Семья.

      Катастрофа случилась совершенно неожиданно. Огромное количество разнокалиберных титанов, от двух до десяти метров, разной характеристики, напали на стену. На первый взгляд не организованная атака не казалась такой массивной и серьёзной, но, когда начали крошиться стены, власти забили тревогу.       Мало того, что весь разведывательный корпус тронулся с места, так к контратаке подключилась и военная полиция. Смит, в несвойственной ему манере, ругался до хрипоты. Он не понимал необходимости невинных жертв из совершенно не подготовленных солдат, которые и титанов-то в глаза никогда не видели. Ханджи по возможности пыталась обновить давно уже забытые навыки и знания, а также основы ведения боя перед медленно, но верно понимающих ужас предстоящих действий солдат. Мне же пришлось координировать движения разведчиков, стараясь не думать об одной светловолосой малявке, пока блики от её лезвий были видны.       Обмякшие от тихой и спокойной жизни за сенами солдаты военной полиции становились легкодоступным кормом для гигантов. Приторно сладкий запах крови подкатывал к горлу комом. Хруст костей, рёв титанов и крики бьющихся в агонии людей закладывали уши.       Бой длился с самого утра, а сейчас на небе начали загораться первые звёзды. Руки дрожали от тяжести сменных клинков. Икроножные мышцы казались налитые свинцом, и были почти не способны пружинисто отталкиваться. Спина отваливалась от тяжести обмундирования и постоянных рывков. Глаза слипались.       Не знаю, как у других, но у меня мысли разбегались в разные стороны, оставляя череп наполненный тяжёлой пустотой. Думать совершенно не хотелось. Единственный плюс этой картины состоял в том, что толпа титанов потихоньку начала редеть. Почти не заметно, но это уже было на равне с глотком свежего воздуха. Открылось второе дыхание.       Полиция уже атаковала наравне с нашими солдатами, а так как они пришли на пару часов позже нас, Смит дал команду оставшимся разведчикам сделать передышку на час. Еле передвигающиеся от усталости, в дымящемся от крови титанов обмундировании, разведка слаженно рухнула на поверхность стен, проваливаясь в беспокойный сон.       Последнее, что я увидел пред тем, как отрубиться, это спутанные грязные платиновые пряди Ранды, что прижалась ко мне.       После подъёма, оставшимися силами мы слажено провели последнюю победную атаку.              С того дня о титанах забыл мир. Пару лет ещё только разведка выезжала за стены, проверяя всё новые и новые земли, до конца не веря, но безумно надеясь в такую желанную жизнь без титанов. Потом свои ворота открыли стены и для простых граждан.       Люди начали жить с абсолютной уверенностью в завтрашнем дне. Взрослые без страха провожали солдат на службу, а детей больше не пугали жуткими историями. Титаны были повержены полностью. Города потихоньку отстраивались заново, а столица сверкала красотой и жизнью пуще прежнего.       На одной из центральных улиц я брезгливо и нервно передёрнул плечами. Резкое движение заставило всколыхнуться зефирно-жилейному высшему обществу, и горожане, итак стараясь обходить слишком мрачного военного, теперь переходили на другую сторону улицы и начинали перешёптываться.       Я, один из лучших воинов человечества, намного спокойнее себя чувствовал в родном разведывательном корпусе, чем на этой, кишащей по большей части лицемерами, улице.       Но вдруг, доносящиеся сквозь всеобщий гул знакомые голоса, заставили меня просветлеть лицом и перейти на крадущейся шаг.       - Так ты согласна? – с надеждой и радостью переспросил мужской голос, в котором я узнал Армина.       - Тебе уши прочистить или ты ещё раз это уточнишь? – беззлобно ответила Ранда.       Мне стало любопытно, на что это моя девочка согласилась.        - Нет, спасибо. Просто стараюсь как можно дальше оттянуть время разговора с полковником.       О как. Становится всё интереснее и интереснее.       - Ну ничего, крепись.       Ранда хлопнула молодого человека по плечу рукой, на безымянном пальце которой блестнуло кольцо.       Армин же мученически вздохнул.       Ну, главный картограф всего корпуса, у тебя будут большие проблемы. Ибо заслужить руку и сердце моей дочери, а также моё благословение – это надо постараться.        Не то, чтобы я был против... Но не отказывать же себе в таком удовольствии!