Половое Воспитание

В конце концов ему пришлось принять это. Это было нелегко. Но перед глазами было достаточно примеров, чтобы примириться со своими чувствами и позывами плоти. Те же Нельяфинвэ и Финдекано, и принцы Финвионы, и все та же неусидчивая троица Феанорионов, флиртующая со всеми напропалую. С удивлением обнаружив, что всякая обида на буйных феанорингов, однажды смутивших его своим бестактным поведением до глубины души, прошла вместе с хандрой, Финдарато перестал вспоминать былое и относился к ним так же, как и до того коварного случая. С принцем Феанаро же Арафинвион предпочитал лишний раз не видеться и не встречаться взглядом, что, в прочем, было и не сложно, ведь тот и не искал его общества. Все было ровно так, как если бы всего этого недоразумения и не случалось. Разве что блондин иногда спиной чувствовал внимательный взгляд, известно чей, и списывал все это на беспокойство Куруфинвэ о том, чтобы их маленькая тайна не стала общеизвестной. Говорить кому-то о произошедшем на кухне Финдарато не собирался. Даже отцу. Тем более – отцу. Сознавать, что в тот день он был лишь заменой Арафинвэ, было самую малость болезненно. Инголдо становилось душно каждый раз, как вспоминались уверенные касания широких ладоней, бесстыдно проходившихся по его телу. Рядом с умелым и уверенным в себе партнером было спокойно, но Финдарато отлично понимал, что все эти прикосновения и интонации предназначались не ему. Их близость – не более, чем случайность. И ждать большего не приходилось. Он присматривался к окружавшим его эльдар. Без прежнего смущения и томных мыслей, просто наблюдал, пытаясь отыскать в себе симпатию. Особую симпатию, потому как мягкая душа лежала дружеским участием почти ко всем, с кем ему приходилось быть знакомым. Заочно или лично. И выходило так, что ничего подобного он не ощущал. И чувствовал себя немного одиноко. - Снова грустишь в стороне? – мелодичный голос выдернул его из раздумий и тяжких мыслей, и Финдарато вскинул голову на его обладателя. Тот уже успел устроиться рядом с ним на широкой скамье и стянуть с ближайшего стола пару фруктов. Это был очередной праздник, которых в этой колыбели мира было достаточно. Самая яркая и пышная его часть уже минула, и большинство разбрелось кто куда, любуясь смешанным светом Древ и отдыхая в спокойствии и милой душе компании. Инголдо же остался за одним из длинных столов, уже полупустых, с остатками еды и пустыми бутылками из-под хмельных напитков. Ему было уютно и здесь, в этой чарующей тишине, лишь иногда развеваемой проходящими мимо эльдар, под этим светлым небом и дивным чистым воздухом. Все равно нет никакой разницы где быть. Золотые косы переливались в изменчивом свете древ, ярко сияли среди общей темной копны густых волос. Фингон смотрел весело и задорно, успел где-то раздобыть добротный нож (Финрод подозревал, что это его собственный и он просто таскал его в голенище сапог) и разрезал им спелое круглое яблоко ровно пополам, протянув одну часть арфингу. Блондин отказываться не стал и принял угощение, задумчиво повертев его в пальцах прежде чем укусить. Сочный фрукт громко хрустнул и потек соком по губам. Артафинде смутился и вытер его подушечкой пальца, вновь обращая взгляд на неожиданного собеседника. Им было не о чем особо говорить, они едва общались и редко искали общества друг друга, и потому они молчали, лишь яблоко хрустело от укусов. Блондин гадал, почему Финдекано сейчас здесь, рядом с ним, не рядом с Нельяфинвэ. Задумчиво скользил взглядом по чертам его лица, отрешенно продолжая есть. Нолфинг честно терпел почти минуту, потом смешливо фыркнул и поймал взгляд младшего, вопросительно приподнимая бровь. Финдарато подавился кусочком фрукта, закашлявшись. Ситуация становилась все более неловкой, и арфинг решил, что дальше все равно некуда, поэтому осмелился на тихий вопрос: - Не сочти мое любопытство за дерзость или насмешку, оно искреннее, и я не хочу обидеть тебя этим вопросом. Но все же, вы с Нельо близки и… - смелость внезапно оставила Артафинде, и он умолк, но деваться было уже некуда и фразу следовало закончить, даже если очень хотелось вскочить со скамьи и скрыться из виду, - почему он? Как ты понял, что именно он? С трудом заставив себя посмотреть в глаза втородомцу, Финдарато с удивлением обнаружил, что тот смущенно краснеет и губы его удивленно приоткрыты и влажно блестят. Между ними снова висела неловкая тишина, и бледная кожа обоих старших сыновей двух Домов нолдор покрылась пятнами румянца. Финдекано отошел спустя минуты, покрутил в пальцах рукоять ножа, задумавшись над неожиданным вопросом, и так же тихо, как ранее вопрошал арфинг, уточнил: - Почему ты об этом спрашиваешь? - Я просто… запутался в своих чувствах и боюсь упустить что-нибудь важное. Не знаю, как понять, кто… Как отличить искреннюю симпатию от простого влечения, - Финрод сложил ладони на коленях и сжал пальцами ткань туники, но взгляда не отводил. Фингон, удовлетворенный пояснением, успокоился и погладил легким прикосновением младшего по плечу, коротко улыбнувшись. Оперся одной ладонью на край скамьи между своих расставленных в сторону колен, немного поддался вперед, склоняя голову на бок, глядя уже не удивленно и не стыдливо, но лукаво: - Ты влюбился? - Я не знаю, - Финдарато дернул плечом, - Скорее, наоборот. Хочу понять, почему сердце так равнодушно и не признает ни в ком кого-нибудь…. - Особенного? – понятливо подсказал нолфинг, мягко улыбаясь, - Может, еще не время или не место, и тебе следует просто набраться терпения. Однажды поймешь, что и все вроде бы на своих местах, но принадлежать и называть своим хочется только кого-то одного. О, наконец-то, - взгляд Финдекано внезапно метнулся в сторону, и он поспешно поднялся, двинувшись арфингу за спину. Инголдо обернулся вслед за ним, взгляд сразу же различил рыжую копну волос и высокую статную фигуру самого старшего из феанорингов. Бледные губы окрасила понимающая улыбка и он весело прищурился, наблюдая за этой парочкой. Нолофинвион обернулся к нему по пути, махнув рукой на прощание, и обхватив пальцами кисть нетерпеливо дожидающегося его Нельяфинвэ, потянул того прочь с площади. Майтимо сдержано кивнул старшему сыну Арафинвэ и тоже переключил внимание на партнера. Финдарато не мог их за это винить, только весело фыркнул, начиная догадываться, что Фингон просто ждал Феанориона, который, очевидно, пытался избавиться от компании семьи, чтобы вернуться к возлюбленному. Это было не обидно, даже забавно, ведь каждый раз, когда Финдарато замечал эти их «тайные» встречи и знаки, он вспоминал слова Феанора. И в который раз удивлялся тому, что тот, зная обо всем, терпеливо молчит. Уж не потому ли, что сам проводит время с Нолофинвэ? Как же сложно с этими отношениями, - Инголдо мог только трагично вздохнуть и потянуться за новым яблоком. Праздник тек совсем медленно и лениво. Или время обходит стороной лишь его, одиноко укрытого в тенях. Финрод забрал с собой начатую бутыль вина и перебрался под полог древесных крон, скрываясь с глаз, уходя в даль от шумных разговоров. Серебряный свет Телпериона окрашивал мир в мягкие краски, размывая четкие формы, а тропа неожиданно вывела его к берегу небольшого пруда, тихого и пустого в такое время. Было удивительно, что место не было занято никем прочим, и в то же время радостно, что он сам может остаться здесь и насладиться видом. Видом того, как свет оседал на зеркальной глади воды, как та впитывала его и начинала светиться сама. Отпив из прихваченной бутыли прямо с горла, не стесняясь никого, ибо никого и не было, Арафинвион устроился прямо на траве, так близко к берегу, что вытяни он ноги – и ступни погрузятся в прохладную воду, встревожив ее ровную поверхность. Оставив вино рядом, эльф откинулся на отставленные за спину руки и запрокинул лицо к небу, несколько минут умиротворенно вдыхая свежий воздух, наслаждаясь легкой прохладой и светом Древа. На душе стало так хорошо, что захотелось как-то выплеснуть чувства. В голове сами собой только что рожденные строки смешивались с новой мелодией, и Инголдо не стал противиться, негромко запев, разбавляя тишину музыкой своего голоса. Долго этот порыв не продлился: мысли затуманились хмелем, строки спутались, и песня затерялась, оборвавшись на середине. Однако, стоило его голосу стихнуть, раздался другой: - Ты снова поешь. Финдарато крупно вздрогнул, встрепетнувшись, и сел прямо, раскрывая глаза и резко оборачиваясь к неожиданному компаньону. Взгляд не сразу выхватил из теней деревьев фигуру, но компаньон и не стал таиться: поняв, что на него обратили внимание, он сам вышел ближе к берегу, проследовав до сидящего на траве арфинга, устроившись рядом с ним. - Канафинвэ… - неловко пролепетал Инголдо, смущенный внезапной встречей и тем, что не заметил того сразу, позволив наблюдать за собой в столь откровенный момент. Второй из сыновей Феанора только мягко улыбнулся, глянув на него. Потом взгляд сполз на бутыль вина, и Финдарато покраснел еще сильнее, представляя, что можно подумать, застав его так: одного, да с пьянящим напитком. – Я предложил бы тебе, - снова подал голос Финрод, так и не отделавшись от неловкости, сковывающей голос и тело, - Но кубков нет, и… - Если тебя не смутит подобное, то и меня отсутствие кубков не опечалит, - тут же отозвался Канафинвэ, и улыбка ему, казалось, стала только шире. Финрода смущало – но он решил сокрыть это и просто протянул двоюродному брату бутыль. Тот благодарно кивнул, забрал ее из рук младшего, неторопливо поднеся к губам, делая глубокий глоток. Арафинвион смотрел за тем, как двинулся его кадык, как сомкнулись на стекле яркие губы, не особо задумываясь над тем, что именно он делает. И только когда Кано вновь обратил к нему взор, Финдарато вспомнил о такте и отвернулся. Запоздало, ведь его внимание уже было замечено. - Я рад, что твоя хворь минула, - спокойно заговорил Феанорион, отставляя бутылку обратно на траву, устремляя взгляд в сторону водной глади. – Приятно вновь слышать твой нежный голос, хотя мне странно, почему он не звучал сегодня на пиру. Финдарато глубоко вздохнул, пытаясь успокоить всколыхнувшиеся чувства и сконцентрироваться на беседе. Они были близки с Макалаурэ ранее. Тот учил арфинга искусству менестреля, когда они были куда младше, а распрей между домами было куда меньше, и Финрод вспоминает о нем с теплой благодарностью и привязанностью, хотя с годами они отдалились, и виделись ныне только на больших праздниках, куда стекались все эльдар с благословенных земель, или, хотя бы, все нолдор. Но ему все же удается воскресить в памяти ту дружественную теплоту, что была между ними ранее, и говорить становится легче. - Возможно, в следующий раз. Для игры перед такой широкой публикой я еще не до конца утвердился в своих силах. Но с удовольствием слушал сегодня твои напевы, и музыка отзывалась в глубине фэа, заставляя ее вновь звучать. - Ты льстишь мне, Финдарато? – Феанорион рассмеялся, добродушно прищурившись и взглянув на собеседника. - Я говорю то, что думаю, - Финрод улыбнулся в ответ, склонив голову чуть в бок. Музыка Канафинвэ всегда завораживала его, как и прочих, и звание искусного менестреля тот носил не просто так. Финдарато не завидовал ему – зависти не было места в его душе, не очерняла она его мысли черной тенью, и радость за чужой успех была искренней. - Тогда благодарю за твои слова, - Кано вновь приложился к бутылке, а потом протянул ее арфингу. Тот взял, не задумываясь, и только обхватив губами горлышко, осознал произошедшее. Стекло еще хранило тепло чужого рта и было влажным, как если бы он прижимался губами не к бездушному материалу… Вино, уже скользнувшее по языку, застряло в глотке от подобной мысли и хлынуло обратно. Финрод закашлялся, согнувшись, убирая бутыль в сторону не глядя, пытаясь вдохнуть. На спину легла чужая рука, обнимая за плечи, другая ладонь коснулась волос, убирая те от лица. Маглор выглядел обеспокоенным, даже когда кашель прошел и Инголдо снова смог вдохнуть полной грудью. - Кажется, ты еще не до конца оправился, - пробормотал Феанорион тихо, словно самому себе, тревожно хмурясь, внимательным взглядом осматривая лицо собеседника. - Да, кажется, да… - выдохнул Финдэ в ответ, думая о том, что даже сейчас он все еще не может относиться к подобному спокойно. И хоть тяжкие думы больше не терзают душу, не утягивают на дно темного омута, реагировать проще на неоднозначные жесты не получалось. Сморгнув, Арафинвион ощутил прикосновение. Кано стер капли вина с его губ, ощутимо проведя по тем большим пальцем той руки, что чуть ранее придерживала светлые волосы. Финрод вскинул на него взгляд, затаив дыхание и не зная, как ответить, и в этом замешательстве потонуло несколько мгновений, в которые они только смотрели друг другу в глаза и, кажется, едва дышали. Макалаурэ приблизил лицо медленно, словно опасаясь спугнуть неосторожным движением, и губы их встретились, раскрываясь друг другу на встречу. Финдарато замер, смежив веки, затаив дыхание. Кано сминал его губы секунду-другую, не торопясь углублять ласку, а после так же медленно отстранился, снова упираясь взглядом в глаза. Инголдо мелко вздрогнул от скользнувших вдоль позвоночника мурашек, вспыхнул румянцем, но взгляда не отвел. Кажется, они оба были растеряны, не зная, что следует делать дальше. В глазах Феанориона мелькнуло что-то болезненное, и он шевельнул губами, чтобы извиниться – Финрод понял это по опечалившемуся лицу. Но прежде, чем тот успел что-либо сказать, с губ арфинга слетело поспешное пылкое: - Сделай так еще… Болезненность в чужих глазах сменилась удивлением, а после довольствием и радостью, и Кано, так ничего не сказав, снова склонился к нему, снова прижался поцелуем к губам, крепче обнимая партнера, придвигаясь ближе. Финдарато уложил ладонь ему на плечо, приоткрывая рот, углубляя ласку. Вспомнил, как его учили, попытался повторить, но быстро сдался – навыков все еще не хватало. Кано, словно почувствовал его неловкость, отстранился, улыбнувшись мягко, и негромко посоветовал: - Не бойся. Просто делай так, как приятно тебе самому. Финрод, вместо ответа, потянулся к нему сам, решив применить совет на практике. На сей раз поцелуй длился куда дольше, и казался куда чувственней. Инголдо смелел с каждым мгновением, приноравливаясь отвечать. Запустил ладонь в темные локоны, придержал ею сзади за шею. Маглор улыбнулся в поцелуй, потянул за собой, сменяя неудобное положение другим. Когда голова прекратила кружиться от наплыва чувств и новых ощущений, Финдэ обнаружил себя сидящим на чужих коленях, упирающимся в траву коленями по бокам от чужих бедер. Чужие руки лежали на пояснице, никуда не торопясь – ни опуститься ниже, ни нырнуть под ткани одежд. Отстранившись, чтобы восстановить сбившееся дыхание, они молча рассматривали друг друга в серебристом свете, заполняя пространство хриплыми выдохами. Инголдо ощутил странный трепет в груди, и при взгляде на лик Феанориона, сердце сжималось в болезненном томлении. В мыслях мелькнуло удивленное – это оно? Это та любовь, о которой он говорил недавно с Финдекано? Все было так странно и непривычно, что он совсем запутался в мыслях и ощущениях. Мягкое прикосновение губ к уголку рта, почти целомудренное, вернуло его к реальности. Макалаурэ спустился поцелуями к шее, убирая светлые локоны на другое плечо, Макалаурэ ласкал кожу языком и зубами, заставляя Арафинвиона вздрагивать, и тот сипло выдохнул, запрокидывая голову назад и вбок, открывая больше места для прикосновений. Волна удовольствия прокатилась по телу, скользнула к паху, оседая там. - Ты хочешь этого? – Кано говорил тихо, но отчетливо. Голос его сочился патокой, обещал, манил, очаровывал. – Я не буду настаивать, если ты решишь отказаться, - не смотря на тон, Финдэ чувствовал, что тот не обманывает и отступится, стоит Арафинвиону только выразить подобное желание. Но проблема была в том, что Финдарато сам едва понимал, чего именно он хочет. Да и на что от него просят согласие? На мимолетную утеху, приятную телу? На чувства, на связь, что сделает их ближе, чем давняя дружба, что крепит их сейчас? - Мое сердце бьется в груди, как заполошное, и я совсем не понимаю его велений, а мысли в голове все спутались и поблекли, но мое тело – желает тебя, и горит нестерпимым жаром от твоих прикосновений. – Губы словно высохли, пока слова скользили с них, и Финрод прервался, быстрым движением смочил их языком, взглянув партнеру в лицо. Он сказал все, как есть, не став утаивать и стыдиться своих реакций, и теперь ждал, что решит сам Канафинвэ. Тот огладил ладонью вдоль спины, задумчиво замерев взглядом на лице младшего, потом заговорил спокойным тоном: - Твоя искренность поражает и заслуживает восхищения. Я не могу предложить тебе клятв верности и вечности наших уз, но могу утолить влечение тела. Если ты уверен в своих желаниях – нам следует найти место укромнее. Не хочу оскорбить тебя скорыми бездушными ласками, как и чтобы кто-то застал нас в неуместный момент. - Куда же мы отправимся? – Вопрос сам по себе служил ответом на все прочие – Финдэ согласен. Макалаурэ завораживал его. То, с какой осторожностью он относился к партнеру, как внимателен был и вежлив. Принц Куруфинвэ говорил – это нормально: испытывать плотское влечение и удовлетворять его. Арафинвион трепещет от прикосновений Маглора, и его не пугает то, что может случиться дальше. Принц Куруфинвэ показал ему, как это происходит, с ним Финдарато пережил и первый страх, и первый стыд, и боль, и тревожность. Теперь, когда он был честен с собой и своими желаниями, подобная близость не виделась дурным и пугающим. - В моем доме сейчас должно быть пусто: все на празднике и не вернутся до утра, - задумавшись на мгновение, предложил Канафинвэ, довольно улыбнувшись чужому согласию, впутав пальцы в золотые локоны и разобрав те на пряди. - В дом твоей семьи? – Инголдо удивленно выдохнул, ощущая смутную тревогу от этой затеи. А если кто-то вернется в ночь, как они, посчитав дом пустым? Или Принц Феанаро прознает о госте – и едва ли будет рад ему. То, что они имели близость, а также общие тайны, может не спасти Финдарато от гнева, которого тот боялся – все же дядюшка умел внушать священный ужас одним видом. - Ты так прекрасен, что ни одной дельной мысли не идет в голову, - Феанорион негромко засмеялся, весело фыркнув, все еще оглаживая светлые волосы, с каждым разом запуская пальцы все глубже в копну, пока не пережал коротко у корней, потянув на себя, затягивая Инголдо в новый поцелуй. Тот не противился, и даже оставил смущение, охотно ответив. - Я знаю одно место, - проговорил Финдарато, когда их губы рассоединились.