ветер хладный да вельми свирепый.       

Iron is my body, gunpowder is my blood,

      И заполонили чистое небо ночное тучи невесть откуда взявшиеся. Черны они были словно уголь и как железо тяжелы, и не стало видно ни месяца, ни звезды одной.       

I have created over a thousand cannons,

      И закружил вихрь нещадный те тучи чёрные, и собрал их прямо над войском немецким.       

Devoted to science,

      И собралась энергия в критическую концентрацию, и озарили поле брани разряды молний электрических.       

Yet known as a sorcerer,

      И раздавались вслед за ними раскаты грома дюже ярого, словно бы звучала то канонада небесная.

Have smelted bells to create many weapons,

      И стали менять тучи форму свою, да не абы как, а напомнили чертами своими орудия артиллерийские, все разных эпох и конструкций, каких только Кастер успел чертежи изучить на ноутбуке на Кешином.       

Yet, those hands will never hold anything.

      И растворилась вскоре дымка чёрная, словно и не было вовсе, а оставила под собой те орудия разные, совсем уж теперь материальные да к стрельбе готовые.       

So as I pray, Unlimited Cannon Works!

      И обрушился залп пушечный на танки немецкие ковровой бомбардировкою, и поражали снаряды их в крыши легко защищённые, и горели у танков тех двигатели, и взрывались их боеприпасы, да башни срывались. Из тысячи стволов шёл этот дождь огненный без перерыва, и не было такой машины вражеской, что перед ним устояла бы. И осталось в конце от них лишь поле металла искорёженного, ярким пожаром пылающего. А пушки же в небе, что снова расчистилось, рассыпались прахом пепельным, что опускался сквозь штиль возвернувшийся на останки войска эсэсовского, покрывая их саваном траурным.       И увидел Кастер, что это хорошо.       – Бог войны, значит? – задумчиво произнёс он, глядя на результат. – И впрямь – практически Перун!       Потративший всю свою ману, Кастер теперь и сам стал растворяться на маленькие светящиеся огоньки, уносимые малейшими движениями воздуха. Но прежде чем окончательно исчезнуть, он взял рацию и связался по ней с Т-60.       – Я свою часть плана выполнил, – сообщил Кастер. – Теперь всё зависит от вас… товарищ Райдер.       – Будет исполнено, – прозвучал ответ, – ваше сиятельство!       Постоянно маневрируя, чтобы затруднить противнику прицеливание, Т-60 добрался до Красной площади как раз к тому моменту, когда Ева-05 в очередной раз вернулась из Вальхаллы с новой порцией подкрепления. В этот раз это был всего лишь один танк. Но “Ратте”. Тысячетонный сухопутный крейсер, каждый из опорных катков гусениц которого был размером сравним со всем Т-60, а масса каждого снаряда его главной двухсотвосьмидесятитрёхмиллиметровой пушки в несколько раз превышала полный боекомплект “шестидесятки”. У советского лёгкого танка не было ни шанса в бою с этой передвижной крепостью, однако Райдер не сбавляя скорости бесстрашно направила свою машину прямо навстречу неприятелю. И прежде, чем он успел как-то отреагировать, Т-60 оказался достаточно близко, чтобы орудия гиганта оказались просто неспособны опуститься так низко. Но и тогда Райдер не остановилась. На полном ходу она шла прямо на “Ратте” как будто собираясь взять его на таран. Тем временем люк башни “шестидесятки” открылся и из него выбралась Сейбер. Но вместо того, чтобы на ходу спрыгивать с танка, она улеглась на его корпус сбоку от башни. Не будь Т-60 настолько близко, что его уже было не разглядеть с наблюдательных позиций “Ратте”, немцы наверняка были бы весьма озадачены такими манёврами. И уж тем более вряд ли они могли ожидать того, что случилось дальше: вместо того, чтобы разбиться о непробиваемо толстую броню “Ратте”, Т-60 просто ловко юркнул ему прямо между гусениц. Продукт сумрачного тевтонского гения оказался настолько велик, что советский лёгкий танк запросто поместился у него под днищем. Только здесь, где от немецкого обстрела “шестидесятку” защищал их же исполинский танк, Райдер позволила себе остановить свою машину. Сейбер, спустившись на землю, подошла к лобовому щитку, который Райдер приоткрыла для удобства общения.       – Что теперь? – спросила Райдер.       – Теперь мне придётся обнажить меч, – ответила Сейбер, берясь за рукоять своего оружия. – И тебе лучше успеть убраться подальше.       Райдер не стала спорить. Пусть ей не доводилось видеть этот меч в деле, но зная, что его планируется использовать против непробиваемого защитного поля Евы, она могла представить, что находиться рядом может быть действительно небезопасно. Так что танкистка кивнула, закрыла щиток и поехала дальше. Ей пришлось выехать из-под брюха “Ратте”, но нарезая круги на достаточно близком расстоянии она всё ещё могла оставаться вне досягаемости его орудий.       Тем временем немцы сообразили, что Т-60 проехал прямо под ними. И решили, что, наверное, не просто так он при этом на время задержался. Должно быть, рассудили они, экипаж советского танка оставил там взрывчатку. Тогда немцы отправили на обезвреживание Франта, как имевшего дело со взрывающимися предметами. Ну и что, что это были не бомбы, а карты, и не тротиловые, а магические, и вообще он больше специализируется на устраивании взрывов, чем на их предотвращении? “Ты же со взрывами работаешь, вот и обезвредь!” – была логика начальства, и Франту ничего не оставалось, кроме как подчиниться. И вот он спустился из люка на днище, но вместо ожидаемой бомбы обнаружил под танком Сейбер.       – Это опять ты? – удивился Франт, однако без промедления достал свою колоду карт. – Разве Вальтер тебя не…       Однако, закончить фразу ему не пришлось. Не то, чтобы Сейбер специально обрывала фразы противников вместе с их жизнью. Это было бы, конечно, весьма неучтиво. Но у меча была собственная воля. Поэтому, как и в случае с Вальтером, Сейбер сама не успела понять, что произошло, как враг перед ней был уже мёртв, разрубленный пополам, только в этот раз по горизонтали. Хотя мёртв – это слишком мягко сказано. Оружие Сейбер не просто прекращало биологические процессы в теле противника, оно убивало гораздо более фундаментально. Этот древний фотонный меч питался душами своих жертв, поглощал их и черпал из этого свою силу. И каждый раз будучи обнажённым меч направлялся собственным голодом, пока не забирал хотя бы одну жизнь. Хотя бы одну душу. И до тех пор меч не различал своих и врагов, и ничто не могло его остановить. Такова была его сила и его проклятье.       Воспользовавшись люком, который Франт даже не успел закрыть, и внутренняя сторона которого оказалась предусмотрительно оснащена лестницей из скоб, Сейбер забралась на первый этаж “Ратте”, который занимал семиметровое пространство между гусеницами. По центру через всю длину танка проходил вал из моторного отделения в корме на передний мост, а между ними, сразу за погребом боеприпасов основного орудия, располагалась генераторная. Оставляя некоторое пространство вокруг вала для обслуживания, переборки отделяли по обоим бортам служебные помещения. В одном из таких, где-то на полпути между моторным отделением и генераторной, и оказалась Сейбер.       Первым делом Сейбер направилась в сторону кормы “Ратте”. Здесь работали два судовых двигателя, общей мощностью в почти семнадцать тысяч лошадиных сил. И помимо вращательного момента для движения танка и работы генераторов двигатели также производили чудовищный шум, который вдобавок усиливался эхом внутри тесной механической коробки танка. Поэтому следившие за работой двигателей инженеры даже не услышали, как вошла Сейбер. Прежде, чем они успели её заметить, викингша ураганом пронеслась вдоль прохода, без усилий рассекая всех попадавшихся на пути своим световым мечом. У самой кормы обнаружилась лестница, да даже не из скоб, а самых настоящих ступенек, даром что очень круто расположенных. Лестница эта вела на второй этаж всё того же моторного отделения, потому что двигатели были такими большими, что занимали оба этажа. И сейчас по этой лестнице спускался начальник инженерной службы Ян Валентайн, расслышавший предсмертные вскрики своих подчинённых.       – Х*ли у вас там за шум? – недовольно ворчал он. – Кайф словить не дадут...       Спустившись, он осмотрелся затуманенным взглядом и обнаружил только трупы, но никаких следов нарушителя.       – Наверное, показалось, – заключил Ян.       Он развернулся, чтобы подняться обратно, и вдруг прямо перед ним возникла Себйер, выбравшаяся из своего укрытия под лестницей. Он озадаченно уставился на неё, мучительно пытаясь вспомнить, что нужно предпринять в такой ситуации, но не успел закочнить мыслительный процесс прежде чем был повержен вслед за остальной инженерной службой. Прячась под лестницей Сейбер держала меч клинком вниз, и теперь её удар пришёлся вертикально вверх, разрубив Яна на две ровные половинки. “Них*я!” – подумало левое полушарие. А правое уже них*я не подумало.       Сейбер же направилась на второй этаж “Ратте”, который был в два раза шире первого благодаря пространству над гусеницами. В самой корме, за моторным отделением, располагался небольшой ангар, куда помещалось два мотоцикла для разведки, которые должны были спускаться на землю по опускаемому трапу. А по бокам от ангара, в том самом дополнительном месте над гусеницами, располагались две башни, аналогичные таковым у танка “Маус”. Вернее сами башни были, конечно, над палубой “Ратте”, а помещения под ними на втором этаже его служили вместо корпусов “Маусов”, чтобы было где поместиться экипажу и боеприпасам. В одну из этих башен и направилась Сейбер. Здесь двое заряжающих силились поднять стадвадцативосьмимиллимиетровый снаряд. Но когда к ним внезапно ворвалась викингша со световым мечом в руках, они с перепугу уронили снаряд прямо себе на ноги. На раздавшийся шум обернулся наводчик. Сейбер не стала дожидаться дальнейшего развития событий. Широким горизонтальным взмахом меча она разобралась сразу с обоими заряжающими, и тут же направила меч обратно вместе с выпадом вперёд, зарубив наводчика, прежде, чем тот успел выхватить пистолет.       Захватив таким образом башню Сейбер решила, что было бы грехом ею не воспользоваться. Она убрала меч в ножны, чтобы подобрать с пола снаряд и завершить заряжание. Заняв место наводчика Сейбер направила ствол на вторую такую же башню. Выстрел с такого близкого расстояния без труда разворотил её. Не останавливаясь на достигнутом, Сейбер довернула башню дальше к располагавшимся на палубе зениткам и расстреляла их расчёты из курсового пулемёта. Но, конечно, такие действия не могли не привлечь, наконец, внимания.       – Какая встреча, – услышала Сейбер знакомый голос за спиной.       Сейбер схватилась за рукоять меча и резко обернулась, но ей в лицо уже направлялась мускулистая рука в татуировках. Снова этот жуткий глаз…       – В этот раз ты меня не заболтаешь, – ухмыльнулась Зорин Блиц.       Реальность стремительно ускользала из сознания, сменяясь наведёнными иллюзиями. Неужели это конец?.. В прошлый раз из мира грёз Сейбер вывело командное заклинание, но теперь оставалось лишь одно. Если применить его, то контракт завершится и хватит ли тогда Сейбер оставшихся сил, чтобы сразиться после этого ещё и с Евой? Но даже если так, у Сейбер не было способа дать Мастеру знак использовать командное заклинание. И не было времени ждать, пока как прошлый раз Алиса забеспокоится сама… Алиса? Кто такая Алиса? В Альдейгьюборге не было никого с таким именем. Хервёр казалось, что она забыла что-то важное, и что она вот-вот сможет это вспомнить… но тут в тронный зал явился Хельги.       – Господин! – обеспокоенно произнёс он. – Вадим отказался платить дань и поднял восстание!       Потерянное воспоминание улизнуло прямо из-под носа. Разве было время копаться в памяти, когда на носу сражение? Хервёр велела собрать дружину и сама стала готовиться к бою.       Оберштурмфюрер Блиц довольно ухмыльнулась. Конечно, она уже понимала, что воспоминания о прошлом не смогут деморализовать Сейбер, но в этот раз она и не ставила себе такой цели. Вместо этого она собиралась таким способом лишь отвлечь викингшу. Пока викингша была занята подавлением восстания глубоко в своих грёзах, Зорин Блиц могла слегка отвлечься от полного контроля над иллюзией – в пылу происходящего у неё в голове сражения Сейбер некогда было оценивать, насколько реален мир вокруг. И тогда немка свободной рукой (косы у неё при себе не было, так как ей всё равно было бы неловко орудовать в тесноте танка) попыталась обезоружить противницу. Однако, хоть и не всё, но большая часть внимания всё ещё уходила на иллюзию, поэтому не глядя схватившись за вложенный в ножны меч и потянув на себя Зорин в итоге просто грубой силой сорвала ножны с пояса Сейбер и стянула их с проклятого клинка, который та всё ещё крепко держала за рукоять. И тогда немке уже никак не помогло, что викингша не контролировала своё тело, потому что её тело теперь контролировал сам меч. Сейбер у себя в видениях как раз сошлась в бою с предводителем восстания, но замахнулась она ещё по Вадиму… а поверженной в следующее мгновение обнаружила Зорин Блиц.       Такая резкая смена обстановки дезориентировала Сейбер, пускай лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы непонятно когда проникший в башню Шрёдингер подхватил выскользнувшие из рук умирающей оберштурмфюрерши ножны прежде, чем они успели упасть на пол, и незамедлительно удрал. Вот ведь ушастый воришка! Но Сейбер не стала за ним гнаться – как знать, в какую ловушку он мог её завести. А учитывая, что это было решающее последнее сражение, ножны уже вряд ли ей пригодились бы. Вместо этого Сейбер выбралась на палубу сухопутного крейсера и направилась к башне главного калибра. Световым мечом срезав замок на двери, она ворвалась внутрь, обнаружив там Люка Валентайна. Тот тут же выхватил пистолет и произвёл пару выстрелов наспех, отражённых доспехами Сейбер. Поняв бесполезность такого подхода Люк поднял ствол, чтобы прицелиться в голову, но в этот момент Сейбер уже настигла его и взмахом меча перерубила его пистолет. Следующим взмахом она намеревалась зарубить и его самого, но Люк ловко отпрыгнул назад, пользуясь относительным простором башни главного калибра. Но вечно так удирать у него всё равно не получится, так что Сейбер уверенно сделала шаг вслед за ним, замахиваясь для следующего удара, как…       – Лови! – раздалось сзади.       Что-то стремительно пролетело мимо Сейбер, и в следующее мгновение удар её всёразрезающего меча вдруг был остановлен. Сейбер опешила, ибо такого ещё никогда не случалось. Сфокусировав взгляд на пойманном Люком предмете, которым тот заблокировал удар, Сейбер поняла, что это были её же собственные ножны. Вот ведь хитрый котяра! Догадался, значит, что раз они могут сдержать в себе фотонный меч, то и разрубить им их не получится. Не успела Сейбер додумать эту мысль, как Шрёдингер с яростным рыком набросился на неё сзади, запрыгнув ей на спину. Резким движением головы назад Сейбер успела заехать ему затылком по носу до того, как он вцепился своими клыками ей в глотку. Шрёдингер возмущённо мявкнул и замотал головой, будто пытаясь остудить боль в разбитом носу об воздух, но хватки тем не менее не ослабил. Тем временем Люк, видя, что Сейбер отвлеклась на Шрёдингера, надавил сильнее и выбил меч у неё из рук. Меч полетел в сторону, порубив механизм заряжания, пока не воткнулся в пол – если обычно гарда защищала руки владельца, то в данном случае ещё и позволяла оружию не проваливаться сквозь землю. Сейбер осталась безоружной, а висящий у неё на спине Шрёдингер уже пришёл в себя и только сильнее рассвирепел от боли и вкуса сочащейся у него же из носа крови. А тут ещё и Люк делал замах ножнами, словно дубинкой, чтобы зарядить Сейбер по голове. И тогда она резко согнулась вперёд, так что удар вместо этого пришёлся по затылку кошкомальчику. Это лишило его сознания и, наконец, он свалился со спины викингши. Та же не теряя ни секунды не разгибаясь попёрла вперёд, таким образом ударив Люка головой в живот и пришпиливая его к металлической стене башни. Такой удар на мгновение выбил из него дух, так что Сейбер смогла распрямиться и взять с пояса свой топор, которым его и зарубила. Разобравшись с Люком, Сейбер обернулась, чтобы прикончить Шрёдингера, а тот, как оказалось, уже оклемался и как раз поднялся с пола. Поняв, что его заметили, кошкомальчик резким рывком прыгнул в сторону потерянного Сейбер фотонного меча, распластавшись на полу ради лишних полметра, отделявших его от оружия. Но поняв звериные повадки Шрёдингера, Сейбер на упреждение метнула топор, так что он попал прямо в руку, которой кошкомальчик уже схватил меч, разрубив её выше локтя. Шрёдингер взревел от боли, подскочил и беспорядочными звериными прыжками, зажимая уцелевшей рукой брызгающую кровью культю, поспешно ретировался. Сейбер же вернула себе своё оружие и расширила выжженную мечом небольшую дырку в полу до полноценного прохода, таким образом спустившись на второй этаж.       Наконец Сейбер добралась до командной рубки сухопутного крейсера. Здесь на командирском кресле восседал глава “Миллениума” штурбаннфюрер, для простоты хер-майор, Монтана, а его правая рука гауптштурмфюрер-оборотень занимал место водителя. Оборотень продолжал сосредоточенно руководить движением танка, не обращая внимания на вошедшую викингшу, в то время как хер-майор обернулся к ней и с надменным видом сказал:       – Ну что, отправляешь меня в Вальхаллу и начнём всё поновой?       – Этот меч не отправляет души своих жертв в Вальхаллу,.. – сказала Сейбер, направляя своё фотонное оружие остриём прямо в грудь врагу. – ...он питается ими.       – Как же это?.. – хер-майор вдруг переменился в лице и в страхе сжался в стену за своей спиной. – Я исчезну насовсем?.. За что?!       – А разве не за что? – спросила Сейбер.       – Но ведь это то же самое, что делали вы, викинги? – парировал хер-майор. – Сильный ест слабого – это закон природы!       – Так всё же правильно получается, – отметила Сейбер, – я тебя сильнее, я тебя и съем. Ну, если быть точнее, меч мой тебя съест.       – Но ведь это я сильнее, а значит я должен тебя есть! – настаивал хер-майор, взяв пистолет и дрожащей рукой пытаясь направить его в сторону Сейбер. – Как это ты стрелочку назад поворачиваешь?!       Продолжая держать меч, Сейбер взяла свободной рукой свой топор и выбила пистолет из руки хер-майора.       – Уф, – с облегчением выдохнула она. – Аж от сердца отлегло.       – Что? – не понял хер-майор.       – Что якобы мы, викинги, такие же, – объяснила Сейбер. – Но в итоге ты сам назвал отличие. У викингов стрелочка в обе стороны поворачивается. Руководствуясь правом сильного, викинг понимает, что может найтись кто-то ещё сильнее, и с достоинством принимает смерть в бою.       – Чего бы её не принять, когда по ту сторону Вальхалла ждёт! – сказал хер-майор. – Так и я не против!       – Э, нет, – возразила Сейбер. – В Вальхалле ты уже был, но тебе ведь там спокойно не сиделось. Так что недостоин ты Вальхаллы.       Сказав так, она вонзила меч в грудь противника, забирая его жизнь и душу.       Заметив, что с хер-майором покончено, оборотень наконец соизволил подняться со своего сиденья и встал в боевую стойку, по-видимому решив не полагаться на пистолет, а сразу перейти к рукопашке.       – Ну что, зарезать тебя или зарубить? – подначивала его Сейбер, всё ещё державшая в одной руке меч, а в другой – топор.       Враг резко кинулся на викингшу, но в последний момент она успела увернуться, так что вместо её тела удар пришёлся по топору, выбивая его из руки. Или же он изначально так и целился? Оборотень не стал продолжать атаку, а лишь стоял напротив, ожидая ответного удара. Наблюдая, как Сейбер расправилась с его командиром, он ведь должен был понимать, что от этого меча нет защиты и он поглотит его душу? Но во взгляде его читалась такая пустота, как будто он только этого и ждал. Что ж, наверняка у него была своя полная драмы история о том, как ему опостылела такая собачья жизнь, но Сейбер некогда было в этом разбираться, да и непохоже было, чтобы он был особо разговорчив. Так что она просто взмахнула мечом и отправила оборотня в такое желанное им небытие.       Разобравшись с командным составом противника, Сейбер снова вернула себе топор, а ещё на всякий случай основательно искромсала световым мечом органы управления танком – мало ли сколько в этой махине ещё пряталось экипажа, который смог бы снова привести его в движение, – и наконец этим же мечом проделала себе путь наружу. Т-60 как раз проезжал мимо передней стороны “Ратте” и Сейбер спрыгнула прямо на него. Она не стала утруждать себя залезанием внутрь, так что прямо с Сейбер на крыше Райдер проехала ещё полкруга вокруг обездвиженного гиганта и остановилась напротив Евы-05, после чего сама перебралась на место стрелка. Сейбер тем временем оценивающе  глядела на возвышавшегося впереди механического гиганта, с которым ей предстояло сразиться. Высотой с целый бросок камня, выкрашенная в зелёный цвет Ева-05 опиралась на четыре широко, почти горизонтально, расставленные ноги с выгнутыми в обратную сторону коленями и оканчивающиеся колёсами. Вместо рук у неё были клешневидные манипуляторы, в одном из которых Ева держала оружие, похожее на рыцарское турнирное копьё. Едва ли одиночный пехотинец мог надеяться победить такого монстра, но Сейбер бесстрашно спрыгнула с танка и уверенным шагом направилась в сторону противника. Рип ван Винкль, судя по направлению взгляда её Евы, заметила Сейбер, но пока ничего не предпринимала. По-видимому, она была в недоумении, озадаченно ожидая, что же одна древняя викингша с мечом собирается противопоставить новейшему сверхтехнологичному роботу… с копьём. А тем временем высоко в небе кружил Сора, транслируя ход битвы для оставшихся в особняке Мастеров. Алле, Кеше и Алисе пришлось применить по командному заклинанию, чтобы восполнить заканчивавшийся запас маны своих слуг. При этом Алиса произнесла:       – Слуга Сейбер! Уже два раза я использовала командные заклинания, но никогда ради принуждения. Однако, в этот, последний, раз, прошу простить мне капельку эгоизма. Ибо, как ваш Мастер, я осмелюсь повелеть: пожалуйста, Сейбер, не исчезайте, а завоюйте себе место в Вальхалле! И даже если, быть может, командного заклинания для этого недостаточно, на этот случай есть ещё одно...  Всё непременно будет хорошо!       Вся остававшаяся магическая энергия стала наполнять Сейбер бурным потоком, хлынувшим словно из прорвавшей плотины, так что было трудно сдержать его весь и излишки выплёскивались в виде закручивающегося вокруг викингши туманным смерчем холодного ветра, подхватившим её плащ. Обнажив свой сверкающий меч, Сейбер вознесла его в замахе над головой и устремила в него переполняющий её поток маны, направляя его заклинанием:

Клинок, благословлённый бить без промаха

      Усиленный магией меч засиял во сто крат сильнее, освещая Красную площадь как будто ночь вдруг сменилась днём.

И проклятый проливать кровь при каждом обнажении,

      Сияние это накапливалось, пока вдруг не вырвалось ослепительным лучом, пронзающим небо.

Выкованный карликами, чтобы сражать великанов,

      Сейбер стала опускать оружие, направляя извергающийся из него столб света на Еву05.

Пылающий меч Тюрфинг!

      Как раз когда Сейбер закончила свой монолог, её оружие столкнулось с защитой Евы. Теперь исходивший из меча поток света упирался в поднятое Рип АТФ-поле, разбиваясь о которое расплёскивался по округе, расщепляя неудачно оказавшихся на пути отражённой атаки немцев на элементарные частицы. Враги пытались сконцентрировать свой огонь на викингше, но из-за яркости всего светопредставления было трудно даже взглянуть в её сторону, не говоря о том, чтобы как следует прицелиться. Кроме того, Райдер прикрывала Сейбер, активно расстреливая врагов из пушки и пулемёта. И тогда немцы перенаправили свой огонь на танк. Райдер держала оборону, но даже усиленная магией тонкая броня Т-60 не могла сопротивляться концентрированному вражескому обстрелу бесконечно долго. Сейбер понимала это, но не могла позволить себе думать о происходящем вокруг, не говоря уже о том, чтобы отвлекаться на это. Всю свою концентрацию она направила на то, чтобы сообщить Тюрфингу как можно больше мощи. Но долгие секунды тянулись одна за другой, а АТФ-щит всё никак не поддавался несмотря на весь натиск. Понимая, что такими темпами её меч скоро исчерпает всю свою силу так и не поцарапав цель, Сейбер не нашла ничего лучше, кроме как с боевым кличем на устах кинуться Еве навстречу. Сокращая дистанцию она надеялась хоть как-то повысить концентрацию луча в месте его попадания в защитное поле. Сейбер подобралась уже почти вплотную к стене АТФ-щита, жар отражения её собственной атаки окутал её, рукава и подол туники начинали обугливаться, а плащ и вовсе вспыхнул пламенем, но всё это не приносило результата. Казалось, что нужно было ещё совсем чуть-чуть, чтобы пробить защитное поле Евы, но этого чуть-чуть неоткуда было взять. Сейбер чувствовала, что магическая энергия иссякнет с секунды на секунду, и тогда вся эта сумасшедшая затея с десантом на танке окажется напрасной. Но вдруг…       До сих пор круживший в небе Ассасин направил свой самолёт прямо в спину Еве-05. Последним командным заклинанием Кеша велел ему считать вражескую Еву приоритетной целью и сделать всё возможное для её уничтожения. Однако, огонь из авиационных пушек не наносил роботу существенного вреда, лишь предупредив Рип ван Винкль о приближении противника. Видя, что истребитель метит прямо в неё и лишь набирает скорость, пилот Евы-05 была вынуждена защититься от тарана АТФ-полем. Миг-15 на всех парах влетел в него и в одно мгновение превратился в огненную вспышку, благополучно отражённую щитом. В итоге этот отчаянный жест так и не нанёс роботу никаких повреждений, но и не в этом была его цель. Та доля энергии, которую Рип пришлось перенаправить на тыловой щит ослабила фронтальный на то самое чуть-чуть, которого Сейбер так не хватало для его пробития. Последний всплеск энергии, извергнутый её мечом, оказался фатальным для АТФ-поля Евы-05, и оно наконец рухнуло под натиском. Однако, это было лишь начало. Лишив своего гигантского противника щита, Сейбер всё ещё предстояло сразить его самого. И это при том, что её собственное время в этом мире после использования всей магической энергии стремительно подходило к концу.       Тем временем Рип, видя, что её лишили главной защиты, решила перейти к нападению. Своим огромным копьём она ткнула прямо в Сейбер, но та успела в последнее мгновение отпрыгнуть в сторону. Здесь, однако, викингшу уже поджидала клешня с другой руки Евы-05, готовая раздавить её между пальцами. Но пусть Тюрфинг и не извергал больше смертоносного потока энергии, он всё ещё мог разрезать любую броню. Им-то Сейбер и воспользовалась, чтобы разрубить клешню робота на части. Далее Сейбер собиралась продолжить атаку, запрыгнув на руку с отрубленной клешнёй, но тут викингше в спину прилетела очередь из автомата. К счастью, она была отражена обнажившимся из-под сгоревшего плаща щитом на спине, но этого хватило, чтобы отвлечь Сейбер на то мгновение, что понадобилось Рип, чтобы убрать руку. Оглянувшись, чтобы понять, откуда стреляли, Сейбер обнаружила, что прикрывать её атаку больше некому. После того, как Ассасин самоуничтожился об Еву-05, зенитки переключились на Т-60 и теперь от танка оставалась лишь искорёженная груда металла. Избавившись от Райдер, всё больше немцев начинали стрелять по Сейбер, и вот уже ей пришлось взять щит в руку и активно уворачиваться и заслоняться от их огня. Не могло быть и речи о том, чтобы одновременно с этим продолжать атаку на Еву-05. Неужели жертвы Ассасина и Райдер окажутся напрасными?..       Но Сейбер не знала того, что знала Алла, глядя на оставшийся на её руке символ последнего командного заклинания. То, что он до сих пор не исчез, могло означать только одно – несмотря на уничтожение танка, Райдер внутри него ещё жива. Неизвестно, насколько серьёзно ранена, но ещё жива.       – Товарищ Райдер! – произнесла Алла. – Знаете, у нас на Западе говорят: “сделай или умри”, но я слышала, у вас в России выражаются немного по-другому: “умри, но сделай”. Так что не думайте, что если вас там убили, то это уважительная причина, чтобы расслабиться и забыть о выполнении боевой задачи! Приказываю вам, – сказала Алла, используя командное заклинание, – вернуться в строй!       Прилившая магическая энергия подлатала раны Райдер и вернула её в сознание. Пара секунд понадобилась танкистке, чтобы оценить обстановку и понять, что её машина уничтожена, в то время как Сейбер срочно нуждается в прикрытии. А учитывая, что использованное Мастером командное заклинание было последним, то есть больше маны Райдер было всё равно не получить, у неё не оставалось причин не использовать свой благородный фантазм:

Впитавший отчаянье и надежды советских детей,

Изгнанных из родных домов фашистскими захватчиками,

И гнавший их назад до самого Берлина –

Краудфандинговый танк "Малютка".

      – Хм, краудфандинговый? – сама удивилась своим словам Райдер. – Это так нынче говорят?       А её покорёженный танк тем временем засиял магическим свечением, при этом отдельно ярким золотом воспылала надпись на башне: “Малютка”. Структурная целостность машины стала волшебным образом восстанавливаться: разорванные гусеницы сами запрыгнули обратно на катки, пробоины в броне затянулись, и даже разлитый горящий бензин погас и всосался обратно в баки. Скоро Т-60 вернулся в полную боевую готовность, и тогда Райдер снова смогла прикрывать Сейбер, обстреливая немцев с удвоенным усердием. Конечно, и враг тоже вновь сконцентрировал огонь на танке, только объёмное сияние вокруг танка отклоняло траекторию вражеских снарядов, а у тех, которых не могло отклонить, поглощало большую часть их импульса, прежде, чем они могли достигнуть брони. Нет чувств более искренних, чем детские, и потому чувства детей, давшие рождение этому танку, сами собой сложились в защищающее его заклинание неуязвимости.       А Сейбер, освободившись наконец из-под обстрела, смогла снова вернуться к Еве-05. Весьма своевременно, учитывая, что викингша уже начинала потихоньку растворяться на разлетающиеся по воздуху сверкающие огоньки. Рип в очередной раз попыталась атаковать Сейбер копьём, но в этот раз не колющим ударом, а взмахом вдоль земли, чтобы викингше некуда было уклоняться. Однако, Сейбер только этого и ждала, так как не собиралась уходить в сторону, а вместо этого запрыгнула прямо на само копьё. Стремительным рывком Сейбер побежала вдоль копья, а Рип, поняв её затею, поспешила копьё выкинуть. Но в последнее мгновение, когда Ева-05 уже отпустила копьё, Сейбер успела прыгнуть с него на державшую его руку. Викингше пришлось выкинуть щит, а меч бросить вперёд, позволив ему воткнуться в запястье Евы, чтобы освободить собственные руки, так как она с трудом преодолела расстояние между уже летящим прочь копьём и клешнёй робота, повиснув теперь на одном из её пальцев. Тогда Рип попыталась раздавить Сейбер между пальцами, но прежде, чем они сомкнулись, викингша оттолкнулась от того пальца, на котором висела, чтобы забраться на другой, после чего немедленно побежала вверх по руке робота, не забыв по пути захватить воткнутый в неё меч. Рип пыталась стряхнуть Сейбер с руки своей Евы, но Пятая была неповоротливой и неуклюжей, так что движения её получались слишком медленными и предсказуемыми. Ловко балансируя на конечности гиганта, Сейбер добралась до его плеча, и принялась вырезать своим мечом путь к пилоту. В отличие от конечностей, корпус Евы-05 под слоем металла был фотонный и резка его таким же фотонным мечом требовала некоторых усилий и времени. А ведь Сейбер сама была уже чуть ли не полупрозрачной.       Рип чувствовала, как световой меч вгрызается в плоть Евы, пробираясь к контактной капсуле. Неуклюжие манипуляторы Пятой ничего не могли сделать с врагом у неё на спине. Рип оставалось лишь ждать своей участи. Ну да не впервой ведь умирать, верно? Возродится снова в Вальхалле вместе с Евой, вернётся и всем отомстит… вдруг голос подала рация.       – О, пока тебя не убили, хочу успеть обрадовать, – ухмылялся на том конце Шрёдингер. – Я тут подслушал, что этот её меч души в Вальхаллу не отправляет. Он ими питается.       – Он… что?! – ошарашенно произнесла Рип.       Мгновением позже гигант исчез во вспышке света. Райдер оставалось лишь глядеть ему вслед. Неужели Рип успела сбежать в Вальхаллу, прежде чем Сейбер настигла её? А сама Сейбер растворилась в воздухе, исчерпав запас магической энергии? Хотя теперь и срок самой Райдер подходил к концу. Действие фантазма закончилось и не прошло много времени, прежде чем под огнём противника её вновь уязвимый танк во второй раз превратился в груду металла. Сама Райдер была тяжело ранена, и хотя каким-то чудом всё ещё жива, но в любом случае уже начинала растворяться на сверкающие огоньки. Однако, она решила не позволить этому остановить её. Пусть её танк уничтожен, пусть самой ей оставалось недолго, Райдер вооружилась трофейным парабеллумом и принялась отстреливаться из разорванного люка, собираясь сражаться до конца. Поступая так, она чувствовала надежду, что и Сейбер не сдалась бы просто так, а значит так или иначе победа будет за нами. Немцы подступали к обломкам Т-60 со всех сторон и, теряя связь с миром живых, а может просто истекая кровью от ранений, Райдер уже с трудом могла различить их, стреляя скорее наугад. И почему вдруг стало так холодно? Но прежде чем окончательно исчезнуть, на самом краю сознания танкистка заметила, что немцы перестали стрелять по ней, словно оторопев перед чем-то ещё. Райдер поняла, что к нашим пришло подкрепление. Она уже не могла различить кто это был и откуда, но была уверена – они разгромят немцев. Удовлетворённая таким исходом Райдер покинула этот мир со спокойным сердцем.       Но что же за подкрепление могло переломить ход сражения? Оказалось, что это Лансер на своём быстром коне подбросила Арчера до Красной площади. Ване пришлось потратить последнее командное заклинание, чтобы дозаправить её маной на полпути, и едва добравшись до цели она стала растворяться в воздухе. Арчер же, благодаря своему навыку “независимое действие”, дорогу выдержал, и теперь Кира так же используя последнее командное заклинание велела ему обрушить на немцев всю мощь своего благородного фантазма.       – Внимай, Кира! – ответил он ей по рации. – Это будет последний мой тебе урок: должен ли атаман всегда полагаться только на себя?       – Само собой! – откликнулась Кира. – Как можно рискуя собственной жизнью полагаться на кого-то ещё?       – Так не пойдёт, – сказал Арчер. – Похоже, придётся здесь и сейчас показать тебе, что значит быть настоящим атаманом!       Арчер поднял свою саблю в воздух, температура которого стала стремительно снижаться, и вот уже с казавшегося чистым неба повалил снег, в мгновение ока укутавший землю. Как будто этого было мало, разбушевался ветер, увлекая за собой снег и превращаясь в настоящую пургу. Даже силуэты руин исчезли за белой мглой, так что центр бывшей столицы представлялся теперь бескрайней сибирской тайгой.

Это земля, которую однажды покорил мой отряд.

Пейзаж, навсегда высеченный в сердце каждого казака,

что делил со мной радости и горести сибирского похода.

Я могу обратить его в реальность, потому что он объединяет сотни из нас!

      Дезориентированные немцы разглядели сквозь пургу приближающиеся силуэты. Некоторые на конях, а некоторые пешком – это были люди, вооружённые саблями и пищалями, и их было много. На одно мгновение могло показаться, будто были среди них и двое с более современным оружием, один из которых носил усы, а другой бороду. Но да что там среди мельтешащего снега можно было разглядеть – привиделось, наверное. Так или иначе, эта новая армия подходила всё ближе к немецким позициям.

Узрите же настоящих покорителей Сибири!

Даже покинув мир живых, они готовы явиться на мой зов,

Наши с ними узы – вот что делает меня настоящим атаманом.

Это и есть мой благородный фантазм – Волжские Казаки!

      Казаки набросились на немцев, сами словно бушующая снежная вьюга, стихийно возникая из белой дымки, рубя шашками головы эсэсовцев, и снова бесследно исчезая среди пурги, прежде, чем в них можно было прицелиться. В панике некоторые немцы принялись палить наугад, но больше попадали по своим. Иные пытались бежать, но не могли разобрать дороги и лишь плутали по кругу, пока в конце концов не натыкались на очередного казака.       – Каждый из них – сам по себе Слуга! – поняла поражённая Кира.       К тому времени, как через пару минут буря развеялась, а небо прояснилось, на Красной площади больше не осталось ни одного немца. Впрочем, не оставалось и казаков, которые растворились в воздухе вместе с самой вьюгой. Задержался дольше остальных лишь сам Арчер со своим “независимым действием”.       – Какое же это “независимое действие” с такой-то армией? – спросила тогда Кира.       – А зависеть ни от кого и не надо, – ответил Арчер напоследок, прежде чем исчезнуть самому, – надо иметь надёжных товарищей, на которых можно положиться.       Среда, 2 декабря 2015       Чувства медленно возвращались к Хервёр. Она ещё жива? Как? Викингша открыла глаза и обнаружила, что находится в контактной капсуле Евы-05. Рядом находился безжизненный труп Рип ван Винкль, пришлпиленный Тюрфингом к приборной панели. Приборная панель была проткнула и искрилась. Да, как-то так всё и было, припомнила Хервёр. Но когда она ворвалась в контактную капсулу и заколола Рип, то сквозь неё саму уже можно было спокойно любоваться звёздным небом. Так почему же теперь она вполне жива и, не считая некоторой дезориентации, здорова?       Хервёр подобрала свой меч и выбралась наружу, на спину Евы. Пейзаж вокруг оказался ей незнаком. А внизу на земле копошились эсэсовцы. Они как будто тоже были в некоторой растерянности, но поспешно пытались организоваться. Скоро они заметили и стоящую на Еве Хервёр, открыв по ней огонь. А у неё ведь теперь даже щита не было. Хервёр отступила обратно внутрь капсулы и обыскала её на предмет оружия. Винтовка со снайперским прицелом, видимо, уже не пригодится Рип, так что Хервёр взяла её себе. Заняв позицию около прорезанного мечом выхода из капсулы, викингша принялась аккуратно отстреливаться, пытаясь при этом особо не высовываться. Хотя патронов было мало, да и с таким численным превосходством в любом случае было лишь вопросом времени, когда немцы до неё доберутся…       Однако вдруг на поле боя появилась ещё одна сила. Сосредоточенно обстреливая Хервёр, эсэсовцы слишком поздно заметили, что на них на всех парах несётся конница. Всадники вклинились в ряды немцев, совершенно расстроив их порядки. А за конницей, как оказалось, следовала и пехота, тоже присоединившаяся к развязавшемуся сражению. Пытаясь отбиться от внезапной атаки, немцы теперь оставили Хервёр в покое. Воспользовавшись шансом она спустилась с Евы и вступила в рукопашную. При ближайшем рассмотрении напавший на немцев отряд оказался весьма разношёрстным, вооружение разнилось от копий до автоматов. Даже пара единиц техники имелась. И когда эта странная шайка-лейка разобралась с немцами, Хервёр смогла встретиться с их предводителем, в котором к своему удивлению узнала уже знакомого ей казачьего атамана.       – Арчер? – спросила она. – Что здесь происходит?       – Какой я тебе Арчер? – озадаченно ответил тот, совершенно не признавая её. – Ответь лучше: правду говорят, что этот робот позволяет вернуться в мир живых?       И тогда Хервёр наконец поняла, что случилось. Когда её меч пронзил панель управления Евы, это запустило перемещение в Вальхаллу. А потом наступила полночь. Рип за неимением души не воскресла, а вот остатков поддельной души Хервёр оказалось достаточно, чтобы система сочла её за живого человека и вылечила, вплоть до того, что стала снабжать маной как необходимым ей для жизни ресурсом. Получается, последний приказ или лучше сказать желание её Мастера всё-таки исполнилось. Вот тебе и не судьба... Но оказывается, искреннее желание чистой души посильнее какой-то там судьбы.       А Арчер? Конечно, это не был тот Слуга Арчер, которого Хервёр знала в Москве-3. Ведь Слуги были лишь копиями с поддельными питаемыми магией душами. Но коль скоро его прототип в своё время погиб в бою, его настоящая душа должна была попасть сюда, в Вальхаллу. Так что же сказать ему? Не хочет ли он использовать Еву, чтобы самому вторгнуться в мир живых? Нет, тот Арчер, которого Хервёр знала, был мужиком, конечно, несносным, но толковым. Оставалось надеяться, что и этот такой же.       – Правду говорят, – ответила Хервёр.       – Несите взрывчатку, – крикнул он своим. – Такой штуке непозволительно существовать!       Хервёр вздохнула с облегчением, поняв, что её надежды по поводу Арчера оправдались. Вот и славно. Ведь раз уж Хервёр оказалась в Вальхалле, то как потомок Одина считала своим долгом навести здесь порядок. А в этом нелёгком деле ей определённо понадобятся союзники.