Долгий путь домой.

Yiruma - All Myself to You.mp3

Полночь, ступая по траве неслышно, будто кошка, окружила дом темнотой. Где-то в лесу ухала сова. Ветер, иногда срываясь с верхушек деревьев, пролетал над землёй, качая тонкие стебли ароматных цветов. Тишина - запредельная, звенящая, в которой можно услышать даже взмах чужих ресниц. Даже еле слышный вздох. Такой тишины в его жизни ещё не было. Не было и таких ночей, когда уставший и вымотанный, он не мог заснуть. Проворочавшись без сна первые часа два, Чимин плюнул на все попытки и сполз на пол, ступая по полу аккуратно, будто боясь кого-то разбудить. Он смотрел на книжные полки с жадностью человека, который был лишён возможности читать, хотя прекрасно знал, насколько это восхитительно. Но жадность его была немного иной. Полки со сказками - вот что манило, тянуло к себе магнитом. Яркие корешки так и просили, чтобы их вытянули. Пальцы фантомно ощущали гладкость и теплоту страниц. Чимин в предвкушении длинно выдохнул. Волнение, совершенно необъяснимое, трепетное и такое бесконтрольное, охватило его. Он прикусил губу, потянувшись к первой попавшейся под руку книге. Выцепил из множества, даже не задумываясь. Он знал, что прочтёт, вероятно, всё, что найдёт тут. Знал, что стоит только начать - остановиться будет невозможно. Ему захочется наполнить себя этими чудесами, ещё совсем незнакомыми и новыми. Эти чудеса - как дикие зверьки. Ласковые, но немного трусливые - один шаг вперёд, замереть, два назад, прижимая недоверчиво ушки. И сам он такой же. Неуверенный, боящийся. Он всё ещё не знает, зачем ему это было так остро необходимо. Зачем вдруг запросилось всё внутри познакомиться с этим волшебным, далёким и незнакомым, но... наверное, если появилось - так надо. Кто такой Чимин, чтобы спорить с ним? Тэхён, прежде чем уйти и оставить его одного отдыхать, говорил, что в каждом мире люди во что-то верят. Где-то есть боги - высшие существа, которых никто не видел, но именно они ведут человеческие судьбы, играют с ними причудливо, как им заблагорассудится. Где-то верят в силу науки и прогресса. Где-то в колдунов - таких, как Сокджин и Намджун, или иных, совсем не похожих. В мире Чимина люди верили, что за ночью следует день. В то, что летом жарко светит солнце, а зимой идёт снег. В мире Чимина не было ничего такого... люди там не знают, что такое бог и что такое дьявол. Люди верят в себя и свои силы и просят каждый раз для себя удачи, не обращаясь ни к кому конкретному. В мире Чимина люди не задаются вопросом, откуда они произошли. Или пришли. Или, может быть, кто-то привёл их в этот закрытый мир. Запер там, уберегая от этих странных верований, научив полагаться только на самих себя. Чимин не знает, почему так произошло. Он читает сказания далёких народов Севера, сидя за столом. Ему не важно, какому миру принадлежат эти сказания. Они наполнены хрустальным холодом, колючим и свежим, как декабрьская долгая ночь. Хрустом снега и узором снежинок, оседающих на теплую ладонь. В этих сказаниях тоже есть боги. У них сложно произносимые имена. Иногда они жестокие, как лютые морозы, готовые убить зазевавшегося путника. Иногда добры - как разведённый в юрте огонь. Чимин чувствует, как волнующее возбуждение от таких новых открытий прокатывается дрожью внутри. Ему всё так интересно. И хочется ещё, больше... потому просто не оторваться. С каждой страницей он чувствует, как сам становится чуточку другим. Как отпускает напряжение. Он будто становится мягче пластилина. А ещё чувствует, как покалывает кончики пальцев. Как растекается по венам незнакомое, теплое и будоражащее. Оно будто ищет выход, словно пытается освободиться, но у него никак не выходит. Чимин прислушивается, вскидывая голову и смотря в темное небо. Он хочет понять, что это за искорки, отголоски тепла в нём, но не может пока. Наверное, всему есть своё время. Чимин улыбается, снова опускает голову, вчитываясь в строчки. Буквы начинают расплываться перед глазами ближе к рассвету. Чимин клюёт носом и в итоге сдаётся, перебираясь в кровать. Устраивается там, кутаясь в одеяло, носом зарываясь в подушку и засыпает крепким глубоким сном на несколько часов. Ему снится город, раскинувшийся у подножия горы. Белые стены домов, синие ставни, золотые флюгера. Солнце заливает его по самые крыши, расплёскивает сияние, отражаясь в оконных стёклах бликами. Чимин почти не дышит, смотря на эту красоту, стоя у обрыва. - Упадёшь, - говорят хриплым голосом где-то сзади. От него мурашки рассыпаются по спине, заставляя сердце предательски сорваться с привычного ритма и пропустить удар. Чимин обмирает, впитывая этот голос всем собой, не позволяя ни единой интонации улететь с порывами ветра. - Поймаешь? - спрашивает он тихо. - Поймаю, - отвечают ему, обнимая со спины. Чимин чувствует, что это пугающее чувство непринадлежности кому-то уходит. Он не знает, что это за мир, где находится этот город, но точно уверен, что там есть тот, кто создан для него. Для кого создан он. И хочется спросить имя, чтобы потом найти. Чтобы знать, кого искать. Но Чимин молчит, наслаждаясь теплом сзади. Он прикрывает глаза, позволяя солнцу остаться теплыми пятнами на обратной поверхности век. - Хочу, чтобы ты был правдой, - говорят ему на ухо. - Если ты есть, найдись, пожалуйста. У Чимина в носу щиплет. Потому что чужая просьба - отражение его собственной. Он прерывисто дышит, распахивает глаза... и просыпается. Город из сна, словно фотография перед глазами. Чужие объятия всё ещё греют кожу. Чимин невольно ныряет руками под оделяло и ладонями касается живота. Как раз там, где смыкались руки незнакомца. Такого родного и близкого. Чимин губы сжимает, прикусывает сильнее, чтобы не заплакать. Это совсем не в его стиле, но сейчас, наверное, слишком всего много. Эмоционально он выпотрошен до самого основания. Чимин смаргивает навернувшуюся влагу, снова в подушку утыкается носом и всхлипывает. Самая большая несправедливость этого сна - показать то, что у тебя могло бы быть, если бы ты хотя бы немного представлял, где искать. И хочется вытрясти из Сокджина всё о способах перемещения между мирами да рвануть искать. Хосок был прав. Чимину это всё ново, но правильно. Непривычно, но не чуждо. Как и каждому из них. И, если честно, он так же одинок. Иначе, чем каждый из них, но, по-своему, ничуть не меньше. Теперь сам это чувствует. Утро выгоняет его из комнаты, когда по дому начинает разносится запах поджаренного хлеба и каких-то ягод. До того аппетитный и манящий, что Чимин выползает из комнаты почти сразу. Чуть помятый, взъерошенный и ещё немного под впечатлением ото сна. Он замирает у двери в комнату Тэхёна, залипнув взглядом на двери напротив, на которой значится табличка с его именем. Он помнит, что Тэхён вчера что-то перед уходом совсем упоминал о возможности дома принять его. Выходит, так вот происходит оно. Дом выделяет личное пространство, безоговорочно посчитав своим. Чимин подходит ближе, неверяще кончиками пальцев касается таблички с вязью собственного имени. Улыбка просится сама, и Чимин её не сдерживает, лбом к теплому дереву двери прижимается, прикрывая глаза. И тут же подскакивает от резкого и злого оклика. - Какого чёрта?! Что ты тут забыл?! Чимин инстинктивно сжимается, будто ждёт, что его ударят. И не сразу соображает, что голос ему знаком. Кажется, тот самый из сна... только нет в нём нежности. И от этого совсем странно и больно. Он хочет сказать что-то, но вдруг понимает, что стал, кажется, меньше ростом. И вместо слов срывается жалобное «мяу». Он испуганно пятится, ничего не понимая, пока не натыкается на кого-то. - Юнги, ты вообще соображай иногда, что делаешь, - ворчит Сокджин, беря Чимина на руки. Тот испуганно головой вертит, утыкается потом носом куда-то в ключицу колдуна и жмурится, будто стараясь в себя прийти. Он что, кот?! - Тише, Чимин, тише... это твоя магия. Ты способный мальчик. Потому так отчаянно тебе не хватало всего этого... не переживай. Просто неконтролируемый всплеск. Я тебя потом всему научу, не бойся. От чужого голоса Чимин успокаивается. Поворачивает голову, смотря на причину своего внезапного перевоплощения, и встречается взглядом с ошеломлёнными темными глазами. Юнги. Значит, его зовут Юнги и не нужно никуда идти, чтобы искать... только вот ему не рады. Совсем. Кажется, тот сон был ошибкой. Чимин уши прижимает и зло шипит на него, стараясь передать и свою обиду, и разочарование. Потому что, кажется, его обманули очень. - Чимин... - говорит Юнги. И приходится снова прижать уши - уже недоверчиво. Потому что тот произносит его имя уверенно, словно делал это множество раз. - Да, Чимин, - Сокджин гладит кота по спине, тот отзывается благодарным урчанием. - Не тот Чимин, который был сначала в твоих снах. Не тот, кто остался в уголках твоей памяти. А тот, кого ты видел во снах в последнее время. Чимин прислушивается. Он не совсем понимает, потому что колдун говорит так, будто его два... но он же один. Один такой, которого обнимал Юнги. И просил быть настоящим. Настоящим... Чимин шипит снова, вырывается, спрыгивает на пол. И сбегает на улицу. В себя прийти во всех смыслах получается минут через двадцать. Он неловко прячется в кустах дикой черники, потому что перевоплощение лишило его одежды. Чимину стыдно и за собственный побег, и за эмоции, с которыми он не справился. Но всё это ещё страннее, чем даже то, что он оказался тут. Юнги. Чимин точно не ошибся. И во сне был именно он. Как и сам Чимин приходил к нему во сны. Сокджину не доверять не получалось, в конце концов, он создал этот мир и чувствует всё здесь сильнее и острее, чем кто-либо. Но почему столько злости в голосе? Ведь он сам просил найтись... сам звал. Чимин чувствует себя потеряно и глупо, словно повёлся на какую-то злую шутку, которую сыграли с ним те, от кого он подобного не ожидал. - Не злись на него, он просто немного в шоке, - говорит Сокджин, усаживаясь рядом. Чимин его приближение почувствовал, потому не дёрнулся даже. Только благодарно кивнул, когда колдун положил ему одежду на колени. - У него была причина так себя повести. - Ты его защищаешь? - Нет. Я просто говорю, чтобы ты не спешил делать выводы по первой встрече. Юнги хороший парень, но... ему нужно будет время, чтобы привыкнуть к тебе. - Это как-то связано с тем Чимином, который в его прошлом? Сокджин задумчиво смотрит вперёд, изучая переплетающиеся ветви кустарника с таким интересом, будто ничего удивительнее он в жизни не встречал. - Не думаю, что должен говорить тебе об этом. - А кто? - Он сам. Это его прошлое и рассказывать о нём кому-то может только он. - Думаешь, он захочет? - Когда-нибудь - обязательно, - Сокджин переводит взгляд на Чимина. - Ты симпатичный котик. И у тебя самый большой резерв магии. Я сразу этого не почувствовал. Будем тренировать? Чимин задумчиво кивает. Потому что ему больше не хочется так резко перевоплощаться, почти не осознавая этого. Оставаться без одежды тоже, но, кажется, это неизбежно. - Верно, ты каждый раз будешь её лишаться, так что если вздумаешь перекидываться дома, сначала разденься. Сохранить одежду можно, перекинувшись только наполовину. - Это как? Отрастив себе уши и хвост? - шутит Чимин. Он изо всех сил старается не думать о Юнги, но получается так же паршиво, как когда он был ещё дома и боролся с накатывающем чувством нехватки чудес вокруг. - Точно. Таким образом ты остаёшься человеком, но у тебя появляются инстинкты кошки. Обоняние, зрение, слух - обостряются. Реакции тоже. Так что... это нам тоже предстоит освоить. Идём? Чимин вздыхает. Он только за, но домой возвращаться боязно. Не хочется снова такую реакцию Юнги видеть, не хочется чувствовать себя ненужным тому, кто успел дать надежду одним своим появлением во сне. - Всё будет хорошо, Чимин. Вам обоим нужно время. Юнги вспыльчивый, если он тебя заденет - дай сдачи. Ему порой нужно это отрезвляющее. - Ударить его? - Словами - будет достаточно. - Слова, говорят, иногда бьют сильнее кулака. - Надеюсь, до такого у вас всё же не дойдёт. Одевайся. Возвращаемся. По дороге до дома Сокджин рассказывает о том, как сюда попали остальные. Как он сам создавал этот мир, чтобы найти Намджуна. Рассказ получается неспешный, очень захватывающий, и Чимин слушает с восторгом, потому что Сокджин с каждым мгновением кажется ему каким-то невероятным. Есть в этом человеке какая-то безумная внутренняя сила, стержень, который не только не сломать - даже погнуть трудно. Он выглядит мягким, простым и понятным, но это только часть того, кем является на самом деле. - Жаль, что я пропустил ночь полной луны. Хотелось бы потанцевать. - У тебя ещё будет возможность в следующем году. Чимину нравится, как это звучит. Уверенно, будто Сокджин совсем не сомневается, что они тут надолго. - Не сомневаюсь, - говорит колдун и улыбается. - Мы все обрели тут то, чего желали. Нам здесь хорошо и правильно, так почему бы не остаться тут насовсем? У тебя есть возражения? - Нет, - качает головой Чимин. - Ты совсем не хочешь вернуться? А как же родные и друзья? Чимин на какое-то время задумывается. Это всё ещё странно для него, но он в самом деле не испытывает чувства потери. Наверное, это неправильно и в каком-то смысле жестоко по отношению к тем, кто его будет ждать и искать. Но... - Это, вероятно, неправильно, но там я лишусь того, что нашёл тут. Я этого не хочу. Мне настолько спокойно и правильно теперь, что узнав о том, как может быть, жить как раньше я просто не смогу. - Что-то теряешь, что-то находишь... - кивает Сокджин. - Да. - Не кажется тебе, что это немного неравноценная замена? - Почему нет? Ведь Тэхён, Чонгук, Хосок... Юнги... они нашли тут семью. Стали нужными. Важными. Частью чего-то, к чему стремились. Думаешь, я не смогу? - Сможешь. Главное, чтобы тебе самому этого хватало. - Я не жадный. - Я не о том. - Понимаю... Джин, я не жалею, - Чимин смотрит себе под ноги, вышагивая рядом с Сокджином. - Не жалею, что оказался у Намджуна на пути, что он меня утянул за собой. Я не жалею о том, что теперь знаю больше, чем раньше. Ты можешь посчитать, что я слишком рано делаю выводы. По правде сказать, это мне самому немного странно. Но знаешь... Чимин улыбается спокойно и светло, вскидывая глаза на колдуна, который внимательно следит за ним. - Есть моменты, когда не важно, насколько быстро ты сделал вывод - точно знаешь, что твоё мнение не изменится. Это как... когда всё было наперёд известно и теперь оно просто получило подтверждение. Я вот будто знал где-то глубоко внутри, что такое случится. Я думал о том, что моё место «где-то ещё»... конечно, если бы была возможность, я бы взял с собой сюда маму, например. Потому что мама у меня замечательная. И ей бы тут понравилось. Я точно знаю. Но если нет возможности - мне достаточно знать, что она там и всё с ней хорошо. Просто беда в том, что мне и ей нужны разные условия для того, чтобы быть в порядке и в равновесии с собой. Сокджин улыбается и приобнимает его за плечи. - Я знаю, почему твоё сердце так рвалось прочь. Теперь вижу, как сильно ты нуждался в этом. И эта уверенность твоя удивительна. Но я рад. Рад, что ты пришёл. Как рад был каждому до. - А может прийти кто-то ещё? - Нет. Ваша ловушка была последней, она захлопнулась, и сюда больше без моего ведома никому хода нет. Чимин кивает и жмётся ближе. Чонгук встречает их у края поляны, он взволнован, но, увидев их двоих, расслабляется и улыбается, лезет под бок к Сокджину. Чимин думает, что они все немного коты. И всем нужна ласка от того, кто их согрел и приютил. От человека, который подарил им второй шанс быть важными, нужными и любимыми. Чимину кажется, что ужиться с Юнги будет сложно. Но он потерпит. И если его сну суждено сбыться - оно того стоит. А собственным ощущениям доверять - его привычка, которая ни разу ещё не подводила. Впереди много нового, чего он так жаждал долгие дни в своём мире. И жалеть, совершенно точно, не о чем. Чимин улыбается.