Долгий путь домой.

The Fray - How to save a life (piano).mp3

Проходит несколько недель новой жизни. Чимин каждый раз просыпается в своей комнате и боится, что всё ему приснилось. И каждый раз выдыхает с облегчением, когда видит расписанный яркими цветами потолок. Такого в его прошлой комнате точно не было. У него на ночь каждый раз новая сказочная история, новая легенда, новое сказание. Он впитывает их, словно прибрежный песок морскую воду. Насыщается и чувствует себя всё лучше. Чимину кажется, что ничего правильнее с ним просто не происходило. Его иногда дёргает тоской по родным, но она призрачная и почти неощутимая, похожая на маленького светлячка где-то внутри. Похожая на размытый сон перед самым рассветом. Невнятная, немного прохладная и очень нежная. Чимин не знает, суждено ли ему когда-нибудь туда вернуться, но в общем-то его не тянет обратно. Хотя, без сомнений, он хотел бы ещё раз увидеть маму. Куда тяжелее и невыносимее тоска по человеку, который всегда рядом. Чимин к такому не привык и не хочет даже думать, что так оно и будет продолжаться. Но... Они с Юнги обходят друг друга стороной. И во взгляде младшего сквозит мольбой, отчаянием и желанием быть ближе. Чимин знает, что ещё рано говорить о чувствах, но у него ощущение стойкое, крепкое, что он любил Юнги всю свою жизнь. Он ждал его, искал его, дышал только благодаря знанию - их встреча произойдёт. Вот же странно: теперь, когда всё случилось, Чимин лучше стал понимать себя прежнего. Всё то неспокойное и дрожащее где-то в глубине. Все метания свои. Они касались происходящего теперь, были предчувствием, а вовсе не болезнью, как казалось. Чимину нравится, что это не было чем-то пустым. Юнги делает вид, что его нет. Иногда бросает косые взгляды, хмурые и недоброжелательные, а Чимин не знает, куда себя деть. Внутренний кот, с которым сродниться вышло за несколько дней, прижимал ушки и, если бы мог, заполз под кровать, чтобы там переждать это всё. Чтобы вылезти оттуда, когда на него посмотрят с теплотой. Когда в чужом голосе не останется этого ледяного звона, потому что каждую ночь теперь с ним разговаривают совсем нежно. И чем больше Юнги снится ему, тем дальше, кажется, он становится тут, наяву. Чимин отвлекается, как умеет, у Чимина куча поводов: тренировки с Сокджином; чтение; игры с Талькой, которая теперь от них уходит, кажется, чтобы поспать только. Никто не против, а Намджун вообще её возомнил своей дочкой, кажется. На что Сокджин только усмехался украдкой загадочно. - Почему ты так реагируешь на их близость? - спросил как-то Чимин у колдуна. - Есть причины. Не хочу пока их раскрывать, мне интересно, догадается ли Джун сам. - Ну хоть намекни, интересно же! Сокджин фыркает весело. - Талька - не совсем создание этого мира. - Это потому она рядом с нами чаще, чем дома? - Да. - Но почему не всегда тут? - Она сама выбрала своё место, причин я не знаю, да и неважно это. У меня с ней и так слишком сильная связь, чтобы ещё быть на виду друг у друга постоянно. Думаю, сейчас она всегда рядом из-за Джуна. - С ним тоже у неё есть связь? - Точно. Чимин задумчиво смотрит на девчушку, которая сейчас весело хохочет, улепётывая от Хосока. Тот нагоняет её быстро, подхватывает и кружит. Над полянкой, где они сегодня решили провести день, разлетается её звонкий смех. Чимин улыбается. Ему так хорошо сейчас, что все терзающее отходит на второй план. Притаившись где-то глубоко, ждёт своего часа. Когда Чимин останется один на один с мыслями. Именно потому он теперь боится ночи. Книги отвлекают, но недостаточно. И совсем бесполезны становятся, когда сказки попадаются с сюжетом о любви. А таких, увы, большинство. Чимин прижимается лбом к плечу Сокджина, чувствует, как тот обнимает его за плечи. - Потерпи, Чимин-и, - шепчет на ухо колдун. - Всё устаканится, всё сложится... нужно просто подождать. Чимин ждёт. Он ещё не настолько устал. Но желание обрести это вот обещанное ему снами - почти невыносимо. Чимину не нравится, что он стал таким мягким, таким чувствительным. - Это любовь, - просто говорит Сокджин, по привычке все мысли считывая. - Она нас делает такими. Когда ты знаешь, что можешь обрести столько всего в одном человеке... когда понимаешь, что для того, чтобы нормально жить, тебе нужен рядом конкретно он.... Любовь делает нас дураками. Смягчает нас. Но в этом наша сила, Чимин. - Сила? - Да. - Что же сильного во мне от этой мягкости? - Ты даже не представляешь, сколько всего может вынести любящий человек, - улыбается чуть грустно Сокджин. - По правде сказать, я вовсе не желаю тебе это пережить. Но всё же ты когда-нибудь поймёшь мои слова. Надеюсь, что это будет не так, как у меня. Чимин голову чуть откидывает, смотрит на сокджинов профиль и кусает губы. Он понимает - речь о Намджуне. Ему интересно, почему эти двое никак не выяснят отношения, ведь слепой только не увидит, как между ними всё искрит. - Я боюсь, - говорит Сокджин. - Мы жили в мире, где подобные отношения считаются преступлением. Конечно, это не значит, что я такой один, который влюбился в мужчину. И всё же, знаешь, это очень непросто. Непросто сделать первый шаг, потому что совсем не уверен, что в ответ получишь то же самое, а не презрение. Трудно убедить себя, что Джун никогда не сделает мне больно. Хотя я не верю, что он способен на жестокость. - Ты ему не доверяешь, - говорит Чимин. - Любовь учит доверять, разве нет? - Ты читаешь много сказок, - ворчит Сокджин. - Но жизнь не имеет с ними ничего общего. Чимин обиженно отодвигается. Смотрит укоризненно. - Знаешь, я в состоянии отличить сказку от реальности, какой бы магической эта реальность ни была. И всё же любовь учит доверять, тогда какой вообще смысл? - Чимин... - Я видел любовь, я знаю, какая она, пусть и со стороны. Может, я очень наивен, может быть, слишком глуп, но не вижу смысла в чувствах, если ты не можешь довериться человеку, с которым хочешь связать свою жизнь. - Да, но ведь у каждого свои обстоятельства, верно? - Сокджин смотрит мягко, и Чимин понимает, что злиться на него просто не выходит. Потому что, в самом деле, он не знает, что пришлось пережить старшему из-за своих запретных в их мире чувств. Это, наверняка, страшно. Ведь речь идёт не о том, чтобы быть просто отвергнутым тем, кого любишь. Что само по себе, конечно, ужасно, но, в общем-то, пережить это вполне можно. Другое дело, когда за подобное ты становишься изгоем. Чимин плечами ведёт и жмётся обратно. - Спасибо, - говорит Сокджин, обнимая его снова. - Я не хотел тебя обидеть, прости меня. - Ты прости. Я не должен был... ведь мне не понять тебя, как бы я ни хотел... - Я тебе такого не желаю, Чимин. Не нужно. Это в прошлом. Сейчас мы тут и всё хорошо. - Только ты всё ещё боишься довериться Намджуну. А он - раскрыть себя. - Почему ты так уверен, что у него ко мне что-то есть? Чимин тихонько улыбается и тычется носом в чужое плечо. - Потому что со стороны это виднее. Сокджин тихо хмыкает и ерошит его волосы. Чимин вздыхает и думает, а каким Юнги его видит со стороны? Видит ли он его вообще и что думает? Чимину хочется очень стать немного ближе к нему. Он не просит сразу всего, но хотя бы банальных разговоров, как с Чонгуком. Или взаимных подтруниваний, как с Хосоком. Или этой призрачной, почти незаметной заботы, как с Тэхёном... Чимин видит, как Юнги близок с каждым из них. И так тяжело оттого, что он не может быть на месте кого-то из них. Всё, что доступно Чимину - короткие сны с крепкими объятиями, горячим шепотом на ухо. С запредельной, почти рвущей внутри всё на части нежностью, от которой на утро подушка вся в слезах. Чимин не думает, что заслужил такое. Чимин не хочет нести ответственность за поступки какого-то там другого парня, будь он сто раз его тёзкой и тысячу раз похожим на него. Это несправедливо. Но Сокджин прав. Это не сказка, а реальность. И тут не бывает всё легко и просто по мановению волшебной палочки. Это немного обидно, конечно, но Чимин хочет быть упрямым, настойчивым и сильным в своём ожидании. Он вздыхает тихо и перекидывается в кота. - Чимин, ты куда? «Хочу погулять». Сокджин его прекрасно понимает, что радостно. И мыслеречи одной достаточно. Чимин стелется по земле серой тенью, ныряет в густую листву и бежит в самую чащу, игнорируя тропки. Ему не хочется быть пойманным Талькой - слишком уж она любит кота в его исполнении. Не хочется, чтобы его обнаружил кто-то из ребят. Потребность побыть одному - невероятно сильная. Даже потеря одежды не расстраивает. Чимин мчится, уворачиваясь от хлёстких веточек. Подушечками лап чувствует щекотную мягкую траву. Ему в этом обличии хорошо. Он чувствует себя таким лёгким, что, наверное, его мог бы подхватить какой-нибудь особо сильный порыв ветра. Чимин бежит сквозь лес. Внутри у него все дрожит от этих всё ещё новых до невыносимой остроты, но таких уже родных ощущений. Он становится будто свободнее. Только вот от мыслей его это не избавляет. Как не уходит тоска по Юнги, который не отпускает его, с каждым днём привязывая к себе всё сильнее. Чимин останавливается, когда убегает достаточно далеко. Он замирает, прислушиваясь к лесной тишине, которую сейчас тревожит только шелест листвы да далёкий щебет какой-то птахи. Он мнётся лапами по влажной от росы траве, прижимает уши и мотает головой, будто пытаясь отогнать всё тяжелое, что скопилось внутри. Фырчит недовольно и устраивается под ближайшим деревом, сворачиваясь в клубочек. Ему снятся теплые любимые руки. Чимин знает, кому они принадлежат. Чимин в этот раз не стоит на том обрыве, внизу нет города. Нет ничего вообще - только темнота. Чимин в чужих руках похож на что-то совсем нежное и мягкое, он подставляется под прикосновения. - Глупый кот, - говорит Юнги. - Почему ты всё время заставляешь за себя переживать? Чимин хочет попросить прощения. А ещё уточнить, когда именно Юнги о нём переживал и почему сам Чимин не в курсе этого? Но это же сон. Сон, в котором ему можно только наслаждаться чужой лаской. Тонкие пальцы скользят по его шерсти, гладят между ушек. Чимин от этого мурчит, весь дрожа, словно осиновый лист. Если бы он был человеком в этом сне, то, наверное, снова бы заплакал, но пока может только жалобно мяукнуть, прося чуть больше. Юнги в его снах всегда чуткий и добрый. Он никогда не отказывает. Он любит так, как любит сам Чимин. И это не требует никаких доказательств. Чимин знает. Чувствует. - Плохо чувствуешь, - ворчит Юнги, но в его голосе нет недовольства. - Чувствуй лучше и тогда всё поймёшь. А потом снова, уткнувшись в него носом, глухо выдыхает: - Прости меня, Чимин-и. Просыпается Чимин дома, укутанный в одеяло и одетый в пижаму. За окном светит луна, посеребрившая пол своим зыбким сиянием. Чимин чувствует сходящую понемногу негу и кусает губы, обнимая подушку. Утыкается в неё носом. Это был только сон, верно? Но как тогда он оказался дома? От одной мысли, что Юнги мог ему не присниться, а быть реальным, его скручивает таким обожанием и нежностью, что Чимин едва не задыхается. Но он берёт себя в руки. Ни к чему делать поспешные выводы. Чимин всё ещё готов ждать. Проходит ещё неделя и ничего не меняется, кажется. Разве только Юнги почему-то оказывается ближе - чаще, чем раньше. Он уже не избегает их физического контакта. Не дёргается, когда выходит соприкоснуться руками или столкнуться плечами. Чимин каждый раз обмирает, ожидая нового всплеска негатива или новых попыток игнорировать, но нет. Юнги встречает его взгляды спокойно, в его ответных нет ничего особенного, но нет и ощущения, что он смотрит на пустое место. И это для Чимина есть самое особенное, что только можно представить. Чимин даже как-то пробует улыбнуться, совсем робко, застенчиво, потому что он дико старшего смущается на самом деле. И тот отвечает едва дрогнувшими уголками губ. Сердце у Чимина не может успокоиться ещё пару часов, то и дело сбиваясь на рваный ритм от одного воспоминания. Чимину страшно поверить, что оно возможно. И теперь он понимает Сокджина... когда ты не можешь быть уверен в ответных чувствах, ни о каком доверии речи идти не может. Потому что однажды тебя оттолкнули. Потому что уже раз показали, какие ты эмоции вызываешь. Чимин кусает губы и трёт ладонями щёки, пытаясь успокоиться. Он возвращается из Руна в тот вечер, когда выходит невольно подслушать их разговор. - Ты ведёшь себя как идиот, - говорит Сокджин. - Тебе нужно лишь позволить вашей связи стать крепче. Колдун почувствовал приближение Чимина, это точно, но разговор не свернул, и Чимин притаился под окном, вжимаясь в стену. Он замер, почти не дыша, вслушиваясь в происходящее в гостиной. - А я имею на это право, Джин? - спрашивает Юнги как-то глухо. - Я оттолкнул его, сделал больно. После первого же сна, который показал ему, что я... что мы... - Никто не идеален. Тем более ты, - насмешливо звучит в ответ. Чимин улыбается, руками рот зажимая. Юнги хмыкает чуть веселее. - Поддержал, ничего не скажешь. - Я серьёзно, Юнги... - Я тоже. Мне страшно сделать ему больно снова. Он не заслужил. Потому что это моя вина, что я всё ещё цепляюсь за образ прошлого... это я всё ещё переживаю каждую измену того, кому не был нужен, понимаешь? Да, не спорю, сейчас это уже не так больно, но оно не прошло совсем, Джин. Чимин внутренне холодеет. Что же за чудовище такое попалось Юнги? Как он мог быть тоже Чимином? Это неправильно. Это жестоко. И Чимин хочет сгладить это всё. Он понимает, что это нужно теперь им обоим. Потому что Чимин тоже несёт какую-то часть вины за того, кто был с его именем, его лицом, но совершенно точно им не был. - Пока ты страдаешь в одиночку, тебе легче не станет, - замечает Сокджин. - Чимин же для того и есть твоя пара. Именно он сможет тебе помочь. Не думай, что он хрустальный или неженка какая. Он тебя ждёт, Юнги. Думаю, ты сам видишь и чувствуешь, как сильно... Юнги молчит. И Чимину страшно хочется сейчас обнять его. - Чувствую. Это и есть самое сложное, - отвечает тот тихо через некоторое время. - Ты просто не веришь, что твоя мечта сама пришла к тебе в руки? - Да. Я вообще не привык, что мечты так легко и просто сбываются. - Дай ему шанс? - Это не нужно. Я не смогу отказаться от него в любом случае... беда в другом. Я должен дать шанс самому себе. Чимину кажется, что у него сердце сейчас остановится. Значит, его не игнорировали? Значит, всё взаимно? Просто Юнги нужно время. Юнги нужно привыкнуть, что это его Чимин тут с ним. Тот, кто будет любить его, что бы ни случилось. Значит, в самом деле нужно просто подождать? Чимин тихо ступает по траве, взбегает по крыльцу, толкает дверь в дом. - Привет, - говорит с улыбкой. - Погода чудесная, а вы сидите в четырёх стенах. А где наша неразлучная троица? - Хосок обещался помочь Таль с домашним заданием, а Чонгук и Тэхён с раннего утра куда-то улизнули, - отвечает Сокджин и улыбается ему в ответ. И эта улыбка не только приветственная, но и благодарная. Хотя благодарить должен Чимин. И он когда-нибудь вернёт старшему этот долг. Обязательно. Юнги на него не смотрит, но Чимин решает не лезть. Делать хуже не собирается. И раз тот пытается справиться со своими демонами, пока не желая впутывать Чимина в это, он не будет настаивать. Потому забегает на кухню, хватает ломоть хлеба и кусок мяса. - Я к Тальке с Хосоком, - говорит он. - Не сидите дома, дедули, идите погуляйте! - Мало тебя в детстве пороли! - слышит он голос Сокджина, когда дверь за ним уже захлопнулась. А потом смех Юнги, от которого его мурашками прошибает сладкими вдоль позвоночника. Чимин улыбается, как дурак, пока бежит обратно в Рун. В объятия довольно пищащей Таль он ныряет дымчатым облачком в своём втором обличии. Просто чтобы никто не задавал вопросов, видя его счастливое лицо. Хосок, однако, чувствует, потому что ему положено. Он улыбается, качает головой, отбирает Чимина у девочки, прижимая к себе, и строго ворчит: - Вот получишь низкую оценку по письму, я Джину скажу, чтобы он тебя к нам на порог не пускал. Талька на это только недовольно морщится, но не верит Хосоку ни на йоту. Чимин тоже, к слову. Они все слишком любят эту девчушку, чтобы у кого-то повернулся язык просить Сокджина о подобном. - Потом дашь мне поиграть с Чимином столько, сколько захочу, - заявляет егоза в ультимативной форме. - Это ты уже у него спрашивай, если он не будет против, - улыбается Хосок. Чимин не против. Он урчит в руках друга маленьким моторчиком. - Случилось что-то хорошее, надеюсь, Чимин-и, - говорит тихо тот. - Будь таким счастливым всегда. А то даже моей способности не хватает, чтобы прогнать твою тоску. Чимин благодарно бодает лбом чужой подбородок и трется носом. Он знает, чего стоит Хосоку прогонять каждый раз тучи с неба. Знает, как непросто делать улыбку Юнги не такой натянутой, какой она бывает порой, когда действие хосоковой магии сходит на «нет» и весь груз воспоминаний снова начинает давить тому на плечи. Это только кажется, что ему легко, но на самом деле он проживает каждую чужую эмоцию как свою собственную, пока старается избавить их от всего гнетущего. Чимин очень ценит это. Чимин очень любит каждого из своей новой семьи и не хочет доставлять им проблем. Ему искренне жаль, когда не получается. Когда он кого-то заставляет переживать за себя. И такое случается достаточно часто. Наверное, потому что они просто небезразличны друг другу. Двоякое чувство... радость и сожаление мешаются в нём во что-то непонятное. Но Чимин знает, что для Хосока это не просто способность. Это дар, которым он дорожит. И выбор этот он каждый раз делает сам, когда приходит к кому-то, чтобы сделать легче. Ещё пара дней пролетает в привычном ритме. Небо над ними всё такое же ясное. А Юнги к Чимину всё ближе. Иногда он следит за ним неотрывно, пока Чимин тренируется. У младшего всё никак не выходит частичная трансформация. Тэхён шутит, что Чимину просто нравится в облике кота полностью и он не приемлет полутонов. Чонгук не понимает, зачем это вообще нужно, когда именно в облике кота весь смак, а Хосок и Намджун только ехидно улыбаются в сторонке. - Да ты просто не представляешь, как это мило будет выглядеть! - ворчит Сокджин. Чимин сомневается очень, потому что ему кажется, что это будет вообще кошмарное зрелище, но упрямства ему не занимать. Чимину хочется освоить эту частичную трансформацию. Но не выходит, и он обиженно фырчит, встряхивается весь. Его в процессе тренировки пару раз кидает из облика в облик, и он оказывается перед ребятам совсем обнажённым. Краснеет до корней волос, прикрываясь руками и переминаясь с ноги на ногу. Никто не смеётся, надо отдать должное, потому что понимают. Хотя улыбки сдержать ни у кого не получается. Только вот Юнги совсем не улыбается. Он смотрит так, что Чимина этим взглядом полосует, будто раскалённым железом по коже проводят. Чимина трясёт от этого пристального и темного на дне чужих глаз, в которые он по ошибке смотрит. И они не прерывают зрительного контакта до тех пор, пока Сокджин не накидывает на него кусок легкой ткани, которую захватил как раз на такой случай. Чимин вздрагивает и глаза отводит, благодарно улыбаясь колдуну. - Ну что, ещё раз или отдохнём? - спрашивает тот. - Да ты не особо напрягаешься, Джин, - смеётся Намджун. Тот ему язык показывает. - Ещё раз, - говорит Чимин. И всё равно ничего не получается, как он ни старается. В очередной раз превращение выходит полное, и дымчатый кот выглядывает из-под ткани, растерянно моргая. Сокджин ласково смеётся и подхватывает Чимина на руки. - На сегодня всё. Идёмте домой. Скоро ужин, а тебе, - тычок подушечкой пальца в прохладный нос, - надо отдохнуть. Спорить даже не думай. Чимин ворчит про себя, зная, что Сокджин его слышит. А потом смотрит украдкой на Юнги. Тот улыбается, хотя на них не смотрит. И от этой улыбки Чимину так хорошо, что он невольно начинает мурчать. Дома он приводит себя в порядок, принимает душ и успевает переодеться, чтобы отправиться помогать Сокджину с приготовлением ужина, но дверь в его комнату открывается резко и от внезапного, словно впервые прозвучавшего: - Чимин. Парень подскакивает, резко разворачивается и пятится к стене. - Юнги? - выдыхает изумлённо, пока старший так и стоит на пороге, смотря на него во все глаза. Имя непривычно царапает язык, приятно и сладко, словно карамелька. Юнги внезапно фыркает в сторону. - Сокджин был прав. Ты очаровательный кот, - говорит он и идёт к нему. У Чимина паника. Он успевает бросить быстрый взгляд на окно, поймать ошарашенное собственное отражение. Ушки. И усы. Надо же, для этого нужен был целый один Юнги и оставить их наедине. Чимин вздрагивает, когда пальцы старшего касаются его кошачьего уха. - Ты что-то хотел? - дрожащим и ломающимся голосом уточняет Чимин. - Да, - Юнги смотрит на него тем же самым темным взглядом, каким смотрел в лесу. - Извиниться. - За что? - голос понижается до шепота, потому что невероятно приятно, когда Юнги его так ласкает аккуратно. У Чимина ноги слабеют, и он глаза прикрывает. - За то, что в нашу первую встречу повел себя неправильно. - Ничего... Юнги вжимает Чимина собой в стену и кончиком носа ведёт по виску. Тому хочется скулить и обниматься крепко до немеющих рук, но он только цепляется за рубашку старшего, совсем растворяясь в этой долгожданной близости. - Знаю, что ты не злишься, но знаю так же, как тебе было больно... - Ты мог бы сказать это раньше, - проворчал Чимин, приоткрывая глаза. - Не будешь больше игнорировать меня? - Не буду. Идём? Юнги отстраняется так же резко, как оказался рядом. Чимина от этого долгим ознобом прошибает, потому что телу оказалось мало этого тесного и жаркого. Хотелось ещё. Чимин прикусил щёку изнутри, напоминая себе, что сейчас не имеет права настаивать. Юнги сделал первый шаг, но торопиться ни к чему. - Юнги... - Что? - тот оборачивается на пороге комнаты. - Я хочу, чтобы ты знал... я жду тебя, - Чимин смущённо глаза опустил. - И ты... ты можешь прийти ко мне в любой момент. Просто побыть рядом или поговорить. Если я, конечно, чем-то смогу тебе помочь. Юнги смотрит на него долго-долго, а потом возвращается, обнимая крепко, как ещё недавно хотелось самому Чимину. Он дышит тихо в плечо своего младшего, стискивает крепче, и Чимин руки поднимает, обнимая в ответ. Ладонями гладит чужую спину. - Спасибо, Чимин-и... - Это не то, за что ты должен меня благодарить, - бормочет он. Юнги совсем немного отстраняется, не разрывая объятий. Его взгляд такой теплый, наполнен такой нежностью, что Чимин кусает губы, чтобы не заплакать. - Я должен благодарить тебя каждый день за то, что ты просто есть... и за твоё ожидание. За твоё понимание. За то, что ты пришёл ко мне... - Чисто технически это ты ко мне... - заливаясь краской, снова бормочет Чимин. - Вредный кот, - смеётся Юнги, оглаживая ладонями низ его спины. Чимин понимает, что если у него был раньше хоть малейший шанс жить без Юнги, то теперь его не осталось совсем. И не то чтобы он шибко сильно из-за этого переживал. Чимин аккуратно касается ладонью чужой щеки и говорит тихо, но уверенно: - Каждая из этих благодарностей взаимна. И утыкается носом в чужую шею, закрывая глаза.