На следующее утро после ночи с Артемис Центральная башня Лайонесса
— Что скажешь? Эти символы… — Эта символика — язык Олимпийцев, тут начертано что-то вроде закрепительного заклятия, — Тесей щурился, читая про себя таинственные буквы на запястьях Иссея, — они выглядели как кандалы. — А линии? Они что означают? — Линии энергии — частая атрибутика богов и полубогов, привыкнешь к ним со временем, ничего особенного, — закончил Тесей, устраиваясь поудобнее на ближнем диване и разглядывая необычайно довольного Хёдо: — Ну и? Как оно? — Ты о чём? — мистер-лабиринт на секунду закатил глаза, подумав, что как-то вяленько Хёдо начал соображать после секса. — Как ночь? Я же знаю, для вас, людей, зов плоти — один из основных инстинктов, но ты, в конце концов, разделил ложе не с абы кем, а с богиней. И, каково это? — А тебе так интересно? — с хитрым прищуром Иссей улыбнулся. — Не подумай, я не извращенец — просто из чисто научного интереса, как представитель рода людского, расскажи, это действительно так клёво? Секс — это… — Тесей поколдовал руками, призвав собеседника продолжить, развить мысль. — Секс — это… прекрасно. Больше мне добавить нечего. Тесей разочарованно выдохнул, размышляя, как трудно порой понять обычных людей. Иссей разглядывал сначала запястья, изучая символику, которой его одарила богиня монстров, а затем начал ощупывать линии, тонкими полосами пролегающие под кожей рядом с венами. О предназначении и тех, и других новых атрибутов ему оставалось только гадать. Лабиринт заметил заинтересованность Хёдо, и потому вернулся к предыдущему обсуждению. — Она в тебе. — Что? — Исе отвлечённо перевёл взгляд на Тесея — Ты же чувствуешь, что внутри тебя что-то пылает. Это она. Я впервые сталкиваюсь с подобным феноменом: это биологическая свадьба, вы с ней стали одним целым, сохранив сознания. При этом она передала тебе обширную часть собственных способностей вместе с божественностью. Думаю, при желании ты сможешь встретить её в собственном сознании, или душе. Зависит от субъективности. Исе помолчал. При воспоминании об Артемис на душе разлилось необъятное тепло, вспышкой прошедшее по венам до самого горла. — Кстати, ты просил рассказывать о необычных снах, сегодня я опять встретил во сне человека, который звал меня. Это была моя подруга детства. — Хм, — Тесей призадумался, но ненадолго, почти сразу сказал: — Абстрагируйся. Сейчас все твои сны полностью управляемы тобой — постарайся осознать это во время сна и запретить подобные… просмотры будущего. — Почему? — Есть куча опасностей, связанных со сном и его влиянием на реальный мир. Чтобы ты понимал, как твои видения будущего могут влиять на реальный мир: представь, что ты проткнул штору ножом, а за ней кто-то стоял. В этом случае, твой сон — это нож, штора — иная материя, возможная реальность или нечто ещё более сложное, такое, как время, при таком раскладе ты можешь нечаянно стереть кого-нибудь из реальности или… сделать что-нибудь ещё хуже. — Это настолько опасно? — Весьма. Пока не научишься контролировать сновидение целиком, вплоть до самых мелких деталей, в такие вещи, как предсказание будущего, — лезть не следует. — Х-хорошо… Я не буду больше. — Вот и славно, — к Тесею снова вернулся его весёлый настрой: — С почином тебя. — Это ещё с каким? — ответил на улыбку улыбкой Хёдо. — Ты сам, без всякой моей помощи «одолел» богиню. — Скорее, завалил… — с ехидством заметил парень, а лабиринт прыснул в кулак. — Это что же… Я теперь не слабее них? — Ну, Артемис была четвёртой по силе в Лайонессе, а Иапет — третий, с двумя другими ты ещё познакомиться успеешь. — Хм, с Иапетом я бы расквитался. — Не сомневаюсь, — Тесей похлопал Иссея по плечу, подбадривая и поддерживая его затею. — Пойдём, отпразднуем, завтра начнётся новая Охота! Итак, Хёдо Иссей под чутким руководством мистера-лабиринта начал копить силу. Он не знал, во что это выльется, он не подозревал о грядущем, ибо больше не хотел заглядывать в будущее. Он решил, что просто хочет покинуть это место — с силой или без — он просто хотел выбраться. Впереди было ещё много времени. И много битв.Прошёл почти год с того момента, как Хёдо зашёл в лабиринт Центральная башня Лайонесса
Исе дышал натружено и размеренно, с каждым вздохом он будто бы выплёвывал кровь из лёгких, издавая булькающие звуки в последующие несколько секунд. Затем его тело расслаблялось, едва заметно вжималось в белые простыни, а лицо приобретало болезненный оттенок. Впрочем, через пару минут он сразу становился похож на обыкновенного спящего. Всё его тело покрыто болячками и затягивающимися ранами, но он по-прежнему не приходил в сознание, медленно, глубоко, больно вдыхая через ноздри жалящий воздух. Воздух наполнялся запахом хиганбана — этот жалящий запах был любимым для Исе, Тесей оставил цветы здесь в надежде, что это поможет Иссею побыстрее поправиться: довольно забавно, как за год товарищества и дружбы эти двое повлияли друг на друга — лабиринт стал проявлять человечность, а школьник стал опытнее и мудрее в большинстве вещей. Наконец, болезненный цвет лица спал, а затем пропали раны, утёкшие как вода, сделав усилие, парень осел на кровати, выплёвывая изо рта комок крови прямо на белые простыни — и сжимая мышцы диафрагмы до дикой боли, зато вслед за этим движением последовало облегчение, Хёдо упал обратно на своё место с напряжением разглядывая округу. Потом его рассудок более-менее охладился, и он осознал, что находится дома. — Тесей? — позвал Хёдо, но ответа не последовало, и тогда мальчишка снова присел на кровати, оглядел комнату в поисках одежды, обнаружил её и быстро собрался. Белая, толстая рубаха, созданная специально для Иссея, старые школьные джинсы, склёпанные на новый лад, и Эгометр снова оказались у владельца. Выпрямившись, Исе расправил плечи и потянул затёкшие конечности, после чего направился искать мистера-лабиринта, который обнаружил себя на балконе… где переделывал перевёрнутый до последнего камня Лайонесс: всё было в разрухе — земля разворочена взрывами, а растительность сожжена, вряд ли в таком хаосе осталась ещё хоть какая-то живность. — Ну, хотя бы Ладона мы победили, — Исе поравнялся с Тесеем. — Уже проснулся? — улыбнулся парень, — Живчик ты редкостный, конечно. Если бы эту победу над драконоподобным титаном видело человечество, тебя бы воспевали как героя и даже бога. — Важно, не что о тебе говорят, верно? Ты сам говорил: «из памяти других сотрётся многое, а иное и вовсе не узнается, зато ты — будешь помнить всегда, что, зачем и когда ты сделал». — Ага. Ты ещё помнишь мои уроки, это радует, — хмыкнув себе под нос, Тесей как-то печально вздохнул, но продолжил держать улыбку. — Техника водной богини помогла тебе восстановиться? — Только благодаря ей и не помер, как хорошо, что во сне могу использовать свои силы. До самого вечера Тесей занимался восстановлением лабиринта, а потом указал далеко на восток, где у края скал, на границе лабиринта высился обелиск из красного металла. Туда они ещё не ходили, да и мистер-лабиринт никогда не рассказывал, что там такое, на окраине. — Это выход, Исе. Не было надобности про него рассказывать, ты же ведь всё равно пока не собирался уходить, а теперь — время пришло, — кажется, Иссей понял причину грусти существа, которому это чувство в принципе не должно быть ведомо. — Ты поэтому такой расстроенный, мой артистичный друг? — криво усмехнулся Исе. — Это побочное, от знакомства с тобой, — рассмеялся Тесей. — Поменьше переживай, когда я выберусь с твоей копией на поверхность, то обязательно активирую её, и мы снова… — Лишь бы моя копия досталась достойному человеку, — как-то философски, в задумчивости выдал лабиринт. — Ох, поверь, у меня уже есть на примете один парень, я думаю, вы с ним идеально споётесь. — Да? — заинтересованно произнёс Тесей, делая детское, удивлённое лицо: — А он весёлый? Думаешь, он будет не против такого соседа, как я? — Ооо, он довольно-таки весёлый, а что касается соседства — без его согласия я тебя к нему не подсажу! — подмигнул лабиринту Хёдо, и направился обратно в комнату, где их уже ожидал накрытый стол. — Выпить хочешь? — Ты же не пьёшь, Исе? — А я малинового соку хлебну, — раздался в ответ смех школьника. Сегодняшним вечером они просто сидели, болтали ни о чём и вместе смотрели на звёзды искусственного неба, дивясь их необычайной красоте и яркости. На следующее утро Иссей не сразу смог обнаружить своего друга в развалке комнат центральной башни. Он обнаружился в самой тёмной и неизведанной Хёдо комнате: мрак этой комнатки будто бы был живым, а единственным источником света тут являлся небольшой пьедестал, возле которого и стоял Тесей. Перед тем как войти Исе заметил, что весь свет останавливается прямо возле дверного косяка, будто неведомая сила не давала ему пройти внутрь. — Тесей? — мягко позвал его друг, выждал несколько секунд, а потом снова: — Тесей? Лабиринт, прибывавший в задумчивости, внезапно снял с пьедестала небольшой шарик иссиня-чёрного цвета и повернулся к Хёдо, подзывая за собой. Они снова вышли на балкон. — Сегодня… знаменательный день. — Потому что я выйду на поверхность? — школьник улыбнулся, разглядывая такую манящую, и родную, даль. — Не только… ровно год назад, в этот же день… Ты зашёл в лабиринт. Ты оказался здесь, ты встретил Иапета, ты чуть не был им сожран и… Мы стали компаньонами, — весёлость, смешанная с ностальгией, напали на мистера-лабиринта. — … И правда… Уже столько времени минуло… — Иссей задумался, а Тесей просто замолчал. И тут они оба выдали. — Но и сделали мы немало, — а потом они прыснули со смеху. Тесей ожидаемо смотрел на парня с дружеской теплотой, покручивая в руках тот самый шарик то ли из металла, то ли из стекла. — Это… — он, наконец, передал его Хёдо в руки, — Центр лабиринта, считай этот шарик нервной системой всего вокруг. Именно благодаря ему всё тут функционировало как следует, именно благодаря ему развивался и рос, если можно так выразиться, Я. — И его я должен буду пронести? — Да, внутри него осколок великой Бездны, то, что давало мне бесконечные запасы маны. Я модифицировал его, теперь в нём копия моего разума с воспоминаниями о нашей дружбе и всём, что тут произошло здесь. Когда найдёшь… достойного кандидата и передашь ему шар, он должен будет разбить его и осколки должны пронзить его кожу, тогда шар впитается, и мы сольёмся в симбиозе, — на пару секунд Тесей призадумался, а потом с улыбкой закончил: — Можешь передать этому сердобольному человеку, что я не сожру его. — Хорошо… Я собираюсь, — Хёдо отправился в свою комнату за вещами, но Тесей его опередил, крикнув. — Я уже собрал все твои вещи. Нам нужно спешить к выходу, скоро лабиринт лишится магии, а вместе с ней волшебной защиты снаружи — и ты сможешь разрушить. И ещё… Это тело скоро исчезнет, превратится в бесполезный набор атомов. На этой ноте лабиринт и школьник застопорились, задумчиво рассматривая друг друга. А затем отправились в путь. Эгометр больше не работал. Магия пропала, поэтому добираться до обелиска, рядом с которым располагался выход, им предстояло самостоятельно. Тишину их путешествия нарушил Хёдо. — По поводу разрушения лабиринта — я придумал кое-что на этот счёт, думаю, ты сможешь мною гордиться, когда выберемся на поверхность. — Хорошо, — с очередной улыбкой заметил Тесей, — пусть это останется сюрпризом. Обелиск располагался на небольшом утёсе, но до того, как они туда забрались, парень и не представлял, насколько же он огромный. Перед тем, как прибыть туда, Иссей любовно осматривался по сторонам: этот лабиринт, пусть и был устрашающ, но действительно стал ему родным — почти домом. А Тесей… Если не отцом, то братом точно. Лайонесс молчал, будто провожал собственного сына в новое, ещё более эпическое путешествие. Лайонесс молчал, потому что в нём больше не обитало монстров и богов, а гробницы с древними секретами теперь пустовали, превратившись в обыкновенный, забытый камень, даже животных и птиц больше не представлялось возможным отыскать. Лайонесс молчал, в последний раз озаряя своё чадо солнцем и лаская его ноги изумрудной травой. Когда отвесная скала была преодолена, перед ними открылась круглая площадь, вымощенная брусчаткой вокруг обелиска. Брусчатка также огненно-красной, но помимо всего прочего Иссей поймал себя на мысли, что уж больно знакомым был запах. Он принюхался. Кровь?.. — Иссей, послушай меня сейчас очень внимательно. — Я слушаю. Перед ними появилось существо в белой, металлической, почти сияющей броне. Металл образовывал своими соединениями подобие костей у скелета: на туловище были видны белые металлические «рёбра», пальцы рук чётко делились на фаланги, заострённые на конце, — и только маска на лице были не скелетоподобной, это было цельное «покрывало» из белого листа металла, в котором были прорези для глаз. Существо в костюме двигалось быстро, хотя костюм казался тяжёлым на вид — или костюм был лёгким на вид, но очень неудобным? — монстр или бог, кто бы это ни был, не проявлял в отношении Иссея и Тесея агрессии. — Помнишь, я рассказывал тебе, что в Лайонессе счётная система монстров и богов? Я ещё тебе тогда сказал, что Артемис была четвёртой по силе в лабиринте, а потом упоминал, что Иапет был третьим. Ладон, тот дракон-титан земли, которого ты побил, был вторым… Но это… Этот бог тебе не по зубам, пацан… — внезапно серьёзно и очень взволнованно сказал хозяин лабиринта. — Кто он? — только и спросил Иссей, завороженно разглядывая существо, которое аналогично изучало его. — Танатос, — помедлив, Тесей договорил: — Бог смерти, неубиваемый и самый опасный во всём греческом пантеоне. — Я смогу. — Нет, не сможешь, Танатос не просто первый по силе в Лайонессе, он — второй по силе из числа всех богов, которые заперты во всех семи лабиринтах, Иссей! Это совершенно иной уровень, которого ты ещё не достиг! — Но ведь должен быть способ его победить? — Хёдо повернулся и вопросительно оглядел Тесея. — Единственный способ пройти к выходу — не сражаться с ним. Он реагирует на агрессию — агрессией, как думаешь, почему площадь усеяна кровью?! — слова Тесея не убедили Хёдо, и он твёрдо вознамерился победить последнего бога-стража лабиринта. — Послушай меня, Исе, брось эту затею, ты умрёшь, если попытаешься сотворить подобное! Танатос останется в лабиринте и сдохнет при его обрушении. — А если нет? — внезапно выдал Исе вопрос, от которого Тесей замолчал. Танатос — бог смерти, существо, которое почти невозможно убить… Что, если и целого лабиринта не хватит для его убийства? Что, если он выживет и начнёт творить всё, что вздумается после того, как его тюрьма падёт? Танатос реагирует на агрессию? На агрессию без разницы какого рода? Тогда весь мир окажется в жопе. — ИССЕЙ! — крикнул мистер-лабиринт, и почувствовал, как слабеет, его тело медленно бледнеет, почти что становится прозрачным. Хёдо ринулся на Танатоса… Нет, Тесей не верит, что Хёдо проиграет, просто потому что все монстры и боги лабиринта пали именно от рук этого парня. Но… Как Иссей вырвет эту непростую победу? Шансы не равны, ведь Танатос в одиночку со своей силой смог бы зачистить и два лабиринта. Способность Гермеса: Контроль Времени! Мгновенная активация Не успел Иссей произвести активацию, как зашептал слова дополнительного заклятья: — Великий Бог-Обманщик, Чью Силу Я Использую, Дай Мне Свою Хитрость и Божественную Удаль! — попеременно с произношением заклятья, когда время замедлилось, и всё вокруг, включая Танатоса и Тесея, двигалось медленнее вздохов самого заклинателя, Исе крутил череп на перстне Сета вокруг оси — после десятого оборота он активировал технику водной богини и принялся наносить богу смерти быстрые и весьма сокрушительные удары по торсу. Левую руку Иссея охватили древнеегипетские символы, что пылали при каждом ударе всё сильнее и оставляли следы воспламенения на на броне бога смерти. «… Тьма уничтожит тебя…» Иссей всё отчётливее слышал этот голос, ощущая, как под кожей селится страх, а вместе с тем в мозгу мелькают мысли неуверенности. «… Я уничтожу тебя… Твоя душа уже принадлежит мне…» «… И я с удовольствием сожру её… Не оставив тебе ни шанса…» — Это ты говоришь, да, Танатос? — и кулак Иссея был перехвачен всего лишь одним движением, погасившим весь пыл атаки. — Разве смерть должна быть такой? «… Ты имеешь ввиду совершенно другую смерть, Хёдо Иссей…» «… Я не добренькая смерть, лишь забирающая душу… Я — истинная Смерть… Что уничтожает человека… Я бог смерти…» — ИССЕЙ! Какие бы удары ты не нанёс ему, все они будут блокированы его бронёй, она абсолютно непробиваема! — прокричал слабеющим голосом Тесей. «… Понимаешь, Хёдо Иссей?.. Тебе следовало уйти своей дорогой… Я бы тебя не тронул… Но твоя глупость… Не исчезнет даже со смертью твоего отца…» Мгновенно лицо Хёдо запылало, и он оттолкнулся ногой от груди бога смерти, перевернулся в воздухе и, вдохнув поглубже, оттеснил Танатоса к границе круговой площади мощным потоком ветра. Эта способность досталась ему от бога ветров Эола. Мальчишка завис в воздухе, раздумывая, как же ему атаковать дальше, потому что теперь возможности просто слинять уже нет. Чёртова глупость, Танатос был прав… Способность дракона Ладона: Пламя, Охватывающее Сад Гесперид Из тела Иссея ринулись в разные стороны лучи пламени, Хёдо тут же искривил их направления и обратил всю их мощь на Танатоса — именно этими лучами сам Ладон недавно переворотил весь Лайонесс в попытке убить парня. «… Слабенько для бога с твоим уровнем сил…» «… Может… мне предупреждать тебя, когда я буду тебя атаковать?..» Даже с мгновенной реакцией Исе, он не сразу заметил, что Танатос пропал со своего места и оказался прямо у него над головой. В руках бога смерти оказался меч, которым он тут же ударил наотмашь, вальяжно — как будто просто взмахивал рукой, но удар оказался таким сильным, что у Хёдо подогнулись колени. Чтобы не упасть, Иссей сделал кувырок в сторону. — ИССЕЙ! — в очередной крикнул Тесей, но теперь уже совсем слабо, почти безвольно, став наполовину прозрачным, точно призрак. — ОН ПОВСЮДУ! Копии Танатоса оказалась разбросаны по всему полю боя, они атаковали самостоятельно, и не менее жёстко, чем их создатель. Один из клонов снял маску с лица, под ней оказалось лицо отца Исе. Хёдо замер, безвольно опустив руки. — Ты погибнешь здесь из-за дикого желания стать достойным отца, — произнесла эта фигура, и Иссей как будто расслабился, его тело налилось силой, а лицо украсилось улыбкой. — Не попал. — Что? — произнесла копия Танатоса с лицом отца Хёдо, и исчезла. А затем испарились испарились и остальные подделки. «… Как ты сотворил подобное?..» — Ты используешь души из царства мёртвых для создания реалистичных иллюзий, — школьник приподнял правую руку, облачённую в чёрную перчатку: металл разогревался и приобретал оранжевый цвет. — Но не ты один был богом смерти, и уж не ты один — повелеваешь душами. «… Ясно…» «… Будет веселее, чем с остальными идиотами…» Рука Танатоса угрожающе потянулась в сторону кровавого обелиска, Тесей, совершенно ослабший, мог только с дикой тревогой наблюдать, как кровавые камень в полсотни метров высотой приобретает бледно-зелёный оттенок. Он не в силах был предупредить своего друга о грозившей смертельной опасности. «… Смерти подобие… лишь неидеальная скульптура… Не бог смерти тот, кто лишь подражает… Есть только одна истинна смерть мира людского — и это Я…» В такт пыланию обелиска бледно-зелёным пламенем окрасился и меч Танатоса, а внешность Иссея принялась меняться, сделав волосы пылающими серебром. Бог смерти простым движением кисти указал на Хёдо, и обелиск, переведя энергию в свой самый верхний угол, выпустил в сторону парня ослепительный луч, сродне тому пламени, которое сам парень выпускал в лицо оппонента. Хёдо применил ловкость — и только чудо его спасло, ведь там, куда попадал луч, больше ничего не оставалось. И только ловкость позволяла парню уворачиваться от взмахов меча Танатоса. Исе казалось, что он начал понимать главную опасность этого пламени. Оно… «… Убивает окончательно… Не только твоё тело, но и твоя душа умрут мгновенно… Без лишней боли и страданий… А теперь — ГОРИ…» — ХЕР ТЕБЕ! Иссей отскочил и, оттолкнувшись от земли, ухитрился извернуться так, что его подошвы встретились с маской бога смерти, Танатоса отбросило, а Хёдо принялся прямо в воздухе уворачиваться от луча обелиска. У школьника появилась идея сдержать натиск луча перчаткой Анубиса, и он попытался — она, действительно, не разлетелась при первом же касании луча, вот только таким образом Иссей остался открыт для удара своего главного противника. И Танатос не потерял время даром, он тут же подскочил к Хёдо, целясь концом меча ему в голову. Но Хёдо резко поменял расположение перчатки, исказил луч, и бледно-зелёное пламя, отразившись от перчатки Анубиса, волной врезалось в броню Танатоса… Их обоих отбросило… Иссей приподнялся с колена, но понял, что правая рука плохо его слушается: он не ощущал мизинца и половинки безымянного пальцев. «… Хм… Ты меня удивил… Но, как я вижу, даже перчатка богохульного бога не спасает от моего праведного луча…» Иссей встал в полный рост, оглядывая Танатоса, костюм которого… тоже обуглился… Теперь пришла пора улыбаться Хёдо. Потому что у него возник план… Иссей повторно активировал замедление времени, а сам кинулся в сторону, к месту, где сейчас рассыпалось тело Тесея — рядом с ним лежала его сумка, в которой была нужна ему вещица — та коробочка с бытовыми заклятиями Лестера Монтгомери. «… Эта коробка — набор заклятий на все случаи жизни… В символы я залил достаточное количество магии…» Даже бог смерти не мог побороть силу времени, поэтому он двигался очень медленно, достаточно, чтобы Иссей смог исполнить всё, что замыслил. Перчаткой бога смерти Хёдо призвал огромное количество душ, которые умерли в этом лабиринте, и построил по кругу от Танатоса. «… Что… ты… задумал?.. Глупец…» — Ты как ребус, бог смерти, твоя собственная смерть — это лишь вопрос твоей разгадки. И первое в моём плане — ты не видишь обычный мир, ты видишь только души живых существ, которых можно убить. Живые они или мёртвы, тебе без разницы, но если душ много, то среди них меня ты не отыщешь. Танатос молчал, а Исе, тем временем, что-то колдовал над коробочкой заклятий: символы, которые были начертаны Лестером, менялись, перестраивались, создавали что-то новое. А Иссей шептал: — Богиня-Гея, Мать Всего Живого, Будь Благосклонна Ко Мне, Позволь Изменить Судьбу, Позволь Сделать Невозможное, — символы снова выстроились на поверхности коробочки, но уже в другом порядке, и их огонь сменился с синего на оранжевый. И Хёдо, используя нечеловеческую силу Ладона, метнул коробку прямо в Танатоса. Замедление времени спало. Души накинулись на бога смерти, ударяя его, но не причиняя вреда, они падали и умирали. Коробка с символами ударилась о бога смерти и упала на землю. Танатос издал смешок и приказал лучу атаковать Хёдо. В эту секунду магия на коробке сработала, и бог смерти принял облик своего противника, опешив на несколько секунд. Иссей улыбнулся. А затем принял облик Танатоса. — Считай, это дзюцу подмены! И Танатоса пронзило его же лучом, обелиск попал в цель… А Хёдо в облике бога смерти немедленно оказался возле последнего стража Лайонесса, взял его всё ещё пылавший клинок и вонзил тому в голову. Под предсмертный хрип Исе услышал только… — Гииипнооос… Танатос умер, обратившись в прах прямо в броне, а сама броня и меч превратились в кольцо — как все артефакты, которые использовал Хёдо до этого. Выдохнув, Исе подошёл к уже совсем распавшемуся телу своего друга и забрал мешок… — Я обещаю тебе… Я найду… Я уже нашёл достойного человека, в конце концов, именно он помог мне только что победить! Иссей бросился через остаток лесных насаждений к маленькой пещерке, которая всё это время и была единственным выходом из Лайонесса. Перед тем, как покинуть лабиринт, Хёдо ещё раз бросил взгляд на место, где он возмужал: он увядает, он скоро умрёт.Некоторое время спустя Рядом с выходом из лабиринта мифов
Ровно год прошёл с момента, как одного школьника заслали на экзамен в одно из самых опасных мест в мире. За это время Лестер переругался с большинством других магов, найдя поддержку лишь у небольшой группки людей, которые разделяли его взгляды. За это время Лестер приходил сюда, к этому выходу почти ежедневно, в тайне надеясь, что этот пацан вот-вот выйдет. Но время шло, и надежды таяли. Таяли, как прошлогодний снег. Таяли — как увядали цветы, как увядали те старички из Избранных магов. Ох, Ленни надеялся однажды, что сможет всех их подвесить за причинное место, заставив испытать самые страшные муки. Он во многом не был согласен с этими консерваторами, но это — стало последней каплей. — Вот ты где, я уже было думала, что потеряла тебя… — Клаудия, я же просил Карло задержать тебя на празднике, зачем ты пришла? — мужчина говорил это, отчаянно ища спички и зажёвывая сигарету губами, дабы она не выпала. Через секунду девушка поднесла к его губам маленький огонёк, который зажгла пальцами. — Прости, я не хотела нарушать твоё уединение, в конце концов, ты всё ещё чувствуешь вину перед этим ребёнком, — девушка сказала это с интонацией психиатра, а это мужчина не любил ещё больше, чем всё остальное в мире, что вызывало подобную ненависть. Сначала он молчал, но потом всё-таки выдавил из себя извинения. — Я тут цветов купила. Может, поставим, и пускай его дух упокоится с миром. — Его — может быть, мой — нет, в конце концов, я никогда не забуду глаза его матери, смотревшей на меня с самым глубоким отчаянием, которое только возможно, Клаудия. Я… — девушка схватила мужчину за шею и, наклонив к себе, поцеловала в щёку. — Я знаю. Давай, в этой корзинке чёрные розы и хризантемы, вот, — и девушка, сразу же занялась делом, пока Ленни стоял в прострации, даже не думая выходить из состояния шока. — ВОТ! Помолись за него. И девушка всучила в руки мага церковную свечу. Дальше всё прошло молча, каждый помолился за его душу по-своему, они поставили две свечи рядом с корзинкой цветов, потом Ленни встал на одной колено перед цветами и… положил рядом с этой корзинкой пачку собственных сигарет. — Я столького не успел тебе сказать, парень. Ты дурак, что согласился на это, не решившись прожить простецкую жизнь в своей солнечной Японии, но, знаешь, я завидую твоей храбрости. Не знаю, как у вас в вашей вере с перерождениями, но я буду молиться, что любые боги мира станут благосклонны к твоей душе. Прощай, Иссей Хёдо… Ленни принялся догонять Клаудию, что не спеша ушла назад, на день рождения одного их общего друга. Перед тем, как уйти за ворота, Монтгомери что-то услышал… Топот?.. Краем глаза он поймал какое-то мельтешение у выхода из лабиринта. — … Нет! Этого просто не может не быть… — счастливо пробормотал он, вглядываясь в очертания человека, который вальяжной походкой преодолевал последние метры перед выходом из Лайонесса… Мальчик затормозил недалеко от входа, сделал какой-то символ пальцами, и рука его запылала магическим синим кругом. Воздух наполнился гигантским количеством магии. За синим магическим кругом на конце ладони парня появился жёлтый, ещё более огромный. Он направил руку прямо на вершину горы минотавра, сделав пальцы пистолетом и… Гигантская молния пронзила небеса, а вместе с ними и всю гору, воздух наполнился озоном, а ещё гарью и магией. Лестер шокировано смотрел на Иссея, потом переглянулся с появившейся рядом Клаудией. — Так… Я думаю, вы хотите переговорить со мной, Лестер Монтгомери-сан, — и Исе поклонился магу с искренним уважением.Конец предыстории